Жестокий бог
Часть 7 из 69 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
Я не рассказала ей о его визите в наш дом на днях. Она была полной противоположностью мне. Если смерть мамы сделала меня злым, непримиримым подростком, Поппи взяла за правило становиться самой милой, самой приятной Мэри Сью на свете – как будто быть идеальной и милой помешает людям уйти. От смерти.
Да, когда-то давно я была хорошей девочкой. Из-за этого у меня появился заклятый враг. Мне следовало кусать и пинать его, когда у меня был шанс, а не позволять ему задавать тон нашим больным отношениям.
– Вот, возьми мой салат «Цезарь». Я так наелась от того зеленого коктейля, что у меня было это доброе утро. – Поппи пододвинула к нему свой поднос.
Даже когда я перевернула страницу и попыталась сосредоточиться на книге, я могла сказать, что он смотрел на меня. Я его не понимала. Он пришел в мой дом – вломился в него – и пригрозил, чтобы я не делилась его секретом. Я подчинилась без сопротивления. Несмотря на то что я вела себя хладнокровно, я была оскорблена тем, что он наблюдал за мной совершенно голой. Я не разговаривала ни с одной душой в Школе Всех Святых. Ни о его тайне, ни о нашей истории, и вообще ни о чем.
Он вызвал меня на войну, которой я не хотела, но не собиралась избегать любой ценой.
Вон не ответил Поппи. А Найту хватило здравого смысла не задирать меня, раз уж он хотел залезть в трусики моей сестры. Нахмурившись, он ударил Вона локтем под ребра.
– Скажите спасибо, лорд МакКантсон. Поппи вела себя вежливо.
– Я не голоден, – сказал он со своей хорошо отработанной ледяной скукой.
Мой желудок скрутило в смертельные узлы. Я чувствовала холод его бледно-голубых глаз везде, где они останавливались на мне, и подавляла сильную дрожь, покалывающую мою кожу.
– Как так вышло? – Арабелла соблазнительно потянулась, не ощущая общего настроения.
– Я нахожу некоторые вещи до отвращения непривлекательными.
Краем глаза я заметила его взгляд, скользнувший по моим губам. Пальцами он пролез в дыру на колене в своих черных узких джинсах. Его колено было слегка загорелым, с золотистыми волосами – совсем не таким, как в детстве, когда его кожа казалась болезненной из-за бледно-голубого оттенка. Сейчас его тело выглядело гладким, мускулистым и несправедливо совершенным.
В этом и заключалась трагедия Вона Спенсера. Он был само совершенство.
Холодный шок от его красоты выбил из меня дух, подобно сверхновой звезде. С пухлыми рубиновыми губами, дикими голубыми глазами, обрамленными густыми мужественными бровями, и скулами прямо из комиксов.
Он был великолепен, а я – нет.
Он был популярным, а я – изгоем.
Он был всем, а я…
Жар поднялся по моей шее, но я не сводила глаз с той же строки той же страницы, которую начала до того, как он подошел к столу. Я подумала о том, что не так давно прочитала, как мир ломает всех, но в результате их сломанные места становятся сильнее. Эрнест Хемингуэй сказал это, и я надеялась, что это правда.
Я проигнорировала то, что футбольная команда хихикнула и пожала плечами, указывая на меня. Поппи уставилась на Вона, открыв рот, в ярости, но, как подобает леди, не стала устраивать сцены.
– Вон находит жизнь отвратительной. Не принимай это на свой счет. – Найт бросил жареную картошку по-французски в Спенсера, смеясь, чтобы поднять настроение.
Я чувствовала на себе взгляд Арабеллы – оценивающий, насмешливый, выжидающий. Она никогда не могла смотреть на меня без того, чтобы не покраснеть. Иногда она точно так же смотрела на Поппи. Я знала, как она привязана к Найту, Вону и Хантеру – тройке амиго. Арабелла смотрела на них, как на какой-то невозможный приз. То, что они уделили мне внимание, растревожило что-то глубоко у нее внутри.
– Да. В тебе нет ничего отталкивающего. Я бы трахнул тебя, и не только анально. С удовольствием смотрел бы на твое лицо, когда погружаюсь в тебя. – Хантер схватил мою банку диетической колы и одним глотком опустошил ее.
Если Найта считали золотым мальчиком, а Вона – плохишом, то Хантер был смесью их обоих, с волосами цвета пшеницы и хитрой улыбкой, которой даже его мать не могла доверять.
– Я бы смотрел в твои глаза, поедая тебя, как Del Taco[13] в дороге. Противно, но оно того стоит, – воскликнул один из спортсменов, подмигнув мне.
– Я буду насаживать тебя, глядя в глаза, и цитировать Аттикуса[14], пока трахаю твою матку. Но это будет стоить тебе кримпая[15], – бросил третий в мою сторону, многозначительно обмакивая указательный и средний пальцы в кекс на своем подносе.
Вон откинулся на спинку стула с довольной ухмылкой на лице.
Я зевнула и перевернула очередную страницу, не понимая ни одной строчки. Вон давил на меня. Я выполняла свою часть сделки между нами и держала рот на замке, но он намеренно раздражал меня.
Все это не имело смысла. Вон не был сумасшедшим. Он был жесток, когда с ним связывались, но если ты держался на расстоянии, ты находился в безопасности.
Почему я не была в безопасности?
– Спасибо за захватывающие мысленные образы, придурки. – Вон встал, оглядываясь по сторонам. – Где Элис Хэмлин? Мне бы сейчас не помешал минет.
Господи.
– Она со своим новым парнем. – Арабелла тряхнула волосами, излишне усердно посасывая соломинку своего зеленого коктейля.
– Хорошо. Он может наблюдать, – отрезал Вон, поворачиваясь и направляясь прямиком к дверям.
Я почти с облегчением вздохнула – почти – когда он остановился и обернулся, как будто что-то забыл.
– Ленора.
Мое имя казалось хлыстом, скручивающимся у него на языке. Поппи поморщилась. У меня не было выбора, кроме как посмотреть вверх. Я слегка улыбнулась своими черными губами, просто чтобы убедиться, что он знает, что я не впечатлена.
– Ты девственница, не так ли? – Он склонил голову набок, еще одна из его покровительственных ухмылок метнулась в мою сторону.
– Да, если только Люцифер не был в отчаянии… – фыркнула Арабелла, притворяясь, что рассматривает свои ярко-розовые ногти.
Еще больше смеха прокатилось по кафетерию.
– Хватит, – прошипел Найт, толкая свой поднос, пока он не ударился о пресс самодовольного спортсмена.
Его быстрая смена настроения заставила меня подумать, что Вон задел его чувства. Как будто Найт Коул вообще знал, что такое девственность. Он, вероятно, думал, что девственница – это жительница штата Вирджиния[16].
– Все в порядке, Найт. Я ценю, что ты пришел мне на помощь, но мне не нужна защита от беззубых, безмозглых собак, которые лают, но ни фига не кусаются, – безмятежно сказала я, засовывая закладку между страницами своей книги.
– Ого… – Парни за столом сжали кулаки и завыли.
Я повернулась к Хантеру и спортсменам и окинула скучающим взглядом их спортивные тела.
– Кроме того, я ценю гостеприимство, но я довольно непреклонна в том, что спать нужно с мужчинами, а не с незрелыми придурками, которые годятся только для выпивки, вечеринок и сжигания с трудом заработанных денег своих родителей, отчаянно пытающихся забыть, что средняя школа – это вершина их жизни. Что кое о чем говорит, потому что в твоем возрасте не дрочить целый день считается неимоверным достижением.
За столом воцарилась тишина. Все взгляды пытались проникнуть сквозь мою маску безразличия, за которую я цеплялась окровавленными ногтями.
Неужели они ожидали, что я заплачу? Съежусь от страха? Убегу?
Чтобы спросить их, почему они это сделали?
Подавив очередной притворный зевок, я облизнула палец и перевернула страницу в своей книге, вынимая закладку. Мое сердце искало путь к спасению, колотясь о грудную клетку. Одна вещь, которую я знала о таких мужчинах, как Вон Спенсер – они либо ломали тебя, либо ты ломал их. Середины не было.
Но я не буду собирать осколки, когда мы закончим друг с другом.
– Ты должна прийти и посмотреть, как это делается. – Вон проигнорировал мои слова, его железный голос рассек воздух между нами. – Подготовься к следующему году, Хорошая Девочка.
Я подняла глаза, несмотря на мои лучшие намерения.
– Когда ты будешь помогать мне, глупышка. Я уверен, твой отец считает, что это отличная идея.
Нет, он этого не сделает.
Но когда я в последний раз говорила с папой о своем искусстве? Обо мне? Он был слишком занят, а я была слишком застенчива, чтобы требовать его внимания. Он мог так думать. Он мог.
– Никогда.
– Никогда – это очень долго, – задумчиво произнес Вон, его голос внезапно стал сладким и далеким. – Гордость предшествует падению.
– Не будь так уверен, что именно я уступлю.
– Учитывая, что ты, блин, едва можешь ходить, не спотыкаясь о собственные ноги, я весь трясусь.
– Конечно нет, Вон. Единственное, что тебя пугает, – это чувства и маленькие девочки, которые приходят не в то место не в то время.
Я годами надрывалась ради этой стажировки. И не собиралась возвращаться в замок Карлайл помощником стажера. Я сама собиралась стать стажером. Помогать звездному стажеру было престижно, и я бы с удовольствием воспользовалась такой возможностью, но не в том случае, если стажером будет Вон.
Он никогда не был богом с глазами океана.
Я почувствовала, как мои ноздри раздуваются, когда я посмотрела на него в ответ. Я ненавидела его беззаветно, со страстью, которая жгла мои вены. Ярость могла быть либо оружием, либо обузой, но в моем случае это было и то и другое.
В нем не было ничего дьявольского. Нет. Дьявол был красным, горячим, живым и опустошенным. Вон был Королем Ночи[17] – холодным, синим, мертвым и расчетливым. Ты не мог добраться до него, как бы ни старался.
Я думала, что ношение черной одежды, подводка для глаз и сочинение сложных историй о моем лете в Бразилии для сокурсников, которым было все равно, покажут ему, как сильно я изменилась. Но он продолжал оспаривать каждый слог, который вырывался из моего рта.
Пришло время дать отпор.
– Знаешь что? Я думаю, что урок горлового пения – отличная идея. И кто может преподать его лучше, чем эксперт? – Я вскочила на ноги, отодвигая свой поднос в сторону.
На самом деле я наслаждалась своей пиццей до его прихода, но я больше не была голодна. Я также знала, что, назвав его экспертом, я опасно приблизилась к правде о том, что произошло в фотолаборатории в тот день.
– Может, взять с собой блокнот, чтобы делать заметки? Или айпад? – Я ангельски улыбнулась, подмигивая ему.
– Только твоя умная попка.
Если Вон и был смущен и ошеломлен, то не подал виду. Поппи, однако, мгновенно вскочила.
– Ленни! – Она хлопнула себя по сердцу. – Зачем тебе вообще…
– Возвращайся к притворству, что у тебя есть личность, душа или перспективы, которые не включают в себя брак с богатым, жирным засранцем, который будет изменять тебе со своей секретаршей и родит тебе уродливых детей, Нарцисс, – рявкнул Вон на мою сестру, его ледяные глаза все еще удерживали мои. – Это только между мной и твоей сестрой.
– Я Поппи! – воскликнула она, и Найт потянул ее за подол юбки, чтобы усадить обратно.
– Потому что в этом и состоит вся долбаная проблема с тем, что я тебе только что сказал. – Рот Вона угрожающе дернулся.
Да, когда-то давно я была хорошей девочкой. Из-за этого у меня появился заклятый враг. Мне следовало кусать и пинать его, когда у меня был шанс, а не позволять ему задавать тон нашим больным отношениям.
– Вот, возьми мой салат «Цезарь». Я так наелась от того зеленого коктейля, что у меня было это доброе утро. – Поппи пододвинула к нему свой поднос.
Даже когда я перевернула страницу и попыталась сосредоточиться на книге, я могла сказать, что он смотрел на меня. Я его не понимала. Он пришел в мой дом – вломился в него – и пригрозил, чтобы я не делилась его секретом. Я подчинилась без сопротивления. Несмотря на то что я вела себя хладнокровно, я была оскорблена тем, что он наблюдал за мной совершенно голой. Я не разговаривала ни с одной душой в Школе Всех Святых. Ни о его тайне, ни о нашей истории, и вообще ни о чем.
Он вызвал меня на войну, которой я не хотела, но не собиралась избегать любой ценой.
Вон не ответил Поппи. А Найту хватило здравого смысла не задирать меня, раз уж он хотел залезть в трусики моей сестры. Нахмурившись, он ударил Вона локтем под ребра.
– Скажите спасибо, лорд МакКантсон. Поппи вела себя вежливо.
– Я не голоден, – сказал он со своей хорошо отработанной ледяной скукой.
Мой желудок скрутило в смертельные узлы. Я чувствовала холод его бледно-голубых глаз везде, где они останавливались на мне, и подавляла сильную дрожь, покалывающую мою кожу.
– Как так вышло? – Арабелла соблазнительно потянулась, не ощущая общего настроения.
– Я нахожу некоторые вещи до отвращения непривлекательными.
Краем глаза я заметила его взгляд, скользнувший по моим губам. Пальцами он пролез в дыру на колене в своих черных узких джинсах. Его колено было слегка загорелым, с золотистыми волосами – совсем не таким, как в детстве, когда его кожа казалась болезненной из-за бледно-голубого оттенка. Сейчас его тело выглядело гладким, мускулистым и несправедливо совершенным.
В этом и заключалась трагедия Вона Спенсера. Он был само совершенство.
Холодный шок от его красоты выбил из меня дух, подобно сверхновой звезде. С пухлыми рубиновыми губами, дикими голубыми глазами, обрамленными густыми мужественными бровями, и скулами прямо из комиксов.
Он был великолепен, а я – нет.
Он был популярным, а я – изгоем.
Он был всем, а я…
Жар поднялся по моей шее, но я не сводила глаз с той же строки той же страницы, которую начала до того, как он подошел к столу. Я подумала о том, что не так давно прочитала, как мир ломает всех, но в результате их сломанные места становятся сильнее. Эрнест Хемингуэй сказал это, и я надеялась, что это правда.
Я проигнорировала то, что футбольная команда хихикнула и пожала плечами, указывая на меня. Поппи уставилась на Вона, открыв рот, в ярости, но, как подобает леди, не стала устраивать сцены.
– Вон находит жизнь отвратительной. Не принимай это на свой счет. – Найт бросил жареную картошку по-французски в Спенсера, смеясь, чтобы поднять настроение.
Я чувствовала на себе взгляд Арабеллы – оценивающий, насмешливый, выжидающий. Она никогда не могла смотреть на меня без того, чтобы не покраснеть. Иногда она точно так же смотрела на Поппи. Я знала, как она привязана к Найту, Вону и Хантеру – тройке амиго. Арабелла смотрела на них, как на какой-то невозможный приз. То, что они уделили мне внимание, растревожило что-то глубоко у нее внутри.
– Да. В тебе нет ничего отталкивающего. Я бы трахнул тебя, и не только анально. С удовольствием смотрел бы на твое лицо, когда погружаюсь в тебя. – Хантер схватил мою банку диетической колы и одним глотком опустошил ее.
Если Найта считали золотым мальчиком, а Вона – плохишом, то Хантер был смесью их обоих, с волосами цвета пшеницы и хитрой улыбкой, которой даже его мать не могла доверять.
– Я бы смотрел в твои глаза, поедая тебя, как Del Taco[13] в дороге. Противно, но оно того стоит, – воскликнул один из спортсменов, подмигнув мне.
– Я буду насаживать тебя, глядя в глаза, и цитировать Аттикуса[14], пока трахаю твою матку. Но это будет стоить тебе кримпая[15], – бросил третий в мою сторону, многозначительно обмакивая указательный и средний пальцы в кекс на своем подносе.
Вон откинулся на спинку стула с довольной ухмылкой на лице.
Я зевнула и перевернула очередную страницу, не понимая ни одной строчки. Вон давил на меня. Я выполняла свою часть сделки между нами и держала рот на замке, но он намеренно раздражал меня.
Все это не имело смысла. Вон не был сумасшедшим. Он был жесток, когда с ним связывались, но если ты держался на расстоянии, ты находился в безопасности.
Почему я не была в безопасности?
– Спасибо за захватывающие мысленные образы, придурки. – Вон встал, оглядываясь по сторонам. – Где Элис Хэмлин? Мне бы сейчас не помешал минет.
Господи.
– Она со своим новым парнем. – Арабелла тряхнула волосами, излишне усердно посасывая соломинку своего зеленого коктейля.
– Хорошо. Он может наблюдать, – отрезал Вон, поворачиваясь и направляясь прямиком к дверям.
Я почти с облегчением вздохнула – почти – когда он остановился и обернулся, как будто что-то забыл.
– Ленора.
Мое имя казалось хлыстом, скручивающимся у него на языке. Поппи поморщилась. У меня не было выбора, кроме как посмотреть вверх. Я слегка улыбнулась своими черными губами, просто чтобы убедиться, что он знает, что я не впечатлена.
– Ты девственница, не так ли? – Он склонил голову набок, еще одна из его покровительственных ухмылок метнулась в мою сторону.
– Да, если только Люцифер не был в отчаянии… – фыркнула Арабелла, притворяясь, что рассматривает свои ярко-розовые ногти.
Еще больше смеха прокатилось по кафетерию.
– Хватит, – прошипел Найт, толкая свой поднос, пока он не ударился о пресс самодовольного спортсмена.
Его быстрая смена настроения заставила меня подумать, что Вон задел его чувства. Как будто Найт Коул вообще знал, что такое девственность. Он, вероятно, думал, что девственница – это жительница штата Вирджиния[16].
– Все в порядке, Найт. Я ценю, что ты пришел мне на помощь, но мне не нужна защита от беззубых, безмозглых собак, которые лают, но ни фига не кусаются, – безмятежно сказала я, засовывая закладку между страницами своей книги.
– Ого… – Парни за столом сжали кулаки и завыли.
Я повернулась к Хантеру и спортсменам и окинула скучающим взглядом их спортивные тела.
– Кроме того, я ценю гостеприимство, но я довольно непреклонна в том, что спать нужно с мужчинами, а не с незрелыми придурками, которые годятся только для выпивки, вечеринок и сжигания с трудом заработанных денег своих родителей, отчаянно пытающихся забыть, что средняя школа – это вершина их жизни. Что кое о чем говорит, потому что в твоем возрасте не дрочить целый день считается неимоверным достижением.
За столом воцарилась тишина. Все взгляды пытались проникнуть сквозь мою маску безразличия, за которую я цеплялась окровавленными ногтями.
Неужели они ожидали, что я заплачу? Съежусь от страха? Убегу?
Чтобы спросить их, почему они это сделали?
Подавив очередной притворный зевок, я облизнула палец и перевернула страницу в своей книге, вынимая закладку. Мое сердце искало путь к спасению, колотясь о грудную клетку. Одна вещь, которую я знала о таких мужчинах, как Вон Спенсер – они либо ломали тебя, либо ты ломал их. Середины не было.
Но я не буду собирать осколки, когда мы закончим друг с другом.
– Ты должна прийти и посмотреть, как это делается. – Вон проигнорировал мои слова, его железный голос рассек воздух между нами. – Подготовься к следующему году, Хорошая Девочка.
Я подняла глаза, несмотря на мои лучшие намерения.
– Когда ты будешь помогать мне, глупышка. Я уверен, твой отец считает, что это отличная идея.
Нет, он этого не сделает.
Но когда я в последний раз говорила с папой о своем искусстве? Обо мне? Он был слишком занят, а я была слишком застенчива, чтобы требовать его внимания. Он мог так думать. Он мог.
– Никогда.
– Никогда – это очень долго, – задумчиво произнес Вон, его голос внезапно стал сладким и далеким. – Гордость предшествует падению.
– Не будь так уверен, что именно я уступлю.
– Учитывая, что ты, блин, едва можешь ходить, не спотыкаясь о собственные ноги, я весь трясусь.
– Конечно нет, Вон. Единственное, что тебя пугает, – это чувства и маленькие девочки, которые приходят не в то место не в то время.
Я годами надрывалась ради этой стажировки. И не собиралась возвращаться в замок Карлайл помощником стажера. Я сама собиралась стать стажером. Помогать звездному стажеру было престижно, и я бы с удовольствием воспользовалась такой возможностью, но не в том случае, если стажером будет Вон.
Он никогда не был богом с глазами океана.
Я почувствовала, как мои ноздри раздуваются, когда я посмотрела на него в ответ. Я ненавидела его беззаветно, со страстью, которая жгла мои вены. Ярость могла быть либо оружием, либо обузой, но в моем случае это было и то и другое.
В нем не было ничего дьявольского. Нет. Дьявол был красным, горячим, живым и опустошенным. Вон был Королем Ночи[17] – холодным, синим, мертвым и расчетливым. Ты не мог добраться до него, как бы ни старался.
Я думала, что ношение черной одежды, подводка для глаз и сочинение сложных историй о моем лете в Бразилии для сокурсников, которым было все равно, покажут ему, как сильно я изменилась. Но он продолжал оспаривать каждый слог, который вырывался из моего рта.
Пришло время дать отпор.
– Знаешь что? Я думаю, что урок горлового пения – отличная идея. И кто может преподать его лучше, чем эксперт? – Я вскочила на ноги, отодвигая свой поднос в сторону.
На самом деле я наслаждалась своей пиццей до его прихода, но я больше не была голодна. Я также знала, что, назвав его экспертом, я опасно приблизилась к правде о том, что произошло в фотолаборатории в тот день.
– Может, взять с собой блокнот, чтобы делать заметки? Или айпад? – Я ангельски улыбнулась, подмигивая ему.
– Только твоя умная попка.
Если Вон и был смущен и ошеломлен, то не подал виду. Поппи, однако, мгновенно вскочила.
– Ленни! – Она хлопнула себя по сердцу. – Зачем тебе вообще…
– Возвращайся к притворству, что у тебя есть личность, душа или перспективы, которые не включают в себя брак с богатым, жирным засранцем, который будет изменять тебе со своей секретаршей и родит тебе уродливых детей, Нарцисс, – рявкнул Вон на мою сестру, его ледяные глаза все еще удерживали мои. – Это только между мной и твоей сестрой.
– Я Поппи! – воскликнула она, и Найт потянул ее за подол юбки, чтобы усадить обратно.
– Потому что в этом и состоит вся долбаная проблема с тем, что я тебе только что сказал. – Рот Вона угрожающе дернулся.