Железный рыцарь

Я помог Ариэлле забраться на плот, затем поднялся на платформу сам и устремился к шесту. Пак последовал за нами с расстроенным видом, и я кивнул Грималкину, по-прежнему сидевшему на бочонке.

– Кайи ши, ты идешь или нет?

Он с сомнением воззрился на подобие лодки и зашевелил усами.

– Полагаю, придется, если я хочу, чтобы ты добрался до Края Мира. – Он встал на лапы и напряг мышцы, готовясь прыгнуть с бочки, но заколебался и прищурился. – Хотя сначала должен предупредить. Если я окажусь в реке, потому что какому-то идиоту вздумается раскачивать плот… – он прижал уши, недвусмысленно повернув голову в сторону Пака, который широко распахнул глаза, изображая саму невинность, – я знаю несколько ведьм, и они с радостью нашлют на вышеназванного идиота определенное мощное проклятие.

– Ого, если бы я за каждое такое обещание получал по услуге…

Грималкина такой ответ не позабавил. Бросив на Пака последний кошачий взгляд, он запрыгнул на платформу, грациозно прошествовал по ее краю и уселся на носу, всем видом выражая превосходство. Я шестом оттолкнулся от берега, и плот мягко поплыл по Реке Снов, унося нас прямиком к Краю Мира.



Пока река была спокойной. Если не считать случайных столкновений с осколками снов. Мы скользили к цели, едва ли оставляя за собой на поверхности рябь. Мимо нас проносилось много странных вещей: любовные письма и наручные часы, плюшевые игрушки и лопнувшие шарики. Однажды Пак протянул руку и выловил выцветшую копию «Сна в летнюю ночь»[2], после чего лыбился, как болван, и вскоре выбросил ее обратно в реку.

Понятия не имею, сколько времени мы провели на реке. Ночное небо, располагавшееся и вверху, и вокруг нас, не светлело. Волк улегся, сложив голову на гигантские лапы, и задремал. Пак и Ариэлла тихо общались в центре плота, наверстывая долгие годы разлуки. Судя по всему, рядом друг с другом они чувствовали себя расслабленно и уютно, им нравилось беседовать, и порой до меня долетал ее смех, так давно не ласкавший мои уши. Он вызвал у меня улыбку, но желания предаться вместе с ними воспоминаниям у меня не возникло. Отношения у нас с Паком оставались натянутыми. Я понимал, что той ночью память о Лощине подтолкнула нас к краю, и, хотя мы решили отложить нашу вражду, я себе все еще не доверял. Кроме того, я затерялся в собственных мыслях. Заданный Ариэллой вопрос заставил меня мысленно вернуться к девушке, ради которой я все это делал. Стало интересно, как она и чем занимается в этот самый момент. Думает ли обо мне?

– Принц, – внезапно раздался голос Грималкина у моих ног. Я опустил глаза на кайт ши, очутившегося рядом. – Мне кажется, нам стоит совершить остановку, – произнес он, размахивая хвостом, чтобы удержать равновесие на раскачивавшемся плоту. – Я утомился сидеть на одном месте, и не я один. – Он кивнул в сторону Ариэллы и Пака.

Ариэлла положила голову на плечо Пака и клевала носом. От подобного зрелища у меня случился приступ гнева, но Пак оглянулся, с раскаянием легонько дернул плечом, и я попытался заглушить свою злость. Нелепо ревновать ее, да вообще чувствовать хоть что-то. Эта часть моей жизни осталась в прошлом. Я мог сожалеть, мог желать, чтобы все сложилось иначе, но повернуть время вспять не в моих силах. Я осознал это давным-давно.

Я направил платформу к берегу, на песчаный участок под древним заросшим мхом деревом. Как только мы с Паком притянули плот к земле, Ариэлла проснулась и сонно осмотрелась вокруг.

– Где…

– Расслабься, Ари. Мы просто решили сделать остановку. – Пак сошел с плота и начал разминаться, вытягивая длинные руки над головой. – Знаешь, в таких путешествиях почему-то вечно приходится переживать мучительный сплав на плоских, неудобных плотах. Почему до Края Мира нельзя добраться на яхте?

Волк спрыгнул с платформы и потянулся, обнажив клыки в широком зевке. Стряхнув воду с шерсти, он огляделся, приметил гигантские деревья и ухмыльнулся.

– Я на охоту, – сразу заявил он. – Задержаться не должен. – Он зыркнул на меня и сморщил вытянутую морду. – Советую вам отправляться в лес, юный принц. Теперь вы в Густолесье, а мне бы не хотелось вернуться и найти вас всех сожранными. Кроме, конечно, кота. Если ему заблагорассудится, он может стать закуской для кого угодно. – Затем он развернулся и ускакал, и его черный силуэт слился с тенями.

Несколько секунд спустя мы обнаружили, что Грималкин тоже испарился. Вероятно, умчался в чащу, как только мы коснулись земли, не соблаговолив сообщить или хотя бы намекнуть, когда вернется. Мы остались втроем.

– Знаете, мы можем их бросить, – предложил Пак, весело улыбаясь, как бы демонстрируя, что говорит не совсем всерьез. – А что? Не смотри на меня так, Ари. Волчара наверняка здесь как дома, а от комка шерсти мы не избавимся, даже если сильно захотим. Скорее всего, на полпути к Краю Мира мы бы отыскали его где-нибудь на плоту.

Ариэлла по-прежнему неодобрительно хмурилась, и Пак вскинул руки.

– Ладно. Похоже, мы здесь застряли до тех пор, пока пушистые высочества не вознамерятся объявиться. – Он глянул на нас обоих по очереди и вздохнул. – Чудно. Лагерь. Еда. Костер. Сейчас все устрою.

Довольно скоро в пустынной яме затрещал подбадривающий огонь, героически стремившийся разогнать тьму, хотя ему это и не особо удавалось. Сложилось впечатление, что тени у Реки Снов только сгустились, будто сама Ночь посчитала плясавший огонь нанесенным ей лично оскорблением и вознамерилась вытеснить свет, желая поглотить его полностью. Костер был здесь незваным гостем, впрочем, как и мы.

Ариэлла сидела на песке, скрестив ноги, и лениво тыкала в хворост палкой, а мы с Паком занялись поисками пищи. Пак из чар соорудил удилище, катушку и достал из кармана смотанную леску, но, как оказалось, ловить рыбу в Реке Снов – неблагодарное дело, доставлявшее лишь разочарование. У него вышло поймать несколько рыбин в устье реки, однако те выглядели довольно странно и неестественно: длинные и черные, как угри, и жутко зубастые – при попытке их удержать они кусались и перегрызали палки, которыми мы пытались их проткнуть. Наконец мы решили, что затея не стоит риска лишиться пальца, и выпустили рыбу обратно в воду. Следующими на крючок попались желтый ботинок, гигантская черепаха, попросившая у нас карманные часы, и нечто, похожее на огромного сома. Существо начало лить крокодильи слезы и молить отпустить его к семье. Я бы, может, проигнорировал рыдания рыбы и насадил ее на вертел, но добросердечный Плутишка даровал ей свободу.

– Ты хоть понимаешь, что тебя сейчас обдурила рыба? – возмутился я и заметил широкую ухмылку на морде сома до того, как тот нырнул в темные воды и скрылся из вида. Пак пожал плечами.

– Эй, он собирался назвать в мою честь одного из своих внучат, – оправдывался он, после чего снова забросил леску в реку. – И понимаешь, у меня есть один принцип. Я не ем тех, кто дает мое имя своим детям.

– У рыб нет детей, – невозмутимо парировал я. – У них мальки.

– Неважно.

– Ладно. – Я закатил глаза и отошел от кромки воды. – С меня хватит. Сообщи, если попадется что-нибудь полезное.

Я вернулся к костру, Ариэлла подняла на меня глаза и выдавила улыбку, словно с самого начала знала, как пройдет рыбалка.

– Держи, – сказала она и бросила мне круглый розоватый шарик. Я автоматически его поймал и только потом с удивлением понял, что схватил. Пушистый и мягкий персик размером с мой кулак. Глянув ей за плечо, я увидел целую корзинку фруктов.

– Где ты их нашла? – спросил я изумленно. Она лишь усмехнулась.

– В реке, – ответила Ариэлла и кивнула в сторону темной, сверкавшей глади. – В ней можно найти почти все, что когда-либо снилось людям, если, конечно, знаешь, что искать. Пока вы с Паком сражались с кошмарами, я следила за поверхностью и выжидала, когда подплывут осколки грез.

– Похоже, тебе это не впервой, – отметил я, присаживаясь рядом.

– Да нет, – призналась она. – Лично я к реке никогда не приближалась. Но как Провидица я иногда способна проникать в сны как фейри, так и смертных. Вроде это называется Снохождением. И порой у меня получается их менять, заставлять сознание видеть то, что угодно мне.

– Как ты поступила со мной.

Мгновение она не издавала ни звука, уставившись на пламя, и наконец тихо пробормотала:

– Да. Прости, Эш. Но мне хотелось, чтобы ты увидел последствия потенциального поражения Меган. И понял, почему я поступила так, а не иначе, хоть и осознавала, какую боль причиню.

– А ты… – Я замолк, собирая мысли в кучу. – Ты смотрела мои сны… раньше? – До того как я встретил Меган, до того как научился замораживать эмоции. Те кошмары, из-за которых я не спал ночами, потому что, закрывая глаза, переживал тот день снова и снова.

Ариэлла вздрогнула, притянула колени к груди и кивнула.


– Я сожалела, что не могла помочь. – Она вздохнула и оперлась подбородком о колено. – И тебе, и Паку. Но мне приходилось хранить тайну о том, что я жива.

У меня между бровей пролегла морщина. Паку тоже снились кошмары? Я задвинул эту мысль подальше, не планируя на ней фокусироваться. Если он страдал не меньше моего, то отлично. Заслуженно.

– Итак, – решил я сменить тему, – и что дальше?

Ариэлла вздохнула.

– Не знаю, – тихо проговорила она, почти себе под нос. – Сейчас все так туманно. Я еще не забредала в Дикий лес настолько глубоко.

– Как и я.

– И тебя это не тревожит, правда? – Она обхватила себя руками и бросила взгляд на реку. – Ты ради своей цели готов пойти на все. Ты всегда был таким. Абсолютно бесстрашным. – Ее затрясло, и Ари закрыла глаза, судя по всему, уходя в себя. – Вот бы мне быть такой.

– Я не бесстрашный, – возразил я. – Меня пугает много всего. – Неудача. Собственная злобная Неблагая природа. Что не получится спасти тех, кого я поклялся защищать. Или что мне еще раз разобьют сердце. – Не бесстрашный, – повторил я. – Даже с натяжкой.

Ариэлла покосилась на меня, как будто могла читать мысли.

– Да, однако ты не боишься того, чего боимся мы, – горько молвила она. – Тебя не пугает то, что должно бы.

– Например? – бросил я ей вызов, желая разговорить ее, вынуждая вступить в спор, как прежде.

Нынешнюю Ариэллу, тихую и печальную, согнувшуюся под тяжестью ужасных знаний и бесчисленных секретов, принять было слишком сложно. Мне хотелось, чтобы она смеялась и широко улыбалась, как раньше. Ухмыльнувшись, я вонзил зубы в персик и занял беззаботную, дерзкую позу.

– Назови хотя бы что-то, чего я должен бояться.

– Драконов, – мгновенно выпалила Ариэлла, из-за чего я фыркнул. – Гигантов, гидр, мантикор. Выбирай сам. Тебе катастрофически не хватает к ним здорового уважения, ты врываешься в их владения, чтобы вызвать их на бой.

– Неправда, я очень даже уважаю мантикор, – возмутился я. – И стараюсь не нарываться на сражения с драконами. Ты путаешь меня с Плутишкой.

– И все-таки… – с издевкой воззрилась на меня Ариэлла… – это не то же самое. Я вот с уважением отношусь к келпи, но и не подумаю с ними поплавать. – Она сморщила нос. – В отличие от вас с Паком: вам просто стало интересно, сколько вы усидите на их спинах, не превратившись в утопленников или обед.

– Я просто знаю, на что способен, – пожал я плечами. – С какой стати мне бояться того, что меня скорее всего не убьет?

– Ты упускаешь суть, – выдохнула Ариэлла. – Или выделываешься передо мной, не знаю. – Она покачала головой, криво ухмыльнулась, и на мгновение создалось впечатление, будто мы очутились в прошлом. Я, Пак и Ариэлла вторглись на неведомую территорию, не представляющие, что грядет.

Внезапно до меня дошло, насколько близко она сидит, мы слегка соприкасались плечами. Похоже, она тоже это осознала, наши взгляды встретились, мы тяжело дышали. Река неслась мимо, дальше по течению что-то кричал Пак, но на краткий миг в мире не осталось никого, кроме нас с Ариэллой.

Тишину прервал вопль. Пак упирался в берег реки, тянул и дергал леску с напряженным лицом. Судя по всему, что бы ни находилось по другую сторону удочки, обладало колоссальными размерами и боролось, отчего удилище кренилось и качалось. В центре реки вода бурлила, словно гейзер, и Пак натягивал леску только сильнее. Затем, со всплеском пробившись через осколки и туман, в воздух вырвался исполинский змей длиной четыре с половиной метра, огромным когтем вцепившийся в основание нити, и пролетел над головой Пака. Синие, зеленые и серебристые чешуйки сверкнули в лунном свете, и дракон опустил гигантскую голову с рогами – за которыми колыхались грива и усы, – и угрюмо воззрился на Пака золотистыми глазами.

– Ой, – сдавленно произнес Пак, уставившись на существо после падения в грязь и песок. – Ну, привет.

Зверь хмуро моргнул. Мрачно посмотрел на левую руку Пака и прищурился. Пак проследовал за его взглядом.

– А, крючок. – Он застенчиво усмехнулся. – Точно. Прости за это. Но ничего катастрофического же не произошло?

Дракон фыркнул и наполнил воздух запахом рыбы и цветущей сакуры. Изогнулся, повторив форму волны, развернулся, став похожим на спираль, и скользнул по поверхности Реки Снов, прежде чем нырнуть в ее глубины.

Пак встал, встрепенулся и побрел к нам.

– Что ж, это было… любопытно. – Он усмехнулся. – Видимо, меня официально ударили по рукам за ловлю рыбы в Реке Снов без разрешения. О, это персик?



Чуть позже объявился Волк, возникнув из тьмы без какого-либо предупреждения, и прошествовал к костру. Пак и Ариэлла спали, вокруг валялись косточки от персиков, а я сидел на бревне с мечом на коленях, решив нести караул первым. Грималкин так и не вернулся, но никто не переживал. У нас существовало негласное правило, касавшееся кайт ши: когда приходит время уйти, он тут как тут.

Волк добрел до мерцавшего огня и, фыркнув, плюхнулся напротив меня. В метре от него завертелся Пак, он пробормотал что-то о персиках и драконах, но не проснулся.

Мы с Волком несколько минут глядели друг на друга поверх затухавшего костра.

– Итак, – заговорил Волк, сверкнув своими клыками, – насчет твоей миссии. Ты мне о ней так ничего и не рассказал, юный принц. Было бы неплохо знать о причинах, стоящих за этим безумным сплавом по Реке Снов. Я в курсе – ты хочешь добраться до Края Мира, но не понимаю почему. Что там такого важного?

– Земля Испытаний, – ответил я негромко, не видя смысла лгать. Волк навострил уши.

– Земля Испытаний, – повторил он, ничуть не удивившись, и кивнул. – Так я и думал. Выходит, раз ты вознамерился попасть на Землю Испытаний, ты что-то ищешь. – Замолчав, он внимательно меня изучил своими сиявшими во тьме блюдцами. – То, чего тебе не хватает. Нечто очень значимое. Свое Имя? Нет. – Он покачал головой, скорее обращаясь к себе, чем ко мне. – Есть у меня предчувствие, что тебе известно твое Настоящее Имя. Тогда что же? Ты обладаешь властью. Бессмертием, хотя это спорно… – Его речь резко оборвалась, а в желто-зеленых глазах появилось ликование. – А-а-а, ну да, теперь понял. Тебе недостает лишь одного. – Злорадно воззрился на меня. – Все из-за девчонки? Ты надеешься заслужить душу.

Я невозмутимо уставился на него.

– Что ты можешь понимать?

Волк разразился лающим смехом, и Ариэлла встрепенулась.

– Что ты глупец, мальчишка, – выпалил он, понизив голос до глубокого рычания. – Души не для нас. Они привязывают к миру, делают нас смертными, похожими на них. Человеческая суть… сводит с ума, юный принц. Особенно таких, как ты.