Злая лисица

– Все-таки молчаливые девчонки такие крутые, – мечтательно произнес Чханван за обедом.

Джихун оглянулся, чтобы посмотреть, на кого пялится друг. Мог и не утруждаться. Конечно же, Чханван не сводил взгляда с Миён, одиноко сидящую в углу столовой и решительно игнорирующую всех, кто смел к ней приблизиться. Ну, зато Джихун мог успокоить себя тем, что он не единственный, с кем она не разговаривает.

Если бы у одиночества был вкус, одиночество лисицы Джихун описал бы как горькое послевкусие на языке. Она всем видом показывала, что не хочет общаться с одноклассниками: сгорбленные плечи, суженные глаза, сжатые кулаки. Словно разговоры причиняли ей физическую боль.

После уроков Чханван отправился на новые курсы, куда его записал отец. Что ж, Джихуну станет проще – от игр никто отвлекать не будет. Он прислонился к стеклу автобусной остановки, достал наушники и подумал, стоит ли ехать в компьютерный клуб в одиночку. С остановки открывался отличный вид на школьные ворота, и поэтому он не мог не заметить Миён с ее мягкой походкой. Парень притворился, что роется в телефоне, краем глаза послеживая за одноклассницей. Рядом с остановкой та на миг запнулась, узнав среди школьников Джихуна, однако мигом выправилась и уселась на скамейку. Даже виду не подала, что узнала его.

Джихун откинул голову назад, на стекло, держа девушку в поле зрения. Та сидела, глядя прямо перед собой. Это показалось Джихуну странным. Наконец он понял почему: все остальные не отлипали от телефонов. В отличие от нее и стайки школьников, которые шептались на другом краю остановки.

– Я слышал, ее из прошлой школы выперли, – произнес мальчишка с острым подбородком. Его вздернутый нос украшала россыпь веснушек. Он был совсем невысокого роста, наверняка еще первогодка. Джихун тут же вспомнил коварную нежить из бабушкиных историй.

Школьники кидали на Миён взгляды, преисполненные злобы. Откуда только взялась эта желчь? Миён и трех дней в школе не проучилась. Где она успела провиниться? Чем заслужила их ненависть?

– А я слышала, что ее из трех школ выгнали, – это сказала уже девчонка. Во рту она держала леденец и легонько стучала им себе по зубам, когда говорила. Джихун вспомнил, что видел этих ребят вместе с Пэк Ханой. Эта компашка любила всем угрожать и распускать слухи, лишь бы оставаться в центре всеобщего внимания.

Миён ссутулилась, еще чуть-чуть – и совсем с окружающей средой сольется.

– А я слышала, что личико у нее ненастоящее. – Зубы второй девчонки украшали огромные брекеты, из-за которых она шепелявила, а губы топорщились больше, чем от вишневого леденца в руках. – Точно вам говорю, она сделала пластику.

– Абсолютно. Вон, даже шрам от операции видно, – вторил ей парень.

Джихуну это надоело. Вынув из ушей наушники, он протянул их Миён. Девушка молча уставилась на него, и тогда Джихун попытался вставить ей наушники самостоятельно. Она отпрянула, но он не сдался, пока «капельки» не оказались у Миён в ушах.

Кумихо кинула на него недоуменный взгляд. Джихун ей улыбнулся и вместо объяснения пожал плечами, после чего откинулся обратно на стенку автобусной остановки. Миён опустила голову, но наушники не сняла.

Подъехал автобус, и ехидная компашка в полном составе покинула остановку. Миён тоже было встала, но Джихун схватил ее за руку.

– Давай на следующем поедем? – Он указал на сплетников, которые пялились на них из последнего окна автобуса. Миён ничего не ответила, но и в автобус садиться не стала.

– Зачем носить наушники, если не слушаешь музыку? – Девушка вернула Джихуну молчащие «капельки».

– За музыкой не будет слышно, о чем говорят вокруг.

– То есть ты подслушиваешь чужие разговоры?

– Я же не заставляю людей говорить о чем-то личном на публике.

– Гадко как-то, – пробормотала Миён.

Джихун пожал плечами:

– И это вся твоя благодарность?

– А за что тебя благодарить?

– Они перестали шептаться. Скучно перемывать кости, когда никто не слышит.

Миён так долго глядела на Джихуна, что ему стало неуютно.

– А ты, смотрю, все об этом знаешь.

– А тебе, смотрю, очень интересно, что я об этом знаю.

К остановке подъехал следующий автобус. Поджав губы, Миён вошла внутрь. Она заняла место в последнем ряду, и Джихун мигом подсел рядом. Девушка нахмурилась, но говорить ничего не стала.

– Почему ты даешь им себя обсуждать? – спросил ее Джихун. – Ты же с ними одной левой справишься.

– Сам бы их и заткнул.

– Но, если я подниму шум, они обратят внимание уже на меня, – Джихун поднял бровь. Похоже, у него с ней все-таки было нечто общее: обоим не хотелось, чтобы кто-то лез в их жизнь. Юноша решил поразмыслить над этим попозже.

– Спасибо.

Джихун еле расслышал эти тихие слова за шумом автобуса и разговорами других пассажиров.

– Что? – Парень наклонился к девушке.

– Повторять не стану, – отрезала Миён.

– Пожалуйста, – кивнул он ей. – Мне несложно. Я привык не привлекать ненужное внимание.

От внимательных черных глаз Миён хотелось где-нибудь спрятаться.


– Как ни странно, верю.

Джихун поежился под ее жалостливым взглядом. Чтобы снять напряжение в плечах, он как ни в чем не бывало закинул руку на спинку сиденья.

– И что ты обычно делаешь после уроков? – Джихун одарил Миён нахальной улыбкой – той самой, из-за которой на щеках у него расцветали ямочки.

Девушка не ответила, лишь зыркнула на его ладонь возле своего плеча. Джихун мигом убрал руку – оторвет еще, чего доброго.

– Вот я обычно езжу в компьютерный клуб, – продолжил парень. – Ты в «LOL»[68] не играешь?

Миён молча уставилась в окно. Но это Джихуна не остановило – наоборот, скорее раззадорило. Сможет ли он выбить из нее ответ?

– Мне нравится Ари, – Джихун фыркнул от смеха. – Если б ты играла, то поняла бы шутку. – Парень наклонился к девушке и театрально прошептал: – Она кумихо.

Миён перевела хмурый взгляд на Джихуна, а тот в ответ улыбнулся. Но она устояла под натиском его лучшего оружия. Улыбка парня дрогнула.

– Да ладно, ты что, совсем ничем не увлекаешься? Может, занимаешься спортом? Вяжешь? Проводишь чайные церемонии? Что ты делаешь, чтобы развеяться?

– Я подобным не занимаюсь.

– Почему?

– А тебе что?

Джихун пожал плечами.

– Потому что тебе, похоже, не помешал бы друг.

– Мне не нужны друзья, – пробормотала Миён.

– Всем нужны, – возразил Джихун.

Девушка одарила его недовольным взглядом.

– Ладно! Я смотрю телевизор, читаю, ем, – Миён стала загибать пальцы.

– Ага, значит, любишь дома время проводить.

– Люблю одна время проводить, – уточнила Миён и решительно отвернулась обратно к окну.

Джихун решил оставить последнее слово за ней. На этот раз. В конце концов, умный человек знает, когда отстать от спящего медведя. Или, точнее, от спящей лисицы.





* * *


Джихун помешал в тарелке кальби ччим[69] – толстые куски говядины и картошка в водовороте вязкого коричневого остро-сладкого соуса. Выловив из гущи жареный каштан, тут же уронил его обратно на морковку. Рядом, стуча хвостом по полу, сидела Дубу. При хальмони выпрашивать еду она бы не стала, но все равно надеялась на кусочек. Однако Джихун был так погружен в свои мысли, что даже не заметил ее.

Он украдкой взглянул на бабушку, потом уткнулся в тарелку. Наконец после третьего такого взгляда хальмони спросила:

– Ан Джихун, хватит смотреть на меня. Что ты натворил?

– Ничего. По крайней мере, в последнее время, – он усмехнулся.

– Я вот что среди грязных вещей нашла. – Хальмони достала ярко-желтый пуджок. – Его вообще-то надо при себе носить.

Джихун нахмурился. Ему вспомнилась ночь в лесу. Тот токкэби применил талисман против Миён. Парень медленно протянул руку и взял бумажку.

– Хальмони, а помнишь те сказки, которые ты мне в детстве рассказывала?

– Да? – Бабушка отложила палочки и сложила руки перед собой, обратив все внимание на внука.

– Почему кумихо считают злыми существами?

– Чего это ты о них вспомнил?

Хальмони откинулась назад, приготовившись к интересному разговору. Они сидели в гостиной, на полу перед низким столиком. Прямо за бабушкой стоял диван, на который она иногда облокачивалась. Джихун сидел напротив, скрестив ноги, и осторожно подбирал слова:

– Да просто интересно. Вспомнилась история с доброй лисицей, которая помогла монаху найти просветление. Мне интересно, почему они вдруг стали злыми.

– Все не так просто. – Хальмони включила нравоучительный тон. – Лисица – такое же животное, как ты и я. Она не выбирает между добром и злом, когда приходит в мир.