Жена чайного плантатора

Как раз когда появилась Флоранс Шуботэм – она привезла флан с беконом, – Гвен заметила на верхней террасе сада Макгрегора: он, размахивая руками, говорил с Верити. Гвен отклонилась назад, чтобы видеть их, но самой остаться незамеченной. Однако трюк не удался – Макгрегор выхватил ее взглядом из тени и мрачно уставился на нее. Гвен напряглась. Именно этого она и ожидала.

Флоранс была последним человеком, которого она хотела бы видеть, но в каком-то смысле присутствие гостьи было на руку Гвен, так как избавляло ее от нападок Макгрегора хотя бы на некоторое время. Скоро они поговорят, а пока она не станет сама искать с ним встречи.

– Я приехала, как только смогла, – сказала Флоранс, сочувственно тряся подбородками. – Говорят, боковое крыло вашего дома выгорело целиком.

– Нет. Пострадала только сыроварня.

– Мне грустно слышать это.

Гвен пришлось остаться с гостьей и занимать ее. Дворецкий по приказанию хозяйки принес чай в лучшей фарфоровой посуде и трехъярусную подставку с пирожными. Флоранс принялась за угощение, от которого лишь слегка припахивало дымом, а Гвен тревожилась все сильнее. Рано или поздно ей придется спросить Макгрегора о пострадавшем при пожаре.

– Будем ли мы иметь счастье видеть вашу милую кузину Фрэн в ближайшее время? – спросила Флоранс.

– В ближайшее время – нет, хотя она обещала как-нибудь приехать.

– Вы, конечно, скучаете по ней и по своему супругу. – Миссис Шуботэм изобразила сочувствие на лице и понизила голос. – Надеюсь, с Лоуренсом все в порядке. Я слышала, он потерпел большие убытки во время краха Уолл-стрит.

– Не беспокойтесь, Флоранс. С Лоуренсом все в порядке, и со мной тоже. – Гвен показалось, миссис Шуботэм с трудом скрыла разочарование, что слухи не материализовались в том красочном виде, на какой она рассчитывала. – Мы с нетерпением ждем его скорого возвращения, – продолжила Гвен.

Она не упомянула ни о телеграмме, которую Лоуренс сегодня утром прислал своему агенту в Коломбо и в которой сообщал, что, вероятно, пробудет в отлучке дольше, чем рассчитывал, ни о том, что сама она не известила его о ночном пожаре.

После отъезда Флоранс Гвен открыла окно, однако запах гари все еще отравлял воздух, и она быстро закрыла его вновь, после чего отправилась искать Верити и Хью. Она собиралась держать сына рядом с собой, но во время визита Флоранс мальчик ускользнул на улицу. Гвен шла между кустами и деревьями по саду и звала его, потом остановилась на нижней террасе, глядя на разбросанные по озеру островки. Над водой еще держалась тонкая полоска тумана, свежий ветер холодил кожу. Она услышала звук шагов и голос Хью, обернулась и увидела приближавшегося Макгрегора, который вел мальчика за руку.

– Мистер Макгрегор… – проговорила Гвен.

– Миссис Хупер… – Он отпустил руку Хью, и тот бросился к ней.

– Как самочувствие того мужчины? – спросила она, делая над собой усилие, чтобы не выдать волнения.

– С ним сейчас фармацевт.

– Какое неудачное стечение обстоятельств, – сказала Гвен.

Управляющий покачал головой:

– Более чем неудачное. С намеренным уничтожением имущества нельзя мириться. Надеюсь, на этом все закончится. Но я бы посоветовал вам пока что держать парнишку поближе к себе.

– Будем надеяться, это не был злой умысел. Вероятно, пожар вспыхнул случайно, вы не думаете? Когда столько факелов горело рядом с домом.

– Я в этом сомневаюсь. Но вам очень повезло, что огонь заметили вовремя. – Макгрегор развернулся и стал уходить, но, сделав несколько шагов, остановился. – Я знал: что-нибудь вроде этого обязательно случится. К счастью для вас, мужчина еще жив.

Гвен сцепила руки, чтобы подавить нарастающий гнев:

– Что вы имеете в виду?

– А то, что именно такие вещи происходят, когда люди лезут не в свое дело.

– Это вы на меня намекаете? – Управляющий наклонил голову, и лицо его окаменело. Гвен шагнула к нему, все ее усилия сохранять спокойствие пошли прахом. – Вообще-то, мистер Макгрегор, я не считаю, что совершила ошибку, оказав помощь той маленькой девочке. Только человек с каменным сердцем может думать иначе. И все это случилось не из-за меня, а из-за вас. Дни, когда работников пороли за всякую мелочь, остались в прошлом, а если здесь это не так, то позор вам.

– Вы закончили?

– Не совсем. Вам очень повезет, если Цейлонский трудовой союз не ухватится за эту историю. Вы испорченный человек, который видит в людях только дурное. Я верю в доброту и справедливость по отношению к людям, невзирая на цвет их кожи.

Лицо Макгрегора болезненно сморщилось.

– Это не имеет никакого отношения к цвету.

– Конечно имеет. Все в этой стране связано с цветом. Помяните мои слова, Макгрегор, все это вернется вам сторицей, и тогда ни одному из нас не придется мирно спать в своей постели.

С этими словами Гвен, высоко держа голову, протопала вверх по ступенькам, ведя за собой Хью. Она не доставит Макгрегору удовольствия видеть свои переполненные слезами глаза.



В ту ночь Гвен спала беспокойно: ей снились вылезающие из озера мужчины, которые махали горящими факелами. Лоуренс тоже снился: будто он был с ней в лодочном сарае, прядь волнистых волос упала ему на глаза, когда он склонился к ней. Волоски на руках блестели в лунном свете, щеки усыпаны веснушками. Она обхватила его руками за шею и положила ладони ему на затылок, но потом вдруг поняла, что он на нее не смотрит – он глядит сквозь нее. Сон был мрачный, тревожный, а утром первым делом Гвен услышала новость, что обгоревший при пожаре мужчина скончался.

Весь день она провела, пытаясь разузнать, кто его родные, и придумать, чем может помочь. Гвен помнила этого молодого мужчину, почти мальчика, улыбчивого и всегда готового услужить. У нее разрывалось сердце от мысли, в каких мучениях он умер. Когда она столкнулась в саду с Макгрегором, тот настоял, что обо всем позаботится сам.

– Но он был одним из моих домашних кули.

– И тем не менее, миссис Хупер, я не могу допустить сентиментальности в такой деликатный момент. Нужно подумать и об отдаленных последствиях.

– Но…


Макгрегор ничего больше не сказал, коротко кивнул и пошел в противоположном направлении. Гвен уставилась на воду, не зная, что еще она может предпринять.





Глава 25




В следующие недели атмосфера оставалась напряженной, в доме царило уныние. Гвен старалась ради Хью вести себя как можно более естественно, но скоро стало очевидно, что Верити начала прикладываться к бутылке. По вечерам она запиралась в своей комнате и часами не показывалась, временами Гвен слышала из-за двери всхлипы. Днем Верити была раздражительна, срывалась даже на Хью. Пару раз Гвен пришлось сделать ей замечание, после чего она слышала, как золовка топает среди ночи по комнате Лоуренса. А когда она спускалась оттуда, худая, бледная, окутанная меланхолией, то слонялась по дому как неприкаянная.

Отыскать подход к этой девушке было ох как непросто! Гвен начинала беспокоиться за ее рассудок. Перепады настроения – это одно, но такая глубокая депрессия! Когда Гвен попыталась спросить, что с ней творится, Верити зажмурила глаза и покачала головой. Казалось, она не хотела поддаваться каким-то чувствам, и в конце концов Гвен решила, что лучше ее не трогать. Если несчастье Верити посчитать заслуженной карой, равносильной «воздаянию» за страдания Гвен, то месть не принесла ей удовлетворения: несчастная золовка вызывала у «отмщенной» жалость.

Отношения с Макгрегором тоже не давали покоя. Гвен старалась не встречаться с ним, но с помощью Навины ей удалось войти в контакт с семьей погибшего кули. Оставшиеся до приезда Лоуренса пустые, безотрадные недели она занималась хозяйством, согласовывала с поваром меню, следила, чтобы возвращались без утрат отданные в стирку вещи, и строго вела счета. Однако все это не избавляло ее от чувства вины за смерть кули и неуверенности в собственной безопасности.

В ветреные дни, когда деревянный каркас бунгало скрипел и стонал, Гвен слышала шаги своего отсутствующего ребенка. Она застывала в полной неподвижности, будто ждала, что ветер принесет ей какие-нибудь вести, или, чтобы избавиться от наваждения, принималась составлять список хранившихся в кладовке вещей. Для таких случаев годилась любая отупляющая работа.

Однажды утром Гвен вошла в кухню и застала там Макгрегора – он сидел один и был весьма угрюм.

– Мистер Макгрегор, – сказала она и развернулась, чтобы уйти.

– Выпейте со мной чашку чая, миссис Хупер, – отозвался он менее резким, чем обычно, тоном. – (Гвен от удивления замялась.) – Не бойтесь, я не укушу.

– Я ничего такого и не подумала.

Макгрегор принес вторую чашку и налил ей чая. Гвен села напротив.

– Много лет я работаю здесь, – произнес управляющий, не глядя на нее.

– Лоуренс говорил мне.

– Я знаю этих рабочих. Но тут приезжаете вы и хотите все изменить. Как это, миссис Хупер, не зная ничего, вы желаете все переделать? – (Гвен начала было отвечать, но он поднял руку, и она ощутила запах виски в его дыхании.) – Дайте мне закончить. Дело в том, и это ужасно… это не дает мне спать по ночам…

Последовала долгая пауза.

– Мистер Макгрегор?..

– Дело в том, что после всего случившегося… вы, вероятно, были правы насчет порки.

– Разве это так плохо?

– Для вас, может, и нет…

Гвен поискала подходящий ответ:

– Что вас на самом деле беспокоит?

Макгрегор молча покачал головой. Снова наступила тишина, он, по-видимому, обдумывал свою следующую фразу, напряженно двигая челюстью. Не имея представления, что творится в душе этого человека, Гвен всегда видела только его неприветливую наружность.

– Что беспокоит меня, если вам интересно узнать, так это моя неспособность подладиться к переменам. Я отдал жизнь чаю, так долго был частью всего этого процесса… он вошел в мою плоть и кровь, вы понимаете? Поначалу мы не придавали значения порке. Мы и за людей-то их не считали, по крайней мере за таких, как вы и я.

– Но они люди, не так ли, и один из них погиб.

Макгрегор кивнул:

– Я давно уже изменил свое отношение. Я не жестокий человек, миссис Хупер. Просто пытаюсь быть справедливым. Надеюсь, вы это понимаете.

– Уверена, мы все способны меняться, если сильно захотим, – сказала Гвен.

– Да, – согласился Макгрегор. – Если захотим. Я был здесь счастлив, но, нравится вам это или нет, наши дни сочтены.

– Мы должны идти в ногу со временем.

Он вздохнул:

– Они не захотят нас, понимаете, когда придет время. Несмотря на все, что мы для них сделали. И тогда настанет конец всему.

– И может быть, из-за того, что́ мы им сделали.

– Вот я и не знаю, как лучше поступить.

Гвен взглянула на Макгрегора, который сидел с пораженческим видом, понурив плечи: