Золото мертвых

– То самое. – Я показал на крота. – Вон животину на месте убило. Ясное дело, я побольше размером буду, но кто знает? Очень, понимаешь ли, не хочется рядом с ним лежать, поджав ножки к животу.

– Проклятие сильное, – помрачнел Ласло. – Оно есть, я его чую. Постарался мой родич, ничего не скажешь. Но ты не бойся, я смогу тебя защитить. Главное – выкопай спрятанное и сделай так, чтобы сокровища увидели белый свет, тогда настанет мое время. Валера, кроме тебя никто этого не сможет добиться, это только твое. До того ни я, ни наш добрый хозяин не сможем увидеть сокровище, даже если будем стоять прямо над ним. И сделать ничего не сможем, по крайней мере я.

– Ничего не чую, – подтвердил дед Силантий. – Кроме того, что совсем пропали деревья. Гниль их поедом ест, и злоба. Еще немного – и проклятое место в лесу появится. Лет двести назад я бы эту пакость извести смог, а теперь – силы не хватит. Старый совсем стал, мне бы в какое дупло залезть, да там и заснуть навсегда, как у нас водится. Только лес передать некому, вот в чем беда. Деток от поляницы или арыси какой я не прижил по собственной дури, а молодых лесовиков нет как нет.

Это да. В наступающих сумерках Ведьмина просека смотрелась очень мрачно. Искривленные стволы берез тихонько поскрипывали, раскачиваясь от легкого ветерка, практически лишенные листвы ветви напоминали руки каких-то сказочных монстров, которые вот-вот, и нас ими схватят. Причем слово «просека» отлично подходило для этого места, оно было отделено от нормального леса, стоящего слева и справа. Казалось, он сам отступил подальше, лишь бы не соприкасаться с уродцами, обитающими здесь.

– Легко сказать, – косо глянул я на мадьяра. – Как ты меня от проклятия защитишь, если ты предмет, его насылающий, не видишь?

Не люблю плохо думать о людях, но в какой-то момент мне подумалось о том, что я для него просто расходный материал. Меня эта хрень прибьет, а он останется при своем интересе.

Обидно, кстати, если все на самом деле так и есть. Просто очень хотелось, чтобы в этом непутевом мире Ночи все же встречались и нормальные люди. Ну или нелюди. Из числа тех, кто не зациклен только на своих целях и личной выгоде. Должны же тут быть такие, верно? В обычном мире, по крайней мере, они иногда еще попадаются.

– Поверь, это так, – спокойно ответил мне Ласло. – Просто – поверь. Знаю, что в наше время подобные обещания чаще всего вызывают только улыбку, но я клянусь честью своего рода, что скорее сам умру, чем дам погибнуть тебе.

– Не врет, – внезапно сообщил мне лесовик. – Я лжу, парень, чую сразу. Этот – не врет.

– И – не бойся. – Ласло положил мне руку на плечо. – Для того, кто сейчас там, в земле, твой страх как пища, понимаешь?

– Не понимаю. – Я взялся за лопатку. – Потому что у вас иногда все так сложно, что голова скоро лопнет. Короче – если я тут загнусь, то… Не знаю, что именно сделаю, но – сделаю. Если помру – придумаю.

– Этот придумает, – подтвердил и мои слова дед Силантий. – Этот сможет. Доброго корня малец, чем-то на тех, старых, похож.

– Каких «тех»? – полюбопытствовал я, осторожно пласт за пластом снимая землю.

– Ну что татарина злого гоняли, – пояснил лесовик. – Сам-то я их не видал, но дед рассказывал. Говорит – ничего они не боялись, ни от кого не бежали, никому спуску не давали, а когда матушка Смерть за ними приходила, то в лицо ей смотрели смело. Робость в тебе ишшо есть, но вот все остальное… Похож, чего там.

Это он, наверное, про богатырей вспомнил. Илья Муромец, Алеша Попович, Добрыня Никитич и прочие представители древнерусского фольклора. Лестное сравнение, но из меня богатырь, что из кукиша пуля. Знали бы они, как у меня с каждым ударом лопаты в землю что-то внутри екает. А показывать нельзя, потому как самолюбие дороже. И потом – в моем новом мире все всё про всех знают. Я тут сейчас оплошаю, а завтра в Москве каждая ведьма, каждый вурдалак будет в курсе, как накануне новый Хранитель кладов очковал, выкапывая очередную захоронку. Мне такой удар по репутации не нужен, и дело не в тщеславии. Просто логическая цепочка крайне короткая – если боится, значит, напугать его можно, а если напугать можно, то надо просто последовательно перебирать все варианты, раньше или позже на нужный наткнешься.

Дзззинь! Ну вот, и я наткнулся. Сталь, судя по звуку. Или какой другой металл. Значит, все-таки мы были правы – кейс. Впрочем, оно и напрашивалось, нынче сундучки да чугунки не в тренде, времена изменились.

Я аккуратно счистил штыком лопаты землю с серебристо сверкнувшей в лучах вечернего солнца крышки небольшого чемоданчика с округлыми краями, и присел на край выкопанной ямки. Кстати – неглубоко дядюшка прикопал свое добро, неглубоко. Как видно, собирался вскоре за ним вернуться.

Ох, как не хочется трогать эту штуку. Прямо внутри все так и сжимается. И голоса вдруг взяли и замолчали.

И еще – если клад проклят, почему до сих пор не объявился его страж? Приснопамятная лошадь, например, сразу мне сообщила о своих намерениях. А тут – тишина.

– Ну же, – поторопил меня Ласло. – Давай! Ты ведь его уже видишь? Валера, ничего не бойся, главное – открой крышку, дальше действовать буду я.

– Охти мне, день-то какой выдался. – У азартно смотрящего на происходящее лесовика в руках появился очередной свернутый кульком лопух, он уплетал из него малину. – Давно таких не случалось!

– Ну да, – пробормотал я, выдохнул и протянул руку к одному из двух замков. – Легко тебе говорить!

А вот дальше все пошло не так, как обычно, и кино про прошлое в этот раз мне никто показывать не собирался. Вместо этого в мое запястье вцепилась жуткого вида клешня, по-другому эту конечность назвать никак нельзя было. Коричневая, в струпьях, кривопалая и невозможно холодная. Ну а следом за ней появился и тот, кто охранял этот клад.

Старик мерзопакостнейшего вида, лысый как коленка, с крючковатым носом и лицом, более всего похожим на череп, обтянутый кожей. А какие у него были жуткие глаза – это вообще не описать.

Он что-то мне сказал, но я его не понял, хотя общий смысл, разумеется, уловил. Радовалась эта нежить, что я сюда явился, соскучилась она без убийств.

– Руки убрал, – сообщил ему я, надеясь на то, что хоть какую-то власть как Хранитель кладов над ним имею. – Это моя земля и мое право.

– Нет надо мной у тебя прав, – уже по-русски прокаркал призрак, злорадно скалясь. – Только тот, частью души которого я являюсь, может мне приказывать. А тебя я просто убью. А после и тех, кто пришел с тобой!

И эта сволочь воткнула мне в грудь свою бесплотную руку. Вот так просто, как бы между прочим. Я попытался ему помешать – и не смог. Уцепиться было не за что, он же призрак!

Я чуял его холодные пальцы внутри себя, понимал, что он собирается раздавить ими мое сердце – и ничего не мог сделать. Дополнительных ощущений добавлял мне и екатерининский рублевик, раскалившийся в кармане джинсов до состояния включенной плиты. А то я не знаю без него, что мои дела плохи!

– Хранитель, он связан с нами! – раздался в ушах девичий крик. – С нами! И с нашим вместилищем. Он привязан к нему!

Вместилищем? Чемоданом, что ли?

Старик удовлетворенно сопел, глаза его сияли мертвенно-бледным пламенем, а пальцы почти добрались до цели.

– Делай чего-нибудь, чародей! – услышал я крик деда Силантия. – Умрет ить сейчас малец-то! Давит его кто-то!

– Не могу! – простонал Ласло. – Не вижу я никого! Не вижу!

Боль скрутила меня, повалив на землю, старик радостно закряхтел, мое сердце сжал холод, и в этот момент, из последних сил, я выпнул кейс из ямы ногой, да так, что он отскочил далеко в сторону, ударившись боком об одну из берез.

Призрака с меня как ветром сдуло, он с воплем отлетел следом за вместилищем клада. Ну да, все правильно. Его приставили охранять сокровища, и он от них никуда, даже если речь идет про крайне небольшие расстояния. Потому, видать, он меня раньше и не цапнул.

Боль мигом исчезла, я одним прыжком подскочил к кейсу и, не обращая внимания на недовольно воющую призрачную тварь, которая снова наладилась меня препарировать, попробовал открыть замок.

Да хрен-то! Само собой, он был замкнут на ключ. Вернее – на два ключа, потому что замка тоже два. И спасибо еще, что кодовый блокиратор отсутствует, а то совсем бы мне труба настала.


Хотя и так все не сильно весело обстоит.

Волна холода опять начала терзать мое тело, и я снова отпихнул кейс в сторону, причем довольно далеко.

– Ну-ну-ну! – злорадно проорал призрак, а после довольно закхекал. – И что ты будешь делать, Хранитель? А? Лучше сразу сдайся, и я убью тебя быстро! Мой хозяин знал, что творил, когда меня на стражу своего добра определил. Тебе не победить, даже не пытайся! Ты слишком слаб, и ты не чародей!

И он выставил перед собой руки, показывая мне свои коричневые длинные пальцы с острыми когтями.

– Да пошел ты, – совсем уж разозлился я.

Что примечательно – небольшой страх, который все же имел место быть сначала, совсем ушел. Одна злость осталась. И на это чучело, и на Ласло, который все же стемнил, пусть и не очень сильно, и на всю эту патовую ситуацию.

– Иди сюда, – громко шептал призрак. – Иди ко мне! Я хочу получить твое тело, мне надоело сидеть в темноте!

– Да какого лешего! – возмутился я. – Дед Силантий, это не о тебе сказано! И – зажми уши!

Я достал из-за пояса наган, и совершенно забыв о своих опасениях на тему того, что патрон вековой давности может разорвать ствол, взвел курок и выстрелил в левый замок.

Да-да, я прихватил револьвер с собой. Ласло вызывал доверие, это так, но… Мне так подумалось – пусть будет. Само собой, в кармане лежала бумажка, в которой было написано о том, что данное оружие было мной найдено в подъезде, и в данный момент я несу его в органы правопорядка для сдачи. И дата стояла, разумеется – сегодняшняя. Ну а перед тем, как отправиться сюда, на Ведьмину просеку, достал его из кофра с металлоискателем и сунул за пояс, прикрыв майкой.

Давно не стрелял, однако же то ли злость сделала свое дело, то ли совсем уж смешное расстояние, но пуля разнесла замок так, как следовало, и защелка, скрежетнув, откинулась вверх.

– А? – недоуменно вытаращился на меня призрак.

– Хрен на, – с интонациями Михеева сообщил ему я. – Два проси – барабанщиком назначу!

И выстрелил во второй замок.

Не попал, пуля ударила в крышку кейса, раздался неприятный звук, и она рикошетом ушла куда-то в небо.

– Хррррр! – недовольно заплямкал губами страж и рванулся ко мне, но заклятье, наложенное на клад, похоже, держало его, как цепь злую собаку.

Я подошел к скалящейся твари почти вплотную, как следует прицелился и выстрелил еще раз. Осечка.

Еще раз – тот же результат. Если так дело дальше пойдет, то поводов для веселья останется не так много, камнем придется орудовать. А эта тварь ждать, пока я свое дело до ума доведу, не станет, ей это ни к чему.

Я снова нажал курок, и на этот раз удача мне улыбнулась. Пуля смяла замок, превратив его в отверстие с рваными краями.

– Вот и всё, ребята! – произнес я, причем сокровища, лежащие под крышкой, радостно и многоголосо загомонили, решив, что это к ним обратились. – Давай, хватай меня, нежить. Последняя попытка!

И я шагнул вперед, одновременно с этим наклоняясь.

Призрак вцепился мне в шею обеими руками. Он уже не хотел вселяться в мое тело, он хотел меня просто убить. Вот только силенок на это у него явно не хватало, это тебе не сердце холодом давить. Да и со временем тоже недостаток вышел, мне для того, чтобы открыть крышку нужны были секунды.

Уходящее до завтрашнего дня солнце радостно заиграло на самоцветных камнях, подсвечивая их ограненные края, а после заставило тускло засиять золото. Немалую казну собрал родственник Ласло, немалую.

– Дело сделано! – сообщил мадьяр и радостно засмеялся. – Я вижу тебя, тень! Вижу! Отойди от моего друга!

Призрак было выругался на неизвестном мне языке, но после его словно ветром сдуло в сторону и от меня, и от кейса.

– Ты только отблеск черной мысли того, кто мертв. – Ласло выставил вперед правую руку, растопырив пальцы. – Того, кто и не жил. Отправляйся туда, где он сейчас находится, и, если хочешь, забери все то, что у него осталось.

– А ты лют, чужин, – покачал головой лесной хозяин. – Хотя, может, так и надо.

Мадьяр произнес фразу, которую я понять не смог, его глаза на миг сверкнули белым пламенем, пальцы сжались в кулак, который секундой позже крутанулся влево-вправо.

Призрак, растерявший весь свой воинственный пыл, дернулся вслед за этим движением, горестно завыл, а после исчез в невесть откуда взявшейся небольшой воздушной воронке, которая секундой позже схлопнулась.

– Вот и все, – повторил Ласло. – От моего родственника даже отзвука мысли на Земле не осталось. Как же хорошо!

– А мы, Хранитель? – робко осведомился у меня девичий голос, тот самый, что подсказал мне ответ на загадку с кейсом. Что интересно – говорящий на русском. – Мы как? Ты отпустишь нас?

– Да идите, – разрешил я, проведя ладонью над сокровищами. – Вы свободны, вас больше тут ничего не держит. И – спасибо тебе, девица, за подсказку и поддержку.

Дружный секундный выдох, несколько радостных возгласов – и тишина.

– Кажись, управились, – выдохнул дед Силантий. – Эхма, все ж таки стар я стал для своей службы. Раньше и не таких страховидл видал, но не пужался их. А тут – гляди-ко, стоял ровно вкопанный. Ведь мой же лес, моя власть. Нет, пора мне в дупло. Пора!

– А ведь ты меня использовал, дружище, – сказал я Ласло и погрозил ему наганом, который так и оставался у меня в руке. – Использовал. Не стыдно? Я же мог сдохнуть.

– Ты неправ, Валерий, – покачал головой мадьяр. – Неправ. Что знал, то тебе рассказал, что делать – объяснил, оберегал по мере своих сил, как договором было обусловлено. А сражаться с тем, кого не вижу – не в моих силах.

– И тому, кто эту дрянь тут оставил, он воздал как следует, – добавил дед Силантий. – Он же его этой пакости скормил, та теперь за Кромкой его вечно жрать поедом станет. Слышал слова его? Иди и забери что осталось.