Жените нас, ректор!

Будь Эйверли в тонусе, у меня едва бы получился этот фокус. Но в таком состоянии не составило труда заставить его чуть подвинуться и пропустить меня внутрь.

— Не припомню, чтобы звал вас в гости

— Да, провалами в памяти вы не страдаете. Я пришла без приглашения.

Эйверли вопросительно приподнял бровь. Это бы выглядело насмешливо, не будь он сейчас в таком жалком состоянии. Черные волосы были взлохмачены, прядь упала на вспотевший лоб. Надеюсь, дело не дошло до лихорадки…

— Вам нужно к лекарю.

Он мотнул головой:

— Я справлюсь и сам.

Я закатила глаза.

— Серьезно?

— Ценю ваш сарказм и желание помочь, но да. — Он кивнул на какой-то камень на столе. — У меня есть артефакт.

Словно желая подтвердить свои слова, он, пошатываясь, шагнул к столу. Камень в его руках вспыхнул теплым желтым светом. Солнечные нити, пронзившие его, скользнули по телу Эйверли. Его лицо перестало казаться маской мертвеца, обретая естественный румянец, но в следующее мгновение все исчезло: и появившийся румяней, и магическое сияние.

— Демоны дери! — выругался Эйверли, обессиленно опираясь на стол. — Я забыл обновить артефакт.

Я, не колеблясь, молча подошла и взяла камень из его рук.

— Вам повезло, не придется бегать за зарядкой.

— Что?

— Простите, просто шутка.

Я прикрыла глаза и сконцентрировалась. С каждым разом это получалось все проще. Я не была уверена, что с артефактом работает тот же принцип, что и с магами, но мне повезло. Прозрачный камень замерцал, на его гранях промелькнула радуга.

— Как это работает? — деловито спросила я.

— Нужно приложить к пострадавшему месту, — устало пояснил Эйверли. Кажется, он смирился с моим присутствием как с неизбежным злом. — Дайте, я сам.

Я покачала головой.

— Не уверена, что, если отпущу, он продолжит сиять. Так что лучше уж я. Поднимите рубашку.

Эйверли прожег меня скептическим взглядом, а затем, к моему удивлению, не тратя время на споры, молча содрал с себя рубашку. При виде раны на боку к горлу подкатила тошнота — выглядело это ужасно. И пугающе.

Впрочем, вслух я этого, конечно, не сказала. Вместо этого молча протянула руку, поднося артефакт ближе.

— Где это вы так?

Эйверли усмехнулся:

— Упал.

— На нож?

— Да, тот лежал на редкость неудачно.

Я хмыкнула. Ладно, не хочет рассказывать — не нужно. В конце концов секреты есть у каждого из нас. А уж у главы Тайной Канцелярии они должны быть по определению. И все-таки я не удержалась от маленького уточнения:

— Надеюсь, это был не тот нож, что украли из хранилища академии?

— Нет, к тому делу случившееся не имеет ни малейшего отношения. Поверьте, у меня полно и других хлопот.

У меня не было оснований ему не доверять, поэтому между нами снова повисло молчание. Оно не было тягостным, скорее спокойным и деловитым. Я искоса оглядела комнату. Лаконичная, даже спартанская обстановка не несла в себе отпечатка ее владельца — безликая серая спальня без всяких безделушек и украшений. На кровати не виднелось привычной россыпи мягких подушек с цветочной вышивкой. Лишь на одной из стен темнел стеллаж из красного дерева, на котором высился ряд книг.

— Зачем вы пришли, Ариана?

Вопрос прозвучал обыденно, без намека на обвинение или угрозу.

— Вернуть вам брошь, — честно ответила я и, помедлив, добавила: — Могли бы просто сказать, в чем заключается дар Оливера.

Эйверли чуть пожал плечами, и его лицо исказилось болезненной гримасой — артефакт еще не закончил свою работу.

— Это было бы не так весело. Да и разглашать такого рода сведения я не имею права.


— Но первое в приоритете, верно?

— Вы угадали.

Я снова хмыкнула. Взгляд уткнулся в обнаженную грудь Эйверли, и я с запозданием отметила, что он в прекрасной физической форме: не той, что позволяет щеголять кубиками на прессе, нет. В подтянутом теле чувствовалась природная сила и грация хищника, привыкшего к изматывающим гонкам на скорость и жесткой охоте. Краем глаза я оценила, как плотно на нем сидят черные брюки, подчеркивавшие длинные ноги.

— Вы можете оставить ее себе.

Я с радостью ухватилась за предложенную тему. Лучше разговаривать, чем бессмысленно и, подозреваю, не очень скромно пялиться на полуобнаженное мужское тело.

— Нет уж, спасибо, — протянула я. — Мне и так влепили столько исков, что с ними вовек не разобраться. Не хочу усугублять ситуацию. К тому же мне показалось, что ваш подарок несколько… кровожаден.

— Да, он может убить, — рассеянно ответил Эйверли, смотря в стену. Видимо, ему тоже было несколько неудобно встречаться со мной взглядом. — Древняя магия никогда не отличалась щепетильностью.

— Пожалуй, пока мне хватит обвинения в краже, — решила я. — В убийстве — уже перебор.

— Ваше право, — согласился он.

Снова повисла пауза. В этот раз она оказалась полна неловкости. Я стояла так близко, что чувствовала запах Эйверли — аромат мыла и крови, к которому примешивалось вкрапление пот. Странно, но это не отталкивало. Стремясь отвлечься от неуместных мыслей, я заговорила первой:

— Есть какие-то подвижки в этом деле? Я знаю, что допрашивали не только Райли, но и работников хранилища.

Эйверли дернул уголком губ.

— Неплохая попытка, Ариана. — И тут же, без промедления, поинтересовался: — Как вас зовут на самом деле?

Я замерла. Он первый, кто спросил об этом. Я никогда не была сентиментальной, но почему-то в глазах защипало. Пришлось моргнуть и прочистить горло, прежде чем ответить:

— Алиса.

— Вам подходит. — Эйверли помедлил и вдруг ошарашил меня: — Хотите я буду звать вас прежним именем?

— Нет! — слишком резко, почти грубо откликнулась я, а затем пояснила: — Мне стоило большого труда привыкнуть к новому. Ни к чему бередить старые раны.

И правда, стоило только вспомнить о том, что я оставила за чертой, вновь хотелось не то сжимать кулаки, не то реветь. Хватит. Я наплакалась за тот первый месяц, что провела в деревне.

— Понимаю, — откликнулся Эйверли, и почему-то казалось, что он не кривит душой.

— Вы тоже меняли имя? — с подколкой уточнила я.

Ответ меня удивил.

— Нет, только жизнь.

Рана под артефактом почти затянулась. Дыхание Эйверли становилось все ровнее, и я догадывалась, что разговор подходит к концу. От этой мысли становилось тоскливо. Возможно, глава Тайной Канцелярии и вызывал у других ужас, но мне с ним было легко. А еще он едва ли не единственный, кто общался со мной на равных, без надоевшего до зубовного скрежета снисхождения.

— Поделитесь?

— Если только в общих чертах, — уклончиво ответил Эйверли. — Я родился в трущобах Ист-Лэнда. Мой путь наверх не был усыпан розами.

Я замерла, боясь, что ослышалась.

— Разве вы не благородного происхождения?

Он негромко рассмеялся.

— Едва ли. Отца я помню с трудом, но в моих воспоминаниях он никак не тянет на рина. А матушка зарабатывала на жизнь шитьем. Пока не умерла от бубновой лихорадки.

Пальцы чуть дрогнули, и я едва не уронила артефакт. Определенно, Эйверли умеет удивлять.

— Как же так получилось, что вы попали во дворец и стали главой Тайной Канцелярии?

— Я хорош в своем деле.

— Насколько?

— Настолько, что мне пожаловали титул.

Я присвистнула.

— Звучит и правда впечатляюще.

Эйверли хмыкнул, но без всякого тщеславия. Похоже, его позабавила моя реакция, но не более того. Артефакт предупреждающе затрещал, а затем, мигнув, погас. Я медленно убрала руку. Рана полностью затянулась, от нее не осталось и следа.

— Спасибо, — коротко поблагодарил Эйверли и тоже помедлил, прежде чем натянуть на себя рубашку, которую сжимал в ладони. — Конечно, я бы справился и сам…