Золотое сияние знания

— Если б я знал, — вздохнул её друг. — До сих пор мне как-то ни к чему было разбираться, какие наказания положены за мелкие преступления. Наверное, могут и вправду наложить штраф или отправить в работный дом.

— Ох, только бы не работный дом! — воскликнула девушка. — Так мне ни за что не удастся скрыть своё отсутствие от матушки. Это ведь надолго, да?

— Месяцы, а то и годы, — мрачно подтвердил маг.

— Нет, это никуда не годится. Но может быть, можно как-то побыстрее управиться? Какие там ещё бывают наказания?

— Позорный столб. Закуют в колодки и выставят на площади на потеху толпе, — подумав, предположил маг.

— Ну это ничего, в таком виде меня всё равно никто не узнает, — невесело усмехнулась Юнис. — Хотя приятного мало, конечно. Ещё есть идеи?

Ансель отвернулся и замолчал.

— Говори, не тяни, — подбодрила его девушка. — Я не испугаюсь, но мне нужно знать всю правду о том, что нас может ждать. Скажи уж прямо, что там у тебя на уме.

— С учётом того, что Чиньел наверняка настроит судью против нас, — начал маг, — нас могут приговорить к порке плетьми или, хуже того, кнутом.

— Что ж, это, по крайней мере, быстро, — нарочито бодрым голосом сказала Юнис. — Немного потерпеть и всё.

Девушка твёрдо решила не позволять страху завладеть собой.

— И хорошо ещё, если сечь станут прямо здесь, на тюремном дворе, — продолжал Ансель. — Но могут и на городской площади у всех на виду.

— Ну и ладно, лишь бы всё это побыстрее кончилось. Пусть уж лучше сразу высекут и отпустят, чем эта морока с работным домом.

— Ты так говоришь, будто порка кнутом — это сущие пустяки! — взвился маг.

— Уж наверное, это не больнее, чем ранение шпагой, — пожала плечами Юнис. — А что последнее собой представляет, я в курсе.

Ансель только головой покачал.

— Ладно, что ещё может быть, выкладывай, — снова начала теребить его Юнис.

— Остальное, что мне приходит в голову, пожалуй, уж слишком для нашего проступка. Каторга, клеймение, отсечение каких-либо частей тела.

Юнис поёжилась, её, в конце концов, пробрало.

— Но мы же даже ничего не украли, — повторила она свой прежний аргумент почти жалобным голосом.

— Не бойся, я уверен, что до этого не дойдёт, — поспешил утешить её Ансель. — С учётом тяжести нашего преступления, я бы всё-таки поставил на порку. Это неприятно, но перетерпеть можно.

Юнис кивнула, немного успокоившись. Некоторое время они сидели молча.

— Я вот что придумал, — начал снова маг. — Когда нас будут допрашивать, мы скажем, что это я тебя подбил на преступление. Что я угрожал тебя убить, если ты не сделаешь, как я хочу. Что я — отъявленный негодяй, а ты — невинная жертва. Надеюсь, нам удастся их разжалобить, и они смягчат тебе наказание. Может, для тебя всё обойдётся хотя бы колодками.

— Но это несправедливо! С чего это меня должны наказывать меньше, чем тебя? — воспротивилась Юнис. — Мы же вместе решились на это дело и вместе получим то, что за него полагается, если нам не повезёт.

— Интересно, а как ты собираешься скрыть от матушки свои злоключения, если, например, у тебя на спине останутся следы от кнута? — поинтересовался Ансель. — Уж наверняка твоя камеристка сразу же обратит на них внимание и немедленно расскажет графине.

— Что-нибудь придумаем, — отмахнулась Юнис. — Держу пари, на этот случай есть какая-нибудь магия или вроде того.

— Я не понимаю, чего ради мы должны страдать вдвоём, если можно обойтись одним мной, — настаивал маг.

— Так будет правильно, — пожала плечами Юнис. — Я ведь по собственному почину ввязалась в эту историю. Собственно говоря, я даже заставила тебя взять меня с собой.

— Ну и дура! — бросил маг. — Вот и полюбуйся теперь, чем всё это обернулось.

Юнис предпочла не обижаться на резкие слова друга.

— Будем надеяться, всё обойдётся, — примирительно сказала она. — Но я определённо не позволю им всех собак на тебя одного повесить, так и знай.

— Послушай, — снова начал Ансель, — некоторое время назад я намеревался устроить экспедицию на Таламию, помнишь? У меня были причины, или скорее повод, желать этого путешествия, но, буду честным, в первую очередь я мечтал совершить нечто особенное, хотел прославиться в кругу себе подобных не только тем, что родился наследником известной фамилии. И я отнюдь не ожидал, что это будет легко. В нашей профессии ничто не даётся даром, нас учат, что на пути к настоящему могуществу, встречаются препятствия, порой довольно неприятные, которые ты всегда должен быть готов встретить лицом к лицу. Работа мага, который желает хоть чуть-чуть выйти за границы общеизвестного, бывает не только нелегка, но и попросту опасна. Я и не рассчитывал, что всё пойдёт как по маслу, и был к этому готов. Я думал, что моя подготовка пригодится мне на Таламии.

— По правде говоря, мне показалось, ты совсем забросил эту идею, — прямо сказала Юнис. — За весь этот год ты палец о палец не ударил, чтобы организовать свою экспедицию.

— Правильно, это потому, что я увидел путь куда более интересный. Я уверен, этот ваш Дар позволит мне совершить настоящее открытие в области магии, никуда не уезжая. Открытие, равного которому арканная наука не знала уже многие десятки лет. Наши с тобой злоключения — досадное препятствие на моём пути, но и только. Повторюсь, я и не ожидал, что подобные достижения даются легко.

— Это хорошо, что ты не расстраиваешься из-за наших неурядиц, — просто сказала Юнис.

— Я воспринимаю их, как справедливую плату за то, что мне удалось узнать. Но вот ты — совсем другое дело. Тебе не место во всей этой истории, у тебя другая судьба. Если даже я добьюсь своей цели, ты-то всё равно не получишь с этого ничего, кроме разве что скандала и испорченной репутации. Поэтому я жалею, что втравил тебя во всю эту сомнительную авантюру с мемуарами и пытаюсь, как могу, исправить положение.

— Глупости! — отрезала Юнис. — Если ты вдруг забыл, я уже получила больше, чем могла себе представить. Мой Дар. И я не намерена бросать всё на полпути только потому, что нам разок не повезло. Мы как-нибудь переживём эти неприятности, и дальше всё будет по-прежнему.


Ансель горько улыбнулся в ответ.

— Между прочим, а что было в той рукописи, из-за которой мы здесь оказались? — спросила друга девушка. — Ты хотя бы узнал что-нибудь стоящее?

— О, да, — взгляд Анселя вдруг сделался мечтательным. — Старик Чиньел был не промах и сделал массу интересных выводов даже из тех крупиц знаний, что ему доставались. Когда мы выберемся отсюда, мне будет над чем поработать.

— И что же такого он придумал? — спросила Юнис, довольная, что удалось повернуть разговор в новую сторону.

— Держу пари, если опубликовать эти мемуары, кое-какие идеи знаменитого Ардоса, принца-чародея, могут быть подвергнуты критике, — пустился в объяснения Ансель. — А началось всё с того, что с нашим магистром однажды случился конфуз: будучи ещё молодым, можно сказать, начинающим адептом в Ордене Жаровни, он проводил клеймение и, как на грех, перепутал заклинания. Он держал в руках клеймо конюха, но произнёс слова, полагающиеся воинам, и только когда всё было готово, осознал, что ошибся.

— Хорошенькое дело. И что же произошло? — заинтересовалась девушка.

— Судя по записям, ему было очень стыдно за свою оплошность, но никто из окружающих не заметил ошибки. Ритуал, на первый взгляд, сработал как обычно. Однако, как в таких случаях бывает, магистр Элок хорошенько запомнил имя и внешность того бедолаги, которого клеймил. И что же — спустя несколько лет этот человек снова привлёк внимание магистра и вот при каких обстоятельствах. Оказывается, тот самый парень крепко провинился, настолько, что его решили наказать «жилой». Столкнувшись с этой историей, молодой Элок решил разобраться поподробнее. Ему не составило труда получить доступ к личному делу конюха — выяснилось, что тот постоянно получал взыскания за плохую работу, не очень-то ладил с лошадьми, зато был не дурак подраться. Собственно, за драку он в итоге и пострадал. Элок не знал, что и думать — всё это, разумеется, могло быть простым совпадением, но выглядело так, как будто тот клеймёный скорее получил таланты воина, нежели животновода. И тогда магистр решился провести ещё несколько экспериментов. Он начал уже намеренно использовать неправильные клейма. Судя по всему, в таком деле обычно присутствует только один маг Жаровни, так что заметить подвох было некому. Да и, в сущности, он всегда мог сказать, что попросту перепутал.

Голос Анселя становился всё более возбуждённым. Юнис гадала, что именно из вышесказанного маг прочитал в мемуарах, а что додумал сам.

— В общем, годы наблюдений за этими необычными клеймёными привели к определённым успехам, кое-кто из них как будто и вправду демонстрировал интересующие нашего экспериментатора навыки. Воодушевлённый, он даже пошёл ещё дальше: купил контракты нескольких из таких людей в качестве домашних слуг, чтобы без помех проводить опыты в контролируемых условиях. Развлекался тем, что устраивал им подходящие ситуации, чтобы действовать не в рамках своей профессии, а в соответствии с тем заклинанием, что произнёс Элок во время клеймения. Разумеется, этого было маловато для статистики, но тема определённо требовала дальнейшего развития.

— И что же он придумал, этот магистр? — спросила заинтригованная Юнис.

— Вместо того, чтобы использовать одно из семи готовых заклинаний, которые весьма похожи между собой, но всё же немного отличаются, он решился написать своё собственное. По его разумению, он попытался сделать нескольких клеймёных талантливыми земледельцами, раскошелился и на их контракты и принялся наблюдать.

— И что же, это сработало? — воскликнула девушка.

— Представь себе — нет, — отвечал маг.

— Но почему же? — удивилась Юнис.

— Магистр Элок пишет об этом довольно-таки мутно. Он приводит истории разных клеймёных с их исходными данными и жизнеописаниями, кое-где всё сходится, а где-то наоборот — полный провал. На самом деле данные, которые он получил, не позволяли сделать никаких вразумительных выводов. Но у меня есть подозрение на счёт причин такого положения дел.

— И какое же?

— Понимаешь, он не приводит новое заклинание в книге, но довольно пространно описывает свои рассуждения при его создании. Видишь ли, даже адаптация существующего колдовства, не говоря уже о создании нового, довольно сложное дело. Тем более, когда речь идёт об артефакте Ардоса с тамошними весьма необычными техниками. Я кое-что понимаю в этом, ведь все мои опыты с крысами, в конечном счёте, были направлены на разработку улучшенных версии старых заклинаний. Так вот, старина Элок, по моему мнению, был довольно-таки посредственным теоретиком магии и, как я полагаю, попросту не справился со взятой на себя задачей. И немудрено, он наверняка боялся обратиться к кому-то за советом, чтобы случайно не выдать своего замысла, да и простора для экспериментов у него было совсем немного — клеймёные-то недёшево стоят. А отладка заклинаний дело и само по себе нелёгкое. Может, будь у старикана побольше попыток, он бы и получил, что хотел, но, увы, удача ему не улыбнулась.

— Но ты считаешь, сама идея была правильная?

— Как знать, по крайней мере, это было бы прелюбопытно: опровергнуть версию Ардоса. Не то, чтобы я хотел клеймить людей и смотреть, что с ними будет, но уж я-то, наверное, сумел бы составить нужное заклинание для какого угодно таланта.

— Тебе определённо не подходит это занятие, — заверила его Юнис.

— Разумеется, об этом и речи нет, — отозвался маг. — Но будем надеяться, эти знания помогут мне лучше понять суть вашего Дара.

Юнис согласно кивнула.

— Ну, как тебе такая история? — Ансель был как будто даже горд собой. — Я знал, что напал на настоящую золотую жилу, когда вцепился в эту рукопись.

— Очень занимательные наблюдения, — согласилась девушка. — Уверена, они тебе пригодятся, когда мы выберемся отсюда.

— На самом деле, там ещё куча разных любопытных деталей об артефакте и способе его использования, — добавил маг. — Я тебе пересказал только то, что с ходу в голову пришло, но это далеко не всё.

— Ну, разумеется, — кивнула девушка. Ей нравилось видеть друга таким: воодушевлённым, заинтересованным, занятым любимым делом, как будто вокруг не было постылых стен тюрьмы, а впереди не маячил пугающий приговор. Этого воодушевления хватило на весь остаток дня, Ансель пребывал в своих раздумьях, а время от времени делился с Юнис ещё какой-нибудь подробностью из мемуаров старого магистра. Девушка зачастую не могла оценить значение того или иного факта, но всё равно радовалась тому, что её друг не впал в апатичное уныние.

Однако утром следующего дня, это была суббота, Ансель снова завёл свою вчерашнюю шарманку, чем порядком разозлил девушку. Может быть, вторая бессонная ночь заставила мага много времени посвящать измышлениям, но он продумал ещё некоторые детали своей легенды, и теперь взялся излагать их Юнис. Суть всей истории опять сводилась к тому, что именно Ансель, как главный в их паре, во всём виноват.

Выслушав друга, Юнис твёрдо решила раз и навсегда положить конец подобным разговорам.

— Ансель, я тебе уже говорила вчера и ещё раз повторю, — стараясь быть как можно убедительнее, произнесла девушка. — Я не собираюсь врать судьям в этом вопросе. Я намерена разделить с тобой всю тяжесть нашей вины, поскольку именно такое поведение считаю правильным. Если угодно, поскольку таковы мои принципы.

На этом моменте Ансель взорвался.

— Меня по горло достали твои дурацкие принципы! — злобно зашипел он. — Если вдуматься, мы здесь именно по их милости. Да, да, всё это потому, что ты распустила нюни, вместо того чтобы просто прорубиться через тех троих. И какой толк с тебя в бою? Прав был твой проклятый Эсгер, я готов снять перед ним шляпу. Для тебя всё вокруг — всего лишь забавная игра, а как доходит до дела — тут мы, видите ли, слишком чувствительны и боимся замарать руки. И что, от твоего чистоплюйства лучше стало? Теперь с нас, может, шкуру спустят, только потому, что ты такая принципиальная.

Юнис попыталась как-то оправдаться, но маг не слушал и продолжал рычать на неё, обвиняя во всех грехах. В конце концов, обиженная нападками Анселя, девушка попросту отодвинулась от него подальшеи перестала отвечать. Просить прощения за то, что проявила милосердие к лакеям, виноватым лишь в том, что они верно служат своим хозяевам, девушка отнюдь не собиралась, но гнев друга на сей раз ранил жестоко. «Кто знает, может, я и вправду струсила, — думала Юнис. — Что, если я так никогда и не сумею стать настоящим воином, несмотря на свой Дар?» Эта невесёлая мысль оказалась для девушки крайне болезненной.

Через короткое время после ссоры — заключённым ещё не успели выдать обычную утреннюю порцию похлебки — в тюрьме неожиданно поднялась какая-то суматоха. Тюремщики немалым числом ворвались в камеру и принялись отбирать некоторых из её обитателей. Ансель и Юнис попали в число тех, кого вывели прочь. Судя по настроению стражников, и для них самих нынешний переполох до некоторой степени оказался неожиданностью. Юнис поискала глазами всезнающего старичка, чтобы спросить у него, что всё это может значить, но его, как назло, не оказалось среди тех, кого забрали из камеры.

Вскоре, однако, и без того выяснилось, что послужило причиной столь лихорадочной деятельности. Оказывается, прямо сейчас должно было состояться внеплановое заседание суда. Юнис, пожалуй, даже обрадовалась этому обстоятельству. Сердце девушки затрепетало в волнении. Грядущее пугало, но вместе с тем Юнис так хотелось, чтобы тревожное ожидание наконец-то окончилось. «В конце концов, готовиться к чему-то известному, пусть и малоприятному, гораздо легче, чем пребывать в неизвестности», — рассуждала девушка.





Глава 3