Жена банкира

Съев одно печенье, Зои взяла другое. Потом вытерла губы и посмотрела на Аннабель.

– Мы с Мэтью пришли в «Свисс юнайтед» в одном и том же месяце, – начала она. – Он сразу же мне понравился. Мэтью был очень обходителен со всеми, даже с секретаршами. И еще он очень любил тебя. Постоянно говорил о тебе. Он был одним из немногих мужчин, которые держат фото жены на рабочем столе, где все могут его увидеть. В отличие от некоторых, которые провожают тоскливым взглядом каждую юбку.

Я знала, что на высокую должность Мэтью устроил Йонас. Все об этом говорили. Мэтью был умницей и трудягой. И Йонас ему доверял. Обычно должно пройти немало времени, прежде чем Йонас начнет кому-то доверять, но с Мэтью все было по-другому; думаю, это было связано с тем, что Йонас дружил с отцом Мэтью.

Я обрадовалась, когда меня назначили секретарем Мэтью. Я знала, что он будет хорошо ко мне относиться и, если я достойно проявлю себя, моя карьерная звезда будет восходить вместе с его. Секретарша Йонаса, Тереза, проработала с ним семнадцать лет. Она зарабатывала больше, чем многие ведущие сотрудники банка. Я думала, что, возможно, и я так смогу, если буду достаточно усердно трудиться. Поэтому я всегда готова была помочь Мэтью и изо всех сил старалась выполнять все, о чем он просил.

Сначала работа в «Свисс юнайтед» казалась мне волшебным сном. Я зарабатывала больше, чем мои сокурсники по университету. Во время деловых поездок мы с Мэтью всегда останавливались в самых дорогих отелях и ели в лучших ресторанах. Я выросла в небольшом городке на юге Франции. Тамошние жители никуда не ездят. Большинство моих друзей детства до сих пор живут на прежнем месте. Поэтому для меня полеты в Монако, Нью-Йорк и Париж были захватывающим приключением. Хоть я и понимаю, что это звучит довольно глупо…

– Вовсе нет. Я тоже выросла в маленьком городке. И одной из причин, по которой согласилась переехать в Женеву вместе с Мэтью, была как раз возможность путешествовать. Нас ждала романтичная жизнь. По крайней мере, так мне казалось…

Зои кивнула. Похоже, она испытывала облегчение оттого, что Аннабель ее не осуждает.

– Нагрузка, конечно, была ужасной. Я все время работала. Ты сама знаешь, каково это, потому что с Мэтью было то же самое. На моей должности никто никогда не уходит в отпуск. Мы должны быть наготове в любой момент, когда бы наш банкир нам ни позвонил. Среди ночи, на выходных – не важно. Насколько я понимаю, поэтому нам так много и платят.

Несколько месяцев назад я вошла в кабинет к Мэтью и застала там Йонаса. Они не на шутку разозлились друг на друга. Как только я появилась, они тут же умолкли, а я постаралась как можно скорее уйти. Потом Мэтью выглядел очень расстроенным, и после работы я пригласила его пойти выпить. И он слегка перебрал, что было на него совсем не похоже. Вот тогда я и узнала, что в банке что-то не так.

Аннабель нервно заерзала на месте; она то закидывала ногу за ногу, то ставила ее обратно. Ей не очень-то это понравилось: Мэтью откровенничал со своей секретаршей. Но Аннабель лишь кивнула головой и ничего не сказала.

– Он сказал мне, что обеспокоен из-за некоторых клиентов Йонаса. Видишь ли, очень многие наши клиенты не совсем… как сказать это по-английски? Прости, когда я устаю, мой английский начинает меня подводить. Не совсем открытые и честные? Я имею в виду, они обращаются к нам, чтобы спрятать свои деньги. От правительства, от своих супругов, от кого угодно. Этим мы и занимаемся: прячем чужие деньги на номерных счетах, чтобы никто не узнал, кому они принадлежат. Ты меня понимаешь?

– Думаю, да, – медленно ответила Аннабель. – Ты хочешь сказать, что вы делаете это нелегально?

Зои пожала плечами:

– Швейцарских законов мы не нарушаем. Если к нам обращается клиент, например, из Штатов и кладет на один из наших номерных счетов десять миллионов, с которых не уплачены налоги, то это он преступник, а не мы.

– О’кей. Выходит, вы можете помогать человеку уходить от уплаты налогов в другой стране, но здесь, в Женеве, то, что вы делаете, законно?

– Формально – да. Но есть и исключения. И именно по этому поводу у Мэтью возникли разногласия с Йонасом.

– Что значит «исключения»?

– Есть те, с кем банк вообще не должен вести никаких дел. Люди из санкционных списков. Террористы. Торговцы оружием. Диктаторы. «Свисс юнайтед» в принципе не может вести бизнес с такими людьми. Как и остальные банки. В нашей фирме имеется специальный отдел надзора за нормативно-правовым соответствием, который должен тщательно это проверять.

– Однако Йонас игнорировал эти правила?

– Да. Потому что это очень прибыльно. Возьмем для примера Башара аль-Асада.

– Сирийского диктатора?

– Да. Сам Асад, члены его семьи, все его министры и чиновники находятся в санкционных списках. Эти санкционные списки – один из способов, которым ООН, ЕС, США могут оказать воздействие на таких людей. Другими словами, это означает: если ты ведешь бизнес с кем-то из этого списка, у тебя могут быть большие проблемы.

– Таким образом получается, что, если «Свисс юнайтед» имеет с ними дело, он тем самым нарушает нормы международного права?

– Да. Но «Свисс юнайтед» все равно идет на это. Неофициально. А фактически Йонас является персональным банкиром семьи Асада.

Аннабель передернуло. Фотографии и видео, поступавшие из Сирии, были ужасающими. Химические атаки. Города, превратившиеся в руины. Горы трупов. Люди, голодающие, обожженные, повешенные, брошенные в тюрьмы. Как кто-то может вести бизнес с таким человеком, как Асад? И как Йонас после этого может спокойно спать по ночам?

– А Мэтью… – начала она, но запнулась. – Мэтью был…

Зои покачала головой:

– Нет. Начинающим банкирам они таких клиентов не поручают. Но Мэтью опекал сам Йонас. Он вводил его в курс дел. Для начала Йонас захотел, чтобы Мэтью курировал счета Фатимы Амир, двоюродной сестры Асада. Она не фигурировала в санкционных списках. Вела легальный бизнес. Но когда Мэтью узнал, кто она такая, он почувствовал себя некомфортно. И еще ему не нравилось, как Йонас относится к проверке клиентов на соответствие международным требованиям. Мэтью нервничал из-за того, что шеф пренебрегал санкциями. Это было незаконно, и Йонас, конечно, это знал.

– Тогда почему же Мэтью согласился, чтобы Фатима стала его клиенткой?

Зои натянуто улыбнулась:

– Если Йонас делает какое-нибудь распоряжение, его выполняют.

– Но Мэтью мог бы уволиться…

– Возможно. Но все не так просто. У Йонаса обширные связи. В его силах сделать так, чтобы Мэтью никогда не смог найти себе работу в Штатах.

– Ты не можешь говорить об этом серьезно. Йонас относился к Мэтью как к родному сыну.

Зои нахмурилась.

– Тебе известно, как умер отец Мэтью?

– У него случился сердечный приступ, – сухо ответила Аннабель.


– Он покончил с собой.

– А ты откуда об этом знаешь? – резко бросила Аннабель.

Мэтью редко говорил о своем отце. До этого момента Аннабель считала себя единственным человеком на свете, которому было известно о том, что Том Уэрнер совершил самоубийство. Для остальных он был весьма успешным филантропом, которого все любили. У него была недвижимость на Манхэттене, в Саутгемптоне и на Палм-Бич. Том входил в состав совета директоров ряда крупных корпораций и одно время даже был президентом нью-йоркского бейсбольного клуба «Никербокер». Только Мэтью знал, что у его отца в конце концов возникли серьезные финансовые проблемы. Остаться без гроша было для него уже слишком. И поэтому Том повесился у себя в апартаментах на Пятой авеню. Его тело обнаружил Мэтью. Он и рассказал Аннабель о том, что произошло, но всем остальным говорил, что у его отца случился сердечный приступ. Они повторяли об этом так часто, что в конце концов Аннабель почти забыла, что это ложь.

– Мне рассказал об этом Йонас.

– Йонас? – изумленно переспросила Аннабель. – А он откуда все узнал?

– Том Уэрнер был одним из клиентов Йонаса. Он украл несколько миллионов долларов, скрывая прибыль своего взаимного фонда, а потом передал их Йонасу, чтобы тот припрятал деньги в «Свисс юнайтед». Том Уэрнер покончил с собой, когда IRS уличила его в неуплате налогов.

– Боже мой! – прошептала Аннабель. – Я знала, что у него были финансовые проблемы, но о таком даже не догадывалась.

– В Штатах об этом вообще никто не знал. Все считали, что он умер от сердечного приступа. Йонас позаботился об этом. В противном случае расследование коснулось бы и «Свисс юнайтед», а семья Мэтью была бы опозорена. Мэтью был в долгу перед Йонасом…

– Я думала, что Мэтью и Йонас друзья. И все.

– Когда Мэтью начал спорить с Йонасом по поводу семьи Асада, тот пришел в ярость. Я даже в коридоре слышала, как они орут друг на друга. Йонас кричал, что он может уничтожить Мэтью и отобрать у него наследство. Он грозил предать гласности подробности смерти Тома Уэрнера.

– Это ужасно.

– Да. Но именно так Йонас и действует. У него есть своя команда частных детективов, которые ищут компромат на каждого из банкиров, работающих на него. Детективы с самого начала следят за ними, так что частная жизнь перестает быть их личным делом. Йонас знает их секреты и использует их в качестве рычага давления. Вот почему все так ему преданны. А если таких секретов нет…

– И что же тогда?

– Он подсылает к сотрудникам своих людей. Находит человеческие слабости, а потом использует их.

– Что ты имеешь в виду?

Зои закрыла глаза и поморщилась:

– Он соблазняет своих подчиненных. Действует, как дьявол, Аннабель. Как настоящий дьявол.

– Ты уверена?

– Я сама ему в этом помогала.

– Каким образом?

Зои нервно заерзала на месте и уставилась в пол.

– Я этим не горжусь. Но когда я только начала работать в фирме, Йонас как-то повез нас в Монте-Карло – развеяться. Мы все много выпили. Некоторые из банкиров также употребляли кокаин. Думаю, Йонас сам снабдил их наркотиками. Я была новенькой и не хотела «выпадать» из общей веселой тусовки. А потом вдруг поняла, что плохо вижу и едва стою на ногах. Они меня отравили. Йонас потом настоял, чтобы один наш банкир отвел меня наверх. Сама я мало что помню, но очнулись мы в постели вместе. Мой коллега этого не хотел – он был женат. Но он был в отключке, как и я. Думаю, они и ему что-то подсыпали. Я не помню, что там произошло. Но кое-кто сделал фотографии…

– Господи! Мне так жаль.

– О чем ты? Это не твоя вина, а моя. После этого мне следовало бы уволиться. Сама не знаю, почему я этого не сделала. Это ужасное место. – Зои часто заморгала, чтобы прогнать подступающие к глазам слезы.

– А ты знаешь, кто вас фотографировал?

Зои покачала головой:

– Я мало что запомнила. Просто… мне всегда хотелось извиниться перед женой этого человека. Но не хватало духу.

Аннабель кивнула:

– Возможно, это не лучшее, что ты могла бы сделать в этой ситуации. Это причинило бы ей боль. И заронило бы сомнения в близком человеке.

– Да. А она не должна в нем сомневаться. Для нас обоих это ничего не значило. Эту ситуацию спровоцировал Йонас. Он многих секретарш использует подобным образом. Некоторых из нас просят переспать с клиентами банка.

– Поверить не могу, что мой муж работал на такого человека. Это не тот Мэтью, которого я знаю.

– Так он и не хотел этого делать! Я предлагала ему обратиться в соответствующие органы, но он ответил мне, что Йонас держит под колпаком все швейцарское правительство. Подозреваю, что так оно и есть. Ты сама знаешь: «Свисс юнайтед» – крупнейший банк в стране.

Аннабель содрогнулась, подумав об агентах Блохе и Фогеле, а также о спешке, с какой они закрыли расследование. Она вспомнила о фотографиях, которые они ей подсунули, об объяснениях по поводу неполадок системы борьбы с оледенением корпуса. Они кого-то покрывали, но Аннабель до сих пор не знала, кого именно.

– Я думала, что нам следует обратиться к прессе. Но Мэтью сказал, что это слишком рискованно. Журналисты не смогут защитить нас от таких людей, как Асад. По крайней мере, Мэтью так считал.

– Так он все-таки передумал? Кто-то убил его, Зои. Теперь я в этом уверена.

Зои покачала головой:

– Через несколько недель Мэтью сказал мне, что с ним на контакт вышел один человек из министерства юстиции США. По-моему, его фамилия Морзе. Он много лет исследовал деятельность «Свисс юнайтед» и искал выходы на работников банка. Мэтью встретился с ним в Нью-Йорке. Сам он мне этого не говорил, но, мне кажется, он согласился сотрудничать с этим агентом.

– Почему ты так думаешь?