Золото рейха
Часть 6 из 32 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
Пережаренная и испуганная супруга борова переглянулась с мужем и заговорщически шепнула Ильину:
— Это если сам. А если ему помогли, то и трех этажей хватит.
— Маша! — осуждающе забасил летчик. Но Ильин умел найти подход к таким, как она. Изобразил глаза жадного до сплетен человека, поддакивал, трижды произнес слово «кошмар» и вообще, всячески поощрял женщину к продолжению. И это, что само по себе забавно, сработало.
— Я на рассвете проснулась от шума у соседей, — шептала она. — Как будто дрался кто-то. Или ругался. Или и ругался, и дрался. Возня, в общем. И громкая такая, что я проснулась аж. Только потом опять уснула. А через час или два встаем, и на тебе — за окном «скорая» и полиция. Представляете!
Вчерашние слова Василия теперь звучали еще более тревожно, тревожнее некуда. «Последние пару дней мне кажется, что за мной кто-то…».
— Надо же, — пробормотал Ильин. Он уже собрался было задать еще пару наводящих вопросов, но боров не выдержал. Подтолкнул сына к дверям гостиницы и забурчал жене, и сам выдвигаясь вперед:
— Ну все, пошли мыться, а то уже жрать пора. Пока помоемся, пока кто-то причешется… Жрать хочу.
Насколько Ильин мог разбираться в людях, летчик был из тех, кому всегда нужно было жрать. И в его комплекции это недвусмысленно угадывалось.
Василий Гаркалин. Калифейка. Это уже было кое-что.
Ильин распрощался с семейством и побрел по раскаленному от полуденного зноя асфальту к набережной. Весь путь он провел в тревожных раздумьях.
Ситуация вырисовывалась нехорошая. Некто Василий покидает родной городок и приезжает сюда, в один из самых популярных среди туристов местечек. Вроде бы — поискать работу. Вместе с тем он искал еще и человека, который заинтересовался бы его историей про золото нацистов. Человека, который мог бы помочь ему разыскать это золото.
При этом Василий постоянно озирался и ляпнул про свое странное чувство — будто за ним следят. События сегодняшнего утра показали, что ничего странного в его чувстве не было. За ним могли следить на самом деле. И наверняка следили.
Но — кто?
Например, кто-то из тех, кому он мог ляпнуть про золото. Прокрутив в голове знакомые лица, Ильин не смог назвать ни одного человека из местных, кто так легко расправился бы с человеком. Даже Якорь, строивший из себя криминального авторитета, вел размеренный приморский образ жизни и был способен разве что отобрать удочки и акваланги у дайвера — как поступил сегодня — но не убить.
Ситуация вырисовывалась действительно нехорошая. Но чем больше Ильин о ней думал, тем больше понимал одно. Рассказ про золото — не просто сплетня.
Когда он добрался, наконец, до набережной, то увидел рекламный щит перед «Бланко». Эту жестянку они с Рябко заказали еще три года назад. На ночь убирали с глаз долой, а утром выставляли снова, надеясь, что реклама привлечет клиентов. Она и привлекала, но не так часто, как хотелось бы — конкуренция в бухте была немаленькой. Выцветшие желтые буквы на голубом фоне взывали: «Морские прогулки на яхте. Дайвинг: снаряжение, обучение, погружение с инструктором. Низкие цены!».
Сейчас этот стенд вызывал лишь уныние. Ильин поднял его, сложил вдвое и, громыхая, затащил на катер. Где встретил Рябко, чья физиономия на звук показалась из каюты.
— Саня, ты вчера много выпил, когда я ушел? — выпучив глаза, спросил тот.
— А что?
— Ты в курсе, что у нас все снаряжение куда-то пропало?
— Заметил, да? — мрачно отозвался Ильин, поднимаясь на мостик и взгромождая рекламный щит у переборки.
— Кто-то его спер! — объявил Рябко. — Все наше снаряжение сперла какая-то скотина!
— Даже не сомневаюсь.
— Ты уже вызвал ментов?
Ильин протиснулся между Рябко и переборкой в дверь каюты и щелкнул кнопку вентилятора. Вытащил ноутбук из ящика стола и осмотрелся в поисках сим-карты для мобильного интернета.
— Где моя флэшка с инетом?
— Санек, надо вызвать ментов! — Рябко пылал праведным гневом. — Все снаряжение, все! Даже ласты нашли! Какая тварь могла это сделать?
— А ты догадайся, — разозлился Ильин, озираясь по сторонам. — Ты не видел мою флэшку с интернетом?
— Чего?
— Флэшку, твою мать. С интернетом.
— Нет. Я про «догадайся».
Ильин вздохнул. С Рябко было непросто.
— Сам подумай.
— На что ты намекаешь?
— Я тебе говорил, что надо было ехать в город и там толкать крест. Но кому-то было лень задницу поднять. «Якорь ничего не узнает, я уже так делал»… А теперь у нас нет ни одной скубы.
— Якорь, — осенило Рябко.
— Ты гений. Где моя долбанная флэшка?
Рябко, размышляя над причастностью Якоря к пропаже имущества с катера, выудил из кармана шорт флэшку с сим-картой мобильного интернета и протянул Ильину. Тот сурово на него взглянул:
— И какого черта она у тебя делает?
Рябко не отреагировал.
— Знаешь, что я думаю… Надо было крест не здесь продавать. Поехать в город и там толкнуть… — Рябко заметил тяжелый взгляд, которым его буравил Ильин, и недоуменно вопросил: — Что? Чего ты так на меня смотришь, будто это я в чем-то виноват?
Вместо ответа Ильин зарядил щелбан ему в лоб и вытолкал из каюты.
А затем открыл ноутбук и окунулся во всемирную сеть в поисках хоть какой-нибудь информации о золоте нацистов. Ильин искал хоть что-то, от чего можно было отталкиваться.
И, что самое удивительное, — кажется, нашел.
* * *
Сева и Марат сидели на ступеньках пустующего коктейль-бара «Малибу» и тянули пиво из запотевших, только из холодильника, бутылок. Изнутри доносилась латиноамериканская музыка. Это было даже забавно. «Малибу», Черное море и музыка Южной Америки. Для полного превращения в винегрет не хватало разве что интерьера с бумерангами и рисунками кенгуру и коал.
При виде Ильина Сева и Марат оторопели. Переглянулись. Сева неуверенно хмыкнул:
— Че приперся? Решил нам и лодку свою подогнать?
— Знаешь, Сева, — отозвался Ильин, — По-моему, слово «Нам» здесь вообще не в тему. Якорю — да, но не вам. Ты, например, вообще не при делах.
Сева озадачился, пытаясь понять, что это значит. Марат набычился:
— Чего надо?
— Поговорить с Якорем. Это важно.
— Да? И на кой оно ему?
— Я могу найти кого-нибудь еще. Но если Якорь узнает, что из-за вас он упустил шанс заработать кучу бабла, я вам не завидую, парни.
Марат и Сева снова переглянулись. После чего один остался караулить Ильина и заодно допивать пиво, а второй поплелся к Якорю.
Несколько часов Ильин рыскал в интернете, в том числе на специализированных форумах, где были выложены малоизвестные исторические факты и где отирались дайверы и сухопутные охотники за золотом.
Второй мировой вообще Ильин никогда особо не интересовался. А учитывая, что на полуостров он перебрался лишь пять лет назад, не удивительно, что о разворачивавшихся здесь в те времена событиях Ильин имел достаточно скудное представление.
Войска третьего рейха пытались захватить Севастополь уйму времени. Началось все в первый же день войны, 22 июня 1941 года, когда город подвергся бомбежке немецкой авиации. Германская армия пыталась минировать с воздуха все бухты, таким образом блокировав Черноморский флот. План сорвался. Но армия противника все-таки высадилась в Крыму, а вскоре началась длительная осада города, которая продолжалась целых 250 дней. Советская армия оставила Севастополь только 9 июля 1942 года — лишь тогда, когда все возможности продолжать оборону были исчерпаны.
Но уже в начале 1944 года войска Украинского фронта начали штурм немецких укреплений и предприняли мощное наступление на захваченный город. Все закончилось 9 мая 44-го, ровно за год до Победы — именно в этот день от остатков расквартированных в Севастополе немецких войск была очищена последняя точка, мыс Херсонес.
У нацистов были большие планы на Крым вообще и Севастополь в частности, который был и продолжает оставаться ключевой точкой полуострова. Например, нацисты даже планировали переименовать Севастополь в Теодорихсхафен.
Рыская во всемирной паутине в поисках нужных ему сведений, Ильин наткнулся на парочку уже известных ему историй.
Первая — пароход «Ленин». Тот самый, который эвакуировал гражданское население из окруженной Одессы в июле 1941 года. Считается, что корабль также нес на своем борту активы Национального одесского банка. В источниках упоминается о «тоннах цветных металлов в слитках». Но здесь было несколько моментов. Во-первых — место, где покоится подорвавшееся на мине судно, известно всем, и оно не имеет никакого отношение к городку Калифейка. Во-вторых — Василий говорил о нацистской символике на слитке. Значит, «Ленин» однозначно не подходил.
Вторая история — «Лэрис», подорванный советской авиацией. Корабль вывозило из Севастополя в Румынию ценности, награбленные фашистами не только в Крыму, но в Ростовской области и Ставропольском крае. Считается, что «Лэрис» перевозил в своих трюмах музейные экспонаты, от раритетов и золотых артефактов с раскопок до старинной керамики, а также церковная утварь, картины из разоренных галерей и многое другое. Никакого упоминания о золоте, опять-таки. Но это не означает, что золота на «Лэрисе» не было.
В пользу «Лэриса» говорил и тот факт, что советские ученые неоднократно делали запросы в институты военной истории Германии, пытаясь уточнить, что им известно о грузе «Лэриса» и о его возможном местонахождении. Немецкая сторона хранила молчание.
Ильин сверился с картой. Нашел городок Калифейка — он, оказывается, располагался между Севастополем и Евпаторией. Странно, что никогда раньше Ильин не слышал про это местечко и уж тем более не бывал здесь.
Имелась и третья история. В отличие от «Ленина» и «Лэриса», эта информация никогда раньше Ильину не попадалась. Да и сейчас он нашел 3–4 строки, не больше. Но эта скупая информация давала огромный простор воображению.
— Денис! — возбужденно окликнул Ильин напарника.
Тот — как всегда, с унылой физиономией — заглянул в каюту.
— Jawohl?
— Смотри, что я нашел! Здесь подборка фактов об освобождении Севастополя, — Ильин принялся водить курсором мышки и читать вслух: — «Известно также, что в апреле 1944 года несколько грузовиков, предназначенных для транспортировки богатств вермахта, выехали из Севастополя. Пунктом назначения автоколонны было секретное место назначения. Исследователи уверены, что автомобили перевозили золото…».
Они переглянулись, но Рябко лишь скептически пожал плечами.
— И что? Это иголка в стоге сена.
И вот сейчас Ильин стоял в пустующем коктейль-баре «Малибу» напротив потеющего Якоря в пиджаке и рассказывал, шурша захваченными с «Бланко» бумагами:
— Это если сам. А если ему помогли, то и трех этажей хватит.
— Маша! — осуждающе забасил летчик. Но Ильин умел найти подход к таким, как она. Изобразил глаза жадного до сплетен человека, поддакивал, трижды произнес слово «кошмар» и вообще, всячески поощрял женщину к продолжению. И это, что само по себе забавно, сработало.
— Я на рассвете проснулась от шума у соседей, — шептала она. — Как будто дрался кто-то. Или ругался. Или и ругался, и дрался. Возня, в общем. И громкая такая, что я проснулась аж. Только потом опять уснула. А через час или два встаем, и на тебе — за окном «скорая» и полиция. Представляете!
Вчерашние слова Василия теперь звучали еще более тревожно, тревожнее некуда. «Последние пару дней мне кажется, что за мной кто-то…».
— Надо же, — пробормотал Ильин. Он уже собрался было задать еще пару наводящих вопросов, но боров не выдержал. Подтолкнул сына к дверям гостиницы и забурчал жене, и сам выдвигаясь вперед:
— Ну все, пошли мыться, а то уже жрать пора. Пока помоемся, пока кто-то причешется… Жрать хочу.
Насколько Ильин мог разбираться в людях, летчик был из тех, кому всегда нужно было жрать. И в его комплекции это недвусмысленно угадывалось.
Василий Гаркалин. Калифейка. Это уже было кое-что.
Ильин распрощался с семейством и побрел по раскаленному от полуденного зноя асфальту к набережной. Весь путь он провел в тревожных раздумьях.
Ситуация вырисовывалась нехорошая. Некто Василий покидает родной городок и приезжает сюда, в один из самых популярных среди туристов местечек. Вроде бы — поискать работу. Вместе с тем он искал еще и человека, который заинтересовался бы его историей про золото нацистов. Человека, который мог бы помочь ему разыскать это золото.
При этом Василий постоянно озирался и ляпнул про свое странное чувство — будто за ним следят. События сегодняшнего утра показали, что ничего странного в его чувстве не было. За ним могли следить на самом деле. И наверняка следили.
Но — кто?
Например, кто-то из тех, кому он мог ляпнуть про золото. Прокрутив в голове знакомые лица, Ильин не смог назвать ни одного человека из местных, кто так легко расправился бы с человеком. Даже Якорь, строивший из себя криминального авторитета, вел размеренный приморский образ жизни и был способен разве что отобрать удочки и акваланги у дайвера — как поступил сегодня — но не убить.
Ситуация вырисовывалась действительно нехорошая. Но чем больше Ильин о ней думал, тем больше понимал одно. Рассказ про золото — не просто сплетня.
Когда он добрался, наконец, до набережной, то увидел рекламный щит перед «Бланко». Эту жестянку они с Рябко заказали еще три года назад. На ночь убирали с глаз долой, а утром выставляли снова, надеясь, что реклама привлечет клиентов. Она и привлекала, но не так часто, как хотелось бы — конкуренция в бухте была немаленькой. Выцветшие желтые буквы на голубом фоне взывали: «Морские прогулки на яхте. Дайвинг: снаряжение, обучение, погружение с инструктором. Низкие цены!».
Сейчас этот стенд вызывал лишь уныние. Ильин поднял его, сложил вдвое и, громыхая, затащил на катер. Где встретил Рябко, чья физиономия на звук показалась из каюты.
— Саня, ты вчера много выпил, когда я ушел? — выпучив глаза, спросил тот.
— А что?
— Ты в курсе, что у нас все снаряжение куда-то пропало?
— Заметил, да? — мрачно отозвался Ильин, поднимаясь на мостик и взгромождая рекламный щит у переборки.
— Кто-то его спер! — объявил Рябко. — Все наше снаряжение сперла какая-то скотина!
— Даже не сомневаюсь.
— Ты уже вызвал ментов?
Ильин протиснулся между Рябко и переборкой в дверь каюты и щелкнул кнопку вентилятора. Вытащил ноутбук из ящика стола и осмотрелся в поисках сим-карты для мобильного интернета.
— Где моя флэшка с инетом?
— Санек, надо вызвать ментов! — Рябко пылал праведным гневом. — Все снаряжение, все! Даже ласты нашли! Какая тварь могла это сделать?
— А ты догадайся, — разозлился Ильин, озираясь по сторонам. — Ты не видел мою флэшку с интернетом?
— Чего?
— Флэшку, твою мать. С интернетом.
— Нет. Я про «догадайся».
Ильин вздохнул. С Рябко было непросто.
— Сам подумай.
— На что ты намекаешь?
— Я тебе говорил, что надо было ехать в город и там толкать крест. Но кому-то было лень задницу поднять. «Якорь ничего не узнает, я уже так делал»… А теперь у нас нет ни одной скубы.
— Якорь, — осенило Рябко.
— Ты гений. Где моя долбанная флэшка?
Рябко, размышляя над причастностью Якоря к пропаже имущества с катера, выудил из кармана шорт флэшку с сим-картой мобильного интернета и протянул Ильину. Тот сурово на него взглянул:
— И какого черта она у тебя делает?
Рябко не отреагировал.
— Знаешь, что я думаю… Надо было крест не здесь продавать. Поехать в город и там толкнуть… — Рябко заметил тяжелый взгляд, которым его буравил Ильин, и недоуменно вопросил: — Что? Чего ты так на меня смотришь, будто это я в чем-то виноват?
Вместо ответа Ильин зарядил щелбан ему в лоб и вытолкал из каюты.
А затем открыл ноутбук и окунулся во всемирную сеть в поисках хоть какой-нибудь информации о золоте нацистов. Ильин искал хоть что-то, от чего можно было отталкиваться.
И, что самое удивительное, — кажется, нашел.
* * *
Сева и Марат сидели на ступеньках пустующего коктейль-бара «Малибу» и тянули пиво из запотевших, только из холодильника, бутылок. Изнутри доносилась латиноамериканская музыка. Это было даже забавно. «Малибу», Черное море и музыка Южной Америки. Для полного превращения в винегрет не хватало разве что интерьера с бумерангами и рисунками кенгуру и коал.
При виде Ильина Сева и Марат оторопели. Переглянулись. Сева неуверенно хмыкнул:
— Че приперся? Решил нам и лодку свою подогнать?
— Знаешь, Сева, — отозвался Ильин, — По-моему, слово «Нам» здесь вообще не в тему. Якорю — да, но не вам. Ты, например, вообще не при делах.
Сева озадачился, пытаясь понять, что это значит. Марат набычился:
— Чего надо?
— Поговорить с Якорем. Это важно.
— Да? И на кой оно ему?
— Я могу найти кого-нибудь еще. Но если Якорь узнает, что из-за вас он упустил шанс заработать кучу бабла, я вам не завидую, парни.
Марат и Сева снова переглянулись. После чего один остался караулить Ильина и заодно допивать пиво, а второй поплелся к Якорю.
Несколько часов Ильин рыскал в интернете, в том числе на специализированных форумах, где были выложены малоизвестные исторические факты и где отирались дайверы и сухопутные охотники за золотом.
Второй мировой вообще Ильин никогда особо не интересовался. А учитывая, что на полуостров он перебрался лишь пять лет назад, не удивительно, что о разворачивавшихся здесь в те времена событиях Ильин имел достаточно скудное представление.
Войска третьего рейха пытались захватить Севастополь уйму времени. Началось все в первый же день войны, 22 июня 1941 года, когда город подвергся бомбежке немецкой авиации. Германская армия пыталась минировать с воздуха все бухты, таким образом блокировав Черноморский флот. План сорвался. Но армия противника все-таки высадилась в Крыму, а вскоре началась длительная осада города, которая продолжалась целых 250 дней. Советская армия оставила Севастополь только 9 июля 1942 года — лишь тогда, когда все возможности продолжать оборону были исчерпаны.
Но уже в начале 1944 года войска Украинского фронта начали штурм немецких укреплений и предприняли мощное наступление на захваченный город. Все закончилось 9 мая 44-го, ровно за год до Победы — именно в этот день от остатков расквартированных в Севастополе немецких войск была очищена последняя точка, мыс Херсонес.
У нацистов были большие планы на Крым вообще и Севастополь в частности, который был и продолжает оставаться ключевой точкой полуострова. Например, нацисты даже планировали переименовать Севастополь в Теодорихсхафен.
Рыская во всемирной паутине в поисках нужных ему сведений, Ильин наткнулся на парочку уже известных ему историй.
Первая — пароход «Ленин». Тот самый, который эвакуировал гражданское население из окруженной Одессы в июле 1941 года. Считается, что корабль также нес на своем борту активы Национального одесского банка. В источниках упоминается о «тоннах цветных металлов в слитках». Но здесь было несколько моментов. Во-первых — место, где покоится подорвавшееся на мине судно, известно всем, и оно не имеет никакого отношение к городку Калифейка. Во-вторых — Василий говорил о нацистской символике на слитке. Значит, «Ленин» однозначно не подходил.
Вторая история — «Лэрис», подорванный советской авиацией. Корабль вывозило из Севастополя в Румынию ценности, награбленные фашистами не только в Крыму, но в Ростовской области и Ставропольском крае. Считается, что «Лэрис» перевозил в своих трюмах музейные экспонаты, от раритетов и золотых артефактов с раскопок до старинной керамики, а также церковная утварь, картины из разоренных галерей и многое другое. Никакого упоминания о золоте, опять-таки. Но это не означает, что золота на «Лэрисе» не было.
В пользу «Лэриса» говорил и тот факт, что советские ученые неоднократно делали запросы в институты военной истории Германии, пытаясь уточнить, что им известно о грузе «Лэриса» и о его возможном местонахождении. Немецкая сторона хранила молчание.
Ильин сверился с картой. Нашел городок Калифейка — он, оказывается, располагался между Севастополем и Евпаторией. Странно, что никогда раньше Ильин не слышал про это местечко и уж тем более не бывал здесь.
Имелась и третья история. В отличие от «Ленина» и «Лэриса», эта информация никогда раньше Ильину не попадалась. Да и сейчас он нашел 3–4 строки, не больше. Но эта скупая информация давала огромный простор воображению.
— Денис! — возбужденно окликнул Ильин напарника.
Тот — как всегда, с унылой физиономией — заглянул в каюту.
— Jawohl?
— Смотри, что я нашел! Здесь подборка фактов об освобождении Севастополя, — Ильин принялся водить курсором мышки и читать вслух: — «Известно также, что в апреле 1944 года несколько грузовиков, предназначенных для транспортировки богатств вермахта, выехали из Севастополя. Пунктом назначения автоколонны было секретное место назначения. Исследователи уверены, что автомобили перевозили золото…».
Они переглянулись, но Рябко лишь скептически пожал плечами.
— И что? Это иголка в стоге сена.
И вот сейчас Ильин стоял в пустующем коктейль-баре «Малибу» напротив потеющего Якоря в пиджаке и рассказывал, шурша захваченными с «Бланко» бумагами: