Зюзя. Книга третья
Часть 40 из 44 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
– Его имя слышно, – помогла разобраться подруга. – Оно не звучит на языке людей.
Представился, значит. И как мне к нему обращаться? На индейско-анекдотический манер в стиле: «Эй, ты! Мокрый пёс, извалявшийся в висевшей над костром и пропахшей дымом рыбе, иди сюда!» – я бы на такое имечко как минимум обиделся.
– А попроще варианты есть? Чтобы голосом звать? Как к тебе люди обращались, с которыми ты на разведку ходил?
– Волк.
– Понятно. Волк так Волк. Коротко и по сути. Запомнить легко, спутать с барсуком сложно, – и уже к Зюзе. – Давайте делом займёмся. Расскажи, где была и что видела.
Пробежавшись по дороге, мест, подходящих для засады, доберман нашла в избытке и ни одного полностью соответствующего моим запросам. То ямы и широки, и глубоки, но на открытой местности; то к дороге можно подобраться практически вплотную, но машина там скорость ни за что не сбросит – асфальт уцелел. Половинчато получается, хреново...
Лишь одно заинтересовало, да и то с натяжкой. Надо будет своим глазом глянуть.
...Как-то на стройке, где я работал, после сильного ветра на незаконченную многоэтажку, возводимую в самом центре города, слегка завалился кран.
В СМИ данное событие ухитрились не отразить; с соответствующими комиссиями, слетевшимися точно мухи на мёд, оперативно порешали; силовики, после непродолжительного общения с руководством фирмы сделали вид, что ничего не заметили.
Однако негласно на происшествие съехалась вся конторская верхушка: от архитектора с инженером по ТБ до исполнительного директора. Ходили, брезгливо ступая дорогущими туфлями по пыльной стройплощадке, много говорили по телефонам; разбившись на кучки, негромко обсуждали случившееся.
Не погнушался приехать и генеральный. Выплыл из своего каплевидного Мерседеса, осмотрел неприятность в сопровождении сбежавшейся свиты, глубокомысленно сказал что-то угрожающе-обезличенное и отбыл восвояси, оставив подчинённым разгребать проблему.
Удивлённый такой плотностью начальства на квадратный метр, я поинтересовался у стоявшего неподалёку знакомого каменщика, человека в два раза старше меня и видавшего всякое:
– Чего это они понаехали? Одного бы прораба с технологом хватило. Никто же из этих, – дальше в оригинале шло жутко непечатное слово, обозначающее скаредное и прижимистое начальство, – ничего в упавших кранах не понимает!
– Они не за этим приезжали, – знающим голосом ответил тот.
– Тогда зачем?
– Те, что рангом помельче – чтобы в курсе событий быть, коль шефы спросят, и продемонстрировать себя лишний раз. Те, что повыше – понимали, что главный притащится. Морды светили. Кто не мелькнул с умным видом – сам дурак и не радеет за работу.
– Показуха... Генеральному на кой весь этот балаган? Команду дал – и все забегали.
Мой знакомый рассмеялся негромко, в кулак, чтобы не привлекать внимание взвинченных близостью начальства людей в костюмах.
– А вот ему как раз приехать надо. Он тут сейчас самый главный человек. Надо недрёманое око своё показать нам, работягам, и шушере всякой; лишний раз всех напрячь, чтобы не расслаблялись; посмотреть, кто из офиса не поленился зад оторвать от мягкого кресла и успел прискакать раньше него; не повредит и лично оценить ситуацию, прикинуть ущерб и возможные потери; назначить, на кого убытки вешать; определиться с ответственными по ликвидации; под шумок, при необходимости, поменять неугодных, не вызывая особого кадрового бурления... Много всего. Оно только со стороны кажется – ходит бездельник зажравшийся, умничает... Да был бы он бездельником – никогда бы в своём кресле не сидел. Или нанял бы кого потолковее, а сам на островах жопу грел, или прогорел в бизнесе нафиг. Нет, генеральный правильно всё делает. По уму. Потому, кстати, и президенты на всякие стихийные бедствия или аварии выезжают. И народу заботу покажут, и подчинённых оценят так сказать, в критической ситуации. Полезнейшее дело.
Каменщику я верил. Он, хоть и зарабатывал на жизнь своими руками, был очень толковым мужиком с чрезвычайно живым умом и потрясающей начитанностью. Если бы не мягкий, покладистый характер да хроническая склонность к спиртным напиткам – взлетел бы человек по социальной лестнице на приличные высоты, а то и в депутаты у себя на родине выбился.
Именно тот случай и натолкнул меня на мысль выманить Фролова из города, а там уж посчитаться за своих.
Идея казалась надёжной: подпалить ночью фортик с его обитателями, немножко пострелять, после чего дать кому-то спастись, донести новость до нужных ушей.
Без внимания такое событие оставить не имеют права. Это ведь не рядовой хуторок, каких вокруг Фоминска наверняка полно – это окраинный форпост зарождающейся недоимперии, не отмахнёшься. Пусть приедет, оценит, поумничает. А я его подожду.
По этой причине мы с Зюзей и разделились. Я обстановку на месте изучал, а она отправилась местечко поудобнее высматривать, чтобы оттуда действовать наверняка...
Сколько ни прикидывал новые данные – только расстраивался.
Матчасть в моих планах хромала на обе ноги, упорно возвращая своими цифрами с небес на землю. Прицельная дальность, на которой можно попробовать пободаться с Сергеем Юрьевичем и его свитой – до ста метров. Пустяк для группы умелых стрелков с нормальным оружием. Грамотно сработают, грамотно отойдут...
А у меня что? – кастрированный калаш, двустволка, пара гранат и две зубастых пасти с восьмью лапами вместо организованной огневой поддержки. Сильно не повоюешь.
Можно, конечно, попробовать шмальнуть из засады по колёсам, потом в водителя, а затем расстрелять пассажиров. В теории. Во сне. В мечтах. На практике – народ там тёртый, если сразу всех не положу – мне конец.
Не то чтобы я боялся, больше умирать не хотел. И отказаться не мог. Бывают в жизни ситуации, когда «хочу» или «не хочу» теряют всякий смысл. Должен. И всё.
Пересчитал патроны к «огрызку» – семьдесят один. Кисло. На одну машину патронов хватит, если экономно и без суеты огонь вести. А на машину сопровождения?
Двустволку исхитриться приспособить? Нет... На перезарядку времени уйдёт столько, что лучше сразу могилку себе выкопать.
От злости сплюнул. Лежавшие в стороне разумные оторвались друг от друга. Зюзя вскинулась, волчара с недоумением посмотрел в мою сторону. Романтику я им ломаю, ёлки-палки...
– Нормально всё, – успокоил я разумную подругу. – Жучок в рот залетел.
На меня снова перестали обращать внимание.
Да... воевали на бумаге да забыли про овраги... Плохой у меня был план мести. Фантастический. И с чего я взял, что смогу в одно рыло всех победить? Фролов ведь, как пить дать, не один поедет – с машиной сопровождения, возможно, и не с одной. Комиссию с собой прихватит для полного понимания ущерба, физподдержку для охраны, разбирающихся в следах специалистов задействует...
Или не поедет?
Первоначально думалось как: после рукотворного пожара перебраться в заранее присмотренное место с несколькими путями отхода; в яму на дороге заложить патроны, оставшиеся от Орсиса, с дровами и сухой травой. Замаскировать. Когда услышу звук мотора (ну не пойдёт Фролов пешком в такую даль) – поджечь боеприпасы, спрятаться и под самопроизвольную канонаду расстрелять особиста с его прихвостнями. По исполнении – храбро сбежать.
Гордился собой... хитростью своей. Возомнил, что враги быстро не сориентируются, откуда смерть прилетать будет.
Детский сад...
Пока рассусоливал, прикидывая новый план, от идеи ночью спалить форт вместе с новыми жильцами тоже отказался. Как представил людей, спросонья мечущихся среди клубов густого, едкого дыма, пылающих домов, выплёвывающих лёгкие от удушья– страшно стало. Там ведь бабы, детишки...
Я не палач.
Тогда, в роще, это казалось правильным – уничтожить опоганенное пришлыми жильё, выживших вынудить убраться обратно, под крылышко так любимого ими недогосударства и заодно выманить главного, поиграть с ним на моём поле.
Теперь не кажется. Не готов я к крайним мерам.
Придётся кошмарить новых пейзан в облегчённом варианте, без особого кровопролития. Дам шанс спастись...
Снова сплюнул. Теперь злился на своё мягкосердечие. Разумные и ухом не повели.
А если не выйдет засаду сделать там, где понравится? Оно ведь как может получиться: погорельцы, наковыряв напоследок имущества из сгоревших домов, обратно потянутся, к обжитым местам. Дойдут до первого поселения, сообщат старосте о случившемся – туда, ясен пень, и стянется всё начальство.
Опросят, поговорят, посовещаются, в затылках почешут...
Ага! Теплее...
Допустим, у меня получилось незамеченным увязаться следом за неудавшимися переселенцами. Они идут с узлами и детьми – я иду, в затылок им дыша...
Дальше что? А вот дальше можно и местечко поуютней выбрать. Доберман отбежала на тридцать километров – жилья не обнаружила. Миновала деревеньку, несколько перекрёстков...
Напряг память.
Пусто... пусто... пусто... Бывший мотель, где меня пришить пытались мужики вонючие! Там ещё баба всем заправляла! Елена, скотина редкая... Я её зарезал перед уходом. Подходящие места. Сплошь кусты и деревья.
А если мимо пройдут? Дальше потопают?
Ну и что? – парировал я самому себе. – Здесь ловить точно нечего будет. Пойду следом. Не до самого же Фоминска безлюдье. Обязательно где-то должна быть перевалочная база. Не может не быть.
...Ну, положим, приехал Фролов куда-то там, поговорил с людьми. К сгоревшему фортику, понятное дело, своих архаровцев однозначно отправит. Указания ценные даст, обязательно велит рапорт в подробностях накатать. Возжелает ли сам посмотреть на пожарище? Да кто же его, властью обременённого, знает? В чужих мыслях не покопаешься. Может и не захотеть на пепелище любоваться. Что он тут увидит? Тогда где его ждать?..
Окончательно запутался.
Внутренний голос мне подсказывал, что я на правильном пути. Общую схему войны с Фроловым нет смысла выдумывать – мне её в вкратце уже рассказали: партизанщина с диверсиями, в финале самоотверженное убийство врага и собственная героическая гибель. Правда, последнее меня не слишком устраивает.
Первая часть вполне хороша – устроить уничтожение критически важных объектов, парализуя городскую жизнедеятельность. Пусть не сразу, пусть постепенно. В разные сроки и в разных углах зарождающейся страны. Не важно. Я уже никуда не спешу, тут дел полно. Ударил побольнее – отошёл подальше, чтобы его холуи не добрались, затаился. Снова ударил.
Без переговоров и объяснения причин.
Рано или поздно должно сработать! Выберется змей из своего логова, никуда не денется! И первоначальную приманку я правильную выбрал. Не этот форт его заинтересует – другой найдётся. Рано или поздно придётся реагировать на такой беспредел. Добьюсь своего. Выманю. Главное, не суетиться.
...Некая мысль носилась в голове, извиваясь и на что-то намекая, однако я никак не мог ухватить её за кончик.
Несколько раз глубоко вздохнул, расслабился. Представил собственный мозг пустой банкой, готовой к любому содержимому...
Помогло.
Кое-как отмазавшись от Зюзи и поклявшись ни во что без неё не встревать, в одиночку вернулся в посёлок. Ни к чему ей за мной хвостиком ходить, сам управлюсь.
Разумной поначалу такой расклад не понравился – она привыкла следовать всегда и везде рядом, однако в кои-то веки не тот случай. Мне боезапас пополнить надо, подготовиться, а это мероприятие рискованное.
В общем, после небольшого скандала убедил.
Начал с уже обследованных мест. Без спешки раздобыл
плоскогубцы, высадив окно в одном из гаражей частного сектора, прихватил кусачки. Пожароопасных жидкостей, к сожалению, не нашлось. Издалека запримеченная и вселившая в меня бездну надежд литровая бутылка растворителя, мирно стоявшая на навесной полке над самодельным верстаком, оказалась пуста – из-за лопнувшей в одну из зим пластмассовой крышки содержимое испарилось напрочь; бензина не было вообще. Одни пустые канистры.
Под конец удалось раздобыть немного машинного масла в запылившейся жестяной литровой банке с сохранившимся заводским пояском на крышке. Потрусил – полная. На долив в двигатель старый хозяин брал, не иначе. Машины в помещении хоть и не было, однако старенький бампер, приспособленный на крюках под самым потолком, запасные колёса и целый ящик с неновыми запчастями указывали на то, что с транспортом гараж знаком не понаслышке.
Извозившись в вездесущей паутине и испачкав штаны непонятными субстанциями, преследующими любого, кто рискует копаться без спецовки в мужском гаражном царстве, перешёл к основой части своего визита в ненаселённый пункт – сбору боеприпасов.
Я не великий сапёр, однако кое-чего в разговорах со знающими людьми понахвататься успел и твёрдо решил пробовать присвоить только те гранаты, в обезвреживании которых буду уверен более, чем на семьдесят процентов. Малейшее сомнение – не трогаю. Они мне, конечно, не повредят, однако не столь велика в них нужда, чтобы бездумно башкой рисковать.
...Из всех обнаруженных растяжек деактивировать решился только две эфки, к которым сумел подобраться через окна пустых квартир. Ещё три побоялся трогать – слишком нежно выглядела натянутая вместо проволоки леска, а предохранительные кольца, казалось, держались на одном честном слове. Да и общее впечатление складывалось нехорошее – будто напоказ установлено, доступно, примитивно.
Поостерёгся. Наслышан о всяких «сюрпризах» для таких вот умников, как я. Ещё в мою бытность там, под Вологдой, довелось пару раз, урывками, болтовню охраняющих нас спецназеров подслушать про их боевые подвиги. И сверху, повыше головы, оказывается, можно заминировать, и двойную растяжку сделать, и с самой гранатой похимичить. Широчайшее поле для подрывной деятельности.
Представился, значит. И как мне к нему обращаться? На индейско-анекдотический манер в стиле: «Эй, ты! Мокрый пёс, извалявшийся в висевшей над костром и пропахшей дымом рыбе, иди сюда!» – я бы на такое имечко как минимум обиделся.
– А попроще варианты есть? Чтобы голосом звать? Как к тебе люди обращались, с которыми ты на разведку ходил?
– Волк.
– Понятно. Волк так Волк. Коротко и по сути. Запомнить легко, спутать с барсуком сложно, – и уже к Зюзе. – Давайте делом займёмся. Расскажи, где была и что видела.
Пробежавшись по дороге, мест, подходящих для засады, доберман нашла в избытке и ни одного полностью соответствующего моим запросам. То ямы и широки, и глубоки, но на открытой местности; то к дороге можно подобраться практически вплотную, но машина там скорость ни за что не сбросит – асфальт уцелел. Половинчато получается, хреново...
Лишь одно заинтересовало, да и то с натяжкой. Надо будет своим глазом глянуть.
...Как-то на стройке, где я работал, после сильного ветра на незаконченную многоэтажку, возводимую в самом центре города, слегка завалился кран.
В СМИ данное событие ухитрились не отразить; с соответствующими комиссиями, слетевшимися точно мухи на мёд, оперативно порешали; силовики, после непродолжительного общения с руководством фирмы сделали вид, что ничего не заметили.
Однако негласно на происшествие съехалась вся конторская верхушка: от архитектора с инженером по ТБ до исполнительного директора. Ходили, брезгливо ступая дорогущими туфлями по пыльной стройплощадке, много говорили по телефонам; разбившись на кучки, негромко обсуждали случившееся.
Не погнушался приехать и генеральный. Выплыл из своего каплевидного Мерседеса, осмотрел неприятность в сопровождении сбежавшейся свиты, глубокомысленно сказал что-то угрожающе-обезличенное и отбыл восвояси, оставив подчинённым разгребать проблему.
Удивлённый такой плотностью начальства на квадратный метр, я поинтересовался у стоявшего неподалёку знакомого каменщика, человека в два раза старше меня и видавшего всякое:
– Чего это они понаехали? Одного бы прораба с технологом хватило. Никто же из этих, – дальше в оригинале шло жутко непечатное слово, обозначающее скаредное и прижимистое начальство, – ничего в упавших кранах не понимает!
– Они не за этим приезжали, – знающим голосом ответил тот.
– Тогда зачем?
– Те, что рангом помельче – чтобы в курсе событий быть, коль шефы спросят, и продемонстрировать себя лишний раз. Те, что повыше – понимали, что главный притащится. Морды светили. Кто не мелькнул с умным видом – сам дурак и не радеет за работу.
– Показуха... Генеральному на кой весь этот балаган? Команду дал – и все забегали.
Мой знакомый рассмеялся негромко, в кулак, чтобы не привлекать внимание взвинченных близостью начальства людей в костюмах.
– А вот ему как раз приехать надо. Он тут сейчас самый главный человек. Надо недрёманое око своё показать нам, работягам, и шушере всякой; лишний раз всех напрячь, чтобы не расслаблялись; посмотреть, кто из офиса не поленился зад оторвать от мягкого кресла и успел прискакать раньше него; не повредит и лично оценить ситуацию, прикинуть ущерб и возможные потери; назначить, на кого убытки вешать; определиться с ответственными по ликвидации; под шумок, при необходимости, поменять неугодных, не вызывая особого кадрового бурления... Много всего. Оно только со стороны кажется – ходит бездельник зажравшийся, умничает... Да был бы он бездельником – никогда бы в своём кресле не сидел. Или нанял бы кого потолковее, а сам на островах жопу грел, или прогорел в бизнесе нафиг. Нет, генеральный правильно всё делает. По уму. Потому, кстати, и президенты на всякие стихийные бедствия или аварии выезжают. И народу заботу покажут, и подчинённых оценят так сказать, в критической ситуации. Полезнейшее дело.
Каменщику я верил. Он, хоть и зарабатывал на жизнь своими руками, был очень толковым мужиком с чрезвычайно живым умом и потрясающей начитанностью. Если бы не мягкий, покладистый характер да хроническая склонность к спиртным напиткам – взлетел бы человек по социальной лестнице на приличные высоты, а то и в депутаты у себя на родине выбился.
Именно тот случай и натолкнул меня на мысль выманить Фролова из города, а там уж посчитаться за своих.
Идея казалась надёжной: подпалить ночью фортик с его обитателями, немножко пострелять, после чего дать кому-то спастись, донести новость до нужных ушей.
Без внимания такое событие оставить не имеют права. Это ведь не рядовой хуторок, каких вокруг Фоминска наверняка полно – это окраинный форпост зарождающейся недоимперии, не отмахнёшься. Пусть приедет, оценит, поумничает. А я его подожду.
По этой причине мы с Зюзей и разделились. Я обстановку на месте изучал, а она отправилась местечко поудобнее высматривать, чтобы оттуда действовать наверняка...
Сколько ни прикидывал новые данные – только расстраивался.
Матчасть в моих планах хромала на обе ноги, упорно возвращая своими цифрами с небес на землю. Прицельная дальность, на которой можно попробовать пободаться с Сергеем Юрьевичем и его свитой – до ста метров. Пустяк для группы умелых стрелков с нормальным оружием. Грамотно сработают, грамотно отойдут...
А у меня что? – кастрированный калаш, двустволка, пара гранат и две зубастых пасти с восьмью лапами вместо организованной огневой поддержки. Сильно не повоюешь.
Можно, конечно, попробовать шмальнуть из засады по колёсам, потом в водителя, а затем расстрелять пассажиров. В теории. Во сне. В мечтах. На практике – народ там тёртый, если сразу всех не положу – мне конец.
Не то чтобы я боялся, больше умирать не хотел. И отказаться не мог. Бывают в жизни ситуации, когда «хочу» или «не хочу» теряют всякий смысл. Должен. И всё.
Пересчитал патроны к «огрызку» – семьдесят один. Кисло. На одну машину патронов хватит, если экономно и без суеты огонь вести. А на машину сопровождения?
Двустволку исхитриться приспособить? Нет... На перезарядку времени уйдёт столько, что лучше сразу могилку себе выкопать.
От злости сплюнул. Лежавшие в стороне разумные оторвались друг от друга. Зюзя вскинулась, волчара с недоумением посмотрел в мою сторону. Романтику я им ломаю, ёлки-палки...
– Нормально всё, – успокоил я разумную подругу. – Жучок в рот залетел.
На меня снова перестали обращать внимание.
Да... воевали на бумаге да забыли про овраги... Плохой у меня был план мести. Фантастический. И с чего я взял, что смогу в одно рыло всех победить? Фролов ведь, как пить дать, не один поедет – с машиной сопровождения, возможно, и не с одной. Комиссию с собой прихватит для полного понимания ущерба, физподдержку для охраны, разбирающихся в следах специалистов задействует...
Или не поедет?
Первоначально думалось как: после рукотворного пожара перебраться в заранее присмотренное место с несколькими путями отхода; в яму на дороге заложить патроны, оставшиеся от Орсиса, с дровами и сухой травой. Замаскировать. Когда услышу звук мотора (ну не пойдёт Фролов пешком в такую даль) – поджечь боеприпасы, спрятаться и под самопроизвольную канонаду расстрелять особиста с его прихвостнями. По исполнении – храбро сбежать.
Гордился собой... хитростью своей. Возомнил, что враги быстро не сориентируются, откуда смерть прилетать будет.
Детский сад...
Пока рассусоливал, прикидывая новый план, от идеи ночью спалить форт вместе с новыми жильцами тоже отказался. Как представил людей, спросонья мечущихся среди клубов густого, едкого дыма, пылающих домов, выплёвывающих лёгкие от удушья– страшно стало. Там ведь бабы, детишки...
Я не палач.
Тогда, в роще, это казалось правильным – уничтожить опоганенное пришлыми жильё, выживших вынудить убраться обратно, под крылышко так любимого ими недогосударства и заодно выманить главного, поиграть с ним на моём поле.
Теперь не кажется. Не готов я к крайним мерам.
Придётся кошмарить новых пейзан в облегчённом варианте, без особого кровопролития. Дам шанс спастись...
Снова сплюнул. Теперь злился на своё мягкосердечие. Разумные и ухом не повели.
А если не выйдет засаду сделать там, где понравится? Оно ведь как может получиться: погорельцы, наковыряв напоследок имущества из сгоревших домов, обратно потянутся, к обжитым местам. Дойдут до первого поселения, сообщат старосте о случившемся – туда, ясен пень, и стянется всё начальство.
Опросят, поговорят, посовещаются, в затылках почешут...
Ага! Теплее...
Допустим, у меня получилось незамеченным увязаться следом за неудавшимися переселенцами. Они идут с узлами и детьми – я иду, в затылок им дыша...
Дальше что? А вот дальше можно и местечко поуютней выбрать. Доберман отбежала на тридцать километров – жилья не обнаружила. Миновала деревеньку, несколько перекрёстков...
Напряг память.
Пусто... пусто... пусто... Бывший мотель, где меня пришить пытались мужики вонючие! Там ещё баба всем заправляла! Елена, скотина редкая... Я её зарезал перед уходом. Подходящие места. Сплошь кусты и деревья.
А если мимо пройдут? Дальше потопают?
Ну и что? – парировал я самому себе. – Здесь ловить точно нечего будет. Пойду следом. Не до самого же Фоминска безлюдье. Обязательно где-то должна быть перевалочная база. Не может не быть.
...Ну, положим, приехал Фролов куда-то там, поговорил с людьми. К сгоревшему фортику, понятное дело, своих архаровцев однозначно отправит. Указания ценные даст, обязательно велит рапорт в подробностях накатать. Возжелает ли сам посмотреть на пожарище? Да кто же его, властью обременённого, знает? В чужих мыслях не покопаешься. Может и не захотеть на пепелище любоваться. Что он тут увидит? Тогда где его ждать?..
Окончательно запутался.
Внутренний голос мне подсказывал, что я на правильном пути. Общую схему войны с Фроловым нет смысла выдумывать – мне её в вкратце уже рассказали: партизанщина с диверсиями, в финале самоотверженное убийство врага и собственная героическая гибель. Правда, последнее меня не слишком устраивает.
Первая часть вполне хороша – устроить уничтожение критически важных объектов, парализуя городскую жизнедеятельность. Пусть не сразу, пусть постепенно. В разные сроки и в разных углах зарождающейся страны. Не важно. Я уже никуда не спешу, тут дел полно. Ударил побольнее – отошёл подальше, чтобы его холуи не добрались, затаился. Снова ударил.
Без переговоров и объяснения причин.
Рано или поздно должно сработать! Выберется змей из своего логова, никуда не денется! И первоначальную приманку я правильную выбрал. Не этот форт его заинтересует – другой найдётся. Рано или поздно придётся реагировать на такой беспредел. Добьюсь своего. Выманю. Главное, не суетиться.
...Некая мысль носилась в голове, извиваясь и на что-то намекая, однако я никак не мог ухватить её за кончик.
Несколько раз глубоко вздохнул, расслабился. Представил собственный мозг пустой банкой, готовой к любому содержимому...
Помогло.
Кое-как отмазавшись от Зюзи и поклявшись ни во что без неё не встревать, в одиночку вернулся в посёлок. Ни к чему ей за мной хвостиком ходить, сам управлюсь.
Разумной поначалу такой расклад не понравился – она привыкла следовать всегда и везде рядом, однако в кои-то веки не тот случай. Мне боезапас пополнить надо, подготовиться, а это мероприятие рискованное.
В общем, после небольшого скандала убедил.
Начал с уже обследованных мест. Без спешки раздобыл
плоскогубцы, высадив окно в одном из гаражей частного сектора, прихватил кусачки. Пожароопасных жидкостей, к сожалению, не нашлось. Издалека запримеченная и вселившая в меня бездну надежд литровая бутылка растворителя, мирно стоявшая на навесной полке над самодельным верстаком, оказалась пуста – из-за лопнувшей в одну из зим пластмассовой крышки содержимое испарилось напрочь; бензина не было вообще. Одни пустые канистры.
Под конец удалось раздобыть немного машинного масла в запылившейся жестяной литровой банке с сохранившимся заводским пояском на крышке. Потрусил – полная. На долив в двигатель старый хозяин брал, не иначе. Машины в помещении хоть и не было, однако старенький бампер, приспособленный на крюках под самым потолком, запасные колёса и целый ящик с неновыми запчастями указывали на то, что с транспортом гараж знаком не понаслышке.
Извозившись в вездесущей паутине и испачкав штаны непонятными субстанциями, преследующими любого, кто рискует копаться без спецовки в мужском гаражном царстве, перешёл к основой части своего визита в ненаселённый пункт – сбору боеприпасов.
Я не великий сапёр, однако кое-чего в разговорах со знающими людьми понахвататься успел и твёрдо решил пробовать присвоить только те гранаты, в обезвреживании которых буду уверен более, чем на семьдесят процентов. Малейшее сомнение – не трогаю. Они мне, конечно, не повредят, однако не столь велика в них нужда, чтобы бездумно башкой рисковать.
...Из всех обнаруженных растяжек деактивировать решился только две эфки, к которым сумел подобраться через окна пустых квартир. Ещё три побоялся трогать – слишком нежно выглядела натянутая вместо проволоки леска, а предохранительные кольца, казалось, держались на одном честном слове. Да и общее впечатление складывалось нехорошее – будто напоказ установлено, доступно, примитивно.
Поостерёгся. Наслышан о всяких «сюрпризах» для таких вот умников, как я. Ещё в мою бытность там, под Вологдой, довелось пару раз, урывками, болтовню охраняющих нас спецназеров подслушать про их боевые подвиги. И сверху, повыше головы, оказывается, можно заминировать, и двойную растяжку сделать, и с самой гранатой похимичить. Широчайшее поле для подрывной деятельности.