Жена убийцы

— У нас есть предположение. Весьма вероятное, однако пока что это только предположение. Замки на дверях и на окнах не повреждены, соседи в тот день не видели на улице никого подозрительного. В настоящий момент мы считаем, что у преступника был ключ или, что более вероятно, универсальная отмычка. Сейчас в Интернете можно купить такие, какие отопрут девять из десяти замков.

— Что насчет сигнализации? — спросил другой полицейский.

— Мы связались с охранной компанией, и нам ответили, что в двадцать часов двадцать семь минут имело место ложное срабатывание сигнализации. Ответившая на контрольный звонок Обри Олсен сказала, что сигнализация только что сработала, однако они с мужем находились дома и ничего не открывали. В компании ей предложили проверить входную дверь, поскольку сработал именно тот датчик, но миссис Олсен сказала, что все это время находилась не далее чем в двадцати шагах от двери и ничего не видела. Мы предполагаем, что преступник разорвал цепь, вставив между датчиком и ответной частью кредитную карточку или лезвие ножа или отперев замок с помощью отмычки и приоткрыв дверь на пару дюймов, чтобы отвлечь внимание Олсенов, после чего обежал вокруг дома и проник в него через дверь гаража, не оснащенную датчиком. Мало кто оборудует сигнализацией дверь гаража. Время смерти Олсенов — около полуночи, то есть преступник примерно четыре часа прятался где-то в доме или в гараже. Пока что мы не можем сказать, чем он руководствовался, поступив именно так. Ему было бы значительно проще дождаться, когда Олсены заснут, и проникнуть в дом через дверь гаража. Суть этого пространного объяснения в том, что мы еще прорабатываем версии, почему сработала сигнализация, и однозначного ответа на этот вопрос у нас пока что нет.

— Вы уверены в том, что изнасилования не было? — спросил еще один полицейский. — Я хочу сказать, это ведь можно скрыть.

— Нет никаких свидетельств того, что миссис Олсен или миссис Дин подверглись в каком-либо виде сексуальному насилию, что является главным отличием этого подражателя от Эдди Кэла.

— Тогда как это можно объяснить? По-моему, все эти преступники — спятившие извращенцы.

— Полагаю, ответить на этот вопрос и дать нам общее направление поисков сможет мисс Ярдли из федеральной прокуратуры Соединенных Штатов, — сказал Болдуин. — Она имеет дипломы в области криминалистики и клинической психологии и обладает большим опытом ведения дел о преступлениях сексуального характера, благодаря чему может оказать неоценимую помощь в этом расследовании.

Джессика поняла, что он упомянул про ее образование и опыт, чтобы произвести впечатление на полицейских-мужчин. И все-таки она была недовольна тем, что Болдуин вынудил ее обращаться к ним. В настоящий момент она не могла сказать ничего, что помогло бы выйти на того, кто совершил это преступление.

Ярдли ступила вперед.

— В прошлом мы считали, что убийство само по себе является сексуальным актом. Еще каких-нибудь десять лет назад любой психолог-криминалист, взглянув на это дело, сказал бы, что преступник, скорее всего, является импотентом. Причем либо это имеет чисто психосоматический характер, либо преступник перенес какое-либо заболевание или травму, что не позволяет ему получить эрекцию. И нож для него — суррогат, выполняющий сексуальные функции. Вероятно, это белый мужчина тридцати с небольшим лет, с очень высоким интеллектом, обладающий алкогольной или наркотической зависимостью.

Она посмотрела на полицейского, задавшего вопрос.

— Однако обширная статистика, собранная ВОЗ и Федеральным управлением по контролю и профилактике заболеваний, показала ошибочность подобного подхода. В действительности мы до сих пор не понимаем, почему эти люди так поступают. Последние исследования указывают на проблемы органического характера: например, патологическое изменение миндалины — участка головного мозга, отвечающего за регулирование эмоций, что может привести к неконтролируемым вспышкам сексуального насилия. Согласно одной из теорий, такие люди искренне верят, что секс и насилие — это одно и то же.

Ярдли оглянулась на Болдуина, внимательно наблюдающего за ней.

— В противоположном конце спектра — доктор Дэниел Сарт, профессор психиатрии медицинского факультета Гарвардского университета, пожалуй, самый авторитетный в мире специалист по психопатологии насилия. Он отрицает органический характер проблемы и считает, что все эти люди совершенно сознательно делают то, что делают, полностью дистанцируясь от своих поступков. Они — опять же в буквальном смысле — считают себя зрителями, наблюдающими со стороны за причиненными ими страданиями, к которым сами не имеют никакого отношения. Многие серийные преступники, совершившие убийства на сексуальной почве, заявляли о каком-то «туманном голосе», который нашептывал им, что делать. Согласно обеим теориям, преступники, как правило — хотя это и необязательно, — обладают высоким интеллектом. Вот почему их так трудно поймать.

— Что? — воскликнул полицейский с коротким «ежиком» на голове. — Вы полагаете, этот парень умен?

— С точки зрения криминалистов, место преступления безукоризненно чистое; также преступник совершил очень умный ход, когда отвлек внимание Олсенов ложным срабатыванием сигнализации — то ли для того, чтобы обеспечить отсутствие кого бы то ни было рядом с дверью гаража, то ли с какой-то иной целью. Все это говорит о системном, логическом мышлении. Я не удивлюсь, если окажется, что преступник имеет высшее техническое или медицинское образование — инженер или врач. Многие серийные убийцы, демонстрирующие подобное комплексное мышление, происходят как раз из этой среды.

— Как вы полагаете, у нас в запасе есть пара недель, чтобы поймать этого человека, прежде чем он совершит следующее преступление? — спросил начальник полиции.

— Два предыдущих случая разделяют три недели, однако преступник, как правило, сокращает цикл.

— Что вы хотите сказать?

— Серийные убийцы такого типа работают циклами. Первая фаза — когда убийца теряет связь с реальностью и начинает жить исключительно в мире фантазий, сложившемся у него в сознании. Затем наступает фаза охоты, когда он начинает активные поиски жертвы, после чего следует фаза завлечения, в ходе которой убийца обдумывает, каким образом заманить жертву в такое место, где та окажется наиболее уязвимой. После чего следует фаза поимки — в данном случае вторжение в дом. Далее — фаза собственно убийства, и, наконец, фаза острой депрессии после того, как угасает возбуждение убийства. Известны многочисленные случаи того, как серийные убийцы сводили счеты с жизнью в последней фазе.

— Да, блин, будем на это надеяться, — фыркнул один из полицейских.

Ярдли усмехнулась. Какое облегчение она испытала бы, если б это дело разрешилось именно таким образом… Однако этого не произойдет. Такие чудовища цепляются за свою ущербную жизнь с маниакальным упорством. Свидетельством чему — то, что сделал после своего задержания Эдди Кэл.

Словно прочитав ее мысли, еще один полицейский спросил:

— Вы ведь бывшая жена Эдди Кэла, не так ли?

Остальные полицейские молчали, не отрывая от нее взгляда.

Время от времени в жизнь Ярдли вторгались охочие до сенсаций журналисты, готовые продаться тому, кто больше заплатит, и ее фотографии снова появлялись в бульварной прессе. Джессика запомнила один заголовок: «Невеста Франкенштейна», и фотография, на которой она выходит из бакалейной лавки. Ярдли поймала свою дочь читающей эту статью на компьютере.

Буквально физически чувствуя своей кожей пристальные взгляды, она с большим трудом подавила желание отвернуться.

— Да, это так.

— Значит, вот почему вы занимаетесь этим делом? Потому что вам так много о нем известно?

— Я здесь, — сказала Джессика, — потому что занимаюсь именно такими делами в федеральной прокуратуре Соединенных Штатов.

— Но у вас должны быть какие-то мысли насчет того, почему этот тип занимается этим, верно? Вы ведь были замужем за таким же?

Болдуин попытался было что-то сказать, однако Ярдли его опередила:

— Психопатология подражателя разительно отличается от психопатологии преступника, которому он подражает. Подражатель похож скорее на охотника, идущего по следу добычи, чего мы не можем сказать про настоящего серийного убийцу. Для подражателя убийство является средством достижения цели, в то время как для истинного серийного садиста само убийство и есть цель. Так что, боюсь, мое… прошлое тут не поможет. Мы должны поймать преступника исключительно за счет доброй старой полицейской работы.

— Вот почему для нас так важно делиться друг с другом всем, что у нас есть, — подхватил Болдуин. — Мне прекрасно известно, в какое мелочное соперничество мы можем ввязаться, выясняя, кто, что и когда сделал. Лично мне наплевать, кому достанутся лавры. Я не хочу увидеть свою фамилию в газетах, мне это не нужно. Я просто хочу остановить этого подонка. Так что — пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста! — не прячьте улики. Давайте просто схватим этого ублюдка и посмотрим, как его поджарят.

Полицейские дружно закивали.

Далее слово взял начальник полиции, осветивший несколько вопросов. Полиция Сент-Джорджа снова обойдет квартал, где жили Олсены, на этот раз расширив круг поисков, в надежде на то, что кто-нибудь из соседей припомнит что-то подозрительное.

Ярдли понимала, что это совершенно бесполезно. Кэл выходил на дело только ночью. Перед тем как уйти, он целовал ее и говорил, что его осенило вдохновение и он отправляется работать в студию. Как-то раз поздно вечером ей позвонила его мать, и они поговорили о том, как усердно работает Эдди. Джессика до сих пор каждый год возила Тэру на ранчо Кэлов. Она гадала, испытывает ли ее бывшая свекровь при воспоминании о том разговоре то же самое тошнотворное чувство, что и она сама.


«Сколько раз он забирался ко мне в постель после кровавой расправы над очередной семьей? Сначала принимая душ и смывая кровь в ту самую ванну, в которой мылась я…»

Перед глазами у нее возникла непрошеная картина: ее обнаженное тело лежит в ванне, доверху наполненной алой кровью.

Поймав себя на том, что у нее дрожат руки, Ярдли сжала их вместе и опустила, чтобы никто не увидел.

Брифинг закончился. Начальник полиции пожал руки Ортису и Болдуину и кивнул Джессике. Полицейские стали расходиться.

— Вы проверили сексуальных насильников? — спросила она у Болдуина.

— Допросили всех в Лас-Вегасе и сегодня собираемся приниматься за округ Вашингтон[6].

В расследованиях серийных убийств настоящей золотой жилой потенциальных преступников являются те, кого уже привлекали к ответственности за сексуальные насилия. Для того чтобы опросить всех подозреваемых, проживающих в данной местности, требуются колоссальные людские ресурсы, однако Ярдли не сомневалась в том, что местные правоохранительные органы, опасаясь паники, неминуемой в том случае, если станет известно о работе серийного убийцы, при содействии ФБР постараются решить эту задачу в кратчайшие сроки.

— Я хочу помочь, — сказала она.

Болдуин смерил ее взглядом.

— Точно?

— Да.

— Джесс, тебе необязательно…

— Всё в порядке, Кейсон.

Какое-то время он молча смотрел на нее, затем сказал:

— Оскар принимается за работу через пару часов, после того как поговорит с сотрудниками, осуществляющими надзор. Я встречаюсь с начальником местного отделения Бюро, чтобы доложить ему самую свежую информацию, после чего присоединюсь к вам. — Он умолк, провожая взглядом выходящих из зала полицейских. — Если дело дойдет до той точки, когда ты больше не сможешь, ничего постыдного в этом не будет. Никакое расследование не сто́ит твоего психического здоровья.

— Если речь идет о подражателе, то Эдди в ответе за эти преступления в той же степени, как и за свои собственные. Раньше я ничего не могла сделать, но теперь могу.

Засунув руки в карманы, Болдуин накрыл верхнюю губу нижней — это выражение свидетельствовало о том, что он что-то обдумывает.

— Ну хорошо, но только не забывай, что это не Эдди Кэл и ты ничем не обязана этим жертвам.

— Объясни это Айзеку Олсену.





Глава 9




К вечеру Ярдли и Ортис провели восемь допросов. У Джессики ныла спина, она умирала от голода. У большинства подозреваемых было вполне приличное алиби, а те немногие, кто сказал, что находился дома один, никак не соответствовали образу, сложившемуся у Ярдли в голове. Их также вычеркнут из списков, после того как будут проверены данные по сотовым телефонам и интернет-трафик в ночь убийства.

Ортис ей понравился. В машине он рассказал про свою недавно родившуюся дочку, про то, как пришел работать в правоохранительные органы. Ярдли поинтересовалась, известны ли ему какие-либо подробности про детство Болдуина, про то, как была убита его мать, однако Ортис ответил, что его напарник никогда про это не рассказывал.

Когда они сели в машину после допроса очередного подозреваемого, Ортис сказал:

— Мне до смерти хочется кое о чем у вас спросить, но я не знаю, насколько это будет прилично.

— Вот как? Всё в порядке, спрашивайте.

— Эдди Кэл. Вы хоть раз чувствовали что-либо неладное? Когда говоришь с соседями таких типов, все заявляют в один голос, что с ними всегда было что-то не так, просто они не могли понять, в чем дело. Мне просто любопытно, поскольку я считаю, что у каждого человека есть инстинкты, помогающие ему выжить. Вы читали «Дар страха»? Понимаете, для нас страх — это дар; он помогает нам избежать опасности, даже когда мы не сознаем того, что опасность где-то рядом. И вот мне просто хочется узнать, было ли у вас что-нибудь?

Ярдли уставилась в окно на торговый центр, мимо которого они проезжали. Магазины спиртных напитков, табачные лавки, и вот теперь заведение, торгующее марихуаной… Для Лас-Вегаса что-то совершенно новое.

Помолчав добрых десять секунд, она наконец сказала:

— Нет, никогда.

— Ни разу? За все время замужества?

— Ни одного раза. Объективно Эдди Кэл был самым милым, самым обаятельным человеком из всех, кого я только знала. Он никому слова резкого не сказал.

Ортис задумчиво кивнул.

— Давайте закончим с этим болваном, после чего перехватим по бургеру. В трех кварталах от дома, где он живет, есть одно потрясающее заведение.

Они подъехали к жилому комплексу на окраине города. Одноэтажные здания с плоскими крышами. На взгляд, больше похожие на складские помещения, чем на жилые дома. За комплексом начинался холм, ведущий к песчаным барханам.