Жизнь и одни сутки
Часть 9 из 28 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
– Конечно!
– А может быть так, что при каких-то обстоятельствах его действия все же не будут считаться противоправными?
Девушка на миг задумалась.
– Кража будет считаться оконченной в том случае, если преступник изъял вещь и имел возможность использовать ее по своему усмотрению. Если же лицо, совершающее данное преступление, было поймано на выходе охраной или сотрудниками полиции, то кража будет считаться неоконченной, так как вор не успел распорядиться похищенной вещью.
Вот оно что! То есть Сане нужно было попросту выйти из магазина и, допустим, выкинуть все украденные вещи в помойку. Тогда преступление было бы засчитано. Ну, кто знал-то? Евлантьев все-таки не юрист и не обязан знать такие тонкости.
А девушка, чей взгляд стал еще внимательнее, перевела разговор на другую тему:
– Быть может, подождете пару часов, пока моя смена закончится? Прогуляемся где-нибудь, и я отвечу на любые ваши вопросы.
Но Саня не вдохновился этим предложением:
– Я бы с радостью, но мне нужно вас ограбить. Давайте деньги!
– Что? – удивилась девушка.
А Евлантьев, который на нервах сначала всерьез решил ее обокрасть, все-таки пришел в себя и посчитал, что не стоит так подло поступать с человеком, который тебе помог. Поэтому поспешил объясниться:
– Ничего! Это шутка. У меня с юмором проблемы, ну вы наверняка уже заметили. А что касается вашего предложения, то я очень спешу.
– Я могла бы уйти прямо сейчас, – отозвалась девушка, впрочем, уже не так уверенно.
Тут Евлантьев не удержался и выдал накипевшее:
– Какой же вы странный народ – бабы. Когда с вами ласково и вежливо, вам неинтересно. А когда вас «суками» называешь и за руки дергаешь, вы уже спать готовы с первым встречным!
– Я предложила только погулять! – возмутилась администраторша.
– И в какой из кроватей закончится эта прогулка? В твоей или моей? – насмешливо воскликнул Евлантьев. – Я бы рад, милая, но извини, сегодня не могу. Мне еще нужно совершить двадцать два важных дела.
Он развернулся и покинул офис. К счастью, прямо напротив располагался супермаркет, который Евлантьев тут же посетил. Уже разобравшись в перипетиях уголовного права, он не стал изобретать чего-то нового, а поступил банально. Достал из холодильника банку пива, осушил ее до дна и уже пустую вернул на место. Затем как ни в чем не бывало, покинул магазин, на ходу подмигнув кассирше. Стоило ему выйти на улицу, как телефон отозвался жужжанием. Ну вот, другое дело! И кто только эти законы пишет?
Глава Восьмая
Пожалуй, на всю Москву у Евлантьева был лишь один настоящий друг. Звали его Жорой Пряхиным, но друзья величали его Жора Самовар, так как он в совершенстве владел техникой варения самогона, что и применял регулярно на практике. Кроме того, он был не чужд ботанике, и слыл спецом по выращиванию канабиса.
Евлантьев вместе с Пряхиным учился в Екатеринбурге и также вместе они переехали в Москву. Однако тут дороги друзей разошлись, ибо Жора решил стать Самоваром, а Саня посчитал правильным найти легальную работу. Как итог, оба оказались не правы. Евлантьев погряз в долгах, а Жора скурился и спился до чертиков. Хотя едва ли в наркотических видениях Пряхину было хуже, чем Сане в реальном мире.
Зато у Жоры была своя квартира в Коньково, на которой не висели ни кредиты, ни ипотеки. Именно туда Саня и направился, чтобы перенести полигон своих действий в другой район, а также иметь под боком квартиру, где можно залечь на дно. Евлантьев был уверен, что Жора не откажется приютить старого друга.
Дорога заняла почти час, и Евлантьев долго думал, какое преступление совершить в метро, чтобы не потерять этот час впустую. Он даже подкрался к одному из пассажиров, чтобы втихаря умыкнуть его сумку, однако вовремя вспомнил, что кража уже засчитана.
В итоге, когда Саня вышел из метро и подошел к нужному дому, обратный отсчет показывал ровно двадцать часов. А остаток преступлений так и остался прежним – двадцать один.
У двери Жоры терлась группа подростков дегенеративного вида. При этом один, судя по мутным глазам, уже смотрел кино у себя в голове, а другие только собирались купить кассету.
– Ты тоже к Самовару? – просипел один из подростков, одновременно икая и сморкаясь.
– Я пришел увидеть Жору, ну а вы идите в жопу, – приветствовал Саня и разогнал шпану подзатыльниками.
Сразу прислушался к телефону, но тот молчал. Видно, тумаки были недостаточно сильными.
Жора отозвался только на пятнадцатый звонок в дверь. Увидев на пороге Евлантьева, он сказал задумчиво:
– Оба-на! Заходи.
Внутри квартира Жоры напоминала смесь признаков шизофрении и нигилизма. Коридор был заполнен всякой рухлядью, предназначение которой едва ли мог установить даже сам Жора. В большой комнате раскинулось этакое поле экспериментов. Две теплицы и куча гроубоксов с растениями характерного вида располагались у дальней стены, а на полу возвышалась груда банок с непонятным содержимым.
Вторая комната, видимо, предназначалась для жилья. В углу возвышалась двухъярусная кровать, полагающаяся для Жоры и его второй личности, а на письменном столике примостился компьютер, который больше напоминал хакерскую установку. На каждой стене висели плакаты и баннеры с различным содержанием, общий смысл которых выражал тотальное неприятие объективного мира.
В крохотной кухне царил еще больший бардак. Пустых бутылок, разбросанных по всему полу, здесь было больше, чем в пункте приема стеклотары. Рядом с раковиной стояло громоздкое устройство, судя по всему, являющееся модернизированным самогонным аппаратом. Что примечательно, занавески на кухне были черного цвета с принтом руки, показывающей указательный палец всем, кто посмотрит на дом снаружи.
Жора провел Саню по всей квартире, беря в каждом помещении разные предметы, и наконец остановился в маленькой комнате.
– Ну что, братуха, как жизнь твоя? – спросил он страдальческим голосом.
Саня коротко изложил свое положение:
– В целом перспективно, но небезопасно.
Жора понимающе кивнул и расположился на нижнем ярусе своей кровати. Закинув ногу на ногу, он прикурил гигантскую самокрутку, о содержании которой Евлантьев мог только догадываться, и заговорщически молвил:
– Понял тебя, брат, понял. Значит, тебе нужно что-нибудь покрепче? Могу предложить «элитный язвенник». Как хлопнешь поутру, так душу аж сводит. Или «убийственную чачу». Рецепт от бабушки достался! Восемьдесят градусов! Будешь под столом валяться, обещаю. А может, тебе что-нибудь этакого? – тут Жора подмигнул и вынул из кармана пакет с зеленым порошком.
– Зачем мне твой самогон и наркота? – удивился Евлантьев.
Но Жора удивился куда больше.
– Как зачем? А чего пришел тогда?
– Чучело, ты хоть понял, кто перед тобой? Это я, Саня.
Жора с минуту смотрел на Евлантьева немигающими воспаленными глазами, а затем быстро сказал:
– Погоди!
Он кинулся к бутылке, спрятанной в нише за плакатом с провокационными лозунгами, ловко наполнил стакан и осушил его до дна. Затем на мгновенье остолбенел, но уже спустя секунду повернулся к Евлантьеву и возопил:
– Саня! Офигеть! Сколько лет! Что ты здесь делаешь?
Евлантьев коротко рассказал ему о своем положении. Естественно, опустил подробности эксперимента и поведал лишь о том, что ему нужно совершить ряд «не совсем законных действий». Жора воспринял эти слова с явным энтузиазмом:
– Законными действиями занимаются только лузеры, – прокомментировал он.
Потом Саня попросил приютить его на сутки, и Жора заявил, что Евлантьев может чувствовать себя как дома. Однако Сане было трудно это почувствовать, так как сильно мешал едкий запах, напоминающий аромат давно сгнившего бомжа.
Однако главное было сделано. Теперь у Сани был приют и плацдарм для дальнейших действий.
Некоторое время Жора рассказывал о своей жизни, которая свелась к изготовлению и продаже различных веществ, обеспечивающих кратковременное счастье. Впрочем, ни героином, ни кокаином Жора не занимался из соображений совести и очень этим гордился.
– Герыч убивает людей. А от конопли организму только лучше! – уверил Жора, держась за больную печень.
В итоге, отойдя от жизненных разговоров, Саня поинтересовался у Жоры насчет тихого и безлюдного места.
– Битцевский парк! – убежденно заявил Самовар. – Это полный экибастуз. Чего там только не творится! Не парк, а прямая дорога к смерти. Лет пятнадцать назад один полудурок завалил там шестьдесят человек, представляешь?
– Террорист, что ли?
– Нет, маньяк. Ну, нас с тобой тогда в Москве еще не было, так что, считай, повезло. В общем, этот парк самое гиблое и глухое место в округе. Тебе понравится.
Еще раз взглянув на часы и чертыхнувшись, Саня снова открыл уголовный кодекс, подыскивая подходящую статью. Жора увидел это и отмахнулся от книги, как от дьявольского наваждения.
– Из-за этого адского сборника людских пороков меня нахер чуть в тюрягу не упекли.
Очевидно, трагические воспоминания вызвали в душе Жоры неописуемый дисбаланс, и он ушел на кухню восстанавливать нирвану с помощью самогона. Поэтому Евлантьев наконец-то остался один и смог, не отвлекаясь, разработать план дальнейших действий. Впрочем, время и так поджимало, поэтому Саня, недолго думая, остановился на грабеже. После чего собрался и вышел из квартиры.
Глава Девятая
На улице уже стемнело. Город облачился в мантию вечерних огней. Фонарный свет разгонял оседающую тьму, но не мог истребить ее полностью. Близилась ночь.
К счастью, Жора жил по соседству с Битцевским парком, и Саня добрался до адского места в считанные минуты.
Он остановился на светофоре и стал ждать разрешающего сигнала. Прямо за дорогой начинался парк, а справа было организовано круговое движение, по которому, словно белки в колесе, крутились автомобили.
Рядом со скрипом остановился велосипедист, и Саня, ненароком подняв глаза, увидел над его головой световой рекламный щит и обомлел. Собственно, как раз-таки никакой рекламы там не было. Полотно украшала одна единственная надпись: «Время не ждет».
Как он это делает? Саня принялся озираться, рассчитывая увидеть в кустах Бельфегора, однако улица была практически пуста. Евлантьев, наверное, так и вертелся бы на месте, но тут светофор озарился зеленым светом, и Сане пришлось перейти дорогу и войти в парк.
Он знал, что не укладывается в график. Так зачем напоминать? Видимо, Бельфегор хотел посеять в нем панику. А может, просто демонстрировал свое могущество.
В лесу царила кромешная тьма, окутанная безмолвием. Навстречу попадались в основном бегуны и собачники. Не лучший расклад. Чтобы ограбить первых, пришлось бы бежать, что Сане уже порядком надоело, а у вторых можно было отобрать разве что их собак.
Евлантьев шел по темной аллее, постепенно углубляясь в свои мысли. Кто такой этот Бельфегор? Ученый? Едва ли. Тогда зачем ему на самом деле этот эксперимент? Открестившись от Сани россказнями про научный прогресс, он явно не досказал чего-то важного. Так что это за человек, способный организовать двадцать четыре преступления и заплатить за это баснословные деньги?
Думы о деньгах привели Саню к другой мысли. Что он будет делать, когда получит их? Понятно, что сделать это будет непросто, но, допустим, все получилось. И что тогда? Бельфегор обещал частный самолет.
Вечное прощание с родиной Евлантьева не пугало. Это государство не дало ему ничего, что стоило бы ценить. Его ничто здесь не удерживало. Значит, можно податься в Европу, купить там домик и жить в свое удовольствие. На западе можно прекрасно себя чувствовать, даже будучи лоботрясом. Впрочем, лучше уехать куда-нибудь на восток или в непризнанное государство, типа Косово, чтобы навсегда закрыть вопрос об экстрадиции. Хотя на данный момент Евлантьев и не совершил ничего, за что стоило бы экстрадировать. Не факт, что преступления, совершенные им, привлекли хоть сколько-то внимания правоохранительных органов. А если так, то все идет по плану. Нужно продолжать в том же духе. Совершать незначительные преступления, а серьезными делами не заниматься.
Так в раздумьях Евлантьев добрел до детской площадки, где не было ни души. Что ж, неплохое место. Где грабить людей, если не на детской площадке?
Он сошел с дороги и слегка углубился в лес. Отсюда хорошо просматривалась основная аллея парка, зато сам Евлантьев оставался в тени. Теперь нужно было ждать.
– А может быть так, что при каких-то обстоятельствах его действия все же не будут считаться противоправными?
Девушка на миг задумалась.
– Кража будет считаться оконченной в том случае, если преступник изъял вещь и имел возможность использовать ее по своему усмотрению. Если же лицо, совершающее данное преступление, было поймано на выходе охраной или сотрудниками полиции, то кража будет считаться неоконченной, так как вор не успел распорядиться похищенной вещью.
Вот оно что! То есть Сане нужно было попросту выйти из магазина и, допустим, выкинуть все украденные вещи в помойку. Тогда преступление было бы засчитано. Ну, кто знал-то? Евлантьев все-таки не юрист и не обязан знать такие тонкости.
А девушка, чей взгляд стал еще внимательнее, перевела разговор на другую тему:
– Быть может, подождете пару часов, пока моя смена закончится? Прогуляемся где-нибудь, и я отвечу на любые ваши вопросы.
Но Саня не вдохновился этим предложением:
– Я бы с радостью, но мне нужно вас ограбить. Давайте деньги!
– Что? – удивилась девушка.
А Евлантьев, который на нервах сначала всерьез решил ее обокрасть, все-таки пришел в себя и посчитал, что не стоит так подло поступать с человеком, который тебе помог. Поэтому поспешил объясниться:
– Ничего! Это шутка. У меня с юмором проблемы, ну вы наверняка уже заметили. А что касается вашего предложения, то я очень спешу.
– Я могла бы уйти прямо сейчас, – отозвалась девушка, впрочем, уже не так уверенно.
Тут Евлантьев не удержался и выдал накипевшее:
– Какой же вы странный народ – бабы. Когда с вами ласково и вежливо, вам неинтересно. А когда вас «суками» называешь и за руки дергаешь, вы уже спать готовы с первым встречным!
– Я предложила только погулять! – возмутилась администраторша.
– И в какой из кроватей закончится эта прогулка? В твоей или моей? – насмешливо воскликнул Евлантьев. – Я бы рад, милая, но извини, сегодня не могу. Мне еще нужно совершить двадцать два важных дела.
Он развернулся и покинул офис. К счастью, прямо напротив располагался супермаркет, который Евлантьев тут же посетил. Уже разобравшись в перипетиях уголовного права, он не стал изобретать чего-то нового, а поступил банально. Достал из холодильника банку пива, осушил ее до дна и уже пустую вернул на место. Затем как ни в чем не бывало, покинул магазин, на ходу подмигнув кассирше. Стоило ему выйти на улицу, как телефон отозвался жужжанием. Ну вот, другое дело! И кто только эти законы пишет?
Глава Восьмая
Пожалуй, на всю Москву у Евлантьева был лишь один настоящий друг. Звали его Жорой Пряхиным, но друзья величали его Жора Самовар, так как он в совершенстве владел техникой варения самогона, что и применял регулярно на практике. Кроме того, он был не чужд ботанике, и слыл спецом по выращиванию канабиса.
Евлантьев вместе с Пряхиным учился в Екатеринбурге и также вместе они переехали в Москву. Однако тут дороги друзей разошлись, ибо Жора решил стать Самоваром, а Саня посчитал правильным найти легальную работу. Как итог, оба оказались не правы. Евлантьев погряз в долгах, а Жора скурился и спился до чертиков. Хотя едва ли в наркотических видениях Пряхину было хуже, чем Сане в реальном мире.
Зато у Жоры была своя квартира в Коньково, на которой не висели ни кредиты, ни ипотеки. Именно туда Саня и направился, чтобы перенести полигон своих действий в другой район, а также иметь под боком квартиру, где можно залечь на дно. Евлантьев был уверен, что Жора не откажется приютить старого друга.
Дорога заняла почти час, и Евлантьев долго думал, какое преступление совершить в метро, чтобы не потерять этот час впустую. Он даже подкрался к одному из пассажиров, чтобы втихаря умыкнуть его сумку, однако вовремя вспомнил, что кража уже засчитана.
В итоге, когда Саня вышел из метро и подошел к нужному дому, обратный отсчет показывал ровно двадцать часов. А остаток преступлений так и остался прежним – двадцать один.
У двери Жоры терлась группа подростков дегенеративного вида. При этом один, судя по мутным глазам, уже смотрел кино у себя в голове, а другие только собирались купить кассету.
– Ты тоже к Самовару? – просипел один из подростков, одновременно икая и сморкаясь.
– Я пришел увидеть Жору, ну а вы идите в жопу, – приветствовал Саня и разогнал шпану подзатыльниками.
Сразу прислушался к телефону, но тот молчал. Видно, тумаки были недостаточно сильными.
Жора отозвался только на пятнадцатый звонок в дверь. Увидев на пороге Евлантьева, он сказал задумчиво:
– Оба-на! Заходи.
Внутри квартира Жоры напоминала смесь признаков шизофрении и нигилизма. Коридор был заполнен всякой рухлядью, предназначение которой едва ли мог установить даже сам Жора. В большой комнате раскинулось этакое поле экспериментов. Две теплицы и куча гроубоксов с растениями характерного вида располагались у дальней стены, а на полу возвышалась груда банок с непонятным содержимым.
Вторая комната, видимо, предназначалась для жилья. В углу возвышалась двухъярусная кровать, полагающаяся для Жоры и его второй личности, а на письменном столике примостился компьютер, который больше напоминал хакерскую установку. На каждой стене висели плакаты и баннеры с различным содержанием, общий смысл которых выражал тотальное неприятие объективного мира.
В крохотной кухне царил еще больший бардак. Пустых бутылок, разбросанных по всему полу, здесь было больше, чем в пункте приема стеклотары. Рядом с раковиной стояло громоздкое устройство, судя по всему, являющееся модернизированным самогонным аппаратом. Что примечательно, занавески на кухне были черного цвета с принтом руки, показывающей указательный палец всем, кто посмотрит на дом снаружи.
Жора провел Саню по всей квартире, беря в каждом помещении разные предметы, и наконец остановился в маленькой комнате.
– Ну что, братуха, как жизнь твоя? – спросил он страдальческим голосом.
Саня коротко изложил свое положение:
– В целом перспективно, но небезопасно.
Жора понимающе кивнул и расположился на нижнем ярусе своей кровати. Закинув ногу на ногу, он прикурил гигантскую самокрутку, о содержании которой Евлантьев мог только догадываться, и заговорщически молвил:
– Понял тебя, брат, понял. Значит, тебе нужно что-нибудь покрепче? Могу предложить «элитный язвенник». Как хлопнешь поутру, так душу аж сводит. Или «убийственную чачу». Рецепт от бабушки достался! Восемьдесят градусов! Будешь под столом валяться, обещаю. А может, тебе что-нибудь этакого? – тут Жора подмигнул и вынул из кармана пакет с зеленым порошком.
– Зачем мне твой самогон и наркота? – удивился Евлантьев.
Но Жора удивился куда больше.
– Как зачем? А чего пришел тогда?
– Чучело, ты хоть понял, кто перед тобой? Это я, Саня.
Жора с минуту смотрел на Евлантьева немигающими воспаленными глазами, а затем быстро сказал:
– Погоди!
Он кинулся к бутылке, спрятанной в нише за плакатом с провокационными лозунгами, ловко наполнил стакан и осушил его до дна. Затем на мгновенье остолбенел, но уже спустя секунду повернулся к Евлантьеву и возопил:
– Саня! Офигеть! Сколько лет! Что ты здесь делаешь?
Евлантьев коротко рассказал ему о своем положении. Естественно, опустил подробности эксперимента и поведал лишь о том, что ему нужно совершить ряд «не совсем законных действий». Жора воспринял эти слова с явным энтузиазмом:
– Законными действиями занимаются только лузеры, – прокомментировал он.
Потом Саня попросил приютить его на сутки, и Жора заявил, что Евлантьев может чувствовать себя как дома. Однако Сане было трудно это почувствовать, так как сильно мешал едкий запах, напоминающий аромат давно сгнившего бомжа.
Однако главное было сделано. Теперь у Сани был приют и плацдарм для дальнейших действий.
Некоторое время Жора рассказывал о своей жизни, которая свелась к изготовлению и продаже различных веществ, обеспечивающих кратковременное счастье. Впрочем, ни героином, ни кокаином Жора не занимался из соображений совести и очень этим гордился.
– Герыч убивает людей. А от конопли организму только лучше! – уверил Жора, держась за больную печень.
В итоге, отойдя от жизненных разговоров, Саня поинтересовался у Жоры насчет тихого и безлюдного места.
– Битцевский парк! – убежденно заявил Самовар. – Это полный экибастуз. Чего там только не творится! Не парк, а прямая дорога к смерти. Лет пятнадцать назад один полудурок завалил там шестьдесят человек, представляешь?
– Террорист, что ли?
– Нет, маньяк. Ну, нас с тобой тогда в Москве еще не было, так что, считай, повезло. В общем, этот парк самое гиблое и глухое место в округе. Тебе понравится.
Еще раз взглянув на часы и чертыхнувшись, Саня снова открыл уголовный кодекс, подыскивая подходящую статью. Жора увидел это и отмахнулся от книги, как от дьявольского наваждения.
– Из-за этого адского сборника людских пороков меня нахер чуть в тюрягу не упекли.
Очевидно, трагические воспоминания вызвали в душе Жоры неописуемый дисбаланс, и он ушел на кухню восстанавливать нирвану с помощью самогона. Поэтому Евлантьев наконец-то остался один и смог, не отвлекаясь, разработать план дальнейших действий. Впрочем, время и так поджимало, поэтому Саня, недолго думая, остановился на грабеже. После чего собрался и вышел из квартиры.
Глава Девятая
На улице уже стемнело. Город облачился в мантию вечерних огней. Фонарный свет разгонял оседающую тьму, но не мог истребить ее полностью. Близилась ночь.
К счастью, Жора жил по соседству с Битцевским парком, и Саня добрался до адского места в считанные минуты.
Он остановился на светофоре и стал ждать разрешающего сигнала. Прямо за дорогой начинался парк, а справа было организовано круговое движение, по которому, словно белки в колесе, крутились автомобили.
Рядом со скрипом остановился велосипедист, и Саня, ненароком подняв глаза, увидел над его головой световой рекламный щит и обомлел. Собственно, как раз-таки никакой рекламы там не было. Полотно украшала одна единственная надпись: «Время не ждет».
Как он это делает? Саня принялся озираться, рассчитывая увидеть в кустах Бельфегора, однако улица была практически пуста. Евлантьев, наверное, так и вертелся бы на месте, но тут светофор озарился зеленым светом, и Сане пришлось перейти дорогу и войти в парк.
Он знал, что не укладывается в график. Так зачем напоминать? Видимо, Бельфегор хотел посеять в нем панику. А может, просто демонстрировал свое могущество.
В лесу царила кромешная тьма, окутанная безмолвием. Навстречу попадались в основном бегуны и собачники. Не лучший расклад. Чтобы ограбить первых, пришлось бы бежать, что Сане уже порядком надоело, а у вторых можно было отобрать разве что их собак.
Евлантьев шел по темной аллее, постепенно углубляясь в свои мысли. Кто такой этот Бельфегор? Ученый? Едва ли. Тогда зачем ему на самом деле этот эксперимент? Открестившись от Сани россказнями про научный прогресс, он явно не досказал чего-то важного. Так что это за человек, способный организовать двадцать четыре преступления и заплатить за это баснословные деньги?
Думы о деньгах привели Саню к другой мысли. Что он будет делать, когда получит их? Понятно, что сделать это будет непросто, но, допустим, все получилось. И что тогда? Бельфегор обещал частный самолет.
Вечное прощание с родиной Евлантьева не пугало. Это государство не дало ему ничего, что стоило бы ценить. Его ничто здесь не удерживало. Значит, можно податься в Европу, купить там домик и жить в свое удовольствие. На западе можно прекрасно себя чувствовать, даже будучи лоботрясом. Впрочем, лучше уехать куда-нибудь на восток или в непризнанное государство, типа Косово, чтобы навсегда закрыть вопрос об экстрадиции. Хотя на данный момент Евлантьев и не совершил ничего, за что стоило бы экстрадировать. Не факт, что преступления, совершенные им, привлекли хоть сколько-то внимания правоохранительных органов. А если так, то все идет по плану. Нужно продолжать в том же духе. Совершать незначительные преступления, а серьезными делами не заниматься.
Так в раздумьях Евлантьев добрел до детской площадки, где не было ни души. Что ж, неплохое место. Где грабить людей, если не на детской площадке?
Он сошел с дороги и слегка углубился в лес. Отсюда хорошо просматривалась основная аллея парка, зато сам Евлантьев оставался в тени. Теперь нужно было ждать.