Жили-были детективы

– Ой, какой хорошенький! Ой, какой миленький! – засмеялась она и расцеловала пса.

– Вот мой настоящий бойфренд, – улыбнулась миссис Гримм. – И еще он очень умный – умнее собак я не видала. Смотрите!

Дафна сделала шаг назад. Девочки уставились на миссис Гримм. Старуха протянула псу руку.

– Элвис, дай лапу, – сказала она. Пес поднял громадную лапу и вложил ее в ладонь хозяйке.

Дафна хихикнула.

– Умри, – выпалила она, и собака немедленно упала на бок и замерла, в падении сбив на пол настольную лампу.

Миссис Гримм рассмеялась:

– Вы, должно быть, проголодались с дороги. Займусь-ка я ужином. Спагетти с тефтельками – годится?

– Обожаю спагетти! Обожаю тефтельки! – воскликнула Дафна, и Элвис тут же лизнул ее в нос.

– Ну еще бы, – подмигнула девочке миссис Гримм и исчезла на кухне, откуда тотчас же донесся грохот и звон кастрюль и сковородок.

– Смотри, не привязывайся к этому месту. Мы здесь долго не задержимся, – предостерегла сестру Сабрина, вытирая с лица собачьи слюни.

– Да ну тебя. Опять ты ворчишь, – сказала Дафна и звонко чмокнула Элвиса в морду. В последнее время она полюбила слово «ворчать» и вставляла его всюду, где только могла. – Она нам ничего не сделает. Она хорошая.

– Ну еще бы! Сумасшедших все поэтому и боятся. Сначала они добрые-предобрые, а потом оглянуться не успеешь, как уже сидишь на цепи где-нибудь в гараже, – ответила Сабрина. – И ничего я не ворчу.

– Нет, ворчишь.

– Нет, не ворчу.

– Нет, ворчишь! – стояла на своем Дафна. – Подумаешь, она немножко странная, ну и что? Все равно здесь лучше, чем в приюте, разве нет?

– Мы уже сто раз об этом говорили. Вдруг мама с папой вернутся за нами? Где они нас будут искать? В приюте! Значит, надо оставаться в приюте, и точка.

– Что-то они очень долго не возвращаются, – вздохнула Дафна и подошла поближе, чтобы рассмотреть фотографию с малышом, который, если верить старухе, был их папой.

Сабрина встала рядом. Девочки постояли, вглядываясь в лицо розовощекого младенца.

– Похож на папу, – сказала Дафна.

– Это не папа, – возразила Сабрина. – Не папа, и все тут.



Когда обед был готов, мистер Канис разгреб лежащие на обеденном столе книги и освободил ровно столько места, сколько требовалось, чтобы с удобством поесть. На стул, предназначенный для Дафны, он положил книгу «Архитектура для поросят», чтобы Дафне было удобнее сидеть за столом со всеми вместе. Потом все трое терпеливо дожидались миссис Гримм, которая гремела посудой на кухне. Мистер Канис сидел молча, прикрыв глаза. Вскоре его неподвижность начала раздражать Сабрину. Он что, немой? Или больной? В Нью-Йорке люди все время говорили, даже не говорили – кричали во весь голос. И уж точно никогда не сидели с закрытыми глазами в присутствии других. Это невежливо!

– Может, он умер? – шепотом спросила Дафна, которая тоже не сводила глаз с мистера Каниса.

Тут в дверях появилась миссис Гримм с большой медной супницей в руках. Супницу она водрузила на стол. Потом она снова убежала на кухню и вернулась с блюдом салата, которое поставила перед мистером Канисом. Едва блюдо коснулось стола, старик открыл глаза и принялся за еду.

– Откуда вы знаете, что я люблю спагетти? Это моя любимая еда! – радостно воскликнула Дафна.

– Я много чего о тебе знаю, liebling. Я ведь твоя ома, – ответила миссис Гримм.

– Какая еще ома? – спросила Сабрина. – Что это за язык такой дурацкий?

– Oma по-немецки «бабушка». Наша семья происходит из Германии, – ответила миссис Гримм.

– Лично моя семья происходит из Верхнего Ист-Сайда, – упрямо возразила Сабрина.

– Ваша мама изредка писала мне. Я многое о вас знаю. А когда письма перестали приходить, я поняла… – Она вздохнула.

– Что папа с мамой нас бросили? – договорила Дафна.

– Детка, твои мама с папой тебя вовсе не бросили, – воскликнула миссис Гримм.

– Миссис Гримм… – начала Дафна.

– Не зови меня так, liebling. Я твоя бабушка, – произнесла старуха. – Зови меня бабкой или омой, но только не миссис Гримм, прошу тебя.

– А можно мы будем называть вас бабушкой? Я всегда хотела, чтобы у меня была бабушка, – заявила Дафна. И дернулась, потому что Сабрина лягнула ее под столом.

– Ну конечно. Бабушка Рельда – так и зовите, – улыбнулась старуха и сняла крышку с супницы.


Сабрина заглянула внутрь. Таких спагетти она не видела никогда в жизни. Они были черные, с ярко-оранжевым соусом. Запах от них исходил сладкий и одновременно острый, а изумрудно-зеленые тефтели явно не имели ничего общего ни с каким знакомым Сабрине видом мяса.

– Это мой особый рецепт, – пояснила миссис Гримм, накладывая Дафне спагетти. – В соус я кладу немного карри, а в спагетти добавляю чернила каракатицы.

После этого Сабрине совсем расхотелось пробовать ее стряпню – впрочем, девочка и без того решила, что к еде не притронется. Эта сумасшедшая врет. Никакая она не бабушка. Кто знает, чего она подсыпала в еду – мышьяка, крысиного яда или средства от засоров в трубах? Ясно как день: старуха хочет расправиться с девочками. Но предупредить сестру Сабрина не успела: Дафна с энтузиазмом набросилась на еду и одним махом проглотила почти треть порции.

– Мистер Канис говорит, что в чемоданах у вас практически пусто. Неужели вы не взяли с собой одежду? – спросила миссис Гримм.

– Полиция не дала, – объяснила Дафна, засовывая в рот вилку с очередной щедрой порцией спагетти. – Сказали, что это улики.

– Как так не дала? Что за безумие! Зачем им ваши вещи? – возмутилась старуха и по очереди обвела взглядом обеих девочек и мистера Каниса, который лишь пожал плечами. – Что ж, тогда съездим в город и оденем вас во все новое. Не голышом же вам ходить, верно? Ну как соседи решат, будто мы нудисты?

Дафна хрюкнула от смеха, но осеклась, встретив суровый взгляд Сабрины.

– А теперь давайте… – начала миссис Гримм, но Сабрина перебила ее:

– Кто вы такая? Только не говорите, что вы наша бабушка, потому что наша бабушка давно умерла!

Миссис Гримм поерзала на стуле. Мистер Канис явно счел вопрос Сабрины поводом удалиться, взял со стола пустую тарелку и вышел.

– Я действительно ваша бабушка, liebling, – ответила старуха.

– Да? А почему тогда папа говорил, что вы умерли задолго до нашего рождения?

– Это сложно объяснить. Да и не время сейчас обсуждать решения твоего отца.

– А вот если бы вы были нашей бабушкой, вы бы нам все объяснили! – отрезала Сабрина.

– Нам нужно привыкнуть друг к другу. Я все расскажу, но позже, – пообещала миссис Гримм и опустила глаза.

Сабрина резко встала. Зазвенела упавшая вилка.

– Отлично! Я устала. Я иду спать.

Миссис Гримм свела брови:

– Конечно, liebling. Ваша комната находится наверху. Я покажу…

– МЫ САМИ НАЙДЕМ!

Сабрина обогнула стол, схватила за руку Дафну и потащила ее за собой.

– Я же ем! – возмутилась Дафна.

– Ты всегда ешь. Пошли! – скомандовала Сабрина.

Не отпуская руки сестры, она промаршировала через весь дом к лестнице.

– Ты опять ворчишь, – заныла Дафна.

– Я хочу нас защитить, – отрезала Сабрина.

Когда они поднялись по лестнице, глазам их предстал длинный коридор с пятью закрытыми дверями – по две вдоль каждой стены и одна в конце. Сабрина подергала ближайшую дверь, но та была заперта. Девочка повернулась и нажала на ручку второй. За дверью оказалась спальня, стены которой были увешаны африканскими масками. Маски смотрели пустыми глазницами и кривили рты в жутких улыбках. Рядом с масками на стене висели два древних меча. Повсюду красовались фотографии миссис Гримм и ее мужа, Базиля. Фотографии очень напоминали те, что висели на первом этаже, и изображали супругов в самых разных частях света. На одной из них Базиль стоял на вершине обветшалого каменного храма; на другой они вдвоем с женой плыли на гондоле – наверное, это Венеция, решила Сабрина. Девочка закрыла дверь и толкнула следующую.

За дверью обнаружился мистер Канис. Он сидел на коврике, скрестив ноги и положив руки на колени. Комната была почти пуста. В свете свечей проступала скудная обстановка. Не было ни фотографий, ни украшений. Мистер Канис открыл глаза и посмотрел на девочек, высоко подняв брови.

Даже не извинившись, Сабрина захлопнула дверь.

– Псих какой-то, – пробормотала она.

За следующей дверью стояла огромная кровать с четырьмя столбиками по углам. На кровати лежали чемоданы девочек. Сабрина втащила Дафну внутрь и захлопнула дверь.

– Ну что ты к ней придираешься? Мне она нравится! – заявила Дафна и с шумным вздохом плюхнулась на кровать.

– Придираюсь? А если она захочет убить нас во сне? Или скормит своей кошмарной собаке? Ну нет! – отрезала Сабрина, подходя к окну и рассматривая проходившую под ним крышу веранды. Пожалуй, при необходимости она сумеет спрыгнуть с крыши на землю, а вот Дафна может ушибиться. – Вот ты ела тефтели – а ты подумала, из чего она их готовит? Вдруг – из предыдущих девочек, которым она тоже сказала, что она их бабушка?

Дафна страдальчески закатила глаза:

– Какая ты злая!

Сабрина оглядела спальню: светлые золотистые стены, скошенный потолок, камин. В углу стоял красный спортивный велосипед, на письменном столе пристроилась старая бейсбольная перчатка, с потолка свисали модели самолетов. У кровати стояла тумбочка с будильником. По стенам висели старые фотографии. На самой большой из них были изображены два мальчика, которые смотрели в речную даль.

– Хочешь, я тебе докажу, что эта старуха самозванка? Посмотри на фотографию! Если это папа, то кто тогда рядом с ним? Дяди у нас нет!

– Ой, ты слышала? – спросила вдруг Дафна и бросилась к окну.