Знак
Часть 6 из 67 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
8 – 7 – 6
Переступила с ноги на ногу.
5 – 4 – 3
Вытерла тыльной стороной ладони рот и сорвалась с места, не дождавшись зеленого света. Поддерживала одной рукой лямку рюкзака, а другой вытащила изо рта пряди волос. Одна нога сменяла другую, и вот я подбежала к людям. Сердце стучало в ушах от неожиданной нагрузки.
Ноги вросли в землю, когда блик металлического фургона труповозки коснулся меня. Этот холодный металлический блеск въелся в мое сознание еще несколько недель назад.
Проглотила скопившуюся во рту жидкость и заметила, как оцепляют территорию вокруг небольшого двухэтажного дома. Шаркая ногами, я пробралась через толпу. Кто-то ругался мне в ухо. Толкался. Но я вышла вперед, встав у ограждения. Посмотрела по сторонам. Рядом стоял фургон, где в свое время сидели мы с Люком, одна машина скорой помощи и три полицейские.
Все это было знакомым. Люди. Их галдеж. Полиция. Но теперь, во мне что-то изменилось. Я не ощущала того липкого страха, дымкой осевшего в легких, и перехватившего дыхание. Я просто стояла, сжав ладони в кулаки от отвратительного бессилия.
Резкий толчок.
Группа подростков кинулась к дому, что-то крича. Они галдели, тыча пальцем в сторону входа. Я посмотрела туда же.
Шериф вышел на порог, спрятав голову под шляпой, за ним вышел один из офицеров и врачи. Лоб шерифа прорезали морщины, и он обернулся, что-то сказав напарнику.
В дверях показались санитары. Они вынесли черный мешок на носилках и толпа взорвалась. Несокрушимой волной, частью которой стала я, толпа двинулась вперед, но вовремя подоспевший напарник шерифа с другими полицейскими преградили путь. Какофония звуков мешала сосредоточиться, но я смотрела на труп.
Рядом к входу в дом стояла бледная девушка. Она сделала слабые шаги в сторону носилок, но санитары жестами приказали ей отойти. На глаза девушки навернулись слезы, и она упала на колени, хватаясь пальцами за траву. По улице пронесся громкий крик отчаяния. Боли.
11:54
Я осторожно потянула на себя дверь, остановившись у комнаты Люка. Из приоткрытой створки раздались голоса. Кто-то спорил.
– Но мотив должен быть. Он есть всегда!
– У маньяков его нет, они убивают ради удовольствия, – раздался голос с хрипотцой, очень похожий на О’Коннелла.
– Тогда должна быть система, по которой он выбирает жертв. Нам нужно выявить последовательность. Лучший способ, это визуализация, смотри, – кто-то прошел совсем рядом с дверью, – Джона нашли во вторник, Сесилию через семь или восемь дней…
– Семь, – глухо отозвался Дилан.
Прислонилась к дверному проему, переступив с ноги на ногу. Половицы скрипнули, выдав мое присутствие. Тут же задержала дыхание, пытаясь не шевелиться. После той ночи, я не разговаривала с парнями и не знаю как вести себя с ними. После всего сказанного. После того, как я узнала про Джона…
– А Кристин сбили через сколько? – раздалось через секунду вместе со скрипом кровати.
В груди тут же болезненно заскреблись когтями, реагируя на имя родного человека. Неужели Кристин не просто оказалась не в том месте, не в то время? Она была целью Птицы изначально?
Двери резко распахнулись, и я отшатнулась, оказавшись у всех на виду.
– Семь дней, – голос О’Коннелла стал резким, властным, – верно, Алекс?
– Алекс, – выдохнул Люк взволнованно, – я думал ты не придешь.
Поджала губы, попытавшись не реагировать на взгляды парней:
– Ну вот, – переступила порог комнаты, обходя взлохмаченного Дилана, – пришла.
Дилан запустил руку в свои волосы, а вторую положил на бок:
– В таком случае, ты должна была прийти еще час назад. Почему опоздала?
– Тут такое дело, – еле слышно отозвалась я, не веря в то, что произнесу это, – у нас новый труп.
Рассказав парням все, что видела, мне стало легче.
– Ты уверена, что это Птица? – спросил Люк.
– Нет, конечно, но только про него мы знаем.
Дилан сидел на краю кровати, свесив ноги. Он бил кулаком о кулак и задумчиво хмурил брови. Наши взгляды встретились.
– Ты говоришь так, словно после этого должно стать легче, – грубо и отрывисто бросил он.
Я качнула головой:
– Не должно.
Дилан с раздражением ухмыльнулся, отвернувшись от меня, и опять перевел взгляд на свои пальцы. Он выглядел болезненно: круги под глазами, возможно от бессонной ночи, растрепанные черные волосы, на фоне которых кожа казалась еще бледнее, чем обычно. Темная футболка облегала худой торс.
Неужели дело в Кристин. Она заставляет его изрядно помучаться, даже находясь в больнице. Боже. Закатила глаза, пряча лицо в ладонях. О чем я говорю? Она же не виновата в этом.
– Знаете, что я понял? – раздался голос Люка.
Я посмотрела на парня, встретившись взглядом.
– Сесилия умерла через семь дней после Джона, так? – мы кивнули, – но Кристин сбили на шестой день. Я сначала подумал, что связи нет, но когда ты рассказала о теле, – Люк возбужденно прошел по комнате, указав на меня двумя руками, – тогда я понял, что прошло семь дней.
Я обняла колени и удобнее устроилась на кровати чуть дальше Дилана:
– Как это может быть?
– Кристин сбили ночью, когда до седьмого дня оставалось пару часов. Птица отвез ее на дорогу и бросил на обочине. Получается, что, не пересилив себя и не сознавшись, мы бы нашли ее, в лучшем случае, на седьмой день. К этому времени она могла умереть, – воскликнул Люк, и голос его выдал волнение.
– Но зачем так усложнять? – это Дилан, – Он мог просто убить ее в нужный день, а так, получается, он должен находиться все время рядом, чтобы убедиться, что она умрет в нужный день.
– В этом то и дело, – продолжил Люк, – Его главной задачей было не убить кого-то, а заставить нас признаться. Птица хотел, чтобы мы раскрыли себя, правда, я не понимаю для чего. Ему это ничего не принесло, только если, – парень затих, поэтому я подняла на него глаза, неожиданно встретившись с ним взглядом, – только если он не рассчитывал, что Алекс расскажет все полиции.
Я чуть не проглотила язык, тут же вперив взгляд на свои пальцы. А ведь правда, первым делом я пыталась побежать к шерифу, лишь бы помочь Кристин. Если бы парни не сознались, я бы сделала это, но они все рассказали. Я могла подставить Люка, но никогда бы этого не сделала, в этом Птица ошибся.
Дилан глухо отзывается:
– Если Птица знает, какая ты трусливая и правильная, то он точно знаком с тобой в жизни.
Я едко улыбнулась Дилану, но внутри все съёжилось от паники. Получается, я могла видеть этого человека в жизни. Убийцу.
– Кто Птица мы сейчас не узнаем, но теперь становится понятно, почему он убил еще кого-то.
– Он нашел другую жертву, – прохрипел Дилан, – Кристин выжила, а ему нужна была смерть на седьмой день.
– Именно! Кристин на седьмой день была уже в больнице, и он не мог закончить дело, – Люк нервно улыбнулся, – мы нашли последовательность. Но зачем такая пунктуальность?
– Этого я не знаю, – прошептала я, не поддержав радость парня, – но Люк, значит ли это, что через восемь дней, он закончит начатое?
Дилан резко поднял голову и покосился на меня:
– Пускай только попробует. Я. Его. Уничтожу, – четко произнес каждое слово.
От лица Кристин
На мгновение от яркого света фар в глазах темнеет. Я падаю на асфальт, сдирая кожу на руках. По улице раздается визг колес. В моей груди начинается пульсация, сопровождающаяся болью в сердце.
Слышу, как дверца машины распахивается и из нее кто-то выходит.
Сильно хмурю брови, ощущая тяжесть во всем теле. Медленно поворачиваю голову в сторону мужчины, что идет ко мне, а я не в силах даже моргнуть.
Сердце ноет, когда изуродованная маска опускается к моему лицу. Под светом фар она кажется настолько изрезанной и пугающей, что складывается ощущение, что маска сшита из кожи разных людей.
Медленно поднимаю дрожащую руку, пытаясь остановить этот кошмар, но вызываю этим лишь шепот, пробирающий до костей. Мужчина достает нож.
– Не… – приоткрываю рот, начиная задыхаться, – надо… – чувствую, будто мне заливают кислоту в голову.
Над ухом проносится хрип:
– Надо.
Мои глаза слезятся, а в горле застывает крик, когда мужчина резко вонзает нож в мой живот. В ужасе раскрываю рот.
Мужчина хватает своими пальцами мое лицо и, сильно сжимая щеки, поворачивает его. Заглядывает в мои глаза:
– Ну, давай, позови на помощь. Ты даже не представляешь, как бесишь этим людей, – я пытаюсь отвернуться, глотая воздух, – как же ты бесишь. Ты всегда. Просишь. Помощи.
Мое лицо корчится, и я начинаю скулить.
Мужчина вытаскивает нож, вновь и вновь вонзая его в меня. Боль отдается в каждой клеточке моего тела и что-то ужасно теплое расплывается под спиной. Меня окутывает холод.
Из горла вырывается глухой крик.
Мужчина начинает улыбаться, заглядывая мне в глаза:
– Ты ведь не думала, что судьба приготовила тебе хороший конец?
[…]
Вскочила на кровати, сжав одеяло в пальцах. К спине прилипла ночная рубашка. Я замерла, смотря в стену.
Переступила с ноги на ногу.
5 – 4 – 3
Вытерла тыльной стороной ладони рот и сорвалась с места, не дождавшись зеленого света. Поддерживала одной рукой лямку рюкзака, а другой вытащила изо рта пряди волос. Одна нога сменяла другую, и вот я подбежала к людям. Сердце стучало в ушах от неожиданной нагрузки.
Ноги вросли в землю, когда блик металлического фургона труповозки коснулся меня. Этот холодный металлический блеск въелся в мое сознание еще несколько недель назад.
Проглотила скопившуюся во рту жидкость и заметила, как оцепляют территорию вокруг небольшого двухэтажного дома. Шаркая ногами, я пробралась через толпу. Кто-то ругался мне в ухо. Толкался. Но я вышла вперед, встав у ограждения. Посмотрела по сторонам. Рядом стоял фургон, где в свое время сидели мы с Люком, одна машина скорой помощи и три полицейские.
Все это было знакомым. Люди. Их галдеж. Полиция. Но теперь, во мне что-то изменилось. Я не ощущала того липкого страха, дымкой осевшего в легких, и перехватившего дыхание. Я просто стояла, сжав ладони в кулаки от отвратительного бессилия.
Резкий толчок.
Группа подростков кинулась к дому, что-то крича. Они галдели, тыча пальцем в сторону входа. Я посмотрела туда же.
Шериф вышел на порог, спрятав голову под шляпой, за ним вышел один из офицеров и врачи. Лоб шерифа прорезали морщины, и он обернулся, что-то сказав напарнику.
В дверях показались санитары. Они вынесли черный мешок на носилках и толпа взорвалась. Несокрушимой волной, частью которой стала я, толпа двинулась вперед, но вовремя подоспевший напарник шерифа с другими полицейскими преградили путь. Какофония звуков мешала сосредоточиться, но я смотрела на труп.
Рядом к входу в дом стояла бледная девушка. Она сделала слабые шаги в сторону носилок, но санитары жестами приказали ей отойти. На глаза девушки навернулись слезы, и она упала на колени, хватаясь пальцами за траву. По улице пронесся громкий крик отчаяния. Боли.
11:54
Я осторожно потянула на себя дверь, остановившись у комнаты Люка. Из приоткрытой створки раздались голоса. Кто-то спорил.
– Но мотив должен быть. Он есть всегда!
– У маньяков его нет, они убивают ради удовольствия, – раздался голос с хрипотцой, очень похожий на О’Коннелла.
– Тогда должна быть система, по которой он выбирает жертв. Нам нужно выявить последовательность. Лучший способ, это визуализация, смотри, – кто-то прошел совсем рядом с дверью, – Джона нашли во вторник, Сесилию через семь или восемь дней…
– Семь, – глухо отозвался Дилан.
Прислонилась к дверному проему, переступив с ноги на ногу. Половицы скрипнули, выдав мое присутствие. Тут же задержала дыхание, пытаясь не шевелиться. После той ночи, я не разговаривала с парнями и не знаю как вести себя с ними. После всего сказанного. После того, как я узнала про Джона…
– А Кристин сбили через сколько? – раздалось через секунду вместе со скрипом кровати.
В груди тут же болезненно заскреблись когтями, реагируя на имя родного человека. Неужели Кристин не просто оказалась не в том месте, не в то время? Она была целью Птицы изначально?
Двери резко распахнулись, и я отшатнулась, оказавшись у всех на виду.
– Семь дней, – голос О’Коннелла стал резким, властным, – верно, Алекс?
– Алекс, – выдохнул Люк взволнованно, – я думал ты не придешь.
Поджала губы, попытавшись не реагировать на взгляды парней:
– Ну вот, – переступила порог комнаты, обходя взлохмаченного Дилана, – пришла.
Дилан запустил руку в свои волосы, а вторую положил на бок:
– В таком случае, ты должна была прийти еще час назад. Почему опоздала?
– Тут такое дело, – еле слышно отозвалась я, не веря в то, что произнесу это, – у нас новый труп.
Рассказав парням все, что видела, мне стало легче.
– Ты уверена, что это Птица? – спросил Люк.
– Нет, конечно, но только про него мы знаем.
Дилан сидел на краю кровати, свесив ноги. Он бил кулаком о кулак и задумчиво хмурил брови. Наши взгляды встретились.
– Ты говоришь так, словно после этого должно стать легче, – грубо и отрывисто бросил он.
Я качнула головой:
– Не должно.
Дилан с раздражением ухмыльнулся, отвернувшись от меня, и опять перевел взгляд на свои пальцы. Он выглядел болезненно: круги под глазами, возможно от бессонной ночи, растрепанные черные волосы, на фоне которых кожа казалась еще бледнее, чем обычно. Темная футболка облегала худой торс.
Неужели дело в Кристин. Она заставляет его изрядно помучаться, даже находясь в больнице. Боже. Закатила глаза, пряча лицо в ладонях. О чем я говорю? Она же не виновата в этом.
– Знаете, что я понял? – раздался голос Люка.
Я посмотрела на парня, встретившись взглядом.
– Сесилия умерла через семь дней после Джона, так? – мы кивнули, – но Кристин сбили на шестой день. Я сначала подумал, что связи нет, но когда ты рассказала о теле, – Люк возбужденно прошел по комнате, указав на меня двумя руками, – тогда я понял, что прошло семь дней.
Я обняла колени и удобнее устроилась на кровати чуть дальше Дилана:
– Как это может быть?
– Кристин сбили ночью, когда до седьмого дня оставалось пару часов. Птица отвез ее на дорогу и бросил на обочине. Получается, что, не пересилив себя и не сознавшись, мы бы нашли ее, в лучшем случае, на седьмой день. К этому времени она могла умереть, – воскликнул Люк, и голос его выдал волнение.
– Но зачем так усложнять? – это Дилан, – Он мог просто убить ее в нужный день, а так, получается, он должен находиться все время рядом, чтобы убедиться, что она умрет в нужный день.
– В этом то и дело, – продолжил Люк, – Его главной задачей было не убить кого-то, а заставить нас признаться. Птица хотел, чтобы мы раскрыли себя, правда, я не понимаю для чего. Ему это ничего не принесло, только если, – парень затих, поэтому я подняла на него глаза, неожиданно встретившись с ним взглядом, – только если он не рассчитывал, что Алекс расскажет все полиции.
Я чуть не проглотила язык, тут же вперив взгляд на свои пальцы. А ведь правда, первым делом я пыталась побежать к шерифу, лишь бы помочь Кристин. Если бы парни не сознались, я бы сделала это, но они все рассказали. Я могла подставить Люка, но никогда бы этого не сделала, в этом Птица ошибся.
Дилан глухо отзывается:
– Если Птица знает, какая ты трусливая и правильная, то он точно знаком с тобой в жизни.
Я едко улыбнулась Дилану, но внутри все съёжилось от паники. Получается, я могла видеть этого человека в жизни. Убийцу.
– Кто Птица мы сейчас не узнаем, но теперь становится понятно, почему он убил еще кого-то.
– Он нашел другую жертву, – прохрипел Дилан, – Кристин выжила, а ему нужна была смерть на седьмой день.
– Именно! Кристин на седьмой день была уже в больнице, и он не мог закончить дело, – Люк нервно улыбнулся, – мы нашли последовательность. Но зачем такая пунктуальность?
– Этого я не знаю, – прошептала я, не поддержав радость парня, – но Люк, значит ли это, что через восемь дней, он закончит начатое?
Дилан резко поднял голову и покосился на меня:
– Пускай только попробует. Я. Его. Уничтожу, – четко произнес каждое слово.
От лица Кристин
На мгновение от яркого света фар в глазах темнеет. Я падаю на асфальт, сдирая кожу на руках. По улице раздается визг колес. В моей груди начинается пульсация, сопровождающаяся болью в сердце.
Слышу, как дверца машины распахивается и из нее кто-то выходит.
Сильно хмурю брови, ощущая тяжесть во всем теле. Медленно поворачиваю голову в сторону мужчины, что идет ко мне, а я не в силах даже моргнуть.
Сердце ноет, когда изуродованная маска опускается к моему лицу. Под светом фар она кажется настолько изрезанной и пугающей, что складывается ощущение, что маска сшита из кожи разных людей.
Медленно поднимаю дрожащую руку, пытаясь остановить этот кошмар, но вызываю этим лишь шепот, пробирающий до костей. Мужчина достает нож.
– Не… – приоткрываю рот, начиная задыхаться, – надо… – чувствую, будто мне заливают кислоту в голову.
Над ухом проносится хрип:
– Надо.
Мои глаза слезятся, а в горле застывает крик, когда мужчина резко вонзает нож в мой живот. В ужасе раскрываю рот.
Мужчина хватает своими пальцами мое лицо и, сильно сжимая щеки, поворачивает его. Заглядывает в мои глаза:
– Ну, давай, позови на помощь. Ты даже не представляешь, как бесишь этим людей, – я пытаюсь отвернуться, глотая воздух, – как же ты бесишь. Ты всегда. Просишь. Помощи.
Мое лицо корчится, и я начинаю скулить.
Мужчина вытаскивает нож, вновь и вновь вонзая его в меня. Боль отдается в каждой клеточке моего тела и что-то ужасно теплое расплывается под спиной. Меня окутывает холод.
Из горла вырывается глухой крик.
Мужчина начинает улыбаться, заглядывая мне в глаза:
– Ты ведь не думала, что судьба приготовила тебе хороший конец?
[…]
Вскочила на кровати, сжав одеяло в пальцах. К спине прилипла ночная рубашка. Я замерла, смотря в стену.