Зимняя вода
Часть 12 из 38 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
Он перевернул страницу. Следующий эскиз был так густо заштрихован, словно в гневе, что Мартин не сразу понял, что там изображено. Перевернув листок и рассмотрев его с обратной стороны, он различил рисунок. Похоже, это был каменистый пляж у дома в Экевике. На большом камне, наклонившись вперед и раскинув руки, стояла маленькая фигурка полностью одетого человека. Фигура напоминала крест, как будто человек вот-вот прыгнет или упадет. Мартин припоминал, что мама как-то спасла его, когда он упал в воду. Наверное, эскиз изображает тот самый эпизод? Почему она попыталась скрыть его?
Отложив альбом, Мартин взялся за вторую коробку.
Она оказалась больше и тяжелее.
Открыв ее, он сначала не понял, что перед ним, лишь почувствовал, что это… нечто ужасное, чудовищное, несущее в себе какую-то вселенскую угрозу.
Он увидел две цифры, как два острых клыка в темной пасти омерзительного монстра.
Две единицы, одна за другой.
11.
И затем: января.
11 января
Старый отрывной календарь.
За 1965 год. Кто-то засунул его сюда, вместе с другими бумагами. Сверху — зловещая дата, хотя что тут странного. Если бы не эти две единицы, он даже сначала не понял, в чем дело, припоминалось очень смутно.
Припоминалось что?
Дата.
Да, именно так.
Адам пропал 11 января.
Дорога к дому братьев, по всей видимости, когда-то была заасфальтирована, но теперь выглядела совершенно разбитой грузовиками. Майя поняла, что ей придется проехать через хутор, чтобы добраться до места, где Мартин хранил свое снаряжение.
Вот и хорошо, подумала она. Можно будет осмотреться.
С одной стороны по краю участка тянулось длинное хозяйственное помещение, а с другой — гараж для сельскохозяйственных машин. Справа от дороги, в глубине, стоял жилой дом — ветхий деревянный барак с залатанной жестяной крышей и пристройками со всех сторон. Создавалось ощущение, что постройка вот-вот рассыплется.
Перед домом стояли несколько машин, мопед и целый ряд велосипедов. В одном из окон на нижнем этаже мелькал голубоватый свет от телевизора. В остальном никаких признаков жизни.
Майя подъехала ближе к воде. Теперь был виден пляж, мостки и свежевыкрашенный лодочный сарай традиционного красного цвета. Майя припарковалась и вышла из машины.
Осмотревшись, Майя в очередной раз поняла, почему братьев так раздражало выданное Мартину муниципальными властями разрешение обустроить здесь устричную ферму и хранить снаряжение.
Разумеется, закон был на стороне Мартина, но все же.
Майя представила себе, что чувствуют братья, семья которых на протяжении долгих лет пользовалась этим местом как своим — местом, где они купались, зимой катались на лыжах, возможно, хранили свою лодку, с которой выходили в море рыбачить.
А теперь здесь всего лишь лежат вещи Мартина.
Достаточный ли это мотив, чтобы попытаться навредить ферме и тем самым вынудить Мартина ее закрыть? Безусловно.
Но если это не окажет должного воздействия, достаточно ли у них мотивов, чтобы похитить маленького сына фермера? Для того, чтобы он, раздавленный горем, забросил ферму? Кто знает. Но неужели братья могут быть такими жестокими? И осмелятся пойти на такой риск, ведь они должны понимать, что после всех угроз с их стороны они непременно попадут под подозрение? Или, может быть, они не настолько умны? Возможно, они тут вырождаются уже на этом острове, подумала Майя, предавшись предрассудкам. Или так было только в прежние времена?
Она начала рассеянно разглядывать вещи Мартина, записывая каждую в блокнот.
К мосткам была привязана большая лодка с каким-то краном на одном конце. На берегу лежало штук двадцать пластмассовых буйков, похожих на составленные одна на другую бочки, а внутри сарая Майя обнаружила целые горы сетей и мешки с садками.
Она решила дать себе время. Найти повод, чтобы приехать сюда еще. А сегодня она просто оценит, сколько у Мартина тут вещей, как с ними разбираться и сколько раз придется съездить сюда. А еще надо познакомиться с братьями. Или, по крайней мере, попробовать познакомиться.
Она начала подниматься к дому. Вскоре показалась задняя стена здания и заросший сад.
Обогнув дом, Майя постучала в дверь. Постучала она коротко и осторожно, ради проформы, так тихо, что едва было слышно. Затем прошла по дорожке, бросив взгляд на машины, ржавую «Тойоту» и чуть лучше сохранившуюся «Вольво».
Вернулась к заднему фасаду. Заглянула в подвальное окно. Прачечная. Мастерская. Какой-то захламленный склад.
Одно из окон оказалось заколочено изнутри. Похоже, сделано это было тщательно, а не на скорую руку. Доски новые, светлые и чистые.
Отыскав дверь в подвал, Майя постучала.
Никто не отозвался.
Майя осторожно подергала ручку. Дверь оказалась не заперта.
— А ты кто такая?
Он подошел к ней почти вплотную, настолько близко, что Майя почувствовала кислый запах у него изо рта. Трава заглушила его шаги.
Майя вздрогнула и закрыла дверь.
— Простите, — сказала она. — Я стучала, но никто не ответил. И переднюю дверь никто не открыл.
Мужчина был одет в синий мешковатый комбинезон с пятнами масла и краски. Длинная щетина жиденьким мехом покрывала подбородок и впалые щеки.
— Ага, вот как.
В больших грязных руках он держал какой-то инструмент, вроде тисков. Пальцами перебирал болтающуюся деталь.
— Дело в том, что я… — начала Майя, чувствуя некоторую угрозу — уж больно близко стоял мужчина. — Мы с Мартином друзья, я приехала помочь ему забрать вещи.
Он посмотрел на нее с подозрением.
— Вот как?
— Да.
Майя сделала осторожный шаг назад.
— Это хорошо, — произнес он, не сводя с нее глаз. — У нас эти вещи вызывали… так скажем, недоумение. Какого черта они тут лежат.
— Могу вас понять, — сказала Майя. — Действительно странно. Я имею в виду, как ему могли выдать разрешение.
— Да уж, муниципалитет постарался. Им, видимо, наплевать, что наша семья пользуется этой землей уже сотню лет. Жуткая безответственность, я так считаю. Но ничего не поделаешь. Все гонятся за модой, а устричные фермы сейчас в топе, вот им и делают поблажки. Чтобы побольше денег срубить.
Майя натянуто улыбнулась.
— Но теперь мы все отсюда увезем, — сказала она. — Фермы больше не будет.
— Что вы говорите, — переспросил он с плохо скрываемым энтузиазмом. — Значит, дела шли не очень?
— Подробностей не знаю, но слышала, что ему там вредили. Веревки перерезали. Это какое-то время назад было.
— Да наверняка эти чертовы гидроциклы. Гоняют, как сумасшедшие. Я бы их вообще запретил.
— А сейчас у него… вы ведь слышали? Про его сына?
Мужчина медленно кивнул. Как будто чем медленнее он кивнет, тем больше сочувствия проявит.
— Да, слышал. Это…
Он провел замазанным маслом пальцем по щеке.
— Да уж, черт возьми. Ему ведь года четыре было?
— Три, четыре еще не исполнилось.
— Жуть какая. Да, в этом возрасте они еще и плавать-то толком не умеют. За ними глаз да глаз.
— Да.
— Ну ладно, значит, вот как обстоят дела.
— Как бы то ни было, я просто хотела представиться, чтобы вы знали, кто я такая, — сказала Майя. — В этот раз я приехала просто посмотреть, много ли вещей, что да как. Скоро вернусь с прицепом.
— Понятно. Значит, не прямо сейчас?
— Нет, но очень скоро.
— Ладно, но сделайте это, пожалуйста. Мы долго терпели тут всякое дерьмо.
Они помолчали.
— Да, и еще… — произнесла наконец Майя. — Могу я воспользоваться вашим туалетом? Приспичило.
Мужчина посмотрел на нее. По его взгляду было непонятно, что он думает, возможно, считает, что это уже чересчур.
— Конечно, — сказал он, помолчав. — Пойдемте со мной.
Они обогнули дом. Когда мужчина открыл дверь, в лицо Майе ударил запах жареной свинины и кофе. Звуки какой-то компьютерной игры смешивались с монотонными голосами по радио.
Отложив альбом, Мартин взялся за вторую коробку.
Она оказалась больше и тяжелее.
Открыв ее, он сначала не понял, что перед ним, лишь почувствовал, что это… нечто ужасное, чудовищное, несущее в себе какую-то вселенскую угрозу.
Он увидел две цифры, как два острых клыка в темной пасти омерзительного монстра.
Две единицы, одна за другой.
11.
И затем: января.
11 января
Старый отрывной календарь.
За 1965 год. Кто-то засунул его сюда, вместе с другими бумагами. Сверху — зловещая дата, хотя что тут странного. Если бы не эти две единицы, он даже сначала не понял, в чем дело, припоминалось очень смутно.
Припоминалось что?
Дата.
Да, именно так.
Адам пропал 11 января.
Дорога к дому братьев, по всей видимости, когда-то была заасфальтирована, но теперь выглядела совершенно разбитой грузовиками. Майя поняла, что ей придется проехать через хутор, чтобы добраться до места, где Мартин хранил свое снаряжение.
Вот и хорошо, подумала она. Можно будет осмотреться.
С одной стороны по краю участка тянулось длинное хозяйственное помещение, а с другой — гараж для сельскохозяйственных машин. Справа от дороги, в глубине, стоял жилой дом — ветхий деревянный барак с залатанной жестяной крышей и пристройками со всех сторон. Создавалось ощущение, что постройка вот-вот рассыплется.
Перед домом стояли несколько машин, мопед и целый ряд велосипедов. В одном из окон на нижнем этаже мелькал голубоватый свет от телевизора. В остальном никаких признаков жизни.
Майя подъехала ближе к воде. Теперь был виден пляж, мостки и свежевыкрашенный лодочный сарай традиционного красного цвета. Майя припарковалась и вышла из машины.
Осмотревшись, Майя в очередной раз поняла, почему братьев так раздражало выданное Мартину муниципальными властями разрешение обустроить здесь устричную ферму и хранить снаряжение.
Разумеется, закон был на стороне Мартина, но все же.
Майя представила себе, что чувствуют братья, семья которых на протяжении долгих лет пользовалась этим местом как своим — местом, где они купались, зимой катались на лыжах, возможно, хранили свою лодку, с которой выходили в море рыбачить.
А теперь здесь всего лишь лежат вещи Мартина.
Достаточный ли это мотив, чтобы попытаться навредить ферме и тем самым вынудить Мартина ее закрыть? Безусловно.
Но если это не окажет должного воздействия, достаточно ли у них мотивов, чтобы похитить маленького сына фермера? Для того, чтобы он, раздавленный горем, забросил ферму? Кто знает. Но неужели братья могут быть такими жестокими? И осмелятся пойти на такой риск, ведь они должны понимать, что после всех угроз с их стороны они непременно попадут под подозрение? Или, может быть, они не настолько умны? Возможно, они тут вырождаются уже на этом острове, подумала Майя, предавшись предрассудкам. Или так было только в прежние времена?
Она начала рассеянно разглядывать вещи Мартина, записывая каждую в блокнот.
К мосткам была привязана большая лодка с каким-то краном на одном конце. На берегу лежало штук двадцать пластмассовых буйков, похожих на составленные одна на другую бочки, а внутри сарая Майя обнаружила целые горы сетей и мешки с садками.
Она решила дать себе время. Найти повод, чтобы приехать сюда еще. А сегодня она просто оценит, сколько у Мартина тут вещей, как с ними разбираться и сколько раз придется съездить сюда. А еще надо познакомиться с братьями. Или, по крайней мере, попробовать познакомиться.
Она начала подниматься к дому. Вскоре показалась задняя стена здания и заросший сад.
Обогнув дом, Майя постучала в дверь. Постучала она коротко и осторожно, ради проформы, так тихо, что едва было слышно. Затем прошла по дорожке, бросив взгляд на машины, ржавую «Тойоту» и чуть лучше сохранившуюся «Вольво».
Вернулась к заднему фасаду. Заглянула в подвальное окно. Прачечная. Мастерская. Какой-то захламленный склад.
Одно из окон оказалось заколочено изнутри. Похоже, сделано это было тщательно, а не на скорую руку. Доски новые, светлые и чистые.
Отыскав дверь в подвал, Майя постучала.
Никто не отозвался.
Майя осторожно подергала ручку. Дверь оказалась не заперта.
— А ты кто такая?
Он подошел к ней почти вплотную, настолько близко, что Майя почувствовала кислый запах у него изо рта. Трава заглушила его шаги.
Майя вздрогнула и закрыла дверь.
— Простите, — сказала она. — Я стучала, но никто не ответил. И переднюю дверь никто не открыл.
Мужчина был одет в синий мешковатый комбинезон с пятнами масла и краски. Длинная щетина жиденьким мехом покрывала подбородок и впалые щеки.
— Ага, вот как.
В больших грязных руках он держал какой-то инструмент, вроде тисков. Пальцами перебирал болтающуюся деталь.
— Дело в том, что я… — начала Майя, чувствуя некоторую угрозу — уж больно близко стоял мужчина. — Мы с Мартином друзья, я приехала помочь ему забрать вещи.
Он посмотрел на нее с подозрением.
— Вот как?
— Да.
Майя сделала осторожный шаг назад.
— Это хорошо, — произнес он, не сводя с нее глаз. — У нас эти вещи вызывали… так скажем, недоумение. Какого черта они тут лежат.
— Могу вас понять, — сказала Майя. — Действительно странно. Я имею в виду, как ему могли выдать разрешение.
— Да уж, муниципалитет постарался. Им, видимо, наплевать, что наша семья пользуется этой землей уже сотню лет. Жуткая безответственность, я так считаю. Но ничего не поделаешь. Все гонятся за модой, а устричные фермы сейчас в топе, вот им и делают поблажки. Чтобы побольше денег срубить.
Майя натянуто улыбнулась.
— Но теперь мы все отсюда увезем, — сказала она. — Фермы больше не будет.
— Что вы говорите, — переспросил он с плохо скрываемым энтузиазмом. — Значит, дела шли не очень?
— Подробностей не знаю, но слышала, что ему там вредили. Веревки перерезали. Это какое-то время назад было.
— Да наверняка эти чертовы гидроциклы. Гоняют, как сумасшедшие. Я бы их вообще запретил.
— А сейчас у него… вы ведь слышали? Про его сына?
Мужчина медленно кивнул. Как будто чем медленнее он кивнет, тем больше сочувствия проявит.
— Да, слышал. Это…
Он провел замазанным маслом пальцем по щеке.
— Да уж, черт возьми. Ему ведь года четыре было?
— Три, четыре еще не исполнилось.
— Жуть какая. Да, в этом возрасте они еще и плавать-то толком не умеют. За ними глаз да глаз.
— Да.
— Ну ладно, значит, вот как обстоят дела.
— Как бы то ни было, я просто хотела представиться, чтобы вы знали, кто я такая, — сказала Майя. — В этот раз я приехала просто посмотреть, много ли вещей, что да как. Скоро вернусь с прицепом.
— Понятно. Значит, не прямо сейчас?
— Нет, но очень скоро.
— Ладно, но сделайте это, пожалуйста. Мы долго терпели тут всякое дерьмо.
Они помолчали.
— Да, и еще… — произнесла наконец Майя. — Могу я воспользоваться вашим туалетом? Приспичило.
Мужчина посмотрел на нее. По его взгляду было непонятно, что он думает, возможно, считает, что это уже чересчур.
— Конечно, — сказал он, помолчав. — Пойдемте со мной.
Они обогнули дом. Когда мужчина открыл дверь, в лицо Майе ударил запах жареной свинины и кофе. Звуки какой-то компьютерной игры смешивались с монотонными голосами по радио.