Зимняя вода

Майя просто места себе не находила. Пробовала поработать с фотографиями, настроить резкость и свет, некоторые снимки обрезать. Но ничего не получалось. Она была выбита из равновесия.

Вместо этого она достала свои записи, сделанные по той информации, которую собрал Мартин.

Сверху было написано «Улоф Меландер» и несколько раз подчеркнуто.

Майя открыла ноутбук и ввела имя в поисковую строку. На острове не оказалось ни одного человека, которого бы так звали, и Майя выписала тех, кто жил не очень далеко и подходил по возрасту.

А потом начала обзванивать.

— Здравствуйте, меня зовут Майя Линде, я звоню по несколько… странному вопросу. Я ищу Улофа Меландера, который в семидесятые годы проживал на острове Уруст в Бохуслене. Это случайно не вы?

— К сожалению, вы ошиблись.

Следующий: «Вы не поверите, но я в Бохуслене даже никогда не был».

Следующий просто бросил трубку.

Однако с четвертой попытки ей повезло.

— Да, все верно. А вы кто?

Низкий дружелюбный голос, идущий как будто из самого нутра.

— Как я уже сказала, меня зовут Майя Линде. Надеюсь, вы меня простите, но я звоню в связи с трагическим исчезновением мальчика на острове Уруст в семидесятые годы. Это ведь ваш сын тогда исчез?

Молчание.

— Мне правда очень жаль, что я вот так врываюсь и начинаю бередить старые раны.

— Нет, нет, — ответил Улоф. — Ничего страшного. Я просто… обескуражен. Меня уже много лет никто не спрашивал о Юхане.

— Юхане? — переспросила Майя. — Значит, так его звали?

— Да, это наш Юхан тогда исчез. Не хотите же вы сказать, что… его нашли?

Трудно было определить, но Майе послышалась надежда в голосе Улофа. Надежда на то, что можно похоронить тело, или то, что от него осталось.

— Нет, я не поэтому звоню. Просто недавно на том же самом месте исчез еще один мальчик. Я знакомая отца ребенка.

— Да что вы говорите?

— Да, все это очень печально. И… я хотела спросить, не согласитесь ли вы встретиться со мной? Я хочу кое-что обсудить, и предпочитаю сделать это с глазу на глаз. Если вы не против.

Улоф помолчал.

— Я не возражаю. Когда вы сможете подъехать?





* * *


Она видела, как машина Бекке карабкается вверх по холмам. Они нерешительно обнялись. Майя попыталась расшифровать его жесты, выражение лица, но так и не поняла, чего ей ждать, как он объяснит произошедшее.

Они сели на кухне подальше друг от друга, он на стул, она в кресло в углу.

— Что ты обо мне думаешь? — тихо спросил он.

— Что я теперь я уже ничего не понимаю. Не знаю, кто ты такой.

Он кивнул, словно подтверждая этот мрачный факт.

— Я много размышлял о том, что ты сказала, — произнес он. — О том, кто мог написать эти письма у меня дома, если кто-то действительно это сделал.

Он немного помолчал.

— Особенно долго думать не пришлось.

Снова молчание.

— Разумеется, это мог сделать только мой сын, — продолжил он. — Если, конечно, ко мне не вломились, пока меня не было дома, но это маловероятно. Поэтому я поехал и поговорил с Йокке. И… оказалось, что так и есть. Это был он.


— Твой сын? Он писал письма с угрозами Мартину и Александре?

— Да.

— Но почему?

Бекке вздохнул.

— Не знаю, как тебе описать Йокке, ты ведь его плохо знаешь. Это человек, который относится легко почти ко всему — кроме страданий животных. Когда я спросил про письма, он сразу все признал. Как-то вечером он пил пиво с братьями — оказывается, они знакомы, я об этом не знал, — и братья рассказали, что хотят вынудить одного мужика закрыть устричную ферму. Потому что он хранит свои вещи на их участке. Они рассказали, что пригрозили ему при встрече, а потом названивали ночами и ему, и его отцу, пытаясь запугать, но ничего не помогало. И тогда Йокке пришла в голову идея объединиться с братьями, он решил написать письма с угрозами. Ради благого дела, как он сказал.

— И что это за благое дело?

— Устричная ферма требует крупных вложений. Чтобы защитить ее от гаг, поедающих устриц, часто вокруг ферм устанавливают сети. Птицы попадают в эти сети и тонут или умирают мучительной голодной смертью. В прошлом году одну крупную устричную ферму судили за жестокое обращение с животными.

Майя уставилась на Бекке.

— Но нельзя же из-за этого посылать письма с угрозами. Должны существовать другие способы. А так они пугают людей, целые семьи.

— Знаю. Похоже, он рассылал письма и другим людям, которые, как он считает, создают угрозу морской фауне. Например, в клуб аквабайкеров. Его никогда особо не волновало, что чувствуют люди — только животные. Не знаю, откуда это у него. Я много раз пытался вправить ему мозги, но, когда ему исполнилось восемнадцать, отпустил ситуацию. У меня просто не осталось сил. Хотя теперь, когда он сошелся с Анникой, он заметно повзрослел. Она девушка умная и внимательно следит за ним. Особенно сейчас, когда он готовится стать отцом.

Майя встала, пересекла кухню и села за стол напротив Бекке.

— На него следовало бы заявить в полицию, — взволнованно сказала она. — К тому же он мог бы дать показания против братьев.

— Знаю. Они первые развязали эту войну, они же повредили оборудование на ферме. Разумеется, ты можешь подать заявление, если хочешь. Но, откровенно говоря, я не думаю, что полиция сможет сделать что-то серьезное. Это касается и Йокке, и братьев Юханссон. В лучшем случае их заставят выплатить небольшой штраф.

Бекке встал.

— Я пойду, на тебя, наверное, и так свалилось слишком много информации.

— Ты уходишь?

Она поднялась и подошла к нему, положила руку ему на плечо.

— Может, останешься?

Он посмотрел на нее таким взглядом… ей трудно было понять, что именно он выражал, но что-то внутри Бекке как будто надломилось. Только теперь она поняла, что натворила, как неосторожна была, как глубоко усомнилась в нем, даже не услышав объяснений.

— Сейчас как-то не хочется. Мне очень жаль, Майя.

— Прости. Я должна была… я просто так остро отреагировала. Не подумала.

— Понимаю. В этом-то вся и проблема. Именно такая реакция оказалась ближе всего, буквально под рукой.

Он крепко обнял ее. Она почувствовала, что он уходит от нее, и виновата она сама, она не ценила то, что, как оказалось, значило для нее гораздо больше, чем она предполагала.

Она не привыкла к тому, что люди, мужчины, могут быть так важны для нее.

— Не уходи, — попросила она.

Но он развернулся и вышел.

А она стояла и смотрела в огромное круглое окно, как он садится в машину и медленно исчезает за холмами.



Он не знал, что и думать. Фотография мобильного телефона перевернула весь его мир. У него не было никаких сомнений в том, что это тот самый телефон, который он дал Адаму перед тем, как мальчик исчез, — в сером чехле с наклейками, изображающими розовую черепаху, на передней и задней стороне. На фотографии была отчетливо видна передняя сторона.

Они с Адамом вместе их наклеили. Адам выбирал. Телефон давно не использовался, но Мартин с Александрой иногда давали его Адаму поиграть, мальчик очень любил нажимать на кнопки.

— Алло?

— Здравствуйте, меня зовут Мартин. Я увидел ваше объявление в магазине. Вы нашли мобильный телефон.

— Да, так и есть.

— Мне кажется, это мой.

— Так… давайте посмотрим. Вы можете описать, как выглядит задняя сторона?

— Та же черепаха, что и спереди.

— Точно! Тогда приезжайте и забирайте. Я живу в Хеноне, на улице Фюрвеген, 12. Пару часов еще буду дома.