Звезды Берега

— Договаривай, договаривай. Либо нас сожрут. Или утащат. Ладно, всё ясно. Давай двигаться дальше.

В теплых рубашках и куртках стало действительно поютнее, но, к сожалению, они мешали двигаться, поэтому куртки решили пока что снять, оставили только флисовые рубашки. Тем более, движение всё-таки согревало. Убирать куртки далеко не стали, сунули под клапаны, и правильно поступили — стоило хоть ненадолго остановиться, в игру вступал холод. Но если накинуть куртку, то становилось немного лучше.

— Вот найти бы того, кто это придумал, и дать хорошенечко по башке, — ругался Скрипач. — Или выгнать на мороз в одних подштанниках, а самим из тепла смотреть, как он зубами клацает. А, Ит? Как идея?

— Гениальная, как и все твои другие идеи. Дело за малым — найти, поймать, подарить подштанники… и зимы дождаться.

— Понятно. Значит, отменяется. Ладно, давай двигаться.

…Ночевку удалось организовать вполне сносную. Подъем стал более пологим, и подходящая площадка всё-таки отыскалась. Правда, спать пришлось по очереди: один спит, другой караулит. Причиной этому стало чье-то незримое присутствие, которое ни Скрипач, ни Ит объяснить не могли, но ощущали.

— Тут кто-то есть, — первым отважился рыжий. — У меня ощущение, что последний час за нами наблюдают.

Ит кивнул. Разговор этот происходил во время короткого привала, совмещенного с таким же коротким перекусом — вода и по куску шоколада, который нашелся в припасах.

— У меня тоже, — согласился Ит. — Но я никого не так и не увидел. Вокруг только голые камни, и ничего живого.

— Может быть, следит что-то неживое, — предположил Скрипач.

— Не знаю. Как по мне, так вполне себе живое.

— Черные?

— Хм… — Ит задумался. — Они, вроде бы, только по ночам появляются. А сейчас всё еще день.

День, конечно, клонился к закату, но пока что было светло, даже не сумерки.

— Наверное, ты прав. Ладно, двинулись, позже разберемся.

Ощущение всё никак не проходило, именно поэтому и решили спать, меняясь. Во время одного из своих дежурств Иту почудился неподалеку силуэт, нет, даже два силуэта. Он присмотрелся. Человек и большая собака? Очень похоже. Однако силуэты оставались неподвижными, кажется, они не принадлежали живым существам, а были просто игрой теней… Ит на секунду отвел глаза, а потом, когда снова посмотрел на то же место, не смог найти эти силуэты. Словно их и не было. Померещилось? Или, от усталости, принял за силуэты человека и собаки пару валунов? Во время следующих дежурств он нет-нет, да поглядывал на это место среди камней, но ничего больше не увидел. И Скрипачу решил не говорить. Во-первых, скорее всего, действительно померещилось. Во-вторых, даже если и не померещилось, незачем нагнетать.





* * *


На нужное место прибыли в результате уставшими, замерзшими, да еще ко всему и голодными: тратить время на еду было сейчас нецелесообразно. Да и лазить проще, если не поесть, но… но снова начали давать знать о себе и спины, и ушибы; сейчас к этим травмам добавились еще и ободранные в кровь руки, и по нескольку новых синяков у каждого. В принципе, если вдуматься, ерунда, во время отработок заданий им порой приходилось много хуже, но сейчас почему-то очень сильно обострилась чувствительность, да и тела воспринимали происходящее странно, непривычно.

— Ит, слушай, я вот чего подумал, — Скрипач скоро вытаскивал из своего рюкзака вещи и складывал их у ближайшего большого камня. — Помнишь, когда мы только-только к Фэбу попали и тренироваться начали? Вот я сейчас себя чувствую точно так же, как тогда. Всё было такое новое, непривычное… и тело тоже не привыкло ни к чему. Ни к нагрузкам, ни к травмам. Голод, боль, усталость — мы же всё это запросто потом терпели… потом, но не в начале, а сейчас мы на каждую новую царапину реагируем, словно мы снова стали молодыми, и ничего не умеем.

— А ведь верно, — согласился Ит. Он со своими вещами уже покончил, капсула и парашют лежали в рюкзаке и ждали своего часа. — Рыжий, ты совершенно прав. Я всё никак не мог поймать ощущение, а ты сумел. Точно. Мы словно… мы как новые. Как тогда, в молодости. Помню, как-то на пробежке ногу ушиб, доковылял до дома… Фэб тогда ни слова не сказал, но смотрел, скажем, несколько странно. Потом мы такие ушибы вообще замечать перестали. А сейчас — вон, я рукой треснулся, когда по веревке лез, и я это заметил. Мне было больно, и я концентрировался на этой боли.

— А нас учили не концентрироваться, — добавил Скрипач. — Ит, это кошмар! Нам что, придется заново учиться? Ужас.

— Надеюсь, что не придется, — Ит поежился, вспоминая «школу». — По второму кругу мы это не выдержим.

— И я о том же. Так, я готов. И морально, и физически. Полезли?

Ит тяжело вздохнул. Встал с камня, надел рюкзак, тщательно проверил лямки, и плотно застегнул пояс. Потом прицепил к карабину веревку, на другой карабин повесил оставшиеся скобы.

— Ни к чему я не готов, — признался он. — Идём. Толку от этих разговоров… чуть меньше нуля.





* * *


Стена имела небольшой наклон, но облицовка её оказалась сделана настолько хорошо, что им пришлось потратить на подъем чуть ли не вдвое больше временим, чем планировали — искать зацепки между камнями и малейшие щели, куда можно вбить костыль, с каждым метром подъема делалось всё труднее и труднее. До вершины стены добирались больше двух часов, а ведь планировали потратить на этот подъем не больше часа. Поднявшись, вбили в хорошую, добротную щель костыль, и закрепили скобу: обратно планировали лезть по веревке, благо, что длины двух веревок хватало. Половина маршрута — один шнур, вторая половина — другой, который закрепили по дороге.

— Вот бы сюда антиграв, — ворчал Скрипач. — Фьють, и на месте.

— Да щас тебе, — парировал Ит. — Фьють. Как же, дожидайся.

— У трансфигураторов закажем, — предложил Скрипач.

— И пошлют они нас подальше, сказав, что тут это не позволяют правила игры, — отмахнулся Ит. — Так… жди тут, я сгоняю осторожненько на внутренний край этой стены, и попробуем разобраться, что тут к чему.

Они сидели сейчас у внешнего края, толщина стены в этом месте оказалась метров двадцать. Если это вообще, конечно, была стена, а не нечто совсем иное. Оставив Скрипача крепить как следует веревку, Ит неспешным шагом отправился к противоположному краю. Простояв несколько минут, вглядываясь вниз, он махнул рукой Скрипачу — мол, давай сюда.


— Ну и чего там? — спросил Скрипач.

— Людей там нет, — ответил Ит. — Там, кажется, вообще никого живого нет. Но эта штука… она работает.

— Какая штука? — не понял подошедший Скрипач.

— Смотри.





* * *


Внизу, под стеной, на всей площади Звезды, работал какой-то огромный механизм, и оба они, сколько не смотрели, не смогли понять ни логики, ни этапов его работы. Например, конвейер, по которому ехали большие синие параллелограммы; ехали, а потом падали в чашу, наполненную… чем? Зеленым снегом? Механизм, состоявший из тысяч хаотично вращающихся колес разного диаметра, подключенный сотней как минимум приводных ремней к машине с шестеренками, но нет, это были не шестеренки, потому что ни одна не соединялась с другой. Длинный ряд блестящих поршней, уходящих куда-то вглубь, часть поднята вверх, часть утоплена, и они движутся — одни продолжают подниматься, другие — тонуть. Огромный механизм, больше всего напоминающий жернова старинной мельницы, но жернова стоят неподвижно, вращается только центральный стержень, на который они нанизаны… Кузнечный пресс, молот которого с огромной скоростью молотит по пустой наковальне; а, нет, она не пуста, предмет, который на ней лежит, больше всего напоминает огромный лист стекла, но это не стекло, потому что никакое стекло таких ударов, конечно, не выдержало бы.

— И куда нам надо? — недоуменно спросил Скрипач.

— Для начала вниз, думаю.

— Ит, вообще-то Сирин говорила, что самолет зависает над такой Звездой, и заправляется. Прямо в воздухе. С какой радости нам-то вниз? — резонно поинтересовался Скрипач.

— Ну, для начала, у нас с тобой нет самолетов, — напомнил Ит. — Поэтому, видимо, вниз. Пошли, поищем лестницу. Мне почему-то кажется, что тут кто-нибудь бывает, и лестница есть.

— Логика на грани фантастики, — хмыкнул Скрипач. — Ну, пойдем, поищем. Хотя я, признаться, рассчитывал на другой вариант.

— Это на какой? — с подозрением спросил Ит.

— Ну… как сказать… мы такие сюда подходим, тут всё такое светится, фиолетово… мы берем капсулы, трясем их над этим светом, и вуаля… — Скрипач умоляюще посмотрел на Ита. — Ну почему у нас не так, а? У других так. А у нас не так… я тоже так хочу… Вот когда ты на Терре-ноль перед операцией лежал я, знаешь… я ведь тоже думал, что, может быть, как-то… кто-то… что-то… чтобы — раз! И никаких мучений, и ты вдруг здоровый, и всё кончилось… хорошо кончилось…

Ит грустно улыбнулся, хотя на самом деле улыбаться ему не хотелось в этот момент совершенно, он и сам не мог сказать, почему.

— Мне бы тоже этого хотелось, — признался он. — Но чего-то никак у нас с тобой это не получается. Вот никак. Вроде бы и стараемся немало, а никак. Идем, родной, идем. Будем искать, где тут вуаля.





* * *


Лестница, о чудо, нашлась — самая простецкая металлическая сварная лестница, со следами сохранившейся черной краски, уже основательно подъеденными ржавчиной. Она спускалась вдоль внутренней стены и имела четыре пролета, каждый из которых выходил на площадку, имевшую расширение. На покрытых рыжей пылью ступенях явственно виднелись следы. Странно. Кажется, тут совсем недавно прошел человек.

— Человек с собакой, — удивленно произнес Скрипач, разглядывая следы. — Может, тут есть сторож?

Ит вспомнил о своем ночном видении, но промолчал.

— Вдруг сюда кто-нибудь с той же целью приходил, что и мы? — предположил он.

— А собака? У пилотов не бывает животных.

— Собака могла придти позже. Или зайти раньше. Если в горах есть змеи, то почему тут не водиться собакам? — предположил Ит. — Или шакалам каким-нибудь. Меня больше смущает, что след свежий.

— А меня смущает, что эти двое как-то попали на стену, — проворчал Скрипач. — Не лезли же они так же, как мы? Или лезли?

— Может, есть вход с другой стороны, до которого мы не дошли, — возразил Ит.

— А как к нему подойти, даже если он есть? Там скалы.

— Рыжий, эта конструкция, она большая. Очень большая. Мы с тобой обошли только ту часть, которая была нам доступна. Мы даже все механизмы не видим, — заметил Ит. — Пошли вниз, время идет, некогда разбираться.

Солнца сейчас не было видно, небо заволокли серые тяжелые тучи, но время ощущалось: уже точно за полдень. Из графика выбились, по расчетам сейчас следовало двигаться вниз. А они до сих пор стоят на стене, с пустыми капсулами.

— Ладно, пошли, — вздохнул Скрипач. — Я что-то начал бояться, что мы не успеем.

— Я тоже, — подтвердил Ит. — И знаешь… мне чего-то совсем не хочется тут ночевать. Вот совсем не хочется.

— Инту-Ит-ция? — вяло пошутил Скрипач.

— Ага, она самая, — кивнул Ит. — Тут опасно.

— Механизмы?

— Нет, — помотал головой Ит. — Точно нет. Что-то другое. И… Рыжий, я даже знать не хочу, что именно. Но мне хочется побыстрее отсюда уйти.