Жених для неудачницы

- Спасибо, - отвечаю, и цепляюсь за этот бутылку с водой, как за соломинку, как будто бутылка поможет мне отгородиться от этих холодных глаз.

Отпила то чуть-чуть, но вдруг у меня закружилась голова, она стала тяжелой, словно туда положили пудовую гирю, ноги - ватными, я не чувствую рук, и заваливаюсь куда-то вбок. В голове исчезли все мысли, не могу ничего сказать, язык тоже вялый. Только вижу, что дверь открывается и входит Станислав, а туалет на минуточку женский, и его мамаша никого не звала на помощь, он, что за дверями момента ждал! Ловко подхватывает меня на руки и куда-то несет. Вижу персонал кафе, пытаюсь им подать знак, но у меня получается только нечленораздельное мычание, а руки даже взмахнуть не могут, со стороны я, наверное, похожа на сломанную куклу, у которой оборвались веревочки.

Слышу, как Стасик объясняет персоналу, что мне стало плохо, что перегрелась на солнце, те сочувственно смотрят на меня, и никто даже не догадывается, что это похищение.

Черт, меня опять похищают!

А через минуту я проваливаюсь в темноту.





Глава 28 Меня похитил…Стас?




Очнулась я на полу. Сначала почувствовала на своем лице солнечный лучик, он согревал и дразнил, он пробудил меня, я с трудом разлепила глаза, не знаю, чем меня опоили, но это просто был как удар кувалдой. Мозги просто плавились, во рту было сухо, как в пустыне Сахаре, видимо я давно уже лежу на чем-то жестком, дернулась и поняла, что руки мои скованны.

И только открыв глаза, поняла, что лежу на полу, а мои руки закованы наручниками, которые прикрепили к трубе батареи. С трудом, не с первой попытке, мне удалось приподняться и сесть, в голове гудит, как будто десятки машин решили разом надавить на клаксоны, руки и ноги ватные. Огляделась. Обычная маленькая комнатка, диван, стол, четыре стула, торшер, в углу тихо мурлычет старенький телевизор, изображение дрожит и бежит рябь. Двери плотно закрыты, но даже через них я слышу разговор на кухне. Тут как обухом по голове ударили, я вспомнила …

Людмила Васильевна! Ее рука держит бутылку воды! Стас, что спокойно зашел в женский туалет. Вода! Вот куда эта гадина положила наркотик! А я дурочка спокойно приняла! Стас, он знал, что сейчас произойдет, он знал!

А может, они вместе это спланировали! А я попалась, как глупышка, попалась!!!

И снова паника накрыла меня, что делать. Мысли разбегались, я никак не могла сконцентрироваться. Зачем они это сделали?

Дверь открылась, и в комнату вошел мой похититель - Стас.

- Я рад, что ты проснулась, мать переборщила с дозой, ты провалялась почти два дня.

- Два дня! Господи! – наверное, Денис сейчас сходит с ума. - Стас, зачем это было тебе?

- Глупенькая, маленькая девочка, ты даже не знаешь, сколько стоишь…

- Что, и тебе от меня нужны деньги, как вы мне все противны!

- Нет, девочка моя, эти деньги не твои, а мои! И ты мне их вернешь, все до последней копейки, картины, ценности, ВСЕ!

Станислав смотрит на меня холодно, отчужденно, в его взгляде нет похоти, как и нет любви, про которую он мне когда-то говорил, он смотрит на меня как на предмет, который сломался, и надо решить выкинуть его или починить.

Я уже и забыла, каково это, когда ты пустое место, прислуга в своем собственном доме, вещь, которую могут просто выбросить, бессловесная скотина, которую не жалко ударить….

И вот снова я чувствую себя так…

- Я не могу дать вам денег, ни картины отдать, у меня их нет.

- Еще как есть, моя птичка,- смеется Станислав, но глаза его остаются такими же холодными, в них нет смеха, в них нет жизни.

- Вы ошибаетесь.

И в этот момент в комнату вплывает Людмила Васильевна.

- Она очнулась? Это хорошо.

- И вам здравствуйте, Людмила Васильевна, никогда не думала, что вы способна на похищение.

- Заткнись и слушай! – рычит на меня маман Стасика.

- Да слушая, слушая, только не орите, голова болит, чего вы хотите, у меня нет.

- Тогда слушай внимательно, твой дед написал завещание, по которому все его имущество переходит к тебе, после твоего полного совершеннолетия, то есть в двадцать один год, либо ты все наследуешь вместе со своим мужем, если замуж выйдешь раньше.

- То есть, я вас правильно поняла, что вы от меня хотите получить деньги и ценности моего деда?

- Ничего ты, мерзавка, не поняла! – Людмила Васильевна стала похожа на фурию. – Нет у твоего деда ничего, все принадлежит семье Куприяновых! Твой прадед вор и убийца, он убил моего прадеда, купца Матвея Куприянова, и присвоил его деньги. Ценности и картины, золото, все!!! И ты нам все вернешь!

Людмила Васильевна стоит передо мной грозная, как янычар, готовый опустить топор на голову преступника. Глаза пылают лютой ненавистью, волосы выбились из прически и висят как космы ведьмы, лицо и шея пошли красными пятнами, вот-вот удар хватит.

Смотрю на нее, перевожу взгляд на Стаса, ничего не понимаю, какие купцы, какие ценности…

И тут в игру вступает Стасик.


- Полина, поверь мне, мы долго раскапывали эту историю, нашли записи купца Куприянова, карту, где он похоронил фамильные ценности, нашли потомков его приказчика, твоего прадеда. Мама вот даже к твоему деду на работу устроилась, и все бы получилось, но твой дед скоропостижно скончался, унося с собой в могилу тайну ценностей, возможность восстановить справедливость осталось только у тебя.

- Вы что, меня разыграть решили?

- Что ты возишься с этой дурочкой, ставим ей укол и вызываем психиатра, - мама Стаса смотрит на меня с каким-то садистским наслаждением.

- Постойте, какого психиатра, я еще здорова,- испуганно говорю.

- А такого, душечка, сейчас мы тебя в больничку поместим, как душевно больную, там тебе таблеточки подают, укольчики поставят, ты у нас как миленькая все подпишешь, а Стасик поедет домой, и как твой законный супруг, и получит твое наследство,- Людмила Васильевна плотоядно ухмыльнулась.

Я с ужасом посмотрела на Стаса, потом перевела взгляд на довольное лицо его мамаши, и снова на Стаса.

- Вот видишь, Полина, все очень плохо, но мы можем все решить полюбовно, давай сделаем проще, вместе сходим в загс, распишемся, ты пока поживешь с мамой, а я утрясу все дела с наследством, а потом мы мирно разведемся, и каждый из нас пойдет своей дорогой.

Я сижу на полу, прикованная наручниками к батарее, как в плохих сериалах про нашу полицию, а эти два клоуна решили поиграть со мной в плохого - хорошего полицейского! Нет, все с меня хватит!

- А вы не боитесь, что меня сейчас ищут, мама Ангелина тоже вся в надеждах на мое наследство, а ее муж - дядя Семен еще и майор милиции,- пытаюсь посеять в них страх и сомнение.

- Да, ладно, а то ты не знаешь? Твой отчим уже на нарах чалится, вместе со своим замом,- зло смеется Стас.- А твоя Ангелина как сумасшедшая по городу носится, наверное, ему адвокатов ищет, так что им не до тебя.

Мой блеф не удался, пытаюсь быстро что-нибудь придумать, но мысли скачут как скакуны, а вот придумать какую-нибудь рабочую версию у меня не получается. Стас идет к столу и берет в руки шприц и ампулу.

- Стойте, меня будут искать,- пытаюсь отсрочить неизбежное.

- Кто? – спокойно и холодно говорит Стас.

- Мама и бабушка,- в голове вихрем проносится «мама»…

- Какая мама, твоя Ангелина очень занята…

- Нет, нет, у меня есть настоящая мама, она будет меня искать, она уже ищет!!

И тут раздается звонок в дверь….





Глава 29 Воспоминания Ангелины




Никогда не любила свою семью. Властный отец подавлял любые наши начинания, мать - вечная серая мышь, боялась отцу и слова сказать. Аврора вся такая нимфа неземная, вся в творчестве. Скучно мне было жить с ними, веселья мало, жизнь серая и унылая, а хотелось праздника и безудержного веселья. Приходилось во все угождать папеньке, чтоб не лишил карманных денег.

Отец заставил после школы поступить к нему в университет. Засунул на филологический факультет, потому что там работала его любовница. Стало совсем скучно, на факультете были только девчонки, да несколько пацанов батанов, заучек, на которых без слез не взглянешь, толстые стекла очков, мешковатые костюмы. Учиться мне быстро надоело, поэтому я ходила только на лекции любовницы отца, чтоб та не стучала отцу о моих прогулах. Папочка был крутым ректором, поэтому все остальные преподаватели боялись его и ставили мне зачеты и оценки «за красивые глаза». Отец выдавал мне неплохие карманные деньги, дарил модные шмотки, и украшения с бриллиантами. Поэтому меня быстро заметила местная тусовка, и однажды пригласили в ночной клуб….

На этой вечеринке я встретила Семена, он тогда еще был молодым лейтенантом, и хоть был беден как церковная мышь, зато у него были какие-то общие дела с Жоржем, что был заводила всех тусовок и негласным королем местного бомонда. И полетело.

Семен познакомил меня со своим напарником Петром, и у нас началась действительно бурная сексуальная жизнь. Постель мы делили втроем, а иногда и вчетвером с Жоржем. Вечерами говорила отцу, что еду к девчонкам готовится к зачету или сессии, а сама ехала в очередной загородный отель с друзьями.

Но случилось непредвиденное, я залетела, врачи сказали поздно делать аборт, Семен подсуетился и нашел-таки врача, но нужны были большие деньги, у отца попросить было нельзя.

На такую разгульную жизнь деньг и так не хватало, а врач попросил огромную сумму. Но помог случай, увидела у отца открытый сейф, он отвлекся на телефонный звонок и не закрыл его. Верхние отделы сейфа занимали его бумаги, порывшись в них, выяснила, что по стенам комнат у нас развешаны картины, стоимостью в миллионы, десятки миллионов рублей. Здесь же лежало завещание отца, в котором он делил все между мной и матерью. Внизу сейфа лежали пачки денег, и старинная шкатулка, когда ее открыла, то просто челюсть уронила на пол. В ней лежали явно старинные украшения с бриллиантами, и золотые слитки еще с царскими печатями. Тогда я поняла, насколько мы богаты, и что дает отец мне просто копейки.

Стащила бриллиантовые серьги, немного валюты, этого хватило на аборт, правда не прошло и полгода, как пришлось делать еще один аборт, потом еще.

Я стала подтягивать деньги из сейфа, пока отца не было дома, иногда брала мелкие украшения, и Семен через своих лиц сбывал их на черном рынке, но денег все равно было мало.

Крутые рестораны, вечеринки со знаменитостями, ночные выезды в дорогие гостиницы и ночные клубы, на все нужны были средства. Вкусив прелести свободной жизни, не хотелось останавливаться.

И я рассказала Семену про картины, у нас созрел план. Семен нашел мелкого вора домушника, я сказала, когда не будет матери и сестры дома, с ключей сделали дубликат. И все бы было хорошо, но отец появился внезапно дома, что-то там забыл. Домушник занервничал, ему бы отсидеться, спрятаться, но он сорвался, ударил отца по голове и скрылся. После этого происшествия, отец отделался всего-то сотрясением, но он снял все картины и куда-то их увез. Деньги из рук уплыли.

Жизнь шла, наш дом потрясал один скандал за другим, то Аврору выгнали из дома, то она в подоле принесла, дура не пошла на аборт. Отец выгнал снова ее из дома, забрав у нее дочь. Мать и отец стали опекунами, я, посмотрев на всю эту «комедию», решила, что рожать никогда не буду, это не мое возиться с пищащими и вечно писающими детьми, утирать им слюни и сопли. Когда вновь случайно залетела, пошла на аборт без сомнения, хотя врачиха меня предупредила, что возможно детей больше не будет.

Как эта история стала известна отцу, не знаю? Но тут он устроил такой вселенский скандал, что пришлось вызывать ему врача. В пылу скандала он сказал, что лишит меня наследства, это была серьезная угроза.

И тут я вспомнила Альку, которая накануне развелась с мужем.

Алька была ещё та прохиндейка, приехала в город из маленького поселка, не красавица, но хитрая, ко мне приклеилась сразу, в рот заглядывала, за меня на лекции ходила, конспекты писала и работы делала, понимала, что я - дочь ректора. На первом курсе клещами вцепилась в мальчика - ботана, что был сыном очень богатого депутата, быстро от него забеременела и женила его на себе, хотя родители были против этого брака. Но родители были ушлые, нашли мальчику подходящую невесту и развели Аллу с мужем. Алла получила в откуп квартирку и денег на содержание сына.

И тут как-то она похвасталась, что перед тем, как муж подписал документы на развод, она ему яду сыпанула чуток, тот провалялся с кровавым поносом и болями целую неделю, и у него сорвалась пышная свадьба с новой избранницей.

Вот так мне в голову пришла мысль, что если отцу также дать немного, чтобы не успел переписать завещание. Пусть приболеет, а я тут вся участливая, за ним поухаживаю, докажу свою преданность, дай бог завещание не будет переписано. Попросила Альку, та достала яд, сказала дозу. Я всего лишь на крупицу бросила больше, и подала отцу чай. Через несколько часов у него начались сильные боли в животе, он упал на пол и его начало корежить. А я ушла в свою комнату и стала ждать, Алька предупредила, что скорую нужно через часик вызывать.