Жестокий бог

Кроме того, я тянул время.

Ладно, в основном тянул время.

– Без презерватива, – взмолилась Ленора в наш поцелуй и, как только стянула мои джинсы, к моему удивлению, она крепко схватила член через боксеры. Девушки обычно вели себя более робко, не так, как она. – Я принимаю таблетки.

Я отстранился и нахмурился.

– Это твой первый раз, верно?

– Да, – выдохнула она, ее губы невероятно распухли и порозовели от наших обжигающих поцелуев. – А у тебя?

– Тогда почему ты принимаешь таблетки?

Я вроде как надеялся, что придушу только одного Рафферти Поупа, но был уверен, что прикончу каждого больного ублюдка, кто посмел прикоснулся к ней. Если мне не понравится ответ, который слетит с ее языка…

– Чтобы отрегулировать месячные, придурок. – Она раздраженно закатила глаза.

Я рассмеялся, когда наши губы снова встретились, и углубил поцелуй, уже ни о чем не думая.

Не ожидал, что буду так громко стонать ей в рот. Как будто молясь на нее.

Лен оказалась такой восхитительной внутри, такой теплой и влажной. Это было намного лучше, чем чей-то рот или мой кулак. Дрожь пронзила все тело, и я ощутил, как яйца сжались так сильно, что даже напряглись мышцы моей задницы.

О. Мой. Чертов. Бог.

Я сосчитал до пяти Миссисипи, пока находился внутри нее, и сделал несколько успокаивающих вдохов, чтобы отрегулировать пульс и не взорваться раньше положенного, а затем начал двигаться, зажмурившись от нахлынувшего болезненного желания.

Внутрь. Наружу. Внутрь. Наружу. Как могли такие простые движения приносить столько удовольствия? Это не имело смысла. Она застонала мне в рот, и я притянул ее за локоны золотых волос, чтобы открыть для поцелуев шею, но потом решил, что красивое и возбужденное лицо Лен меня ужасно отвлекает, и перевернул ее так, чтобы она оказалась спиной ко мне.

Я направил свой влажный, твердый член в нее, погружаясь снова. Гораздо лучше.

– Ох! – воскликнула она, хотя я медленно вошел в нее и прижался губами к ее плечу, с неимоверным усилием удерживаясь от поцелуя.

– Мне следует быть помедленнее?

– Я умру, если ты это сделаешь. Я думаю, что уже скоро кончу. Просто немного больно.

– Мне жаль. – По какой-то причине я все еще не любил произносить эти слова.

– Я ожидала этого. – Ленора будто разговаривала со стеной, упираясь в нее руками, и я почувствовал себя таким идиотом, что развернул ее.

Я продолжал двигаться, осознавая, что сейчас взорвусь. Оттягивать оргазм стало мучительно больно, пытаясь сдержаться на полпути.

– О, черт, Лен…

– Хм… – Она так увлеклась, прижимаясь своей попкой к моему паху, и всем своим телом умоляла меня о большем.

– Продолжай. Я уже близко.

– Не могу, детка. Мне очень жаль. – Я был разочарован. Что… сейчас произошло? Всего три минуты? Когда я был наедине с самим собой, меня хватало на гораздо большее время.

– Черт. – Моя голова откинулась назад, когда я в последний раз вошел в нее, выплеснув все три галлона спермы в ее сладкую киску. Я не осознавал, как сильно мне нужно было прижаться к ней своим телом, пока не кончил.

Мы стояли так, оба лицом к стене, всего секунду, прежде чем я развернул ее. Она смотрела на меня своими сине-зелено-карими глазами, которые всегда выводили меня из себя, как ничьи другие.

– Мне очень жаль, – сказал я ей.

– Да, ты уже говорил это. – Она одарила меня озорной улыбкой.

Она не выглядела сердитой. Я имею в виду, не то чтобы она должна была быть такой. Но она не кончила. Мне хотелось, чтобы она испытала оргазм.

– Я заглажу свою вину перед тобой. – Черт, я ненавидел себя все больше с каждым извинением.

– Ты можешь начать с того, что достанешь мне салфетку. Я вся мокрая.

Она слегка раздвинула ноги, и в тусклом, слабом свете я увидел, как моя сперма стекала по внутренней стороне ее бедра, вдоль татуировки. Там виднелись и следы крови.

Я сглотнул.

– Тебе было очень больно? – Я посмотрел на нее. Вряд ли она парилась по этому поводу. Ленора любила боль.

Она покачала головой.


– Нет. По большей части мне это понравилось.

По большей части.

Молча я поднял ее на руки, обхватив за талию. Затем я осторожно уложил Ленору на скамейку так, чтобы ее попка оказалась на самом краю.

Я раздвинул ее ноги и встал перед ней на колени, используя большие пальцы, чтобы раскрыть ее нижние губки. Из нее вылилось еще немного белой жидкости, которую я стер большим пальцем.

– Что ты делаешь? – ахнула она, глядя на меня сверху вниз со смесью ужаса и предвкушения на лице.

Спасаю свою долбаную гордость.

Я дотронулся языком до ее киски. На вкус она была соленой и теплой – моя сперма, кровь и ее сок смешались в восхитительном коктейле. Это было не совсем похоже на Джамба Джус[57], но я не мог жаловаться. Кроме того, сам этот процесс был своего рода удовольствием. Все было розовым, мягким и теплым. Неплохое развлечение. Я начал покусывать ее губы, проводя языком до клитора.

Если бы я не был таким идиотом, то спросил бы Найта или Хантера, как доставить девушке удовольствие. Или даже посмотрел бы пару видео. Но нет. У меня никогда не возникало ни малейшего интереса к тому, как ублажать цыпочку.

И все же сейчас я занимался этим.

И все же Ленни стонала, извиваясь передо мной с закрытыми глазами. Мне хотелось быть лучше Поупа. Глупо, знаю, но вчера его рот находился здесь, и когда она кончала, то стонала достаточно громко. Так громко, что могла разбудить мертвых.

Я потер ее клитор пальцем, погружаясь в киску языком и касаясь ее упругих стенок. Ее стоны усилились, и она запустила пальцы в мои волосы.

Так лучше.

– Скажи мне, как сделать тебе приятнее, Хорошая Девочка, – пробормотал я, не останавливаясь и вылизывая ее дочиста.

Признаю, что это было неприемлемо более чем для 90 процентов населения, но я всегда был бунтарем и любил выделяться. Я знал, что ей это понравится, что мы были на одной волне.

Она замурлыкала.

– Сожми мой клитор.

Я сделал, как она сказала.

– Сильнее, – выдохнула она, ее дыхание стало резким и учащенным.

Я массировал ее набухший клитор круговыми движениями, работая языком, пока не соскользнул им к ее попке. Вот тогда она по-настоящему застонала. Точно. Ее увлекла игра с попкой. Я перенастроил свой внутренний навигатор и начал водить кончиком языка по ее задней дырочке.

– Как это безумно приятно. – Ее слабый голос звучал хрипло и чувственно. Мне хотелось поцеловать ее в губы и пообещать, что я всегда буду делать это для нее. Но я понимал, что сейчас не лучшее время для французского поцелуя.

– Давай, Лен, кончай.

Это случилось сразу после моих слов, ее бедра сжали мое лицо, и все ее тело сотрясла дрожь. Это была самая прекрасная вещь, которую я когда-либо видел, а я много чего повидал за свою недолгую жизнь. Ленора кончила от моих ласк, ее клитор все еще был у меня под большим пальцем.

Прошло три минуты, прежде чем она оправилась от оргазма. Мы долго смотрели друг на друга. Я все еще стоял на коленях, а она до сих пор лежала с раздвинутыми передо мной ногами.

Мы начали смеяться.

Она соскользнула вниз, держась за живот и хохоча до истерики. Мы катались по полу, покрываясь каменной пылью, а Лен вытирала в уголках глаз слезы веселья. Я даже не знал, над чем мы смеялись. Я был не из тех, кто любил веселиться. В принципе здесь и не было ничего особенно смешного. Но, думаю, мы были просто… счастливы.

– Тебе нужно вымыть рот, прежде чем ты снова поцелуешь меня. – Она закашлялась, но после наконец-то успокоилась.

Я искоса взглянул на нее.

– Почему?

– Потому что от тебя пахнет моей попкой.

– Я бы расцеловал тебя до умопомрачения, если ты когда-нибудь попробуешь мою задницу.

– Интересный выбор слов. – Она постучала себя по подбородку. – Ты хочешь, чтобы я попробовала твою задницу? – Ее глаза расширились скорее от удивления, чем от ужаса.

Я верил, что она это сделает. Знал, что эта сумасшедшая сделает все, что угодно. И мне следовало успокоиться, потому что мне в голову уже начали приходить идеи. Невероятные идеи, такие, как взять Лен с собой в путешествие, чтобы побывать на каждом острове Италии, Франции и Греции. Вместе посещать европейские музеи, прыгать с тарзанки и нырять с аквалангом – все то, чем я хотел заняться в одиночку после того, как мой задуманный план будет выполнен.

Потому что заниматься этим с Лен казалось намного веселее.

– Не особенно. – Я покачал головой, поцеловал ее в щеку и обнял за плечи. Мы все еще лежали на холодном полу. Не хотелось быть слишком категоричным на случай, если у нее действительно появится странный, необъяснимый интерес к моей пятой точке, но все-таки меня это не привлекало.

Я некоторое время смотрел на нее.

– Спасибо, – сказали мы одновременно.

Нам не нужно было объяснять, за что мы благодарим друг друга. Слишком очевидно.

Я стал у нее первым.