Жена убийцы
Часть 21 из 59 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
— Как это произошло? Информация ведь еще не была обнародована.
— Мне позвонил начальник агента Болдуина и сообщил о задержании подозреваемого, а дальше я все взял на себя. Будет много вопросов о том, почему мы рисковали жизнью людей, не предав огласке информацию о действиях серийного убийцы, поэтому вчера вечером я дал эксклюзивное интервью «Лас-Вегас сан» в обмен на то, что газета осветит этот вопрос в благоприятном для нас ключе. А именно, объяснит, что мы не могли обнародовать информацию, поскольку были все основания полагать, что преступник следит за прессой.
Ярдли заскрежетала зубами.
— Остин Кетнер сознался?
— Нет, он все отрицает, однако у него нет алиби на момент совершения убийств и Динов, и Олсенов, и у него в шкафу было найдено ожерелье Обри Олсен, а среди носков — трусики Софии Дин.
Уклонившись от тех, кто поспешил ее поздравить, Джессика поднялась к себе в кабинет и, закрыв дверь, прочитала статью. В ней был нарисован образ жертвы Эдди Кэла, сбившегося с пути после гибели своих родителей. Ребенка, получившего страшные травмы и надломленного, который вырос и сам превратился в чудовище, оказавшее на него такое глубокое влияние. В конце упоминалось, что ведется анализ схожих преступлений с целью выяснить, не числится ли за Кетнером других жертв.
Отложив газету, Ярдли откинулась на спинку кресла, уставившись невидящим взором на матовое стекло стен кабинета. Если бы преступник придерживался своего цикла, новые убийства могли бы произойти уже на следующей неделе.
Она отправила сообщение Болдуину: «Я хочу немедленно встретиться с ним».
* * *
Изолятор временного содержания округа Кларк больше походил на футуристическое офисное здание, чем на тюрьму: бетон и обилие стекла, чтобы пропускать как можно больше света. Архитектор явно хотел создать место, сотрудники которого днем будут получать солнечный свет, а ночью смогут любоваться уличными фонарями. Среди охраны тюрьмы высокий уровень депрессии, алкоголизма и самоубийств.
В белоснежных коридорах шаги Ярдли отзывались гулким эхом. Она предъявила значок и удостоверение двум охранникам. Значок позволил ей пройти дальше без личного досмотра.
Еще один охранник, ждавший у комнаты свиданий, отсканировал значок, и цвет лампочки над дверью сменился с красного на зеленый. В комнате было несколько окон и отсутствовала стеклянная перегородка, отделяющая посетителей от задержанных.
Вошел Кетнер в темно-синей рубашке и голубых джинсах, со шлепанцами на ногах. Он сел напротив Ярдли. Та, посмотрев на охранника, доставившего его, сказала:
— Спасибо. Я позову вас, когда мы закончим.
— Вы уверены? Я могу остаться.
— Всё в порядке, благодарю вас.
Дождавшись, когда охранник уйдет, Джессика посмотрела на Кетнера.
— Кто вы такая?
— Меня зовут Джессика Ярдли. Я помощник федерального прокурора, назначенного вести ваше дело.
— Вы должны мне помочь! — воскликнул Кетнер, и в его голосе прозвучало отчаяние, а глаза увлажнились слезами. — Я ничего не сделал, а они думают, что я убил четырех человек!
— Вы их не убивали?
— Нет! Я и пальцем никого не тронул! Понятия не имею, как эти вещи попали ко мне в квартиру. Тот агент ФБР мне не верит. Он говорит, что изучит дело, но мне лучше сразу признать свою вину, чтобы избежать… — Его голос дрогнул. — Чтобы избежать смертного приговора.
Уронив голову, Кетнер всхлипнул.
— Как вы думаете, откуда могли появиться у вас эти вещи? — спросила Ярдли.
Подавляющее большинство убийц, с которыми она сталкивалась, не брали на себя ни капли ответственности до тех пор, пока их не прижимали к стене. И многие из них каким-то образом успели научиться выжимать из себя слезы по желанию.
— Не знаю. Сигнализации в квартире нет, и пять дней в неделю меня с шести до шести не бывает дома. Должно быть, кто-то забрался ко мне, подбросил все это и отправил сообщение с моего компьютера.
— Зачем кому бы то ни было так поступать?
— Понятия не имею. — Кетнер уставился на стол. — Мои родители были убиты. В точности так же, как я якобы убил этих людей. — Он посмотрел Ярдли в глаза. — Да я в миллион лет никому такого не сделал бы!
Ярдли сглотнула подступивший к горлу комок вины. Что скажет Кетнер, узнав, что она была замужем за человеком, убившим его родителей? Если Кэл в тот вечер сказал, что задержится допоздна в своей студии, она, скорее всего, смотрела телевизор и ела мороженое.
«Какое кино я смотрела, когда мой муж убивал твоих родителей?»
Эта мысль отозвалась холодной дрожью отвращения. Кем бы ни был сейчас Кетнер, куда бы ни завела его жизнь, она также была в ответе за это.
— Нам необходимо установить, где вы находились в те два дня. Восемнадцатого апреля и двадцать второго марта.
Кетнер покачал головой.
— Ну как я могу вспомнить, где был в какую-то ночь месяц назад?
— Не знаю. Это в ваших интересах.
— По большей части я ужинаю не дома, — сглотнув, ответил Кетнер. — Да, по большей части я ужинаю не дома. Дома мне нечем ужинать. Как вы сказали, какие это были дни?
— Восемнадцатое апреля, это пятница. И двадцать второе марта, среда.
— Так… пятница. Отлично, по пятницам вечером меня практически никогда не бывает дома. Как правило, я отправляюсь куда-нибудь ужинать с друзьями, но иногда и один. Проверьте это.
— Этим должен заняться ваш адвокат.
— У меня нет адвоката.
— Вам нужно взять адвоката.
— Я ничего не делал. Вы просто проверьте. Пожалуйста… Я не хочу умирать.
Ярдли смотрела на него еще какое-то время, затем встала. Ложь самому себе — худший вид лжи, и хотя Джессика не хотела это признавать, она выразила словами то, что уже подсказывала ей интуиция: она верила этому человеку.
Глава 29
Ярдли ждала в кафе напротив изолятора. Она отправила Болдуину сообщение с просьбой переслать выписку по кредитной карточке Кетнера на страничку прокуратуры. Потягивая кофе, Джессика рассеянно смотрела в окно на то, как мечущиеся тучи скрыли солнце и начал моросить дождик. Мостовые Лас-Вегаса не были рассчитаны на осадки, даже в небольших количествах, и тотчас же появились лужи. Люди торопливо перебегали от зданий к машинам и обратно, словно с неба струилась едкая кислота.
— Привет!
Подняв взгляд, Ярдли увидела мужчину в спортивной куртке. Привлекательного, с волевым подбородком и зелеными глазами.
— Ничего не имеете против, если я к вам присоединюсь? Не могу смотреть, как одинокая красивая дама смотрит на дождь.
— У меня все в порядке, спасибо.
— Точно? Готов предложить вам выпечку и открытое ухо, которое выслушает все, что вас беспокоит. У вас печальный вид, вот я и подумал, что, может быть, вам одиноко.
— Вы очень любезны, но нет, спасибо. У меня все хорошо.
— Как насчет…
— Не знаю, на женщин какого типа действует подобная агрессивность, но я к ним не отношусь. Пожалуйста, уходите.
Улыбка исчезла с лица мужчины. Пробормотав что-то себе под нос, он удалился. Ярдли снова уставилась на дождь, барабанящий по мостовым за окном.
Болдуин прислал сообщение, что выписка отправлена. Джессика вошла в систему.
Двадцать второго марта списаний с карточки Кетнера не было, но восемнадцатого апреля он расплачивался ею дважды, в придорожном кафе и ресторане быстрого обслуживания под названием «Толстый синий гамбургер». Ярдли знала это заведение, расположенное недалеко от дома Кетнера.
Она направилась к своей машине, и ей на лицо упали теплые капли дождя.
«Толстый синий гамбургер» был заполнен посетителями. Протиснувшись мимо очереди, Ярдли склонилась к кассиру:
— Будьте добры, мне нужно поговорить с вашим управляющим.
Появилась женщина в черной футболке и джинсах.
— Я управляющая. Чем могу вам помочь?
— Мы можем поговорить без посторонних?
Женщина отошла в сторону, и Джессика последовала за ней.
— Я из федеральной прокуратуры, — предъявив значок, сказала она. — Подозреваемый по делу, которое мы расследуем, ужинал у вас. Мне очень хотелось бы узнать, в каком часу это было. Я обратила внимание, что у вас есть камеры видеонаблюдения. Как долго вы храните записи?
— Они сразу же передаются в службу безопасности. У нас ничего нет.
— Вы могли бы связаться с ними?
Женщина не шелохнулась.
— Я с радостью получу у судьи ордер, так что вы можете ни за что не опасаться. Просто на это потребуется какое-то время. А пока не смогли бы вы показать мне эту запись?
Женщина кивнула.