Жестокий Король

Даже я, полный «партийный террорист», по словам Дэна, выбрала джинсовые шорты, чулки в сеточку и простую черную куртку. А еще на мне были мои любимые белые баскетбольные кроссовки, на которых мама нарисовала черные звездочки.

Мое сердце сжимается при этой мысли. Я глубоко вдыхаю алкоголь и дизайнерские духи, пропитывающие воздух.

Весело. Это должна быть ночь веселья.

Мое представление о веселье включает в себя либо мою художественную студию, либо марафон последнего кровавого фильма.

Просто говорю.

Долгий вой у входа возвращает меня в реальность.

Болтовня затихает, и толпа расступается, как красное море расступилось перед Моисеем.

Когда дети спотыкаются друг о друга, уступая дорогу, я не удивляюсь, когда футбольная команда вальсирует, как чертовы чемпионы Англии. Только подождите. Думаю, что они действительно выиграли игру, которая сегодня привела бы их к своего рода школьному чемпионату.

Это могло быть или не быть празднованием их победы.

Еще одна крошечная деталь, о которой Дэн забыл упомянуть.

Я не убью своего лучшего друга.

Я не убью своего лучшего друга.

К черту все.

Я достаю телефон и набираю.

Астрид: Ты труп, Дэн. Лучше начни выбирать свою похоронную песню.

Дэниел: Resistance by Muse. Ты это знаешь. Что заставило твои трусики попотеть?

Астрид: Футбольная вечеринка? Дай мне чертов перерыв. Я скорее подавлюсь собственной блевотиной.

Дэниел: Во-первых, фу. Во-вторых, я упоминал ФУ? В-третьих, перестань быть королевой драмы, психопатка.

Астрид: Где ты?

Дэниел: Убедил Лору Дэвис отсосать мне. Слышал, что она глубоко глотает, как профессионалка.

Астрид: Ты свинья *эмодзи отвращения*

Дэниел: Что? Это входит в мой список дел, которые я должен выполнить, пока еще учусь в средней школе.

Астрид: Я начинаю думать, что в твоём списке только секс-миссии.

Дэниел: нет ничего лучше, чем трахаться.

Астрид: Я бы лучше посмотрела кровавый фильм.

Дэниел: Астрид, я люблю тебя, но ты странная.

Дэниел: Мне пора, Лора смотрит на меня.

Отлично. Я действительно сама по себе, пока Дэн трахает свою случайную девушку на ночь.

В голове все путается, не знаю, из-за выпивки или чего-то еще. Даже футбольная команда, которая раздаёт пятюни нетерпеливой толпе и хватается за случайные задницы здесь и там, становится туманной.

Все, что я слышу, — это многократные крики: «Кинг!»

В Королевской Элитной Школе — или КЭШ. По словам папы — простите, отца, — я должна держаться подальше от всего, что связано с фамилией Кинг.

Став «публичной» дочерью Лорда Генри Клиффорда, он установил для меня два правила:

Ты не должна позорить фамилию Клиффорд.

Держись подальше от Кингов.

Обычно я не слушала, но два короля школы олицетворяют все, что я ненавижу.

Безудержная сила.

Безрассудное поведение.


Испорченное богатство.

Вероятно, именно они владеют этим грандиозно богатым особняком. Старые деньги, это все в — КЭШ, и фамилия Кинг — это его определение. Даже старые папины деньги и аристократическая кровь не идут ни в какое сравнение с их.

Я не жду торжественного выхода команды.

Невидимка 101: Никогда не смешивайтесь с популярной толпой.

Я направляюсь прямиком к задним коридорам особняка, но аплодисменты и возгласы «Давай Элита» преследуют меня до самого конца.

Одержимость футбольной командой в этой школе заставляет меня нервничать. Я имею в виду, да ладно, они же школьники, а не долбаные титаны Премьер-лиги.

Но опять же, спорт никогда не был моим коньком. Я целиком за искусство и творчество. Я далека от того, чтобы быть спортсменкой, и Дэн всегда смеется над тем, как даже небольшая пробежка заставляет меня задыхаться.

Чем дальше я иду по полупустому коридору, тем сильнее нагревается моя кожа. Что-то нечеткое и дезориентирующее овладевает моей головой. Парочка, целующаяся возле двери, становится двойной.

Я раскачиваюсь и натыкаюсь на что-то.

— Осторожно!

Кто-то хмыкает, и я что-то бормочу в ответ.

Дерьмо. Мне нехорошо.

Я тянусь к телефону, чтобы позвонить Дэну. Цифры становятся размытыми, волнистыми линиями. Я моргаю и падаю на стену. Набираю номер Дэна, и гудки звучат так, будто они из подземной комнаты. Он не берет трубку.

Давай, Дэн.

Я пытаюсь снова, но чем больше проходит времени, тем горячее становится моя кожа. Моя одежда ощущается на теле, как куски лавы.

Я вновь набираю номер Дэна на телефоне. Он все еще не берет трубку.

Помню, что мы договорились встретиться на парковке, поэтому я решила умыться и отправиться туда.

Моя рука дрожит, пока я сжимаю телефон и иду по коридору в поисках туалета. Есть еще кое-что, что Дэн упомянул о сегодняшней вечеринке, что почему-то вспыхивает в моей затуманенной голове.

Не ходи в домик у бассейна. Туда нельзя.

Не знаю, почему я сейчас об этом думаю.

Парочки стоят по обе стороны стены, целуются и все такое. Конечно, если бы это была запретная зона, их бы здесь не было.

Я толкаю первую дверь справа и останавливаюсь. Звук удары плоти о плоть и безошибочные стоны заставляют меня немедленно захлопнуть ее.

Я пробую еще и еще, но все они либо заперты, либо заняты.

И я могла бы круто разозлить несколько пар.

Одежда прилипает к моей горячей коже, ноги становятся ватными и слабыми. Из динамиков звучит летняя песня и жужжит у меня в ушах.

Прилив энергии сотрясает меня, и странное желание танцевать овладевает мной.

После того, что кажется походом по похожим коридорам, я замечаю, как один из игроков футбольной команды следует за девушкой из изолированной комнаты.

Слава Богу.

Я бегу к нему так быстро, как только позволяют ноги.

Как только я оказываюсь внутри, я направляюсь к двери справа и чуть не плачу от радости, когда оказывается, что это ванная.

Автоматический кран открывается, и я снова и снова плещу водой в лицо, но огонь на моей коже не гаснет.

Я знаю, что со мной что-то не так, только не знаю что. Быть может, это та пицца, которую мы с Дэном ели по дороге?

Все, что я знаю, это то, что мне нужно домой. Сейчас же.

С последним всплеском воды я тащусь обратно к двери ванной.

Я должна быть услышала мужские голоса. Надо было еще немного подождать в ванной.

Черт, я вообще не должна была заходить в эту «комнату».

Как только я открываю дверь, бледно-голубые глаза заглядывают мне в душу.

Кинг.