Золото мертвых
Часть 20 из 38 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
– А что, чужин, леса в твоей стране есть? – Лесовик снова уселся на пень, покопался в пакете, достал конфету, развернул ее, обнюхал, да и отправил в рот. – Что у тебя там произрастает, какие дерева?
– Есть, – охотно ответил ему мадьяр. – Леса у нас, правда, не такие густые, как здесь, да и поменьше их, но есть. Если желаете, почтеннейший, я могу фотографии показать.
Дед Силантий, похоже, не понял, о чем его гость ведет речь, но глянуть на предложенное все же пожелал.
Пока эти двое общались, я расчехлил металлоискатель, вставил в него новые батарейки, поскольку он их жрет как не знаю кто, нацепил на голову наушники и потихоньку двинулся в сторону озера. Это направление мне показалось наиболее перспективным.
Глава 12
То ли лес оказался неправильный, то ли еще что, но в наушниках стояла тишина, не звучало в них радующее сердце пищание. Минут двадцать я бродил по поляне, убеждаясь в правоте слов Сивого. Он мне в машине, когда мы только ехали к разрушенной деревне, помнится, сказал:
– Поиск в лесу без предварительной подготовки – дурь несусветная. Можно ноги до колен стоптать, а ничего не найти. Потому сначала работаешь с картой, потом с архивами, находишь подтверждения тому, что на месте, например, бывшей деревни теперь лес растет, и только после выдвигаешься на «коп». А так по чащобам бродить – пустое дело. Случаются, конечно, находки, но…
Да и то – откуда тут, например, монеты возьмутся? Ну да, было здесь когда-то капище, но там в жертву не злато-серебро приносили, а живность разную. Да и слишком давно это было. Купцы тут не ездили, войска не маршировали, стало быть, никто ничего не терял.
И вот как только я задумался о том, чтобы сворачивать поиски, раздался сигнал металлоискателя. Монета! Глубоко, но все же!
К слову – копать в лесу тоже, конечно, тяжеловато. В деревнях, в полях – там все же поднятый грунт, а тут… Сплошные комки корней, это ужас какой-то. Да еще эта духота невозможная!
Добило меня то, что монета оказалась совсем уж никакущая. Царская, не советских времен, по размеру понятно, но все остальное… Сплошная зелень. Сивый такие находки «какаликами» называл, и точнее здесь не скажешь.
– Парень, а ты чего делаешь-то? – поинтересовался у меня дед Силантий. – Чего с палкой ходишь?
– Ищу, – печально ответил я ему. – Монеты, вещи старые. Палка их в земле видит и мне о том говорит.
– Чудные дела! – сообщил Ласло лесовик. – Я ему говорю – пошли, заберешь чугунок, там монет серебряных – горстями меряй. Он – нет. Зато яму какую выкопал, ради медяшки никчемушной. Ну не дурень?
Самое досадное – он ведь прав. Куда проще взять и выкопать чугунок. Но ведь – и куда скучнее.
– Купаться пойду, – сообщил я этой парочке, притоптав ногой место раскопа, возвращенное в почти изначальное состояние. – Ой!
Это у меня под ногами почва качнулась, как видно, крот под ней прополз. Они так рылись вокруг, что то и дело там и сям земля проседала на глазах.
– А иди, – разрешил дед Силантий. – Русальные недели давно прошли, Ильин день еще не настал, да и водяник у нас тут добрый, без нужды не топит никого.
– Я с тобой, – встрепенулся мадьяр. – А там и перекусить можно немного. Уважаемый, вы же не откажетесь отведать нашей еды?
– В хорошей компании и лопух за крендель сойдет, – благожелательно сообщил нам лесовик, похрустывая сахаром. – Да и не по Покону от такого приглашения отказываться.
Плавок я с собой не захватил, но меня это совершенно не беспокоило. Да и с чего бы? Тут, на узеньком пятачке песчаного берега, который озеро отвоевало у леса, все равно никого не было. Основная жизнь била ключом сильно правее от нас, там, где стояла импровизированная рыбачья деревня, пансионат и имелись иные признаки цивилизации. А тут – только вода, небо да деревья за спиной.
Ласло, кстати, вообще догола разделся, чем меня немного удивил. Может, у них так принято купаться? Традиции и все такое?
Вода оказалась великолепная. Сверху прогретая, снизу прохладная, и очень чистая. Что особенно приятно – дно песчаное, не то что в иных озерах, где мне приходилось плавать до того. Все вроде бы хорошо, но вот эта скользкая слизь водорослей под ногами – она бесит. А тут – благодать.
Я отмахал саженками изрядное расстояние от берега, после развернулся, чтобы вернуться обратно, и в этот момент услышал уже привычное:
– Хранитель, мы здесь! Мы тут! Забери нас, мы давно этого ждем!
– Да ладно, – пробормотал я. – Не может быть!
Из-под воды голос шел, похоже. Впрочем – а откуда же еще? Тут больше ничего и нет.
– Твое право, Хранитель, – к девичьему голосу добавился мужской. – Владей тем, что тут есть! А нам свободу дай, ее желаем!
Я набрал воздуху в грудь и нырнул, испытывая, впрочем, определенные сомнения насчет того, что доберусь до дна. Глубина тут наверняка порядочная, а я все же не профессиональный пловец. Но попробовать надо, хоть бы даже из интереса.
С первого раза достать до дна не удалось, я вынырнул, отфыркиваясь, ничего не ответил Ласло, который заметил мои телодвижения и что-то спросил, набрал воздуху в грудь, и снова отправился под воду.
Глубина в самом деле оказалась немалая, но не предельная, потому со второго раза я до дна добрался, и почти сразу заметил покрытое зеленью кольцо, торчащее из песка. Причем приделано оно было к крышке небольшого сундучка, это я понял секундой позже. Скорее всего – медь, поскольку другой какой металл давно бы тут ржой стал. Ну, из тех, что были в ходу в старые времена, естественно.
Надо же. Пошел, понимаете ли, искупаться, а нашел клад. Вот потеха!
В висках начало стучать, к тому же в мозг ввинчивались вопли и причитания дуэта, сидящего в обнаруженном мной сундучке, потому я не стал канителиться и протянул руку к кольцу, вот только схватить его не успел.
Сильный удар в грудь выбил оттуда остатки воздуха, и те пузырьками унеслись на поверхность воды.
– Не твое! – Пронзительный визг чуть не разорвал мои барабанные перепонки. – Не тронь!!!
Оказывается, меня ударила и, по сути, почти утопила светловолосая крепкогрудая девица. Она висела надо мной, подбоченившись, и заполошно орала.
Нет повода не удивиться, вот только мне сейчас не до того было, ибо в данный момент я начал прощаться с жизнью. Воздух из меня вышел, а вот вода, наоборот, внутрь влилась, потому я практически потерял связь с реальностью и судорожно шевелил руками, пытаясь подняться вверх, туда, где есть небо, простор и спасение от смерти.
– Куда? – недовольно завопила девка, и вцепилась мне в ноги. – Еще чего! Наш ты теперь! У, ворюга!
В глазах потемнело, в ушах перестали грохотать барабаны, и только тяжесть в груди говорила о том, что я еще жив.
И как же я удивился, когда понял, что вижу свет! А еще ощущаю боль от ударов в живот, и слышу слова Ласло:
– Воду выплюни! Или как это по-русски?
Вообще-то, у нас утопленников сначала на берег вытаскивают, а уж потом пытаются их реанимировать, но это неважно. Я с удовольствием изверг из себя маленький водопад, попутно осознав, что мадьяр с немалой скоростью, подхватив меня под мышки, несется к берегу. Прямо не человек, а торпедный катер.
– Отдай! – Чья-то рука вцепилась в мою ногу. – Он наш, колдун! По праву! По Покону!
– Csókold meg a seggem! – рассмеявшись, ответил светловолосой девке Ласло. Не знаю, что именно он ей сказал, но по интонации понял, что вряд ли это признание в любви.
Но мне было не до смеха, девица оказалась куда как крепка, и ногу мою отпускать не собиралась, так что мадьяр теперь тащил двойной груз.
– Все, здесь уже мелко, – сказал он в какой-то момент и отпустил меня, тяжело дыша. – Уф, устал!
Я понял, что сижу на песочке, правда, по самую шею в воде.
– Пошли назад. – Голова моей несостоявшейся убийцы показалась в паре сантиметров от моего лица, ее зеленые глаза завораживали и манили за собой обратно, в глубину озера. Впрочем, следом за этим я ощутил, как ее холодное тело коснулось моих ног, и морок, начавший меня убаюкивать, спал. – Ты наш, говорю!
И в этот момент из меня выплеснулся остаток проглоченной воды, причем прямо ей в лицо. Она на секунду застыла, а после заорала, как торговка на рынке, причем ее вопли время от времени заглушал хохот Ласло, который уже добрался до берега.
Я тоже не стал тянуть, и задом, помогая себе руками, пополз туда, где веселился мой компаньон.
– В меня – плевать? – негодующе кричала девица, следуя за мной. – Ах ты, скотина! Да я тебя знаешь что? Знаешь? Ты у меня мальков пасти сто лет будешь! Лично батюшку-водяного упрошу тебя в самый дальний омут запихнуть!
– Угомонись, – посоветовал ей Ласло, отсмеявшись. – И радуйся, что тебе не удалось забрать его с собой. Поверь, это большая удача!
– Хитник он! – Девушка находилась в нескольких шагах от нас, стоя по пояс в воде, и выглядела она так, что было почти невозможно отвести от нее глаза. Белая кожа, идеальные формы, невероятной красоты лицо. Бывает же такое на свете! – Нет у него права забирать то, что принадлежит воде!
– Ласло, а она – кто? – спросил я у приятеля, впрочем, догадываясь уже, что услышу в ответ.
– Дитя вод, – негромко произнес тот. – По-вашему…
– Русалка я, – подбоченилась девушка. – Русалка. А ты – ворюга!
– Офигеть, – только и сказал я. – Слушай, а у тебя правда рыбий хвост?
– Что-о-о-о? – совсем уже взбеленилась обитательница озера. – Да чтобы у тебя язык отсох за такие слова! Чтобы не только язык, но и…
– Эй-эй-эй! – посерьезнел вдруг мадьяр, щелкнул пальцами, и девушка, взвизгнув, вдруг подпрыгнула, причем в этот момент я убедился, что никакого хвоста там нет. Ноги у нее, длинные и стройные. Причина столь резких телодвижений мне стала понятна мгновением позже – вода вокруг русалки покрылась пузырями, словно закипев. – Поосторожней с проклятьями, озерница. Думай, что и кому говоришь. Он не просто смертный. Он Хранитель Кладов.
– И друг Великого Полоза, – добавил я. – Вот он тебе ужо!
– Напугал. – Вода перестала пузыриться, русалка тоже вроде угомонилась. – Что мне твой Полоз? Он над земными силами владыка, да и то не из главных, похоже. Он вообще, может, не существует! Нам про него Агафья рассказывала, а она еще царя Гороха помнит, потому путает, что явь, а что нет!
О как. Выходит, не всякая нечисть моего нанимателя опасается. Ну вурдалаков я в счет вообще не беру, эти ребята борцы с системой, а вот остальные к нему с почтением относились.
– Тебя как зовут? – спросил я у зеленоглазки.
– Алена, – не стала кочевряжиться совсем уже успокоившаяся девица. – Слушай, а это выходит, ты любым кладам господин? Агафья про то упоминала.
– Ну почти, – согласился я. – И тому, у которого ты меня прихватила, – тоже.
– Да вот еще, – фыркнула русалка. – Все, что в воде – наше. Вернее – оно нашему повелителю принадлежит, батюшке-водянику. Так что не Хранитель ты никакой, а…
– Ворюга, мы помним, – закончил за нее фразу Ласло. – Валерий, а там случайно не то, что мы ищем?
– Точно нет, – помотал головой я. – Этому сундучку лет сто-двести, если не больше.
– Больше, – влезла в беседу Алена, которая недовольно глянула на солнце и окунулась в воду. – Мне об то лето сто сороковой годок пошел, а это сокровище здесь задолго до меня лежало, так мои подруженьки говорят.
– Красивая ты, – вдруг, сам не знаю почему, сказал я. – Очень! Жалко, что утонула.
Русалка кокетливо потупилась, но при этом сквозь золотые волосы то и дело посверкивал ее зеленый глаз.
– Утопилась, – поправил меня Ласло. – Если бы просто утонула, давно бы на волю ушла. Так ведь? Срок безвинных речных дев вековой, а ты тут подольше плескаешься.
– Злой ты, колдун, – насупилась девушка, снова забравшись в воду по шею. – Ну утопилась, и что? Все зелено вино виновато, и Гришка-приказчик, что меня на грех подбил да дурной болезнью наградил. А я… Ну вас обоих!
Плеснула вода, и вот уже нет перед нами русалки Алены, только слабая волна на берег накатилась.
– Лучше тебе в этом озере в ближайшие годы не купаться, – сообщил мне мадьяр, натягивая трусы. – Ты ей определенно понравился, потому она тебя обязательно утопит при первом же удобном случае. Не из злости, а из симпатии, ей с тобой под водой веселее будет. Девы вод крайне тверды в своих симпатиях, очень настойчивы и невероятно памятливы.
– Есть, – охотно ответил ему мадьяр. – Леса у нас, правда, не такие густые, как здесь, да и поменьше их, но есть. Если желаете, почтеннейший, я могу фотографии показать.
Дед Силантий, похоже, не понял, о чем его гость ведет речь, но глянуть на предложенное все же пожелал.
Пока эти двое общались, я расчехлил металлоискатель, вставил в него новые батарейки, поскольку он их жрет как не знаю кто, нацепил на голову наушники и потихоньку двинулся в сторону озера. Это направление мне показалось наиболее перспективным.
Глава 12
То ли лес оказался неправильный, то ли еще что, но в наушниках стояла тишина, не звучало в них радующее сердце пищание. Минут двадцать я бродил по поляне, убеждаясь в правоте слов Сивого. Он мне в машине, когда мы только ехали к разрушенной деревне, помнится, сказал:
– Поиск в лесу без предварительной подготовки – дурь несусветная. Можно ноги до колен стоптать, а ничего не найти. Потому сначала работаешь с картой, потом с архивами, находишь подтверждения тому, что на месте, например, бывшей деревни теперь лес растет, и только после выдвигаешься на «коп». А так по чащобам бродить – пустое дело. Случаются, конечно, находки, но…
Да и то – откуда тут, например, монеты возьмутся? Ну да, было здесь когда-то капище, но там в жертву не злато-серебро приносили, а живность разную. Да и слишком давно это было. Купцы тут не ездили, войска не маршировали, стало быть, никто ничего не терял.
И вот как только я задумался о том, чтобы сворачивать поиски, раздался сигнал металлоискателя. Монета! Глубоко, но все же!
К слову – копать в лесу тоже, конечно, тяжеловато. В деревнях, в полях – там все же поднятый грунт, а тут… Сплошные комки корней, это ужас какой-то. Да еще эта духота невозможная!
Добило меня то, что монета оказалась совсем уж никакущая. Царская, не советских времен, по размеру понятно, но все остальное… Сплошная зелень. Сивый такие находки «какаликами» называл, и точнее здесь не скажешь.
– Парень, а ты чего делаешь-то? – поинтересовался у меня дед Силантий. – Чего с палкой ходишь?
– Ищу, – печально ответил я ему. – Монеты, вещи старые. Палка их в земле видит и мне о том говорит.
– Чудные дела! – сообщил Ласло лесовик. – Я ему говорю – пошли, заберешь чугунок, там монет серебряных – горстями меряй. Он – нет. Зато яму какую выкопал, ради медяшки никчемушной. Ну не дурень?
Самое досадное – он ведь прав. Куда проще взять и выкопать чугунок. Но ведь – и куда скучнее.
– Купаться пойду, – сообщил я этой парочке, притоптав ногой место раскопа, возвращенное в почти изначальное состояние. – Ой!
Это у меня под ногами почва качнулась, как видно, крот под ней прополз. Они так рылись вокруг, что то и дело там и сям земля проседала на глазах.
– А иди, – разрешил дед Силантий. – Русальные недели давно прошли, Ильин день еще не настал, да и водяник у нас тут добрый, без нужды не топит никого.
– Я с тобой, – встрепенулся мадьяр. – А там и перекусить можно немного. Уважаемый, вы же не откажетесь отведать нашей еды?
– В хорошей компании и лопух за крендель сойдет, – благожелательно сообщил нам лесовик, похрустывая сахаром. – Да и не по Покону от такого приглашения отказываться.
Плавок я с собой не захватил, но меня это совершенно не беспокоило. Да и с чего бы? Тут, на узеньком пятачке песчаного берега, который озеро отвоевало у леса, все равно никого не было. Основная жизнь била ключом сильно правее от нас, там, где стояла импровизированная рыбачья деревня, пансионат и имелись иные признаки цивилизации. А тут – только вода, небо да деревья за спиной.
Ласло, кстати, вообще догола разделся, чем меня немного удивил. Может, у них так принято купаться? Традиции и все такое?
Вода оказалась великолепная. Сверху прогретая, снизу прохладная, и очень чистая. Что особенно приятно – дно песчаное, не то что в иных озерах, где мне приходилось плавать до того. Все вроде бы хорошо, но вот эта скользкая слизь водорослей под ногами – она бесит. А тут – благодать.
Я отмахал саженками изрядное расстояние от берега, после развернулся, чтобы вернуться обратно, и в этот момент услышал уже привычное:
– Хранитель, мы здесь! Мы тут! Забери нас, мы давно этого ждем!
– Да ладно, – пробормотал я. – Не может быть!
Из-под воды голос шел, похоже. Впрочем – а откуда же еще? Тут больше ничего и нет.
– Твое право, Хранитель, – к девичьему голосу добавился мужской. – Владей тем, что тут есть! А нам свободу дай, ее желаем!
Я набрал воздуху в грудь и нырнул, испытывая, впрочем, определенные сомнения насчет того, что доберусь до дна. Глубина тут наверняка порядочная, а я все же не профессиональный пловец. Но попробовать надо, хоть бы даже из интереса.
С первого раза достать до дна не удалось, я вынырнул, отфыркиваясь, ничего не ответил Ласло, который заметил мои телодвижения и что-то спросил, набрал воздуху в грудь, и снова отправился под воду.
Глубина в самом деле оказалась немалая, но не предельная, потому со второго раза я до дна добрался, и почти сразу заметил покрытое зеленью кольцо, торчащее из песка. Причем приделано оно было к крышке небольшого сундучка, это я понял секундой позже. Скорее всего – медь, поскольку другой какой металл давно бы тут ржой стал. Ну, из тех, что были в ходу в старые времена, естественно.
Надо же. Пошел, понимаете ли, искупаться, а нашел клад. Вот потеха!
В висках начало стучать, к тому же в мозг ввинчивались вопли и причитания дуэта, сидящего в обнаруженном мной сундучке, потому я не стал канителиться и протянул руку к кольцу, вот только схватить его не успел.
Сильный удар в грудь выбил оттуда остатки воздуха, и те пузырьками унеслись на поверхность воды.
– Не твое! – Пронзительный визг чуть не разорвал мои барабанные перепонки. – Не тронь!!!
Оказывается, меня ударила и, по сути, почти утопила светловолосая крепкогрудая девица. Она висела надо мной, подбоченившись, и заполошно орала.
Нет повода не удивиться, вот только мне сейчас не до того было, ибо в данный момент я начал прощаться с жизнью. Воздух из меня вышел, а вот вода, наоборот, внутрь влилась, потому я практически потерял связь с реальностью и судорожно шевелил руками, пытаясь подняться вверх, туда, где есть небо, простор и спасение от смерти.
– Куда? – недовольно завопила девка, и вцепилась мне в ноги. – Еще чего! Наш ты теперь! У, ворюга!
В глазах потемнело, в ушах перестали грохотать барабаны, и только тяжесть в груди говорила о том, что я еще жив.
И как же я удивился, когда понял, что вижу свет! А еще ощущаю боль от ударов в живот, и слышу слова Ласло:
– Воду выплюни! Или как это по-русски?
Вообще-то, у нас утопленников сначала на берег вытаскивают, а уж потом пытаются их реанимировать, но это неважно. Я с удовольствием изверг из себя маленький водопад, попутно осознав, что мадьяр с немалой скоростью, подхватив меня под мышки, несется к берегу. Прямо не человек, а торпедный катер.
– Отдай! – Чья-то рука вцепилась в мою ногу. – Он наш, колдун! По праву! По Покону!
– Csókold meg a seggem! – рассмеявшись, ответил светловолосой девке Ласло. Не знаю, что именно он ей сказал, но по интонации понял, что вряд ли это признание в любви.
Но мне было не до смеха, девица оказалась куда как крепка, и ногу мою отпускать не собиралась, так что мадьяр теперь тащил двойной груз.
– Все, здесь уже мелко, – сказал он в какой-то момент и отпустил меня, тяжело дыша. – Уф, устал!
Я понял, что сижу на песочке, правда, по самую шею в воде.
– Пошли назад. – Голова моей несостоявшейся убийцы показалась в паре сантиметров от моего лица, ее зеленые глаза завораживали и манили за собой обратно, в глубину озера. Впрочем, следом за этим я ощутил, как ее холодное тело коснулось моих ног, и морок, начавший меня убаюкивать, спал. – Ты наш, говорю!
И в этот момент из меня выплеснулся остаток проглоченной воды, причем прямо ей в лицо. Она на секунду застыла, а после заорала, как торговка на рынке, причем ее вопли время от времени заглушал хохот Ласло, который уже добрался до берега.
Я тоже не стал тянуть, и задом, помогая себе руками, пополз туда, где веселился мой компаньон.
– В меня – плевать? – негодующе кричала девица, следуя за мной. – Ах ты, скотина! Да я тебя знаешь что? Знаешь? Ты у меня мальков пасти сто лет будешь! Лично батюшку-водяного упрошу тебя в самый дальний омут запихнуть!
– Угомонись, – посоветовал ей Ласло, отсмеявшись. – И радуйся, что тебе не удалось забрать его с собой. Поверь, это большая удача!
– Хитник он! – Девушка находилась в нескольких шагах от нас, стоя по пояс в воде, и выглядела она так, что было почти невозможно отвести от нее глаза. Белая кожа, идеальные формы, невероятной красоты лицо. Бывает же такое на свете! – Нет у него права забирать то, что принадлежит воде!
– Ласло, а она – кто? – спросил я у приятеля, впрочем, догадываясь уже, что услышу в ответ.
– Дитя вод, – негромко произнес тот. – По-вашему…
– Русалка я, – подбоченилась девушка. – Русалка. А ты – ворюга!
– Офигеть, – только и сказал я. – Слушай, а у тебя правда рыбий хвост?
– Что-о-о-о? – совсем уже взбеленилась обитательница озера. – Да чтобы у тебя язык отсох за такие слова! Чтобы не только язык, но и…
– Эй-эй-эй! – посерьезнел вдруг мадьяр, щелкнул пальцами, и девушка, взвизгнув, вдруг подпрыгнула, причем в этот момент я убедился, что никакого хвоста там нет. Ноги у нее, длинные и стройные. Причина столь резких телодвижений мне стала понятна мгновением позже – вода вокруг русалки покрылась пузырями, словно закипев. – Поосторожней с проклятьями, озерница. Думай, что и кому говоришь. Он не просто смертный. Он Хранитель Кладов.
– И друг Великого Полоза, – добавил я. – Вот он тебе ужо!
– Напугал. – Вода перестала пузыриться, русалка тоже вроде угомонилась. – Что мне твой Полоз? Он над земными силами владыка, да и то не из главных, похоже. Он вообще, может, не существует! Нам про него Агафья рассказывала, а она еще царя Гороха помнит, потому путает, что явь, а что нет!
О как. Выходит, не всякая нечисть моего нанимателя опасается. Ну вурдалаков я в счет вообще не беру, эти ребята борцы с системой, а вот остальные к нему с почтением относились.
– Тебя как зовут? – спросил я у зеленоглазки.
– Алена, – не стала кочевряжиться совсем уже успокоившаяся девица. – Слушай, а это выходит, ты любым кладам господин? Агафья про то упоминала.
– Ну почти, – согласился я. – И тому, у которого ты меня прихватила, – тоже.
– Да вот еще, – фыркнула русалка. – Все, что в воде – наше. Вернее – оно нашему повелителю принадлежит, батюшке-водянику. Так что не Хранитель ты никакой, а…
– Ворюга, мы помним, – закончил за нее фразу Ласло. – Валерий, а там случайно не то, что мы ищем?
– Точно нет, – помотал головой я. – Этому сундучку лет сто-двести, если не больше.
– Больше, – влезла в беседу Алена, которая недовольно глянула на солнце и окунулась в воду. – Мне об то лето сто сороковой годок пошел, а это сокровище здесь задолго до меня лежало, так мои подруженьки говорят.
– Красивая ты, – вдруг, сам не знаю почему, сказал я. – Очень! Жалко, что утонула.
Русалка кокетливо потупилась, но при этом сквозь золотые волосы то и дело посверкивал ее зеленый глаз.
– Утопилась, – поправил меня Ласло. – Если бы просто утонула, давно бы на волю ушла. Так ведь? Срок безвинных речных дев вековой, а ты тут подольше плескаешься.
– Злой ты, колдун, – насупилась девушка, снова забравшись в воду по шею. – Ну утопилась, и что? Все зелено вино виновато, и Гришка-приказчик, что меня на грех подбил да дурной болезнью наградил. А я… Ну вас обоих!
Плеснула вода, и вот уже нет перед нами русалки Алены, только слабая волна на берег накатилась.
– Лучше тебе в этом озере в ближайшие годы не купаться, – сообщил мне мадьяр, натягивая трусы. – Ты ей определенно понравился, потому она тебя обязательно утопит при первом же удобном случае. Не из злости, а из симпатии, ей с тобой под водой веселее будет. Девы вод крайне тверды в своих симпатиях, очень настойчивы и невероятно памятливы.