Зюзя. Книга третья
Часть 13 из 44 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
Карандаш заскрипел по бумаге. Плохая, видимо, бумага, из старых конторских журналов. Жёлтая, грубая, плохо сделанная. На хорошей бы грифель шуршал...
Я намеренно назвал неправильную фамилию. У меня ещё оставался шанс на то, что про меня местные власть имущие попросту не узнают. Мало ли дураков по окрестным лесам отлавливают и в трудовые отряды направляют – что теперь, с каждым знакомиться лично? Потому и врал. Фоменко моей фамилии точно не вспомнит, а вот особист-безопасник здешний – может вполне. В его среде помнить всех и каждого – необходимый, чуть ли не базовый навык. Да и по должности он наверняка все сводки и рапорта просматривает – может и заинтересоваться однофамильцем человека с собакой. Имя не в счёт – Вить на свете полно.
Хлипкий, конечно, шанс, но всё же... Я им ничего не сделал, никого не убил – не должны лютовать.
А из-за стойки донеслось:
– Год рождения?..
В это время открылась входная дверь. Дежурный подскочил, как ужаленный, забыв про меня; мои конвоиры подтянулись, замерли не дыша. Прямо немая сцена по классику.
Пока я соображал, в помещение зашёл... (Сука! Да что же мне так не везёт?) Фролов собственной персоной – здешний начальник тайных дел и мой, в определённом смысле, знакомый. Только о нём подумал – и нате... За ним ввалились два жлоба, стали сзади. Ого! Охраной обзавёлся! Вот что значит служба государева: ты заботишься о ней – она о тебе. Но схема работает только для избранных, как мне думается...
– Здра... жла... – выдохнул дежурный и открыл было рот, чтобы приступить к докладу, однако Сергей Юрьевич устало отмахнулся:
– Давайте без уставщины.
На меня он даже не посмотрел.
Оформлявший меня силовик такое послабление в порядках не воспринял, продолжая стоять навытяжку, однако заговорил не казёнными, разрешите-докладываю-не могу знать, а обычными словами:
– Без происшествий. Группа вернулась, человека привезла. Оформляем.
– Что за человек? – поинтересовался особист, подходя к стойке.
Дежурный скосил глаза в журнал, стараясь не нарушать своей бравой позы. Получилось не очень, но получилось. Кое-как он прочёл:
– Э-э-э... Марков Виктор Константинович. Остальных данных пока нет. Не успели.
– Да? – без интереса в голосе скорее констатировал, чем спросил Фролов и повернулся ко мне.
Он никак не изменился с момента нашей последней встречи, словно время о нём забыло. Всё та же короткая стрижка, мягкая походка, плотное подтянутое тело и внимательные, усталые глаза.
– Как, вы сказали, фамилия? – переспросил особист, очень внимательно рассматривая меня.
Узнал, вижу, узнал.
– Марков! – бодро отрапортовал дежурный.
У Сергея Юрьевича брови стали домиком.
– Виктор! Это же не ваша фамилия! – обратился он ко мне. – Вы, помнится, другую называли...
Я даже кривую усмешку в стиле «раскусили, злодеи» выдавить не смог. Настолько подкосила меня эта встреча. Накатила апатия. Неприятности как из ведра на мою голову валятся. Сейчас этот разведчик чёртов побежит радовать своего хозяина о поимке страшного злодея Вити со всеми для меня вытекающими... Плевать.
– В кабинет, – скомандовал Фролов, поворачиваясь к дежурному. – Что при нём нашли?
– Не могу знать! – подобострастно выкатив глаза, сразу отозвался дежурный. – В машине привезли, вещей мне не передавали, – с явным наслаждением в голосе от того, что хоть как-то может отомстить Гражданину Начальнику, дополнил он.
– Понятно, – зло, как мне показалось, скрипнул зубами особист.
Конвоиры подхватили меня под руки и быстро потащили по месту требования. Кабинет оказался тоже не чужим – доводилось здесь вести задушевную беседу с отварчиком. Аскетичное убранство, маленькое окошко, стол, кресло, табурет, тумба – в ней, по-моему, ещё кружки хранятся.
Мне естественно, достался табурет.
– Присаживайтесь, – прозвучал знакомый голос со спины. Всё такой же, профессионально-вежливый. Со всеми на «Вы». – Подождите в коридоре.
Конвоиры, бесцеремонно плюхнув меня задницей на деревянную сидушку, вразнобой топая, покинули кабинет.
Фролов уселся в кресло, положил руки на стол и нейтрально начал:
– Давно не виделись...
Я согласился:
– Давненько.
Он позволил себе лёгкую улыбку.
– Вы выполнили моё поручение? Доставили письмо?
– Да, передал из рук в руки.
Особист удовлетворённо кивнул.
– Рад, что в вас не ошибся. До дома, куда вы так рвались, дошли? – тон, которым задали мне этот вопрос, не понравился. Прозвучало примерно как «дай Бог нашему теляти волка поймати».
Однако недовольства я не показал, лаконично ответив:
– Да. Дошёл.
А вот эта фраза сидящего напротив меня выбила из колеи. Сергей Юрьевич даже занервничал слегка.
– Но это же далеко, я помню... И что?!
Что отвечать? Ему – правду. Здесь нечего скрывать.
– И ничего. Нет у меня больше дома. Точнее есть, только он теперь не мой. Одна лишь фотография осталась. Тут, – я кивком подбородка указал на нагрудный карман. Руки-то мне никто развязывать не стал – так и сидел, за собственное кровообращение переживая.
Фролов выбрался из-за стола, подошёл ко мне, извлёк фотографию, долго в неё всматривался.
– Не врёте. В прошлый раз у вас её не было. Печально... – снимок вернулся на место. – А собачка ваша как?
– Погибла в дороге.
Я решил отвечать коротко, без особых подробностей. Он ведь меня не допрашивает, а так, моей новейшей биографией интересуется. Вот и зачем болтать лишнее? Понадобятся подробности – сам спросит.
Особист вздохнул, снова сел в кресло:
– Ну а в наши края вернулись зачем?
Ответ давно готов. Хоть и не знаю, как мне моя хитрость поможет в разборках с Фоменко, но всё же. Ничего ведь не теряю, да и хрен проверишь.
– Золото собирал. На юге без золота грустно. Здесь его ещё можно найти по мертвецким домам. Там – нет. Потому и пришёл по знакомым дорогам. Машину хочу купить, грузовую, дело своё открыть.
Не знаю, поверил ли мне Сергей Юрьевич или нет. Скорее – нет. Но не потому что я вру неубедительно, а по привычке всё по десять раз перепроверять и всё равно на всякий случай сомневаться. Правильность моих выводов он подтвердил сразу, небрежно поинтересовавшись:
– При задержании у вас золото имелось?
– Да. Немного. Я в разных местах тайники делал на всякий случай. Не в моих правилах все яйца в одной корзине держать.
– Проверим, – безэмоциональным тоном бросил собеседник. – Знаете, а вами интересовались.
Я удивился:
– Кто?
– Некий Иван Михайлович, предводитель банды мародёров на юге. Давно это было. Вы с ним что-то не поделили?
– Да. Мой глаз и собаку, – честно признался я, припоминая подыхающего среди Полтавских полей громилу. И его тестюшка-машинист вспомнился следом, скотина гнусная – земля ему стекловатой. – Я ему паровоз в отместку хотел сжечь. Не получилось.
Фролов с интересом взглянул на меня, явно оценив откровенность, потом снова вздохнул:
– Н-да... Наслышан. Неприятная история, да и Коробова очень жаль. Толковейший был человек.
В ответ лишь пожал плечами, показывая, что дело прошлое – нет смысла вспоминать. Сегодня дел тоже хватает. А особист не унимался.
– Скажите, покойный полковник сообщал вам, что мы вас разыскиваем?
– Да, – я по-прежнему не забывал, что этому опасному человеку лучше говорить правду, да и врать умнее правдой или полуправдой. Исключение лишь там, где никак не проверишь и не догадаешься.
Сергей Юрьевич покачал головой:
– Я так и думал... Не переживайте! По поводу тех событий... на заимке, к вам претензий нет. Наши специалисты восстановили хронологию событий. Попытка вашего задержания была несколько спонтанным решением, основанным исключительно на эмоциях. Потому прошу понять правильно.
...Ох и хитрый человек! Вот ему моё прощение – как зайцу стоп-сигнал, а ведь извиняется завуалированно, не хочет без нужды доверительные отношения портить. Не люблю таких. Никогда не знаешь, чего от них ждать – то ли нож в спину, то ли поддержку в самых неожиданных ситуациях. В прошлый раз отпустил, в этот – без понятия. Может и на перегной пустить запросто, а может и к делу приставить.
А может и родне Михалыча выдать. Но это вряд ли. Как умер главарь банды – видели только я и Зюзя. Но мы никому не расскажем, а труп крысюки, я думаю, в течение суток прибрали. Мстить за старого пердуна, которого я в Белгородском депо прирезал, тоже никто не станет – фигура не та. Это Михалыч ещё пытался что-то сделать не столько из праведного гнева, сколько для поддержания авторитета, а остальным такое счастье и нафиг не нужно. Да и далеко мы друг от друга, с конвоем не отправишь...
Мне оставалось лишь согласиться:
– Радует, что разобрались. Но зачем ваши люди меня сюда привезли? Я же не сделал ничего!
Сергей Юрьевич ответил, скорее всего, честно:
– Я пока не знаю – докладные не читал. Потому ничего конкретного сказать не могу. Когда ситуация прояснится – отвечу. Погостите пока у нас. Отдохнёте, помоетесь, выспитесь.
– В общем, посидите в тюрьме до особых распоряжений, – я подхватил и озвучил общую суть его слов.
Я намеренно назвал неправильную фамилию. У меня ещё оставался шанс на то, что про меня местные власть имущие попросту не узнают. Мало ли дураков по окрестным лесам отлавливают и в трудовые отряды направляют – что теперь, с каждым знакомиться лично? Потому и врал. Фоменко моей фамилии точно не вспомнит, а вот особист-безопасник здешний – может вполне. В его среде помнить всех и каждого – необходимый, чуть ли не базовый навык. Да и по должности он наверняка все сводки и рапорта просматривает – может и заинтересоваться однофамильцем человека с собакой. Имя не в счёт – Вить на свете полно.
Хлипкий, конечно, шанс, но всё же... Я им ничего не сделал, никого не убил – не должны лютовать.
А из-за стойки донеслось:
– Год рождения?..
В это время открылась входная дверь. Дежурный подскочил, как ужаленный, забыв про меня; мои конвоиры подтянулись, замерли не дыша. Прямо немая сцена по классику.
Пока я соображал, в помещение зашёл... (Сука! Да что же мне так не везёт?) Фролов собственной персоной – здешний начальник тайных дел и мой, в определённом смысле, знакомый. Только о нём подумал – и нате... За ним ввалились два жлоба, стали сзади. Ого! Охраной обзавёлся! Вот что значит служба государева: ты заботишься о ней – она о тебе. Но схема работает только для избранных, как мне думается...
– Здра... жла... – выдохнул дежурный и открыл было рот, чтобы приступить к докладу, однако Сергей Юрьевич устало отмахнулся:
– Давайте без уставщины.
На меня он даже не посмотрел.
Оформлявший меня силовик такое послабление в порядках не воспринял, продолжая стоять навытяжку, однако заговорил не казёнными, разрешите-докладываю-не могу знать, а обычными словами:
– Без происшествий. Группа вернулась, человека привезла. Оформляем.
– Что за человек? – поинтересовался особист, подходя к стойке.
Дежурный скосил глаза в журнал, стараясь не нарушать своей бравой позы. Получилось не очень, но получилось. Кое-как он прочёл:
– Э-э-э... Марков Виктор Константинович. Остальных данных пока нет. Не успели.
– Да? – без интереса в голосе скорее констатировал, чем спросил Фролов и повернулся ко мне.
Он никак не изменился с момента нашей последней встречи, словно время о нём забыло. Всё та же короткая стрижка, мягкая походка, плотное подтянутое тело и внимательные, усталые глаза.
– Как, вы сказали, фамилия? – переспросил особист, очень внимательно рассматривая меня.
Узнал, вижу, узнал.
– Марков! – бодро отрапортовал дежурный.
У Сергея Юрьевича брови стали домиком.
– Виктор! Это же не ваша фамилия! – обратился он ко мне. – Вы, помнится, другую называли...
Я даже кривую усмешку в стиле «раскусили, злодеи» выдавить не смог. Настолько подкосила меня эта встреча. Накатила апатия. Неприятности как из ведра на мою голову валятся. Сейчас этот разведчик чёртов побежит радовать своего хозяина о поимке страшного злодея Вити со всеми для меня вытекающими... Плевать.
– В кабинет, – скомандовал Фролов, поворачиваясь к дежурному. – Что при нём нашли?
– Не могу знать! – подобострастно выкатив глаза, сразу отозвался дежурный. – В машине привезли, вещей мне не передавали, – с явным наслаждением в голосе от того, что хоть как-то может отомстить Гражданину Начальнику, дополнил он.
– Понятно, – зло, как мне показалось, скрипнул зубами особист.
Конвоиры подхватили меня под руки и быстро потащили по месту требования. Кабинет оказался тоже не чужим – доводилось здесь вести задушевную беседу с отварчиком. Аскетичное убранство, маленькое окошко, стол, кресло, табурет, тумба – в ней, по-моему, ещё кружки хранятся.
Мне естественно, достался табурет.
– Присаживайтесь, – прозвучал знакомый голос со спины. Всё такой же, профессионально-вежливый. Со всеми на «Вы». – Подождите в коридоре.
Конвоиры, бесцеремонно плюхнув меня задницей на деревянную сидушку, вразнобой топая, покинули кабинет.
Фролов уселся в кресло, положил руки на стол и нейтрально начал:
– Давно не виделись...
Я согласился:
– Давненько.
Он позволил себе лёгкую улыбку.
– Вы выполнили моё поручение? Доставили письмо?
– Да, передал из рук в руки.
Особист удовлетворённо кивнул.
– Рад, что в вас не ошибся. До дома, куда вы так рвались, дошли? – тон, которым задали мне этот вопрос, не понравился. Прозвучало примерно как «дай Бог нашему теляти волка поймати».
Однако недовольства я не показал, лаконично ответив:
– Да. Дошёл.
А вот эта фраза сидящего напротив меня выбила из колеи. Сергей Юрьевич даже занервничал слегка.
– Но это же далеко, я помню... И что?!
Что отвечать? Ему – правду. Здесь нечего скрывать.
– И ничего. Нет у меня больше дома. Точнее есть, только он теперь не мой. Одна лишь фотография осталась. Тут, – я кивком подбородка указал на нагрудный карман. Руки-то мне никто развязывать не стал – так и сидел, за собственное кровообращение переживая.
Фролов выбрался из-за стола, подошёл ко мне, извлёк фотографию, долго в неё всматривался.
– Не врёте. В прошлый раз у вас её не было. Печально... – снимок вернулся на место. – А собачка ваша как?
– Погибла в дороге.
Я решил отвечать коротко, без особых подробностей. Он ведь меня не допрашивает, а так, моей новейшей биографией интересуется. Вот и зачем болтать лишнее? Понадобятся подробности – сам спросит.
Особист вздохнул, снова сел в кресло:
– Ну а в наши края вернулись зачем?
Ответ давно готов. Хоть и не знаю, как мне моя хитрость поможет в разборках с Фоменко, но всё же. Ничего ведь не теряю, да и хрен проверишь.
– Золото собирал. На юге без золота грустно. Здесь его ещё можно найти по мертвецким домам. Там – нет. Потому и пришёл по знакомым дорогам. Машину хочу купить, грузовую, дело своё открыть.
Не знаю, поверил ли мне Сергей Юрьевич или нет. Скорее – нет. Но не потому что я вру неубедительно, а по привычке всё по десять раз перепроверять и всё равно на всякий случай сомневаться. Правильность моих выводов он подтвердил сразу, небрежно поинтересовавшись:
– При задержании у вас золото имелось?
– Да. Немного. Я в разных местах тайники делал на всякий случай. Не в моих правилах все яйца в одной корзине держать.
– Проверим, – безэмоциональным тоном бросил собеседник. – Знаете, а вами интересовались.
Я удивился:
– Кто?
– Некий Иван Михайлович, предводитель банды мародёров на юге. Давно это было. Вы с ним что-то не поделили?
– Да. Мой глаз и собаку, – честно признался я, припоминая подыхающего среди Полтавских полей громилу. И его тестюшка-машинист вспомнился следом, скотина гнусная – земля ему стекловатой. – Я ему паровоз в отместку хотел сжечь. Не получилось.
Фролов с интересом взглянул на меня, явно оценив откровенность, потом снова вздохнул:
– Н-да... Наслышан. Неприятная история, да и Коробова очень жаль. Толковейший был человек.
В ответ лишь пожал плечами, показывая, что дело прошлое – нет смысла вспоминать. Сегодня дел тоже хватает. А особист не унимался.
– Скажите, покойный полковник сообщал вам, что мы вас разыскиваем?
– Да, – я по-прежнему не забывал, что этому опасному человеку лучше говорить правду, да и врать умнее правдой или полуправдой. Исключение лишь там, где никак не проверишь и не догадаешься.
Сергей Юрьевич покачал головой:
– Я так и думал... Не переживайте! По поводу тех событий... на заимке, к вам претензий нет. Наши специалисты восстановили хронологию событий. Попытка вашего задержания была несколько спонтанным решением, основанным исключительно на эмоциях. Потому прошу понять правильно.
...Ох и хитрый человек! Вот ему моё прощение – как зайцу стоп-сигнал, а ведь извиняется завуалированно, не хочет без нужды доверительные отношения портить. Не люблю таких. Никогда не знаешь, чего от них ждать – то ли нож в спину, то ли поддержку в самых неожиданных ситуациях. В прошлый раз отпустил, в этот – без понятия. Может и на перегной пустить запросто, а может и к делу приставить.
А может и родне Михалыча выдать. Но это вряд ли. Как умер главарь банды – видели только я и Зюзя. Но мы никому не расскажем, а труп крысюки, я думаю, в течение суток прибрали. Мстить за старого пердуна, которого я в Белгородском депо прирезал, тоже никто не станет – фигура не та. Это Михалыч ещё пытался что-то сделать не столько из праведного гнева, сколько для поддержания авторитета, а остальным такое счастье и нафиг не нужно. Да и далеко мы друг от друга, с конвоем не отправишь...
Мне оставалось лишь согласиться:
– Радует, что разобрались. Но зачем ваши люди меня сюда привезли? Я же не сделал ничего!
Сергей Юрьевич ответил, скорее всего, честно:
– Я пока не знаю – докладные не читал. Потому ничего конкретного сказать не могу. Когда ситуация прояснится – отвечу. Погостите пока у нас. Отдохнёте, помоетесь, выспитесь.
– В общем, посидите в тюрьме до особых распоряжений, – я подхватил и озвучил общую суть его слов.