Знаки

И высматривал не Уэста или тех, кто может быть при нем. Он высматривал Рил. Ибо теперь Роби был уверен в одном.

Она здесь.

Он просто-таки чуял это.





Глава 40




Из хижины вышел человек.

Рою Уэсту было около сорока. Слегка пониже шести футов[20], крепкий, фунтов двести[21]. Пальцы длинные и загрубевшие, лицо тоже. Губы и подбородок скрыты соответственно усами и бородой. Обут в армейские берцы, джинсы заправлены в них; фланелевая рубашка и вельветовый жилет с патронташем для дробовика.

Достав из кармана пульт дистанционного управления, он нажал на кнопку. Питание лазерной сетки отключилось, и она исчезла. Свой джип Уэст припарковал на площадке, не охваченной лазерной сеткой.

Из своего укрытия Рил смотрела, как он подходит к автомобилю, и запоминала каждый его шаг. Она права: двор заминирован. Уэст аккуратно пробирался к джипу зигзагами.

Едва он коснулся дверцы авто, как Рил сказала:

– Надо поговорить, Рой.

Он стремительно обернулся. В руке у него, будто прямо из воздуха, материализовался пистолет.

MP5 изрыгнул полностью автоматическую очередь, прежде чем Уэст успел направить пистолет на Рил. Очередь изрешетила заднюю дверь джипа, продырявив металл и подпортив интерьер авто.

Уэст бросился плашмя на капот джипа.

– Следующая очередь по тебе, – предупредила Рил. – Опусти ствол. Живо! Дважды не прошу.

Уэст выронил оружие.

– Повернись ко мне, руки над головой, пальцы сцеплены. Глаза опущены. Поднимешь глаза – и поймаешь пулю прямо в один из них.

Рой повернулся, сцепив пальцы на затылке и потупив взор.

– Чего тебе надо? – дрожащим голосом спросил он.

– Подойди сюда. Только не напорись на мину.

Это замечание его ошарашило, но он направился к Рил, пройдя минное поле и остановившись в двух футах от нее.

– Можно поднять глаза?

– Нет. Ложись на землю ничком, руки и ноги расставь.

Он подчинился.

Рил стояла в футе от него, но по-прежнему в укрытии.

– В хижине сидит мужик и держит тебя на прицеле винтовки, – заявил Уэст.

– Вот уж не думаю.

– Ты не можешь так рисковать.

– Отчего же, могу. Я стою за деревом. А если твой «мужик» не объявился после моей очереди, он – ссыкло и не заслуживает, чтобы я теряла на него время.

– Кто ты, черт возьми, и чего тебе надо?

– Кто я, к делу не относится. А надо мне знать вот это. – Достав из плаща стопку бумаги, Рил швырнула ее на землю рядом с Уэстом.

– Могу я взглянуть, не опасаясь словить пулю? – спросил он.

– Двигай руками очень-очень медленно.

Он послушно взял листы. Пододвинул их поближе и прочитал первую страницу.

– И что?


– Ты писал? – спросила она.

– А если я?

– Зачем?

– Такая работа. Прежняя работа.

– Я разузнала о твоей новой работе. Ты командуешь собственным ополчением.

– Мы – не ополчение. – Уэст фыркнул. – Мы – борцы за свободу.

– И от кого вы пытаетесь освободиться?

– Если спрашиваешь, значит, ответ не поймешь.

– От большого злого правительства? – нахмурилась Рил. – Ты живешь у черта на куличках. У тебя есть стволы. У тебя собственные угодья. Тебя нет на радарах. Насколько я вижу, никто тебя не беспокоит. Так в чем проблема?

– Когда они придут за нами – лишь вопрос времени. И поверь, мы будем готовы.

– Ты знаешь, что сказано в докладе. Ты веришь этому?

– Конечно.

– Думаешь, это может произойти на самом деле?

– Я знаю, что может. А все из-за пофигизма в отношении безопасности. Но у округа Колумбия кишка тонка признаться в этом. Мне так показалось, что шишки хотели, чтобы говнюки на нас напали. Это одна из причин моей отставки. Меня с души воротило.

– Так ты думаешь, что это путь в мирное будущее?

– Я никогда не говорил, что цель – мирное будущее. Цель – не лишиться будущего. Взять верх силой. Выбить из них дерьмо, а не просто сидеть сложа руки, дожидаясь, когда они на тебя нападут. Мы называли их пороховыми кучами. Там думают, что система безопасности непрошибаема. Что ж, мой доклад показал, насколько она непрошибаема. Хрень полнейшая.

– Так тебе было поручено составлять сценарии конца света? – уточнила Рил.

– У нас целый отдел только этим и занимался. Большинство остальных пережевывали старую жвачку. Ни шагу за рамки. Боялись взъерошить перышки. А я – нет. Мне дали работу, я ее делаю. И насрать на последствия.

– И кому ты подал этот доклад?

– Это секретные сведения, – отрезал Уэст.

– Ты уже не на службе, – возразила Рил.

– Все равно секретные.

– Я думала, правительство – твой враг.

– Прямо сейчас мой враг – ты. И если надеешься убраться от меня живой, ты дура дальше некуда.

– Так ты здесь закон? Ты и твои «борцы за свободу»?

– В основном. Как по-твоему, с чего я сюда перебрался?

– Кому ты его подал? – повторила она вопрос.

– И что будешь делать, пытать меня? – Он снова презрительно фыркнул.

– Пытать мне некогда. Хотя ты получил бы незабываемые впечатления. Если не скажешь, я просто пристрелю тебя.

– Хладнокровно, – оскалился он. – Ты же баба.

– Тебе только это и нужно знать, чтобы бояться.

– Высокого мнения о своем поле, а? – Уэст засмеялся.

– Ты всю свою карьеру был канцелярской крысой. Ни разу не стрелял сам, и в тебя ни разу не стреляли. Самое опасное, что ты делал, это смотрел видеотрансляцию за тысячи миль от места событий. Это заставляло тебя чувствовать себя настоящим мужиком, а не сопливым бздуном, какой ты есть на самом деле?

Уэст хотел было подскочить, но Рил всадила пулю в дюйме от его правого уха – настолько близко, что выброшенные комья земли попали ему по уху и пошла кровь.

– Сука безмозглая, – заорал он, – ты меня подстрелила!

– Это земля, а не металл. Почувствуй разницу. А теперь раздвинь ноги пошире.

– Что?