Злая лисица
Часть 41 из 81 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
– Исправляю твои ошибки, как и всегда.
Миён медленно встала и заслонила собой Джихуна.
– Прошу тебя! Джихун много для меня значит. – Мышцы почти не двигались. Миён словно стояла на краю обрыва. Один порыв ветра мог как откинуть ее за край, так и спасти. И направление этого ветра зависело исключительно от веления материнского сердца.
– Тебя действительно так заботит его судьба? – подняла бровь Йена.
– Да.
Миён ухватилась за материнский вопрос как за спасательный круг.
Но внезапный смех Йены спустил ее с небес на землю.
– Рассудительности тебе явно не хватает, дочь моя. Сначала эта шаманка, теперь – мальчишка. Кумихо не любят. Мы – лишь объекты чужих желаний. Мы – миражи, красота, которую вожделеют люди. И поэтому мы так легко можем ими управлять.
– Ты не понимаешь. – Слезы ярости обожгли Миён глаза.
– О нет, я слишком хорошо все понимаю. Когда-то я была такой же дурочкой, и я горько поплатилась за свои промахи.
Ее слова больно ужалили Миён. Неужели Йена имела в виду, что Миён стала ее наказанием?
– Я делаю это для твоего же блага. – Йена взяла нож и повернулась к хальмони. – Смерть этой женщины будет на твоей совести. Пора уже понять, что у каждого поступка есть последствия. А вот свидетелей, наоборот, быть не должно.
– Прошу тебя! – В душе Миён еще теплилась надежда, что мать любит ее, что она ее услышит.
– Нет! – Из-за спины Миён выскочил Джихун и кинулся на Йену. Не было времени ни остановить его, ни предупредить.
Йена двигалась быстро, как молния. Она замахнулась ножом – и позволила Джихуну сделать все за нее.
Лезвие до того гладко вошло в тело юноши, что Миён на мгновение привиделось, будто ничего не случилось. Не было ни конвульсий, ни криков боли. С глухим стуком Джихун упал. Пол вокруг покрыла кровь – так много крови, что она казалась черной.
35
Миён закричала – или скорее завыла – и упала на колени возле тела Джихуна. Штаны мигом промокли от крови.
– Рекомендую тебе поглотить его ци. Дай ему умереть безболезненно. А потом мы забудем о твоих промахах, и я позволю тебе начать все сначала. – Йена даже не удостоила взглядом распростертые на полу тела. Она аккуратно пересекла кухню и покинула ресторан.
– Пожалуйста. Пожалуйста. Пожалуйста, – повторяла Миён снова и снова, зажимая рану Джихуна. Только вот помочь это никак не могло: слишком много крови он уже потерял. Девушка принялась собирать полотенца и тряпки – все что угодно, лишь бы остановить кровотечение.
Однако, когда она прижала к его шее окровавленные пальцы, пульса не было – и ее сердце остановилось вместе с его.
– Нет, нет, нет, – затянула она по новой, прижимая ухо к его груди в надежде отыскать внутри признаки жизни. Но она ничего не услышала.
С жалобным выдохом Миён прижала кулаки к его сердцу. Рыдания сотрясли ее тело, и из кармана что-то выпало.
Миён взглянула на еву кусыль. Маленький простенький камешек на запятнанном линолеуме. Она подняла его и крепко зажала в ладони, а потом рухнула рядом с Джихуном.
– Прости меня, – прошептала она, однако слова звучали бесполезно, фальшиво.
Бусина обожгла ладонь. Миён вскочила и бросила ее на пол, пока она не прожгла ей руку.
А вместе с Миён подскочил и Джихун, судорожно хватая ртом воздух.
– Джихун?
Парень подавился, кровь хлынула изо рта, залила лицо. Его затрясло, глаза закатились. С губ капала кровь и слизь.
– Стой!
Девушка зажала руками его рану, надавила на нее, но кровь только сильнее начала сочиться сквозь пальцы.
– Пожалуйста, скажи, что мне делать? – взмолилась она – Джихуну, богам, самой себе.
– Бусина, – вдруг услышала девушка тихий хрип.
Миён перевела смятенный взгляд на камень. Не мог же он заговорить?
– Используй бусину. – К девушке подползла хальмони; в волосах у нее запеклась кровь.
– Хальмони, – произнесла Миён, одновременно испытывая облегчение и горечь.
– Используй еву кусыль. – Хальмони схватила Джихуна за руку. Его дыхание совсем затихло, почти пропало.
– Откуда вы знаете про бусину?
– Старики видят и знают больше, чем ты думаешь. Пожалуйста, спаси моего внука. – По ее испещренному морщинами лицу катились слезы.
Миён осторожно подняла еву кусыль; от жара кожа мгновенно сморщилась. Лисица чуть было не уронила камень – она не привыкла испытывать боль от прикосновения к собственной бусине. Но вместо этого она сжала ее в ладони.
Джихун тяжело задышал, пытаясь вдохнуть воздух.
Миён положила бусину ему на грудь, напротив сердца, а сверху свою ладонь.
Раскаленный камень жег кожу. От боли Джихун выгнул спину, перекрутился, и девушку скрутило вместе с ним.
Джихун зашелся кашлем. Щеки и подбородок окрасились в темно-красный цвет.
Бусина в ладони остывала по мере того, как из нее утекала энергия.
Миён выругалась и нажала сильнее.
– Не умирай, – умоляла она.
Но тело Джихуна не слушало. Парня затрясло в предсмертной агонии – ранение брало свое.
– Не работает! – закричала Миён, нажимая кулаками юноше на грудь.
А потом остановились судороги. Остановился кашель с кровью. Все остановилось. В том числе сердце Джихуна под ладонями Миён.
– Нет! – Она продолжала нажимать ему на грудь – снова и снова. Как будто ее удары могли стать ударами его сердца.
Хальмони протянула руку, останавливая девушку.
– Бусине нужно больше энергии.
– Я пытаюсь! – Миён раскрыла ладони, показывая жуткие красные ожоги. Камень лежал на груди Джихуна, весь покрытый кровью – его и ее.
Хальмони положила руки Миён на плечи.
– Ей нужна ци.
– У меня слишком мало.
– Я знаю. Возьми мою.
– Что? – Девушка хотела спросить хальмони, откуда та знает, но вместо этого продолжила: – Я никогда не высасывала женскую ци, я не знаю, смогу ли.
– Ну, сейчас и узнаем. – Хальмони взяла окровавленные ладони Миён в свои.
Миён нерешительно взглянула на недвижное тело Джихуна.
– Пожалуйста, торопись, – взмолилась хальмони.
Миён закрыла глаза и приступила.
Поначалу ци не поддалась. Но Миён не отступала, и наконец энергия хлынула на нее горячей волной, словно хальмони сама подтолкнула ее в сторону Миён.
Бусина нагрелась, и женщина положила их с Миён руки на грудь Джихуна, вжимая камень ему в сердце.
Ци хальмони наполнила тело Миён, укротила ее голод – а потом отхлынула в камень. Точь-в-точь вода после долгой жажды – желание пить она утоляла, но, добравшись до желудка, тут же рвалась наружу. Миён была просто мостом между энергией хальмони и камнем.
Ресницы Джихуна затрепетали, зрачки начали двигаться под веками. Грудь подрагивала от слабого дыхания.
Миён попыталась закрыть связь между собой и старой женщиной, но бусина продолжала тянуть энергию. Девушка оказалась в сердце водоворота, и остановить его было не проще, чем победить гравитацию.
Миён попыталась выдернуть руки, разорвать связь физически, но хальмони крепче сжала ее ладони.
– Сработало, – прошептала Миён. – Остановитесь.
– Нет, еще не все, – покачала головой хальмони.
Со лба женщины вперемешку с кровью срывались капли пота.
Миён чувствовала, как затухает энергия хальмони – засыхающий колодец, от которого вскоре останется лишь пустая яма.
Миён медленно встала и заслонила собой Джихуна.
– Прошу тебя! Джихун много для меня значит. – Мышцы почти не двигались. Миён словно стояла на краю обрыва. Один порыв ветра мог как откинуть ее за край, так и спасти. И направление этого ветра зависело исключительно от веления материнского сердца.
– Тебя действительно так заботит его судьба? – подняла бровь Йена.
– Да.
Миён ухватилась за материнский вопрос как за спасательный круг.
Но внезапный смех Йены спустил ее с небес на землю.
– Рассудительности тебе явно не хватает, дочь моя. Сначала эта шаманка, теперь – мальчишка. Кумихо не любят. Мы – лишь объекты чужих желаний. Мы – миражи, красота, которую вожделеют люди. И поэтому мы так легко можем ими управлять.
– Ты не понимаешь. – Слезы ярости обожгли Миён глаза.
– О нет, я слишком хорошо все понимаю. Когда-то я была такой же дурочкой, и я горько поплатилась за свои промахи.
Ее слова больно ужалили Миён. Неужели Йена имела в виду, что Миён стала ее наказанием?
– Я делаю это для твоего же блага. – Йена взяла нож и повернулась к хальмони. – Смерть этой женщины будет на твоей совести. Пора уже понять, что у каждого поступка есть последствия. А вот свидетелей, наоборот, быть не должно.
– Прошу тебя! – В душе Миён еще теплилась надежда, что мать любит ее, что она ее услышит.
– Нет! – Из-за спины Миён выскочил Джихун и кинулся на Йену. Не было времени ни остановить его, ни предупредить.
Йена двигалась быстро, как молния. Она замахнулась ножом – и позволила Джихуну сделать все за нее.
Лезвие до того гладко вошло в тело юноши, что Миён на мгновение привиделось, будто ничего не случилось. Не было ни конвульсий, ни криков боли. С глухим стуком Джихун упал. Пол вокруг покрыла кровь – так много крови, что она казалась черной.
35
Миён закричала – или скорее завыла – и упала на колени возле тела Джихуна. Штаны мигом промокли от крови.
– Рекомендую тебе поглотить его ци. Дай ему умереть безболезненно. А потом мы забудем о твоих промахах, и я позволю тебе начать все сначала. – Йена даже не удостоила взглядом распростертые на полу тела. Она аккуратно пересекла кухню и покинула ресторан.
– Пожалуйста. Пожалуйста. Пожалуйста, – повторяла Миён снова и снова, зажимая рану Джихуна. Только вот помочь это никак не могло: слишком много крови он уже потерял. Девушка принялась собирать полотенца и тряпки – все что угодно, лишь бы остановить кровотечение.
Однако, когда она прижала к его шее окровавленные пальцы, пульса не было – и ее сердце остановилось вместе с его.
– Нет, нет, нет, – затянула она по новой, прижимая ухо к его груди в надежде отыскать внутри признаки жизни. Но она ничего не услышала.
С жалобным выдохом Миён прижала кулаки к его сердцу. Рыдания сотрясли ее тело, и из кармана что-то выпало.
Миён взглянула на еву кусыль. Маленький простенький камешек на запятнанном линолеуме. Она подняла его и крепко зажала в ладони, а потом рухнула рядом с Джихуном.
– Прости меня, – прошептала она, однако слова звучали бесполезно, фальшиво.
Бусина обожгла ладонь. Миён вскочила и бросила ее на пол, пока она не прожгла ей руку.
А вместе с Миён подскочил и Джихун, судорожно хватая ртом воздух.
– Джихун?
Парень подавился, кровь хлынула изо рта, залила лицо. Его затрясло, глаза закатились. С губ капала кровь и слизь.
– Стой!
Девушка зажала руками его рану, надавила на нее, но кровь только сильнее начала сочиться сквозь пальцы.
– Пожалуйста, скажи, что мне делать? – взмолилась она – Джихуну, богам, самой себе.
– Бусина, – вдруг услышала девушка тихий хрип.
Миён перевела смятенный взгляд на камень. Не мог же он заговорить?
– Используй бусину. – К девушке подползла хальмони; в волосах у нее запеклась кровь.
– Хальмони, – произнесла Миён, одновременно испытывая облегчение и горечь.
– Используй еву кусыль. – Хальмони схватила Джихуна за руку. Его дыхание совсем затихло, почти пропало.
– Откуда вы знаете про бусину?
– Старики видят и знают больше, чем ты думаешь. Пожалуйста, спаси моего внука. – По ее испещренному морщинами лицу катились слезы.
Миён осторожно подняла еву кусыль; от жара кожа мгновенно сморщилась. Лисица чуть было не уронила камень – она не привыкла испытывать боль от прикосновения к собственной бусине. Но вместо этого она сжала ее в ладони.
Джихун тяжело задышал, пытаясь вдохнуть воздух.
Миён положила бусину ему на грудь, напротив сердца, а сверху свою ладонь.
Раскаленный камень жег кожу. От боли Джихун выгнул спину, перекрутился, и девушку скрутило вместе с ним.
Джихун зашелся кашлем. Щеки и подбородок окрасились в темно-красный цвет.
Бусина в ладони остывала по мере того, как из нее утекала энергия.
Миён выругалась и нажала сильнее.
– Не умирай, – умоляла она.
Но тело Джихуна не слушало. Парня затрясло в предсмертной агонии – ранение брало свое.
– Не работает! – закричала Миён, нажимая кулаками юноше на грудь.
А потом остановились судороги. Остановился кашель с кровью. Все остановилось. В том числе сердце Джихуна под ладонями Миён.
– Нет! – Она продолжала нажимать ему на грудь – снова и снова. Как будто ее удары могли стать ударами его сердца.
Хальмони протянула руку, останавливая девушку.
– Бусине нужно больше энергии.
– Я пытаюсь! – Миён раскрыла ладони, показывая жуткие красные ожоги. Камень лежал на груди Джихуна, весь покрытый кровью – его и ее.
Хальмони положила руки Миён на плечи.
– Ей нужна ци.
– У меня слишком мало.
– Я знаю. Возьми мою.
– Что? – Девушка хотела спросить хальмони, откуда та знает, но вместо этого продолжила: – Я никогда не высасывала женскую ци, я не знаю, смогу ли.
– Ну, сейчас и узнаем. – Хальмони взяла окровавленные ладони Миён в свои.
Миён нерешительно взглянула на недвижное тело Джихуна.
– Пожалуйста, торопись, – взмолилась хальмони.
Миён закрыла глаза и приступила.
Поначалу ци не поддалась. Но Миён не отступала, и наконец энергия хлынула на нее горячей волной, словно хальмони сама подтолкнула ее в сторону Миён.
Бусина нагрелась, и женщина положила их с Миён руки на грудь Джихуна, вжимая камень ему в сердце.
Ци хальмони наполнила тело Миён, укротила ее голод – а потом отхлынула в камень. Точь-в-точь вода после долгой жажды – желание пить она утоляла, но, добравшись до желудка, тут же рвалась наружу. Миён была просто мостом между энергией хальмони и камнем.
Ресницы Джихуна затрепетали, зрачки начали двигаться под веками. Грудь подрагивала от слабого дыхания.
Миён попыталась закрыть связь между собой и старой женщиной, но бусина продолжала тянуть энергию. Девушка оказалась в сердце водоворота, и остановить его было не проще, чем победить гравитацию.
Миён попыталась выдернуть руки, разорвать связь физически, но хальмони крепче сжала ее ладони.
– Сработало, – прошептала Миён. – Остановитесь.
– Нет, еще не все, – покачала головой хальмони.
Со лба женщины вперемешку с кровью срывались капли пота.
Миён чувствовала, как затухает энергия хальмони – засыхающий колодец, от которого вскоре останется лишь пустая яма.