Железный рыцарь
Часть 2 из 40 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
– Неважно, – снова обратила она взгляд своих черных глаз на меня. – Это не ответ на мой вопрос. Зачем ты пришел, Эш-который-больше-не-принц? И не смей вводить меня в заблуждение загадками фейри и полуправдой, ведь я пойму и сильно расстроюсь. Если хочешь увидеть Грималкина, сначала ответь на мой вопрос. Что ты ищешь?
– Я… – На мгновение я заколебался, и не потому, что Пак больно ткнул меня в ребра. Он знал, зачем мы здесь, почему я стремился отыскать Грималкина, но вслух я прежде этого не говорил. Возможно, ведьма об этом догадывалась, либо ее просто одолело любопытство, но облечение моего желания в слова внезапно делало его более реальным. – Я хочу стать… смертным, – произнес я тихо и, впервые сказав это, ощутил, как скрутило желудок. – Я обещал кое-кому… Поклялся, что найду способ выжить в Железном Королевстве, а таким, как я сейчас, мне туда дорога закрыта. – Ведьма изогнула бровь, а я выпрямился и холодно на нее посмотрел. – Я хочу стать человеком. И Грималкин поможет найти решение.
– Так-так, – раздался знакомый голос за нашими спинами. – А вот это любопытная просьба.
Мы резко обернулись. Грималкин сидел на перевернутом ведре, лохматый серый кот укутался в собственный хвост и лениво смерил нас взглядом.
– Ох, ну конечно! – воскликнул Пак. – Вот и ты. Ты хоть понимаешь, через что мы прошли, чтобы найти тебя, лохматый? А ты все время прохлаждался здесь?
– Не заставляй проговаривать очевидное, Плут. – Грималкин пренебрежительно дернул усами и обратил свое внимание на меня. – Приветствую, принц. Слышал, ты искал меня.
– Если слышал, почему не вышел к нам?
Кайт ши зевнул и провел розовым языком по острым белоснежным зубам.
– Мне наскучила политика дворов, – промурлыкал он, моргнув золотистыми глазами. – Между Летом и Зимой ничего не меняется, а мне не хотелось влезать в бесконечные перебранки их дворов. Или в игры конкретной Темной Музы.
– Так ты слышал, да? – скривился Пак. – Быстро разносится молва. – Он покачал головой и усмехнулся. – Интересно, Титания уже успокоилась после того, что мы ей устроили при Летнем Дворе?
Грималкин его проигнорировал.
– Мне хотелось понять, зачем вы меня ищете, и решить, давать ли знать о своем присутствии. Или не стоит. – Он повернул голову ко мне и принюхался. – Но подобной просьбы я от тебя не ждал, принц. Крайне… любопытно.
– Это глупо, если нужно мое мнение, – заявила ведьма, махнув ножом в моем направлении. – Превращается ли ворон в лосося, лишь потому что ему так захотелось? Ты ничего не знаешь о смертности, принц-который-не-принц. Зачем тебе становиться таким же, как они?
– Потому что, – вступил Грималкин до того, как я успел открыть рот, – он влюблен.
– А-а-а-а. – Ведьма глянула на меня и покачала головой. – Понятно. Бедное создание. Тогда ты не услышишь от меня ни слова. – Я не сводил с нее хладнокровного взгляда, но она лишь улыбнулась. – Что ж, счастливой дороги, принц-который-не-принц. И Плутишка, увижу тебя еще раз, натяну твою кожу на свою дверь. А теперь прошу меня простить. – Ведьма подобралась, спустилась по ступенькам и, проходя мимо, качнулась в сторону Пака, чего тот решил просто не замечать.
Мне не нравилось, с какой насмешкой на меня поглядывал Грималкин, и я скрестил руки.
– Так ты знаешь, как фейри стать смертным, или нет?
– Я не знаю, – тут же легкомысленно ответил Грималкин, и на мгновение мое сердце остановилось. – Но ходят… слухи. Легенды о тех, кто хотел стать смертным. – Он приподнял лапу и начал умываться, проводя ею за ухом. – Есть… кое-кто… кто может знать, как стать человеком, – продолжал он слишком беспечно. – Провидец, живущий в самом диком уголке Небыли. Но путь к нему долгий и непростой, и если с него сойти, найти его будет невозможно.
– Так, и по счастливой случайности ты знаешь дорогу, правда? – встрял в разговор Пак, но Грималкин и усом не повел. – Хватит, лохматый, мы понимаем, к чему все идет. Называй цену, чтобы мы согласились, и отправимся к Провидцу.
– Цену? – Грималкин поднял раскосые глаза, в которых возник блеск. – Ты хорошо меня знаешь, – задумчиво произнес он, и его тон меня насторожил. – По-вашему, это простенькое дельце: я отведу вас к Провидцу, и на этом и закончим. – Кот поднялся, взмахнул хвостом и серьезно посмотрел на меня золотистыми глазами. – Цену я не назову, по крайней мере сегодня. Но будь уверен, принц, однажды я приду стребовать с тебя долг. И когда этот день настанет, ты заплатишь без колебаний.
Слова повисли между нами в воздухе, сверкая от магии. Контракт, причем один из самых неприятных. Грималкин по какой-то причине решил подстраховаться. Часть меня едва не отпрянула, не желая связывать себя подобными узами. Соглашусь – и кот сможет попросить меня о чем угодно, забрать что заблагорассудится, и я буду вынужден подчиниться.
Однако если тогда я стану человеком и смогу быть с ней до конца…
– Уверен, ледяной царевич? – Пак поймал мой взгляд, обеспокоенный не меньше меня. – Выбирать тебе, но такой уговор не разорвать. Нельзя ему просто пообещать писклявую мышь?
Вздохнув, я повернулся к кайт ши, покорно ожидавшему моего ответа.
– Я не собираюсь умышленно кому-то вредить, – сообщил я твердо. – Ты не станешь использовать меня как оружие, и я не пойду против тех, кого считаю союзниками или друзьями. Этот контракт не коснется никого из них. Только меня.
– Как пожелаешь, – промурлыкал Грималкин.
– Значит, договорились. – Услышав в воздухе переливавшийся звон, знаменовавший заключение сделки, я сжал кулаки. Обратной дороги не было, хоть я и не намеревался отступать, однако казалось, что за один этот год я заключил сделок и подписал договоров больше, чем за свою жизнь в качестве Зимнего Принца.
Возникло предчувствие, что до конца пути придется принести еще немало жертв, но уже ничего не поделать. Я дал обещание и собираюсь его сдержать.
– Отлично, – кивнул Грималкин и спрыгнул с ведра, лапами приземлившись на сорняки, окруженные грязью. – Тогда выдвигаемся. Нечего понапрасну тратить солнечный день.
– Вот так просто? – удивился Пак. – Ты не скажешь дряхлой ощипывательнице кур, что мы уходим?
– Она уже знает, – сказал кот, осторожно пересекая двор. – И так вышло, что «дряхлая ощипывательница кур» слышит каждое твое слово, а потому советую поторопиться. Закончив с птицами, она непременно отправится за тобой. – Он добрался до забора и ловко на него запрыгнул, умудрившись не свалиться с выщербленных черепов, которые уставились вдаль светящимися желтыми глазницами. – Ты же не думал, что она так просто тебя отпустит? – спросил он. – Нужно убраться с болота до захода солнца, ведь после него она пустится за нами в погоню, прихватив с собой весь ад. Так, может, немного ускоримся, м?
Пак глянул на меня искоса и вяло усмехнулся.
– М-да. Не соскучишься, а, ледышка?
– Однажды я тебя прикончу, – огрызнулся я, пока мы спешно следовали за Грималкиным обратно в болотистые земли. И это была не пустая угроза.
– Ага, – лишь засмеялся Пак. – Ты и все остальные, принц. Добро пожаловать в клуб.
Глава 2
Старые кошмары
Убраться с Костяного болота оказалось куда сложнее, чем бродить по нему в поисках ведьмы. Как Грималкин и предсказывал, стоило солнцу опуститься за горизонт, поднялся чудовищный вой, словно его эхом разносила сама трясина. Земля под нами содрогнулась, а внезапно возникший ветер унес полуденное тепло.
– Наверное, стоит ускориться, – сказал Грималкин и нырнул в заросли, а я остановился, развернулся лицом к беспощадному ветру и поднял свой меч. В ноздри ударил запах гнили, стоячей воды и крови, но я покрепче ухватился за оружие и стал ждать.
– Эгей, принц, – подошел ко мне нахмурившийся Пак. – Ты чего творишь? Если не понял, по нашу душу идет дряхлая ощипывательница куриц, и она не откажется от Зимне-Летнего рагу.
– Пускай идет. – Меня звали Эшелин’даркмиром Таллином, сыном Мэб, бывшим Принцем Неблагого Двора, и какая-то ведьма на метле меня не пугала.
– Советую подумать еще раз, – подал голос из зарослей Грималкин. – Все же это ее земли, и реши ты сразиться с ней здесь, это произойдет на ее территории. Куда разумнее поторопиться к границе болота. Там она оставит нас в покое. Именно так я и поступлю, и тебе бы тоже не мешало прислушаться к голосу разума. Я не стану тратить время и смотреть, как ты вступаешь в бессмысленную битву из-за нелепой гордости.
– Хватит, Эш, – произнес Пак, делая шаг в сторону от меня. – Поиграем с невероятно могущественными ведьмами в другой раз. Комок шерсти может просто испариться, а у меня нет никакого желания снова шастать по всей Небыли в его поисках.
Я смерил Пака грозным взглядом, а он лишь самоуверенно ухмыльнулся и побежал за котом. Пришлось убрать оружие и броситься за ними следом. Вскоре полное мха и костей болото стало казаться размытой картиной, написанной малахитовыми и белыми красками. Где-то поблизости послышался клокочущий вопль, и я, шепотом проклиная весь род Летних фейри, чуть наклонился вперед, чтобы ускориться.
Мы бежали примерно час или даже больше, преследовавший нас вой будто не затихал, однако и не нагонял. Затем земля под ногами начала твердеть, а деревья становились все толще и выше. Воздух тоже изменился: едкая вонь трясин ушла, и в ноздри ударил какой-то сладковатый запах, хоть и с легкой примесью гнили.
На одном из деревьев я заметил неподвижную серую фигуру и сместился чуть в сторону, да так внезапно, что в меня тут же влетел Пак. Мгновенно придя в себя, я оттолкнул его.
– Эй! – крикнул Пак, запутался в собственных ногах, упал и неграциозно растянулся на земле.
Усмехнувшись, я лишь переступил через него, ловко избежав его попыток стукнуть меня.
– Нашли время развлекаться, – протянул Грималкин, высокомерно глядевший на нас с высокой ветки. – Сюда ведьма за нами не придет. Можно отдохнуть. – Повернувшись к нам спиной, кот забрался повыше и исчез из виду.
Устроившись у ствола дерева, я достал меч, положил его себе на колени и, вздохнув, откинулся назад. Первый шаг сделан. Мы отыскали Грималкина, и эта задача оказалась сложнее, чем представлялось. Теперь необходимо найти Провидца, а потом…
И еще один вздох. Будущее вырисовывалось туманное. Куда двигаться, когда мы его найдем, было непонятно. Я не знал, что от меня потребуется или какое задание велят выполнить, чтобы стать смертным. Возможно, придется потерпеть боль. Что-то предложить, чем-то пожертвовать, однако у меня ничего не осталось, кроме собственного существования.
Прищурившись, я прогнал эти мысли. Все это не имело значения. Ради своей цели я готов пойти на что угодно.
Воспоминания просачивались, выискивая трещины в моей защите – ледяной стене, которую я демонстрировал миру. Казалось, моя броня неуязвима и ничто не способно меня тронуть… пока в жизни не объявилась Меган Чейз, перевернувшая мой мир. Безрассудная, преданная, вероятно, упрямее гранитного утеса, она разнесла все барьеры, воздвигаемые мной, лишь бы ее не подпускать, и продолжала упорствовать, пока однажды я не сдался. Пришлось признать.
Я влюбился. В человека.
От этой мысли с губ слетела горькая усмешка. Прежний Эш, скажи ему кто подобное, либо презрительно рассмеялся бы, либо свернул бы шею посмевшему озвучить столь нелепое предположение. Я однажды уже познал любовь, и она причинила столько боли, что я выстроил неприступную стену из равнодушия, замораживая им всех и вся вокруг. Поэтому, застигнутый врасплох, я удивился и немного испугался того, что все еще могу что-то чувствовать, из-за этого и отказывался примириться. Дав слабину, я стану уязвимым, а подобное в Неблагом Дворе может привести к смерти. Но что куда важнее – мне не хотелось выносить те же мучения во второй раз и открывать свое сердце, чтобы его вновь разбили на мелкие куски.
Глубоко внутри мне было ясно – обстоятельства складывались не в нашу пользу. У Зимнего Принца и получеловека, дочери Летнего Короля, шансов на счастливый конец невероятно мало. Но я все равно попытаюсь. Сделаю все от меня зависящее и ни о чем не пожалею, даже если Меган разорвет нашу связь и изгонит меня из Железного Королевства.
В тот день моя жизнь прекратится. Я к этому готов. Когда меня отослали, назвав Настоящим Именем, и мне пришлось оставить Меган умирать в одиночестве в Железном Королевстве, я едва не сломался во второй раз. И если бы не моя клятва быть с ней, я бы совершил что-нибудь самоубийственное, например бросил бы вызов Оберону на глазах у всего Летнего Двора. Но из-за данного обещания обратной дороги нет. Отречение от клятвы разрушит меня, кусочек за кусочком, пока от меня не останется ничего. Даже без намерения найти способ выжить в Железном Королевстве у меня не оставалось бы иного выбора, кроме как продолжать.
Я либо буду с ней, либо умру. Других вариантов нет.
– Эй, ледышка, ты как? У тебя снова мрачное выражение лица.
– В порядке.
– В тебе полно негатива. – Пак устроился на широкой ветви дерева, закинув руки за голову и свесив одну ногу. – Расслабься уже. Мы наконец нашли кота, за что нам нужно выдать чертову медаль – Золотое руно отыскать куда проще. А ты выглядишь так, будто на утро у тебя запланировано сражение с Мэб.
– Я думаю. Попробуй как-нибудь.
– Ой, какой умник, – фыркнул Пак, вытащил из кармана яблоко и надкусил его. – Ну как хочешь, ледяной царевич. Но тебе бы не мешало для разнообразия иногда улыбаться, иначе твое лицо останется таким навсегда. Мне так говорили. – Он осклабился и зубами впился в яблоко. – Так, кто сегодня дежурит первым, ты или я?
– Ты.
– Правда? Я-то думал, ты. Разве не я первым нес смену на границе Костяного болота.
– Ты прав. – Я смерил его взглядом. – Но она не засчитывается, потому что ты ушел от места привала за нимфой и тот гоблин попытался уволочь мой меч.
– А, точно. – И Пак хмыкнул, хотя меня та ситуация ничуть не позабавила.
Этот меч лично для меня выковали Ледяные Архоны Драконьего Пика; для его создания использовали мои кровь, чары и частицу сути, оттого и трогать его никто, кроме меня, не смел.
– В свою защиту скажу, – с полуулыбкой оправдывался Пак, – она хотела уволочь меня. Никогда не слышал, чтобы нимфы и гоблины работали в команде. Им не повезло, что ты чутко спишь, да, ледышка?
Я закатил глаза, абстрагировался от его непрекращающейся болтовни и позволил себе отключиться.
Мне почти не снятся сны. Сны для смертных, людей, чьи эмоции так сильны и всепоглощающи, что проникают в подсознание. Фейри обычно не видят снов, и наши покойные умы не тревожат прошлое, будущее или что-либо кроме настоящего. Людей могут терзать чувство вины, тоска, беспокойства и сожаления, в то время как большинство фейри их практически не испытывают. Мы во многих смыслах более опустошенные, чем смертные, нам недостает глубоких эмоций, которые делают их такими… человечными. Возможно, поэтому они нас так привлекают.
– Я… – На мгновение я заколебался, и не потому, что Пак больно ткнул меня в ребра. Он знал, зачем мы здесь, почему я стремился отыскать Грималкина, но вслух я прежде этого не говорил. Возможно, ведьма об этом догадывалась, либо ее просто одолело любопытство, но облечение моего желания в слова внезапно делало его более реальным. – Я хочу стать… смертным, – произнес я тихо и, впервые сказав это, ощутил, как скрутило желудок. – Я обещал кое-кому… Поклялся, что найду способ выжить в Железном Королевстве, а таким, как я сейчас, мне туда дорога закрыта. – Ведьма изогнула бровь, а я выпрямился и холодно на нее посмотрел. – Я хочу стать человеком. И Грималкин поможет найти решение.
– Так-так, – раздался знакомый голос за нашими спинами. – А вот это любопытная просьба.
Мы резко обернулись. Грималкин сидел на перевернутом ведре, лохматый серый кот укутался в собственный хвост и лениво смерил нас взглядом.
– Ох, ну конечно! – воскликнул Пак. – Вот и ты. Ты хоть понимаешь, через что мы прошли, чтобы найти тебя, лохматый? А ты все время прохлаждался здесь?
– Не заставляй проговаривать очевидное, Плут. – Грималкин пренебрежительно дернул усами и обратил свое внимание на меня. – Приветствую, принц. Слышал, ты искал меня.
– Если слышал, почему не вышел к нам?
Кайт ши зевнул и провел розовым языком по острым белоснежным зубам.
– Мне наскучила политика дворов, – промурлыкал он, моргнув золотистыми глазами. – Между Летом и Зимой ничего не меняется, а мне не хотелось влезать в бесконечные перебранки их дворов. Или в игры конкретной Темной Музы.
– Так ты слышал, да? – скривился Пак. – Быстро разносится молва. – Он покачал головой и усмехнулся. – Интересно, Титания уже успокоилась после того, что мы ей устроили при Летнем Дворе?
Грималкин его проигнорировал.
– Мне хотелось понять, зачем вы меня ищете, и решить, давать ли знать о своем присутствии. Или не стоит. – Он повернул голову ко мне и принюхался. – Но подобной просьбы я от тебя не ждал, принц. Крайне… любопытно.
– Это глупо, если нужно мое мнение, – заявила ведьма, махнув ножом в моем направлении. – Превращается ли ворон в лосося, лишь потому что ему так захотелось? Ты ничего не знаешь о смертности, принц-который-не-принц. Зачем тебе становиться таким же, как они?
– Потому что, – вступил Грималкин до того, как я успел открыть рот, – он влюблен.
– А-а-а-а. – Ведьма глянула на меня и покачала головой. – Понятно. Бедное создание. Тогда ты не услышишь от меня ни слова. – Я не сводил с нее хладнокровного взгляда, но она лишь улыбнулась. – Что ж, счастливой дороги, принц-который-не-принц. И Плутишка, увижу тебя еще раз, натяну твою кожу на свою дверь. А теперь прошу меня простить. – Ведьма подобралась, спустилась по ступенькам и, проходя мимо, качнулась в сторону Пака, чего тот решил просто не замечать.
Мне не нравилось, с какой насмешкой на меня поглядывал Грималкин, и я скрестил руки.
– Так ты знаешь, как фейри стать смертным, или нет?
– Я не знаю, – тут же легкомысленно ответил Грималкин, и на мгновение мое сердце остановилось. – Но ходят… слухи. Легенды о тех, кто хотел стать смертным. – Он приподнял лапу и начал умываться, проводя ею за ухом. – Есть… кое-кто… кто может знать, как стать человеком, – продолжал он слишком беспечно. – Провидец, живущий в самом диком уголке Небыли. Но путь к нему долгий и непростой, и если с него сойти, найти его будет невозможно.
– Так, и по счастливой случайности ты знаешь дорогу, правда? – встрял в разговор Пак, но Грималкин и усом не повел. – Хватит, лохматый, мы понимаем, к чему все идет. Называй цену, чтобы мы согласились, и отправимся к Провидцу.
– Цену? – Грималкин поднял раскосые глаза, в которых возник блеск. – Ты хорошо меня знаешь, – задумчиво произнес он, и его тон меня насторожил. – По-вашему, это простенькое дельце: я отведу вас к Провидцу, и на этом и закончим. – Кот поднялся, взмахнул хвостом и серьезно посмотрел на меня золотистыми глазами. – Цену я не назову, по крайней мере сегодня. Но будь уверен, принц, однажды я приду стребовать с тебя долг. И когда этот день настанет, ты заплатишь без колебаний.
Слова повисли между нами в воздухе, сверкая от магии. Контракт, причем один из самых неприятных. Грималкин по какой-то причине решил подстраховаться. Часть меня едва не отпрянула, не желая связывать себя подобными узами. Соглашусь – и кот сможет попросить меня о чем угодно, забрать что заблагорассудится, и я буду вынужден подчиниться.
Однако если тогда я стану человеком и смогу быть с ней до конца…
– Уверен, ледяной царевич? – Пак поймал мой взгляд, обеспокоенный не меньше меня. – Выбирать тебе, но такой уговор не разорвать. Нельзя ему просто пообещать писклявую мышь?
Вздохнув, я повернулся к кайт ши, покорно ожидавшему моего ответа.
– Я не собираюсь умышленно кому-то вредить, – сообщил я твердо. – Ты не станешь использовать меня как оружие, и я не пойду против тех, кого считаю союзниками или друзьями. Этот контракт не коснется никого из них. Только меня.
– Как пожелаешь, – промурлыкал Грималкин.
– Значит, договорились. – Услышав в воздухе переливавшийся звон, знаменовавший заключение сделки, я сжал кулаки. Обратной дороги не было, хоть я и не намеревался отступать, однако казалось, что за один этот год я заключил сделок и подписал договоров больше, чем за свою жизнь в качестве Зимнего Принца.
Возникло предчувствие, что до конца пути придется принести еще немало жертв, но уже ничего не поделать. Я дал обещание и собираюсь его сдержать.
– Отлично, – кивнул Грималкин и спрыгнул с ведра, лапами приземлившись на сорняки, окруженные грязью. – Тогда выдвигаемся. Нечего понапрасну тратить солнечный день.
– Вот так просто? – удивился Пак. – Ты не скажешь дряхлой ощипывательнице кур, что мы уходим?
– Она уже знает, – сказал кот, осторожно пересекая двор. – И так вышло, что «дряхлая ощипывательница кур» слышит каждое твое слово, а потому советую поторопиться. Закончив с птицами, она непременно отправится за тобой. – Он добрался до забора и ловко на него запрыгнул, умудрившись не свалиться с выщербленных черепов, которые уставились вдаль светящимися желтыми глазницами. – Ты же не думал, что она так просто тебя отпустит? – спросил он. – Нужно убраться с болота до захода солнца, ведь после него она пустится за нами в погоню, прихватив с собой весь ад. Так, может, немного ускоримся, м?
Пак глянул на меня искоса и вяло усмехнулся.
– М-да. Не соскучишься, а, ледышка?
– Однажды я тебя прикончу, – огрызнулся я, пока мы спешно следовали за Грималкиным обратно в болотистые земли. И это была не пустая угроза.
– Ага, – лишь засмеялся Пак. – Ты и все остальные, принц. Добро пожаловать в клуб.
Глава 2
Старые кошмары
Убраться с Костяного болота оказалось куда сложнее, чем бродить по нему в поисках ведьмы. Как Грималкин и предсказывал, стоило солнцу опуститься за горизонт, поднялся чудовищный вой, словно его эхом разносила сама трясина. Земля под нами содрогнулась, а внезапно возникший ветер унес полуденное тепло.
– Наверное, стоит ускориться, – сказал Грималкин и нырнул в заросли, а я остановился, развернулся лицом к беспощадному ветру и поднял свой меч. В ноздри ударил запах гнили, стоячей воды и крови, но я покрепче ухватился за оружие и стал ждать.
– Эгей, принц, – подошел ко мне нахмурившийся Пак. – Ты чего творишь? Если не понял, по нашу душу идет дряхлая ощипывательница куриц, и она не откажется от Зимне-Летнего рагу.
– Пускай идет. – Меня звали Эшелин’даркмиром Таллином, сыном Мэб, бывшим Принцем Неблагого Двора, и какая-то ведьма на метле меня не пугала.
– Советую подумать еще раз, – подал голос из зарослей Грималкин. – Все же это ее земли, и реши ты сразиться с ней здесь, это произойдет на ее территории. Куда разумнее поторопиться к границе болота. Там она оставит нас в покое. Именно так я и поступлю, и тебе бы тоже не мешало прислушаться к голосу разума. Я не стану тратить время и смотреть, как ты вступаешь в бессмысленную битву из-за нелепой гордости.
– Хватит, Эш, – произнес Пак, делая шаг в сторону от меня. – Поиграем с невероятно могущественными ведьмами в другой раз. Комок шерсти может просто испариться, а у меня нет никакого желания снова шастать по всей Небыли в его поисках.
Я смерил Пака грозным взглядом, а он лишь самоуверенно ухмыльнулся и побежал за котом. Пришлось убрать оружие и броситься за ними следом. Вскоре полное мха и костей болото стало казаться размытой картиной, написанной малахитовыми и белыми красками. Где-то поблизости послышался клокочущий вопль, и я, шепотом проклиная весь род Летних фейри, чуть наклонился вперед, чтобы ускориться.
Мы бежали примерно час или даже больше, преследовавший нас вой будто не затихал, однако и не нагонял. Затем земля под ногами начала твердеть, а деревья становились все толще и выше. Воздух тоже изменился: едкая вонь трясин ушла, и в ноздри ударил какой-то сладковатый запах, хоть и с легкой примесью гнили.
На одном из деревьев я заметил неподвижную серую фигуру и сместился чуть в сторону, да так внезапно, что в меня тут же влетел Пак. Мгновенно придя в себя, я оттолкнул его.
– Эй! – крикнул Пак, запутался в собственных ногах, упал и неграциозно растянулся на земле.
Усмехнувшись, я лишь переступил через него, ловко избежав его попыток стукнуть меня.
– Нашли время развлекаться, – протянул Грималкин, высокомерно глядевший на нас с высокой ветки. – Сюда ведьма за нами не придет. Можно отдохнуть. – Повернувшись к нам спиной, кот забрался повыше и исчез из виду.
Устроившись у ствола дерева, я достал меч, положил его себе на колени и, вздохнув, откинулся назад. Первый шаг сделан. Мы отыскали Грималкина, и эта задача оказалась сложнее, чем представлялось. Теперь необходимо найти Провидца, а потом…
И еще один вздох. Будущее вырисовывалось туманное. Куда двигаться, когда мы его найдем, было непонятно. Я не знал, что от меня потребуется или какое задание велят выполнить, чтобы стать смертным. Возможно, придется потерпеть боль. Что-то предложить, чем-то пожертвовать, однако у меня ничего не осталось, кроме собственного существования.
Прищурившись, я прогнал эти мысли. Все это не имело значения. Ради своей цели я готов пойти на что угодно.
Воспоминания просачивались, выискивая трещины в моей защите – ледяной стене, которую я демонстрировал миру. Казалось, моя броня неуязвима и ничто не способно меня тронуть… пока в жизни не объявилась Меган Чейз, перевернувшая мой мир. Безрассудная, преданная, вероятно, упрямее гранитного утеса, она разнесла все барьеры, воздвигаемые мной, лишь бы ее не подпускать, и продолжала упорствовать, пока однажды я не сдался. Пришлось признать.
Я влюбился. В человека.
От этой мысли с губ слетела горькая усмешка. Прежний Эш, скажи ему кто подобное, либо презрительно рассмеялся бы, либо свернул бы шею посмевшему озвучить столь нелепое предположение. Я однажды уже познал любовь, и она причинила столько боли, что я выстроил неприступную стену из равнодушия, замораживая им всех и вся вокруг. Поэтому, застигнутый врасплох, я удивился и немного испугался того, что все еще могу что-то чувствовать, из-за этого и отказывался примириться. Дав слабину, я стану уязвимым, а подобное в Неблагом Дворе может привести к смерти. Но что куда важнее – мне не хотелось выносить те же мучения во второй раз и открывать свое сердце, чтобы его вновь разбили на мелкие куски.
Глубоко внутри мне было ясно – обстоятельства складывались не в нашу пользу. У Зимнего Принца и получеловека, дочери Летнего Короля, шансов на счастливый конец невероятно мало. Но я все равно попытаюсь. Сделаю все от меня зависящее и ни о чем не пожалею, даже если Меган разорвет нашу связь и изгонит меня из Железного Королевства.
В тот день моя жизнь прекратится. Я к этому готов. Когда меня отослали, назвав Настоящим Именем, и мне пришлось оставить Меган умирать в одиночестве в Железном Королевстве, я едва не сломался во второй раз. И если бы не моя клятва быть с ней, я бы совершил что-нибудь самоубийственное, например бросил бы вызов Оберону на глазах у всего Летнего Двора. Но из-за данного обещания обратной дороги нет. Отречение от клятвы разрушит меня, кусочек за кусочком, пока от меня не останется ничего. Даже без намерения найти способ выжить в Железном Королевстве у меня не оставалось бы иного выбора, кроме как продолжать.
Я либо буду с ней, либо умру. Других вариантов нет.
– Эй, ледышка, ты как? У тебя снова мрачное выражение лица.
– В порядке.
– В тебе полно негатива. – Пак устроился на широкой ветви дерева, закинув руки за голову и свесив одну ногу. – Расслабься уже. Мы наконец нашли кота, за что нам нужно выдать чертову медаль – Золотое руно отыскать куда проще. А ты выглядишь так, будто на утро у тебя запланировано сражение с Мэб.
– Я думаю. Попробуй как-нибудь.
– Ой, какой умник, – фыркнул Пак, вытащил из кармана яблоко и надкусил его. – Ну как хочешь, ледяной царевич. Но тебе бы не мешало для разнообразия иногда улыбаться, иначе твое лицо останется таким навсегда. Мне так говорили. – Он осклабился и зубами впился в яблоко. – Так, кто сегодня дежурит первым, ты или я?
– Ты.
– Правда? Я-то думал, ты. Разве не я первым нес смену на границе Костяного болота.
– Ты прав. – Я смерил его взглядом. – Но она не засчитывается, потому что ты ушел от места привала за нимфой и тот гоблин попытался уволочь мой меч.
– А, точно. – И Пак хмыкнул, хотя меня та ситуация ничуть не позабавила.
Этот меч лично для меня выковали Ледяные Архоны Драконьего Пика; для его создания использовали мои кровь, чары и частицу сути, оттого и трогать его никто, кроме меня, не смел.
– В свою защиту скажу, – с полуулыбкой оправдывался Пак, – она хотела уволочь меня. Никогда не слышал, чтобы нимфы и гоблины работали в команде. Им не повезло, что ты чутко спишь, да, ледышка?
Я закатил глаза, абстрагировался от его непрекращающейся болтовни и позволил себе отключиться.
Мне почти не снятся сны. Сны для смертных, людей, чьи эмоции так сильны и всепоглощающи, что проникают в подсознание. Фейри обычно не видят снов, и наши покойные умы не тревожат прошлое, будущее или что-либо кроме настоящего. Людей могут терзать чувство вины, тоска, беспокойства и сожаления, в то время как большинство фейри их практически не испытывают. Мы во многих смыслах более опустошенные, чем смертные, нам недостает глубоких эмоций, которые делают их такими… человечными. Возможно, поэтому они нас так привлекают.