Жестокий Король

Его бледные, слегка опущенные глаза.

Прямой, высокий нос. Острый подбородок. Легкий изгиб его шеи с пульсирующими сухожилиями и венами. Я даже не упустила маленькую родинку на его ключице.

Со мной что-то серьезно не так.

Я уже готова разорвать лист, когда надо мной нависает тень. Я поднимаю голову и одновременно снимаю наушники. Super Massive Black Hole — Muse продолжает тихо играть, когда я встречаюсь взглядом со старшекурсником.

У него растрепанные каштановые волосы и крепкое телосложение, особенно плечи и грудь. Его зовут Джерри Хантингтон, если я правильно помню, и он член команды по регби.

— Да? — спрашиваю я, не понимая, зачем он ко мне подошёл.

Он улыбается, как персонаж из мультиков. Уверена, что он хочет позвать меня на свидание или что-то в этом роде. В таком случае, его ждёт эпический провал.

— Мы с ребятами идем выпить пива, не желаешь присоединиться? — спрашивает он с намеком.

— Нет, спасибо.

Я кладу рюкзак вперед и засовываю в него альбом и наушники.

— Давай, малышка, тебе понравится, — краем глаза замечаю, как он облизывает губы. — Обещаю.

— Я сказала, нет.

Я стараюсь говорить как можно тише, надеясь, что он поймет чертов намек и свалит.

Не то чтобы меня не интересовали парни, но регбисты никогда не привлекали меня.

Кроме моей долбаной музы, конечно.

Я застегиваю молнию рюкзака, когда его рука цепляется за мое запястье. Его голос становится угрожающим, когда он произносит:

— Я сказал, что тебе понравится. Не притворяйся, что ты недоступная, все знают, что ты мелкая шлюха.

— Довольно! — я толкаю его и пытаюсь вырвать запястье из захвата. — Отпусти меня.

Он этого не делает. Если уж на то пошло, его хватка сжимается до боли. Я стону, мое горло сжимается от крика, шипя, чтобы освободиться. Лицо пылает от напряжения, и, хотя я пытаюсь сдержать свою реакцию, я не могу сдержать дрожь страха, сковывающий мои плечи.

Во имя любви к Викингам, это не должно повториться.

В одну секунду я пытаюсь освободиться от хватки Джерри, а в следующую большое тело врезается в Джерри и толкает его прямо на бетон.

Я ошеломленно наблюдаю, как Леви швыряет Джерри на землю. Хотя регбист крупнее, Леви не собирается отступать.

Он наносит последовательные удары по лицу и животу Джерри, как по боксерской груше. Джерри требуется долгие секунды, чтобы собраться и нанести ответный удар. Он использует свою верхнюю часть тела, отталкивая Леви на землю и фиксирует свое колено на животе противника, прежде чем начнет бить его снова и снова.

Что-то скручивается в моей груди от постоянных ударов плоти о плоть.

Но, может, это не из-за насилия. Может, это из-за чего-то другого.

Нет. Я не буду туда влезать.

Вскоре после этого Леви берет верх. Их очертания не так ясны, когда они катаются по земле, борясь за победу.

Мне не нужно видеть черноту в настроении Леви, чтобы почувствовать ее.

Она пронизывает воздух, как удушливый, непроницаемый дым.

Он не только сражается с Джерри, он жаждет крови.

— Прекратите! — кричу я, частично выходя из оцепенения. — Остановитесь!

Никто из них не слушается. Во всяком случае, их удары и ворчание становятся более жестокими. Такими темпами они убьют друг друга.

Мой взгляд блуждает в обе стороны, ища что-нибудь, что поможет остановить двух быков.

Ничего не находя, я кладу два пальца в рот и громко издаю свист.

Джерри первым поднимает голову. Леви бьет его кулаком лицо и встает, когда его противник падает на землю. Когда регбист вскакивает на ноги, явно готовый к очередному раунду, я говорю громко и четко:

— Я назову принцип.

— Чертова сука, — бормочет себе под нос Джерри, отряхивая брюки. — Не понимаю, что в ней такого особенного.


— Что ты только что сказал? — через секунду Леви оказывается у него перед носом.

Конечно, Леви наплевать на угрозу принципа. Я начинаю понимать, что ему на все наплевать.

Я подхожу к ним и кладу руку на плечо Леви.

— Отпусти его, он того не стоит.

Джерри криво ухмыляется, размазывая кровь с губ по зубам.

— Послушай свою шлюху, Кинг.

Прежде чем я успеваю увидеть мрачное выражение лица Леви, я чувствую его. Нет, я вдыхаю его.

Это ощущается в быстром подъеме и опускании его груди. Он сжимает кулаки. Не двигает плечами.

Я смотрю на него и громко сглатываю. Его взгляд совершенно черный.

Мрачный.

Смертельно опасный.

Как будто он может убить Джерри и не испытать ни капли вины.

Он начинает отталкивать меня, но я преграждаю ему путь, так что оказываюсь спиной к нему и лицом к Джерри.

— Разве твой отец не судья Хантингтон? — спрашиваю я самым холодным голосом.

— Хорошо, что ты знаешь об этом, — Джерри продолжает ухмыляться, и я злорадствую, что сотру эту ухмылку, раз и навсегда.

— Я предлагаю тебе поехать домой и расспросить отца о деньгах, которые он присвоил у королевского двора. Потому что угадай, у кого есть доказательства? Да да, у моего собственного отца. А теперь, если я вернусь домой и сообщу ему, что сын судьи Хантингтона, неудачник приставал ко мне, кто, по-твоему, заплатит?

Все ухмылки Джерри исчезают, и его лицо становится серым. Держу пари, он думает, что никто не знает о левых проделках его отца. Дело не в том, что папа рассказывает нам подобные вещи, но я подслушала телефонный разговор на днях, когда тайком уходила. Эта информация осталась со мной, тем более что упомянутый судья все чаще появлялся на телевидении.

Джерри бросает на меня испуганный взгляд, ругается и убегает.

— Мудак.

Я оборачиваюсь, собираясь проклясть и Леви, но меня завораживает медленный, но ясный свет его глаз.

Чернота рассеялась и теперь сменилась его обычным скрытым выражением.

Он без пиджака и без галстука. Первые несколько пуговиц его рубашки расстегнуты, будто он не потрудился их застегнуть. В свете фонарей его загорелая кожа контрастирует с белой рубашкой. Из-за драки с Джерри он весь в пыли, а на щеке и ключице два синяка. Его правое плечо свисает в сторону, словно он не может держать его прямо.

Даже в своем растрепанном виде он все еще выглядит великолепным ублюдком.

— Для протокола, я не нуждаюсь, чтобы ты защищал мою честь, — говорю я с насмешливым сарказмом и иду мимо него к выходу.

Он морщится.

Уходи.

Убирайся к черту.

— Мне это не нравится, — голос Леви останавливает меня.

Я медленно поворачиваюсь к нему лицом.

— Что тебе не нравится?

— Когда другие прикасаются к тебе.

Мои губы приоткрываются, не зная, как на это реагировать.

Он принимает решение, двигаясь в мою сторону и нависая надо мной, как проклятая стена.

— С сегодняшнего дня ты никому не позволишь прикасаться к себе, — он произносит эти слова так, словно имеет на это полное право.

— Дай подумать… — издеваюсь я. — Приказ отклонен, ваше величество.

— Астрид, — рычит он, сжимая мою руку. — Ты не станешь бороться со мной по этому поводу.

Я на мгновение ошеломлена тем, как мое имя срывается с его губ этим легким хриплым тоном. Это первый раз, когда он произносит мое имя, и в этом есть что-то тревожно интимное.

— Как будто мне позволено бороться с тобой за что-то другое? — спрашиваю я.