Железный цветок
Часть 68 из 110 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
Он гладит меня по щеке, и в его глазах мелькает решимость. Он тоже готов забыть обо всём. Как и я.
– Иди к Винтер, – подталкиваю я Айвена к двери, пытаясь не обращать внимание на грызущую моё сердце боль. – И думай о шелки. А не о нас.
Резко кивнув на прощание, он уходит.
Следующим возвращается Тристан. По его лицу, как обычно, ни о чём нельзя догадаться. Однако вокруг глаз залегли тонкие морщинки, и взгляд стал напряжённым, что бывает, только если Тристан чем-то очень расстроен. Непринуждённым тоном он рассказывает то, что я уже слышала от Айвена и Гарета, и садится рядом с Винтер.
Марина стоит у окна вместе с Дианой и Гаретом, они что-то негромко обсуждают. В голосе шелки то и дело проскальзывают высокие горестные нотки, Диана и Гарет обнимают её, пытаясь утешить.
Айвен садится рядом со мной у камина и долго, не мигая, смотрит на огонь. Я перебираю в памяти рассказы Айвена, Гарета и Тристана, и перед глазами встают ужасные картины, а в душе клокочет гнев. Когда по моей щеке скатывается горячая слезинка, Айвен обнимает меня, и я прерывисто вздыхаю. Смахнув слёзы, я кладу голову ему на плечо, и мы смотрим, как Ариэль бросает в камин огненные шары.
Проходит ещё час – и наконец возвращается Рейф.
Едва увидев старшего брата, я понимаю – случилось что-то плохое. Непривычными, скованными движениями он стряхивает с куртки снег. Диана тоже почувствовала неладное. Она настороженно приближается к Рейфу, пристально его рассматривает, едва ли не обнюхивает.
– Рейф, что произошло? – спрашиваю я.
Я сижу рядом с Айвеном, одной рукой он обнимает меня за плечи, а другой рассеянно поглаживает сонных цыплят Ариэль.
Рейф только качает головой, стараясь не встречаться со мной глазами. Он подтаскивает к огню стул и садится, ни на кого не глядя.
– Что случилось? – На этот раз вопрос задаёт Тристан.
Сжав пальцами переносицу, Рейф пожимает плечами.
– Их было сорок. Я выбрал двоих. Мне показалось, они поняли, что я пытался им объяснить. Хозяин таверны знает что шелки не животные. Понимаете, он это знает и всё равно держит их в неволе.
– Как ты догадался? – спрашиваю я.
– Он упомянул, что даёт им воду только в небольших чашках, потому что стоит нескольким шелки опустить голову под воду одновременно, и они смогут общаться. – В глазах Рейфа вспыхивает ярость. – Я сказал ему: «Если они могут разговаривать друг с другом, наверное, они разумны?» А он ответил: «Мне плевать, что у них в голове и кто они на самом деле. Шелки приносят доход». – Рейф поворачивается к Марине: – Я нашёл твою сестру.
Шелки молчит, едва переводя дыхание. Гарет ободряюще кладёт руку ей на плечо.
– Я сам её не видел, – продолжает Рейф. – Но другие шелки узнали её на рисунке. Они знаками объяснили, что она тоже там.
Марина кивает, не в силах издать ни звука. Гарет обнимает её, что-то ласково шепча ей на ухо, и гладит по серебристым волосам.
– Там был Дэмион Бэйн, – говорит Рейф.
Услышав это имя, Айвен будто деревенеет, а у меня внутри всё сжимается от отвращения.
– Он наглец, однако, – говорит Рейф. – Улыбался, как будто рад меня видеть. Даже поприветствовал, поднял бокал. Потом я видел его ещё раз, когда он уводил в отдельную комнату двух шелки. Они были… совсем не похожи на остальных. – Рейф умолкает, пытаясь подобрать слова, чтобы описать увиденное. – Хозяин уничтожил их шкуры.
Мы одновременно потрясённо вздыхаем. Жабры на шее Марины раздуваются, она закрывает рот ладонью. Гарет крепко обнимает её, не давая упасть.
Рейф не сводит глаз с огня. На его лице застыло отстранённое выражение, он будто увидел призрака.
– Их глаза… пожелтели… и стали как у живых мертвецов. Дэмион выбрал их для себя. Он даже подмигнул мне, закрывая дверь.
Из глаз Марины катятся слёзы. Рейф отворачивается, и мы несколько минут сидим молча, пытаясь осознать этот новый ужас.
Наконец Рейф обращается к Винтер:
– Я знаю, мы обещали передать амазам как можно больше информации, но… если ты не хочешь этого видеть…
– Я справлюсь, – решительно отвечает побледневшая Винтер. – Иди сюда. Сядь со мной рядом.
Отдохнув всего несколько часов, мы с Дианой, Мариной и Винтер отправляемся в земли амазов.
На этот раз нам не нужна помощь Андраса. Диане достаточно увидеть дорогу лишь однажды, и она запоминает её навсегда, будто перелётная птица.
У границы нас встречает Фрейя с двумя воительницами. Мы быстро добираемся до Сайма, а там сразу идём в Королевский зал.
Королева Алкайя внимательно рассматривает каждый рисунок Винтер и передаёт их членам Совета. Женщины ловят каждое слово из подробных описаний таверн – Винтер рассказывает всё, что увидела в памяти Гарета, Айвена и моих братьев.
Алкиппа стоит рядом с королевой, устремив на нас с Дианой пылающий яростью взгляд и прислушиваясь к словам Винтер и Марины. Валаска тоже здесь в той же простой одежде без украшений, что и раньше, наблюдает за заседанием Совета.
Мы с чародейкой украдкой переглядываемся. Она на нашей стороне – это ясно без слов.
Внимательно изучив рисунки и выслушав все рассказы, королева Алкайя окидывает взглядом членов Совета. Женщины единодушно кивают ей в ответ.
– Решение принято, – произносит королева, сцепив на коленях руки. – Мы освободим шелки после полнолуния.
– Ждать опасно, – предупреждаю я. – Совет магов со дня на день проголосует за уничтожение всех шелки.
– Полнолуние наступит за несколько дней до следующего заседания Совета, – отвечает королева. – В эту ночь на берег выйдут другие шелки, влекомые заклятием. Мы освободим всех вместе – и тех, кто только пришёл, и тех, кто давно томится в неволе. Все вместе они отправятся домой – в океан.
Глава 10. Валаска и Алдер
За три дня до предполагаемого события, которое, скорее всего, будет воспринято как объявление амазами войны Гарднерии, мы с Дианой и Тьерни сидим в Северной башне, погрузившись в учебники и отчаянно пытаясь наверстать упущенное.
Уже поздно, но небо на западе ещё синеет. Дни становятся длиннее, весна медленно вступает в свои права, тает снег. Скоро придут знаменитые на все Западные земли весенние бури.
Я с трудом вчитываюсь в текст. Как тяжело сосредоточиться на аптекарских формулах, зная, что готовится нечто грандиозное! Марины с нами больше нет, и без неё особенно грустно. Она осталась с амазами, в Сайме, помогает им готовить нападение.
Диана отрывается от книги, хищно поводя носом.
– Кто-то идёт, – говорит она. – Амазы. Двое.
Мы с Тьерни быстрее молнии подбегаем к окну и смотрим вниз. К старой коновязи у чёрного входа в башню привязаны две лошади. Чёрную кобылу с рыжеватой гривой я уже где-то видела.
Это же лошадь Валаски!
Кто-то, тяжело ступая, поднимается по лестнице. Раздаётся стук в дверь. Мы с Тьерни обмениваемся любопытными взглядами.
Диана открывает дверь.
В коридоре стоит Валаска в совершенно новом обличье. Её короткие чёрные с синими прядями волосы по-прежнему торчат во все стороны, однако одета она в боевую форму воительниц – тонкий чёрный нагрудник, исчерченный по краям алыми рунами, под ним чёрный мундир и того же цвета брюки. У пояса и за спиной – мечи и кинжалы. Лицо и уши украшены металлическими кольцами, глаза подведены чёрным карандашом. На рукоятках оружия и ножнах мерцают алые руны.
Валаска по-военному подтянута, и точно так же, едва ли не по стойке «смирно», застыла её спутница. Высокая девушка рядом с Валаской откидывает капюшон на плечи, и я в удивлении отступаю.
Лицо у этой воительницы – цвета молодой листвы, только волосы чернее ночи, а глаза тёмно-изумрудные, как у гарднерийцев. Уши у девушки заострённые, кожа светится намного сильнее привычного гарднерийского мерцания.
Девушка тоже вооружена, однако её оружие не такое, как у Валаски: за спиной – лук из речного клёна с колчаном стрел, которые больше похожи на заточенные ветви деревьев, чем на обычные стрелы; на поясе – ещё несколько веток от сахарного клёна, красного дуба и чёрного орешника.
– Это Алдер Ксантос, – официально представляет нам спутницу Валаска. – Она друг всех шелки, и мы пришли обсудить с вами военную операцию по их спасению.
– Ты фея! – восхищённо вздыхает Тьерни, оглядывая высокую незнакомку с ног до головы.
С письменного стола падает неудачно оставленная на краю толстая книга, но никто даже не оборачивается.
– Я наполовину дриада, – отвечает Алдер. Голос у неё нежный, мелодичный, будто у существа из другого мира. Она медленно поворачивает голову и пристально вглядывается мне в лицо. – Лес многое поведал мне о тебе, Эллорен Гарднер.
– Деревья принимают меня за новую Чёрную Ведьму, – сухо отвечаю я. – Они ошибаются.
– Лес с тобой не согласен, – не отводя глаз, говорит гостья.
Я устало вздыхаю.
– Будь я Чёрной Ведьмой, спасти шелки с моей магией было бы гораздо легче, тебе не кажется?
Она по-прежнему стоит не шевелясь и не мигая, будто вросла в пол.
Шёпотом выругавшись, Валаска бросает на спутницу нетерпеливый взгляд.
– Ксан, раз уж деревья пока не сбежались помочь нам спасти шелки, давай пропустим их мнение мимо ушей, – говорит она и решительно поворачивается ко мне: – Я хочу встретиться с вашими мужчинами.
Мы втроём ошеломлённо распахиваем глаза.
– С мужчинами? – уточняю я, склонив голову набок.
По лицу Валаски пробегает тень раздражения.
– Да, – резко отвечает она. – С теми, кто ходил в таверны и разговаривал с шелки.
– Но я думала…
– Знаю, – обрывает меня Валаска. – А я думаю, что нам не помешает поговорить с ними до начала операции.
– Иди к Винтер, – подталкиваю я Айвена к двери, пытаясь не обращать внимание на грызущую моё сердце боль. – И думай о шелки. А не о нас.
Резко кивнув на прощание, он уходит.
Следующим возвращается Тристан. По его лицу, как обычно, ни о чём нельзя догадаться. Однако вокруг глаз залегли тонкие морщинки, и взгляд стал напряжённым, что бывает, только если Тристан чем-то очень расстроен. Непринуждённым тоном он рассказывает то, что я уже слышала от Айвена и Гарета, и садится рядом с Винтер.
Марина стоит у окна вместе с Дианой и Гаретом, они что-то негромко обсуждают. В голосе шелки то и дело проскальзывают высокие горестные нотки, Диана и Гарет обнимают её, пытаясь утешить.
Айвен садится рядом со мной у камина и долго, не мигая, смотрит на огонь. Я перебираю в памяти рассказы Айвена, Гарета и Тристана, и перед глазами встают ужасные картины, а в душе клокочет гнев. Когда по моей щеке скатывается горячая слезинка, Айвен обнимает меня, и я прерывисто вздыхаю. Смахнув слёзы, я кладу голову ему на плечо, и мы смотрим, как Ариэль бросает в камин огненные шары.
Проходит ещё час – и наконец возвращается Рейф.
Едва увидев старшего брата, я понимаю – случилось что-то плохое. Непривычными, скованными движениями он стряхивает с куртки снег. Диана тоже почувствовала неладное. Она настороженно приближается к Рейфу, пристально его рассматривает, едва ли не обнюхивает.
– Рейф, что произошло? – спрашиваю я.
Я сижу рядом с Айвеном, одной рукой он обнимает меня за плечи, а другой рассеянно поглаживает сонных цыплят Ариэль.
Рейф только качает головой, стараясь не встречаться со мной глазами. Он подтаскивает к огню стул и садится, ни на кого не глядя.
– Что случилось? – На этот раз вопрос задаёт Тристан.
Сжав пальцами переносицу, Рейф пожимает плечами.
– Их было сорок. Я выбрал двоих. Мне показалось, они поняли, что я пытался им объяснить. Хозяин таверны знает что шелки не животные. Понимаете, он это знает и всё равно держит их в неволе.
– Как ты догадался? – спрашиваю я.
– Он упомянул, что даёт им воду только в небольших чашках, потому что стоит нескольким шелки опустить голову под воду одновременно, и они смогут общаться. – В глазах Рейфа вспыхивает ярость. – Я сказал ему: «Если они могут разговаривать друг с другом, наверное, они разумны?» А он ответил: «Мне плевать, что у них в голове и кто они на самом деле. Шелки приносят доход». – Рейф поворачивается к Марине: – Я нашёл твою сестру.
Шелки молчит, едва переводя дыхание. Гарет ободряюще кладёт руку ей на плечо.
– Я сам её не видел, – продолжает Рейф. – Но другие шелки узнали её на рисунке. Они знаками объяснили, что она тоже там.
Марина кивает, не в силах издать ни звука. Гарет обнимает её, что-то ласково шепча ей на ухо, и гладит по серебристым волосам.
– Там был Дэмион Бэйн, – говорит Рейф.
Услышав это имя, Айвен будто деревенеет, а у меня внутри всё сжимается от отвращения.
– Он наглец, однако, – говорит Рейф. – Улыбался, как будто рад меня видеть. Даже поприветствовал, поднял бокал. Потом я видел его ещё раз, когда он уводил в отдельную комнату двух шелки. Они были… совсем не похожи на остальных. – Рейф умолкает, пытаясь подобрать слова, чтобы описать увиденное. – Хозяин уничтожил их шкуры.
Мы одновременно потрясённо вздыхаем. Жабры на шее Марины раздуваются, она закрывает рот ладонью. Гарет крепко обнимает её, не давая упасть.
Рейф не сводит глаз с огня. На его лице застыло отстранённое выражение, он будто увидел призрака.
– Их глаза… пожелтели… и стали как у живых мертвецов. Дэмион выбрал их для себя. Он даже подмигнул мне, закрывая дверь.
Из глаз Марины катятся слёзы. Рейф отворачивается, и мы несколько минут сидим молча, пытаясь осознать этот новый ужас.
Наконец Рейф обращается к Винтер:
– Я знаю, мы обещали передать амазам как можно больше информации, но… если ты не хочешь этого видеть…
– Я справлюсь, – решительно отвечает побледневшая Винтер. – Иди сюда. Сядь со мной рядом.
Отдохнув всего несколько часов, мы с Дианой, Мариной и Винтер отправляемся в земли амазов.
На этот раз нам не нужна помощь Андраса. Диане достаточно увидеть дорогу лишь однажды, и она запоминает её навсегда, будто перелётная птица.
У границы нас встречает Фрейя с двумя воительницами. Мы быстро добираемся до Сайма, а там сразу идём в Королевский зал.
Королева Алкайя внимательно рассматривает каждый рисунок Винтер и передаёт их членам Совета. Женщины ловят каждое слово из подробных описаний таверн – Винтер рассказывает всё, что увидела в памяти Гарета, Айвена и моих братьев.
Алкиппа стоит рядом с королевой, устремив на нас с Дианой пылающий яростью взгляд и прислушиваясь к словам Винтер и Марины. Валаска тоже здесь в той же простой одежде без украшений, что и раньше, наблюдает за заседанием Совета.
Мы с чародейкой украдкой переглядываемся. Она на нашей стороне – это ясно без слов.
Внимательно изучив рисунки и выслушав все рассказы, королева Алкайя окидывает взглядом членов Совета. Женщины единодушно кивают ей в ответ.
– Решение принято, – произносит королева, сцепив на коленях руки. – Мы освободим шелки после полнолуния.
– Ждать опасно, – предупреждаю я. – Совет магов со дня на день проголосует за уничтожение всех шелки.
– Полнолуние наступит за несколько дней до следующего заседания Совета, – отвечает королева. – В эту ночь на берег выйдут другие шелки, влекомые заклятием. Мы освободим всех вместе – и тех, кто только пришёл, и тех, кто давно томится в неволе. Все вместе они отправятся домой – в океан.
Глава 10. Валаска и Алдер
За три дня до предполагаемого события, которое, скорее всего, будет воспринято как объявление амазами войны Гарднерии, мы с Дианой и Тьерни сидим в Северной башне, погрузившись в учебники и отчаянно пытаясь наверстать упущенное.
Уже поздно, но небо на западе ещё синеет. Дни становятся длиннее, весна медленно вступает в свои права, тает снег. Скоро придут знаменитые на все Западные земли весенние бури.
Я с трудом вчитываюсь в текст. Как тяжело сосредоточиться на аптекарских формулах, зная, что готовится нечто грандиозное! Марины с нами больше нет, и без неё особенно грустно. Она осталась с амазами, в Сайме, помогает им готовить нападение.
Диана отрывается от книги, хищно поводя носом.
– Кто-то идёт, – говорит она. – Амазы. Двое.
Мы с Тьерни быстрее молнии подбегаем к окну и смотрим вниз. К старой коновязи у чёрного входа в башню привязаны две лошади. Чёрную кобылу с рыжеватой гривой я уже где-то видела.
Это же лошадь Валаски!
Кто-то, тяжело ступая, поднимается по лестнице. Раздаётся стук в дверь. Мы с Тьерни обмениваемся любопытными взглядами.
Диана открывает дверь.
В коридоре стоит Валаска в совершенно новом обличье. Её короткие чёрные с синими прядями волосы по-прежнему торчат во все стороны, однако одета она в боевую форму воительниц – тонкий чёрный нагрудник, исчерченный по краям алыми рунами, под ним чёрный мундир и того же цвета брюки. У пояса и за спиной – мечи и кинжалы. Лицо и уши украшены металлическими кольцами, глаза подведены чёрным карандашом. На рукоятках оружия и ножнах мерцают алые руны.
Валаска по-военному подтянута, и точно так же, едва ли не по стойке «смирно», застыла её спутница. Высокая девушка рядом с Валаской откидывает капюшон на плечи, и я в удивлении отступаю.
Лицо у этой воительницы – цвета молодой листвы, только волосы чернее ночи, а глаза тёмно-изумрудные, как у гарднерийцев. Уши у девушки заострённые, кожа светится намного сильнее привычного гарднерийского мерцания.
Девушка тоже вооружена, однако её оружие не такое, как у Валаски: за спиной – лук из речного клёна с колчаном стрел, которые больше похожи на заточенные ветви деревьев, чем на обычные стрелы; на поясе – ещё несколько веток от сахарного клёна, красного дуба и чёрного орешника.
– Это Алдер Ксантос, – официально представляет нам спутницу Валаска. – Она друг всех шелки, и мы пришли обсудить с вами военную операцию по их спасению.
– Ты фея! – восхищённо вздыхает Тьерни, оглядывая высокую незнакомку с ног до головы.
С письменного стола падает неудачно оставленная на краю толстая книга, но никто даже не оборачивается.
– Я наполовину дриада, – отвечает Алдер. Голос у неё нежный, мелодичный, будто у существа из другого мира. Она медленно поворачивает голову и пристально вглядывается мне в лицо. – Лес многое поведал мне о тебе, Эллорен Гарднер.
– Деревья принимают меня за новую Чёрную Ведьму, – сухо отвечаю я. – Они ошибаются.
– Лес с тобой не согласен, – не отводя глаз, говорит гостья.
Я устало вздыхаю.
– Будь я Чёрной Ведьмой, спасти шелки с моей магией было бы гораздо легче, тебе не кажется?
Она по-прежнему стоит не шевелясь и не мигая, будто вросла в пол.
Шёпотом выругавшись, Валаска бросает на спутницу нетерпеливый взгляд.
– Ксан, раз уж деревья пока не сбежались помочь нам спасти шелки, давай пропустим их мнение мимо ушей, – говорит она и решительно поворачивается ко мне: – Я хочу встретиться с вашими мужчинами.
Мы втроём ошеломлённо распахиваем глаза.
– С мужчинами? – уточняю я, склонив голову набок.
По лицу Валаски пробегает тень раздражения.
– Да, – резко отвечает она. – С теми, кто ходил в таверны и разговаривал с шелки.
– Но я думала…
– Знаю, – обрывает меня Валаска. – А я думаю, что нам не помешает поговорить с ними до начала операции.