Золотая клетка

Кива обулась, спустилась на первый этаж и вышла на весеннее солнышко. По прибытии в Валлению ей сказали, что она может покидать дворец и возвращаться, когда вздумается, стража была оповещена о том, что Киву нужно беспрепятственно пропускать через парадные ворота. Поэтому она без проблем вышла с территории дворца, вежливо улыбаясь королевским стражникам, и те в ответ уважительно ей кивнули.

Кива неспешно прошлась по Речной улице к Серебряному Шипу, наслаждаясь свежим воздухом и солнечными лучами на коже. Шел последний день Речного Фестиваля, но на улицах было куда меньше народу, чем в первый вечер, никто не толкался и не пихался, лишь стайки детишек танцевали под задорные мелодии уличных музыкантов.

Дойдя до академии, Кива уже почти жалела о том, что решила пойти. Мышцы вновь горели: ей пришлось подниматься к зданиям по крутому холму. Шагая скованно, чтобы облегчить боль, Кива направилась к главной лечебнице; она не представляла, там ли Рессинда, но была уверена, что кто-нибудь сможет направить ее по верному пути.

Проходя по каменной галерее, Кива любовалась прекрасным зеленым садом между корпусов, вновь восхищаясь местной тишиной. Она так погрузилась в созерцание, что чуть не врезалась в женщину, которая шла навстречу, и едва успела отпрыгнуть в сторону.

– Простите, я задумалась… – Кива умолкла, узнав главу Серебряного Шипа.

– Госпожа Меридан, какой приятный сюрприз, – тепло поприветствовала ее целительница Мэддис. – Я надеялась вновь с вами повидаться.

– Я… Эм, здравствуйте, – ответила Кива. Ей было неловко от того, что она чуть не сбила с ног пожилую женщину.

– Что вы решили по поводу учебы? – спросила Мэддис, поправляя очки в тонкой металлической оправе.

– Я… Ну… – С языка чуть не сорвалось, что она не заинтересована, но она знала, что эта ложь будет звучать неубедительно. – Я все еще размышляю, – наконец ответила она.

Мэддис понимающе улыбнулась.

– Я не тороплю вас. Как я уже говорила, предложение бессрочное.

Кива с трудом сглотнула.

– Благодарю.

Целительница сняла очки и спрятала их в карман белого халата.

– Если вы шли не ко мне, то что привело вас в Серебряный Шип?

– Меня пригласила лекарь Рессинда, – ответила Кива и указала на синяк на голове. – Наверное, хочет узнать, как я себя чувствую.

– Ох, боги, – Мэддис повернула голову Кивы. – Ну и шишка.

– Отек быстро спал, – ответила Кива, – но касаться еще больно.

– Кто, вы сказали, вас лечил? Лекарь Люсинда?

– Рессинда, – поправила Кива.

Мэддис задумалась на миг, а потом пожала плечами, извиняясь:

– Когда-то я знала всех лекарей, но теперь их так много, а моя память на имена уже не та. Люсинда, Рессинда, Джасинда, Мелинда – боюсь, все они сливаются воедино. Следствие возраста, но, должна признать, не самое неприятное. – Самоирония осветила ее мрачное лицо, и она обвела себя рукой, намекая на возраст. – Однажды все начинает тянуться к земле – и это начало конца. Вам это еще предстоит.

Кива не удержалась от смешка.

– В приемном покое вам помогут ее разыскать, – продолжила Мэддис, указывая на лечебницу, куда Кива и направлялась. Тут целительница отвлеклась на группу лекарей в белых халатах, которые валялись на травке с нездорово-зелеными лицами. Протяжно вздохнув, она сказала: – Если позволите, я пойду пообщаюсь с новичками об их поведении на фестивале вчера вечером.

Похлопав Киву по плечу, Мэддис покинула ее на тропинке, но перед этим обернулась:

– С нетерпением жду, когда вы примете решение.

Кива ничего не ответила, не желая огорчать главную целительницу. И себя тоже. Но сейчас было не время: слишком много всего требовало ее внимания. Личные желания могли подождать.

«Теперь Кива заслуживает шанса на собственную жизнь и собственные мечты».

В памяти всплыли слова, что сказал Джарен Королевскому Совету, но Кива не пустила их в сердце. Даже реши она эгостично поставить свои желания выше всего, шрам на руке навечно заклеймил ее преступницей. Ей не доверится ни один больной, ее не примет ни одна академия. Мэддис стоит только приглядеться повнимательнее, и тогда она тут же отзовет свое приглашение.

И все-таки…

Кива вздохнула. Слова Джарена проникали внутрь, как бы она ни пыталась выкинуть их из головы. Она старалась изо всех сил и все равно не могла забыть о своих мечтах.

Потому что у нее оставались только мечты.

Мечты о времени, когда ее семья будет счастлива в безопасности, когда они будут жить так, как заслуживают.

Мечты о том, как она будет учиться в Серебряном Шипе и сможет помочь всем нуждающимся, принести утешение страждущим, осветить тьму, воскресить надежду в отчаявшихся.

Мечты о том, как они с Джареном…

Нет.

Не хватало еще мечтать о Джарене.

– Эй! Я здесь!


Кива вскинула взгляд: она не глядя шагала к лечебнице, а Рессинда, сидящая на скамейке в саду, махала ей рукой.

Пройдя в каменную арку, Кива подошла к лекарю. Под ногами лежала мягкая травка, аромат сирени и лаванды с ближайшей клумбы щекотал нос.

– Я получила ваше приглашение, – сказала Кива, присаживаясь на скамейку, когда Ресс похлопала по дереву рядом с собой.

Лекарь была одета в безупречно белый халат, а пепельные волосы вновь собрала в небрежный пучок, и несколько выбившихся прядей обрамляли лицо.

– Как голова? – спросила она, осматривая карими глазами ушиб – точно как Мэддис.

– Намного лучше, – ответила Кива. – Гель алоэ снял воспаление намного быстрее, чем я ожидала.

– Наверное, маковое молоко тоже помогло, – Ресс понимающе подмигнула.

Кива усмехнулась:

– Спала, как мертвая. Не уверена, так ли это хорошо после ушиба головы.

– Если мне не изменяет память, я велела вам время от времени просыпаться, – колко сказала Ресс. Потом спросила: – А кроме ушиба все нормально? Нет спутанности речи, онемения, проблем с координацией? Вялость, рвота, головная боль? Ничего такого?

Честно признать, Кива испытала за последние два дня большую часть из этого списка, но всему виной были Кэлдоновы тренировки, так что она покачала головой.

– Я видела, как вы хромали, – отметила Ресс уверенным тоном.

– Я недавно начала новую программу тренировок, – сказала Кива, стараясь, чтобы голос не выдал ее чувств по этому поводу. Судя по смеху в глазах Ресс, у нее не получилось.

– А, так это обычные мышечные боли?

– Если под «обычными» понимать «я сейчас умру», тогда конечно.

Ресс хихикнула.

– Могу дать вам что-нибудь, если хотите.

– Буду признательна.

Кива ожидала, что лекарь пообещает прислать средство от боли в мышцах во дворец, но Ресс полезла в карман и достала маленькую бутылочку с бледно-рыжим порошком.

Заметив взгляд Кивы, Ресс пояснила:

– У меня всегда при себе что-то вроде аптечки. Будь готова ко всему, так я думаю, – она вручила Киве бутылочку. – Добавляйте по щепотке в чай перед сном и утром. Сразу станет лучше.

Кива вытащила пробку и понюхала.

– Сумаслица, имбирянка, стручки венчика и… – Она принюхалась. – Муркума?

– Отлично, – одобрила Ресс. – Я слышала, у вас имеется некоторый лекарский опыт.

– Не сравнить с тем, чем вы здесь занимаетесь, – ответила Кива, нервно теребя рукав свитера и прикрывая им шрам.

– Серебряный Шип – место уникальное, это точно, – согласилась Рессинда, осматривая территорию академии с таким восторгом, какой Кива понимала всей душой. Однако Ресс уже жила в мечте, а Кива могла пока только мечтать.

– Спасибо, что пришли, – продолжила лекарь. – Хотела узнать, как вы себя чувствуете после всех событий той ночи. Похищение – как это страшно, наверное.

– Я в основном была без сознания, – Кива решила придерживаться своей лжи. – Вы были у Кэлдона? Его рана куда серьезнее моей.

Ресс подождала, пока два лекаря прошли мимо и ушли дальше в сад, а потом ответила:

– Насколько я знаю, у принца бывали ранения и пострашнее. Если рана будет его беспокоить, он за кем-нибудь пошлет.

Не в силах удержаться, Кива заметила:

– Люди обычно радуются возможности с ним повидаться, – и добавила с нажимом: – Он такой красавец.

Ресс поморщилась:

– Кажется, он так и полагает.

Удивившись и обрадовавшись такой прямоте, Кива рассмеялась.

– Большинство женщин падают к его ногам.

– Я не большинство.