Железный рыцарь

– Стой, ты уже понял, где мы? – возмутился Плут, пока мы шли к выходу из аллеи, переступая через мусор и кучи осколков. – Как у тебя получается, кот?

– Большинство городов невероятно однообразны, Плутишка. – Грималкин дошел до края тротуара и оглянулся, нетерпеливо ожидая нас. – Тропы есть везде, просто нужно знать, где искать. Ну а еще я кот. – И он помчался по улице.

– Погоди, ледышка, – обратился ко мне Пак, когда я вознамерился пуститься следом. – Ты кое о чем забыл. – Он указал на меч, все еще висевший у меня на боку. – Обычные люди не расхаживают по городам с огромным острым оружием. А если они так делают, то привлекают нежелательное внимание. Лучше на время отдай его мне. Пускай побудет у меня, по крайней мере пока мы не доберемся до Дикого леса.

Я заколебался, но Плут только закатил глаза.

– Клянусь, я его не потеряю, не уроню в сточную канаву и не отдам бездомному. Ну же, Эш. В этом отчасти заключается человеческая суть. Ты должен сливаться с толпой.

Неохотно, но я все же передал ему ремень с ножнами, и Пак перебросил его через плечо.

– Ну вот, не так уж и тяжело, правда?

– Если потеряешь его…

– Да-да, ты меня убьешь. Придумай что-нибудь новенькое, ледышка. – Пак покачал головой и жестом указал на дорогу. – После тебя.

Мы выбрались из аллеи и ступили на тротуар. По нему мимо нас неслись толпы людей, едва окидывая нас взглядом. Над головой нависали скребущие небо огромные башни из стекла и стали, бликовавшие в лучах вечернего солнца. Машины гудели и скользили в потоке себе подобных, напоминавшие гигантских металлических рыб, а воздух наполняли запахи асфальта, дыма и выхлопных газов.

Перемены были незначительными, однако я мог заметить разницу. Мир больше не казался таким недружелюбным, как прежде. Края притупились, а цвета уже не ослепляли. Звуки стали приглушенными, а гомон окружавших меня голосов превратился в пузырь из человеческих шумов, мне не удавалось вылавливать разговоры, просто к ним прислушиваясь.

Я только собирался сделать шаг вперед, как на меня кто-то налетел, оттолкнув назад.

– Смотри, куда прешь, придурок, – огрызнулся человек, бросив на меня злобный взгляд и при этом даже не сбавив темпа.

Ошарашенно похлопав глазами, я влился в уличный поток и последовал за Грималкиным, со знанием дела лавировавшим между многочисленных ног. Создавалось впечатление, что на него никто не обращал внимания, впрочем, как и на Пака, который шел рядом со мной, укрывшись чарами. Даже на людном тротуаре все уступали ему дорогу или убирались с пути, пускай и в последнюю секунду, не осознавая, что в их ряды затесался фейри. Но я поймал несколько взглядов – любопытных, оценивавших или вызывающих, – пока маневрировал в толпе, норовившей потереться о меня или, того хуже, врезаться. Хорошо, что мой меч находился у Пака, иначе я бы не мог избавиться от искушения вытащить его и прорубить себе путь.

Уступая дорогу очередному человеку, я нечаянно коснулся кованого забора, окружавшего основание маленького дерева у края тротуара, и инстинктивно отпрянул, опасаясь металла. Но слабость и боль, которые я ожидал ощутить от такой близости к железу, так и не наступили, хотя несколько пешеходов покосились на меня как на безумного. Я с любопытством потянулся и дотронулся до забора, несмотря на то, что вековой опыт выживания в качестве фейри кричал этого не делать, и был готов отдернуть руку. Но железо, еще недавно обжигавшее и грозившее обратить меня в уголь или доставить невыносимые страдания, просто холодило пальцы и не причиняло никакого вреда. Я посмотрел на улицу, увидел еще несколько деревьев, окруженных такими же оградами, и улыбнулся.

– Может, уже перестанешь? – спустя несколько мгновений зашипел на меня содрогавшийся Пак, пока я трогал каждый забор, встречавшийся по пути. – Ты меня пугаешь. Каждый раз, когда мы проходим мимо этих штук, у меня мурашки бегут по коже.

Я засмеялся, но отошел от оград и железа подальше, выйдя на середину тротуара, где людская толпа оказалась плотнее всего. Сообразив, что дорогу мне уступать никто не собирается, я решил просто уворачиваться и лавировать в нескончаемом потоке.

– Получается, я могу окружить свой двор железным забором, и ты оставишь меня в покое? – спросил я у Пака с ухмылкой. Он только фыркнул.

– Не зазнавайся, ледышка. Я забавлялся с людьми задолго до того, как ты вообще задумал стать одним из них.

С наступлением темноты прохожие встречались намного реже, а Грималкин уводил нас все дальше от центра города. Вдруг ожили фонари, а окаймлявшие улицы здания уменьшились и приобрели потрепанный вид. Частым явлением стали разбитые окна и изрисованные граффити стены. Я ощущал устремленные на меня из теней и темных проулков взгляды.

– Какой славный плащ, парниша.

Из ближайшей аллеи выплыли четыре человека, одетых в толстовки и банданы, они перегородили мне путь, и пришлось остановиться. Вперед вышел самый крупный и грозный головорез, обритый наголо и усеянный татуировками, он внимательно меня рассматривал. Я быстро оценил и его, и его дружков, выискивая рога, когти и острые, длинные зубы. Ничего. Выходит, не полукровки. Не изгнанные из Небыли существа, влачащие жалкое существование в мире смертных. Они были самыми настоящими людьми.

– Это мой приятель Рико. И он решил, что ему как раз не хватает такого симпатичного пальто. – Лидер головорезов улыбнулся, демонстрируя золотой зуб. – Так, может, отдашь его, а, парниш? Ну, и еще кинь на землю кошелек. И нам не придется портить твою модную прическу, согласен?

Стоявший рядом Пак вздохнул и покачал головой.

– Не самые сообразительные, да? – спросил он, разглядывая лидера, который не обращал на него внимания. Отойдя в сторону, он зашел им за спины и ухмыльнулся, захрустев пальцами. – Ну что, как тебе мысль устроить последний мордобой? Как в старые добрые времена.

– Эй, вздумал меня игнорировать, придурок? – Лидер головорезов меня толкнул, и я попятился. – Или так испугался, что обмочил штаны? – Его дружки загоготали и подались вперед, обступая меня, как голодные псы. Я не двигался. Вдруг сверкнул металл, и бритоголовый взмахнул ножом, поднеся оружие прямо к моему лицу. – В последний раз прошу по-хорошему. Отдавай сюда пальто, или я скормлю тебе твои пальцы.

Я посмотрел ему в глаза.

– Давайте не будем, – произнес я мягко. Пак за их спинами коварно лыбился и разминал мышцы. – Вы все еще можете уйти. Через восемь секунд такой возможности уже не будет.

Он изогнул бровь и языком провел по своим зубам.

– Ладно, – кивнул он. – Тогда поступим по-плохому. – И головорез попытался полоснуть меня по лицу.

Я отскочил, и лезвие пролетело в миллиметрах от моей щеки, после чего я сделал шаг вперед и кулаком врезал бритоголовому по носу, ощущая, как тот ломается под моими пальцами. От попятился с воплем, а я повернулся ко второму головорезу, который решил напасть на меня сбоку.

Время, казалось, замедлилось. Периферийным зрением я видел, как Пак возник за спинами двух других бандитов и столкнул их головами, после чего, пока те очухивались и вертелись, сбросил с себя чары. Его издевательский хохот заглушил вопли и ругательства разъяренных противников. Я же увернулся от ножа второго оппонента и ударил его ногой по колену, услышав хруст, после которого головорез рухнул на землю.

Лидер все еще стоял согнувшись и держался за свой нос. Внезапно он обернулся, выронил нож и потянулся за чем-то к своей пояснице. Я мгновенно бросился на него и сильно сжал запястье руки, которой он схватил оружие, старый черный пистолет; рев выстрела меня едва не оглушил. Быстрый выворот, хруст, и лидер завопил от боли, пока смертельное орудие летело на землю. Швырнув бритоголового к стене, я потянулся к его горлу и с силой схватил его за глотку, наблюдая за тем, как глаза лезут из орбит. По моим венам несся адреналин, в ушах стучало после громкого выстрела, и когда я оказался на волосок от смерти, душа вдруг начала требовать крови. Этот человек пытался меня убить. И сам заслужил не меньшее наказание. Я сильнее стиснул его горло, намереваясь сломать ему трахею и смотреть, как его лицо синеет, а глаза закатываются к черепу…

Но затем остановился.

Я больше не был фейри. Не был больше Эшем, Принцем Неблагого Двора, безжалостным и беспощадным. Если я убью этого человека, то добавлю еще одну смерть к длинному списку моих грехов, только на этот раз я обладал душой, которая позже могла терзаться из-за бессмысленного убийства и кровопролития.

Разжав пальцы на шее головореза, я отступил, и он рухнул на бетон, жадно глотая воздух. Покосившись на Пака, я заметил, что у ног рыжеволосого фейри лежали два стонавших человека. Они раскачивались, ухватившись за головы, а Плут глядел на них с самодовольной ухмылкой. Удовлетворенный, я развернулся обратно к бритоголовому.

– Убирайся отсюда, – велел я тихо. – Иди домой. Увижу тебя снова и без колебаний убью.

Держась за сломанный нос, бандит бросился бежать, а три его дружка плелись за ним. Я следил за ними, пока они не исчезли за углом, и только потом посмотрел на Пака.


Плут, осклабившись, потирал руки и хрустел костяшками.

– Что ж, отлично повеселились. Ничто так не разгоняет кровь, как славный рукопашный бой, сдобренный тумаками и нокаутами. Хотя должен признать, я думал, ты прикончишь парня после того, как он попытался тебя застрелить. Ты вообще как, ледышка?

– Нормально. – Я взглянул на свои руки. Ощущение бившегося под пальцами пульса пока не прошло, и, осознавая, что мог отнять его жизнь, я улыбнулся. – Лучше не бывает.

– Тогда, если вы закончили устраивать случайные драки посреди улицы… – Грималкин объявился на крыше машины и посмотрел нас с укоризной. – Может, мы наконец пойдем дальше?

Он вел нас по очередной длинной аллее, пока мы не добрели до потускневшей красной двери в кирпичной стене. Рядом с ней на загражденном и помутневшем стекле находилась вывеска со словами: «Ломбард Руди. Пушки. Ножи. И не только». Когда мы зашли внутрь, раздался звон колокольчика, и мы перед собой увидели крошечный магазинчик, от пола до потолка набитый всякой всячиной. На пыльных полках стереосистемы мостились возле рядов телевизоров, магнитол и колонок. Одна стена была заполнена оружием, огороженная высоким прилавком и увешанная камерами слежения. Взгляду открывался широкий ассортимент видеоигр, а у самого входа высилась стеклянная витрина, усыпанная золотыми украшениями: цепочками, кольцами и пряжками для ремней.

Прислонившись к витрине со скучающим видом, одинокий пухлый тип раскладывал пасьянс, но стоило нам войти, и он тут же вскинул глаза. Из его головы торчала пара белесых вьющихся бараньих рогов, а руки, перекладывавшие карты, отличались невероятной мохнатостью. Для человека, разумеется, но никак не для сатира. Или полусатира, как я понял, изучив его повнимательнее. Он был одет в испачканную футболку и бежевые шорты, но его тощие ноги, хотя тоже волосатые, явно принадлежали человеку.

– Сейчас подойду, – пробурчал он, когда мы остановились у стойки. – Только дайте секунду, чтобы… – Но он осекся, как только посмотрел на нас не мельком. Плут улыбался ему во все зубы, и тип побледнел, нервно вздохнув. – Ох. Ой, простите, ваши… а-а… королевские высочества?.. Не знал… Здесь нечасто бывают полнокровные. То есть… – Он сглотнул и побледнел еще сильнее, а Пак продолжал лыбиться, явно довольный собой. – Что я могу вам предложить, сир?

– Привет, Руди. – Грималкин вскочил на прилавок, и полусатир отпрянул с воплем. – Вижу, пожароопасная дыра, которую ты зовешь магазином, все еще переживает тяжелые времена?

– Ну, прекрасно. – Руби скорчил кислую мину, достал из-под прилавка тряпку и начал протирать поверхность. – Смотрите, кто здесь. Снова пришел мне докучать, котяра? Ты в курсе, что информация, которую ты передал, едва меня не убила?

– Ты хотел знать местонахождение руин гигантов. Я тебе о нем сообщил. Моя часть сделки была выполнена.

– Я думал, там будет пусто! Ты не сказал, что они до сих пор заняты!

– А ты об этом и не спрашивал.

Пока они болтали, я решил осмотреть магазин, увлеченный вещами смертных, которые мостились на стеллажах и рядами стояли на полках. Разумеется, я понимал, для чего они нужны, но впервые мог их потрогать, не страшась обжечься о железо. Бродя за стойкой с оружием, я разглядывал висевшие на стене различные пистолеты и автоматы. Как много разных видов. Я еще столько всего не знал о мире смертных. Но вскоре я это исправлю.

Грималкин фыркнул, и его голос донесся до меня с другого конца стойки.

– Если кто-то собирается бродить по древним руинам гигантов в поисках сокровищ, то сначала этот кто-то должен убедиться, что руины заброшены. В любом случае это не имеет никакого значения. Мне кажется, у нас осталось незавершенное дело.

– Ладно. – Руди пренебрежительно махнул рукой. – Хорошо, давай уже с этим покончим. Полагаю, тебе нужно что-то из подсобки, так? Эй! – вдруг закричал он, когда я снял со стены пистолет, точно такой же, как тот, из которого в меня стреляли. – Осторожнее с ним! Боже, с каких пор фейри могут держать оружие?

– Ледяной царевич. – Пак скорчил гримасу и занервничал. – Хватит. Давай не раздражать милого торговца оружием. Мы почти вернулись домой.

Я повесил пистолет на место и подошел к передней части стойки, Руди поглядывал на меня с подозрением.

– Итак. Значит, вам нужно что-то из «особой комнаты», верно? У меня есть обезьяньи лапы и яд гидры, а вчера поступила пара яиц василиска…

– Избавь нас от своих делишек на рынке гоблинов, – перебил его Грималкин. – Нам нужно использовать дверь в Дикий лес.

– Дверь? – Руди сглотнул и посмотрел на каждого из нас по очереди. – Я, э-э, не знаю ни о какой двери.

– Лжец, – заявил Грималкин и прищурился. – Не пытайся нас обмануть, полукровка. С кем ты, по-твоему, разговариваешь?

– Просто… – Руди понизил голос. – Мне не положено иметь прямой доступ в Небыль, – признался он. – Ты знаешь правила Дворов. Если они узнают, что у вонючего полукровки есть проход, то превратят меня в козла и скормят красным колпачкам.

– Ты у меня в долгу, – невозмутимо сказал Грималкин. – А я решил забрать причитающееся. Либо ты откроешь для нас проход, либо я натравлю на твой магазин Робина Плутишку, и посмотрим, с чем ты останешься.

– Плутишку? – Лицо Руди приобрело серый оттенок. Он покосился на Пака, который широко улыбался и весело махал ему рукой. – К-конечно, – прошептал он в оцепенении и отошел от стойки.

Отперев дверь, он завел нас в еще меньшее помещение, однако заставленное куда более плотно. Товары в этой комнате, мостившиеся у стен и сложенные в углах, были намного диковиннее представленных снаружи, но их я, по крайней мере, узнавал. Клыки василиска и жала виверн. Светящиеся яды и поганки самых разных цветов. Под связкой перьев грифона лежала огромная куча сморщенных кусков плоти. Руди маневрировал в этом хаосе, отталкивая вещи на своем пути, пока не добрался до дальней стены, и там отдернул занавеску. За ней оказалась обыкновенная деревянная створка.

– Открывай, – приказал Грималкин.

Вздохнув, Руди отпер дверь и распахнул ее настежь. Крошечное помещение заполнил холодный легкий ветер, на нас обрушились запахи земли и опавших листьев, а через проем виднелись серые, мрачные широты Дикого леса.

Пак громко и сильно вздохнул.

– Вот и он. – В его голосе слышалась тоска. – Никогда не думал, что буду так рад увидеть его снова.

Грималкин, высоко задрав хвост, успел переступить порог и тут же растворился в тумане.

– Эй, – позвал его Руди, насупленно уставившись через проем. – Больше никаких услуг, кот, хорошо? Теперь мы в расчете, так? – Он вздохнул и уставился на нас, когда мы проходили мимо. – И, а-а, я буду очень рад, если это нигде не всплывет, ваши высочества. Раз уж я вам помог и все такое… а-а… – Он осекся, поймав на себе оценивающий взгляд Пака. – Это все, если вы не возражаете.

– Даже не знаю. – Пак нахмурился и скрестил руки на груди. – Ледяной царевич, разве ты не слышал, как Оберон говорил что-то об определенном ломбарде? И красных колпачках? Или он говорил о чем-то другом?

Руди резко побледнел, но тут Пак хохоча хлопнул его по плечу, из-за чего полусатир подскочил едва ли не на метр.

– Ты славный парень. – Он усмехнулся и, пятясь, переступил порог двери. – Может, я еще как-нибудь тебя навещу. Поторопись, принц.

– Принц?! – Полусатир захлопал глазами, когда я подошел ближе. – В мой магазин зашли Робин Плутишка и принц?! – Он вытаращился на меня, и, судя по тому, как взлетели его брови, его посетило озарение. – Выходит… вы, должно быть… Принц Эш?

В лицо подул прохладный ветер Дикого леса. Я задержался в дверном проеме, обернулся и коротко качнул головой.