Жажда. Тёмная вода
Часть 57 из 78 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
— Заперли защитные ставни, заварили все двери. Разместили шестнадцать огневых точек по периметру. Обзорность триста шестьдесят градусов, контролируем все передвижения противника. Сменили шифрование раций, поддерживаем защищенную связь.
Опер закончил короткий отчет и вопросительно уставился на Батю. Тот перевел задумчивый взгляд на Котла.
— На той стороне тоннеля чисто, — ответил сталкер на немой вопрос главы Мида.
— Хорошо, — сказал Батя. — Отправляйся туда и смотри, чтобы так и оставалось.
Котел кивнул и покинул кабинет.
— Антонина Сергеевна, вы подготовили запасы?
Заведующая хозблоком натужно поднялась со стула и заговорила:
— Недельный провиант разделили равномерно по рюкзакам. Воды в баке осталось шестьсот двадцать литров. Я приказала девочкам наполнить все бутылки, что сможем найти.
— Нет, — отрезал Батя. — Каждому по полной фляге и этого достаточно.
Лицо у Антонины Сергеевны скривилось, будто ей только что наплевали в тарелку.
— Неужто полкуба оставим? Боже милостивый, какая немыслимая расточительность.
— Полтонны груза — слишком большая ноша, — ответил Батя. — Нам нужна скорость. Мы встретимся с Кобальтом утром, и тогда у нас будет вода.
— Разрешите хотя бы забрать очистную машину? — взмолилась Антонина Сергеевна. — Я распределю части максимально компактно.
— Не разрешаю. Спасибо за ваш отчет.
Антонина Сергеевна опустилась на стул и тихо заплакала. Батя обратился к Току и Фаре:
— Заминируйте генераторную и вход в тоннель. Когда уйдем, подорвем все к чертям.
— И уже никогда не сможем вернуться, — добавил Опер.
Батя промолчал.
Ток и Фара вышли в коридор. Ток сказал, что ему нужно подняться к себе, взять инструменты. Фара кивнул и отправился в генераторную — готовить взрывчатку.
Ток поднялся на третий этаж и вскрыл защитную дверь. Страх преследования погнал его по лестнице наверх. Он остановился на десятом этаже — достаточно высоко, чтобы его никто не услышал. Открыл первую попавшуюся дверь, заперся внутри рабочего кабинета. Просидев несколько минут в тишине, поймал себя на мысли, что и здесь не чувствует себя в безопасности.
А вдруг здесь жучки? Еще те, со старых времен, когда спецслужбы вели слежку за всеми сотрудниками МИДа. Да, здесь жучков навалом. Что если мидовцы к ним подключились и прослушивают? Конечно, это невозможно, ведь никто, кроме Тока, не разбирается толком в электрике, тем более в такой сложной. Но все же…
Вдруг?
Паранойя. Надо успокоиться и сделать все, как ему сказано.
В кабинете теснилась звенящая тишина — сердце колотилось с громкостью колес поезда. Тук — тук — тук — тук…
Стучало и глушило, стучало и глушило…
Ток достал из кармана рацию, включил, выбрал нужный канал. Послушав с минуту шипение эфира, нажал кнопку передачи.
— Маска.
Ответ пришел мгновенно:
«Голгофа».
Резко открылась дверь. Ток вскрикнул, выронил рацию. От удара об пол отвалилась батарея.
Он дышал быстро и прерывисто, в ужасе пялясь на стоявший в дверном проеме силуэт.
— Сволочь! — почти жалобно прозвучал родной уху голос.
Току стало физически невыносимо терпеть этот позор.
— Олька, родная, просто выслушай меня, — заговорил он, едва не срываясь на нервный крик. — Ты не так все поняла.
— Все это время это был ты. Какая же я была дура, поверив, что ты можешь измениться.
— Олька, сестренка…
Он подался в ее сторону.
— Сидеть! — взревела она.
Щелкнул затвор. Сестра целилась в него из пистолета.
— Оль, ты чего, а? Ты же этого не сделаешь. Не глупи.
— Я не верила, что Витька мог пойти на предательство. Не верила! Он никогда не подведет тех, кого любит. Но он слишком доверчивый. И тогда я подумала, кто мог надоумить его забрать те деньги, кто познакомил с теми гнусными людьми, которые запудрили ему голову. Только ты.
— Все было не так. Я…
— Просто признайся, это ты сдал Димку. Признайся!
Ток глубоко вздохнул.
— Я много задолжал. У меня не было выбора, они грозились меня убить.
Ольга зажмурилась и покивала — ее подозрения подтвердились.
— Я не хотел, чтобы дошло до такого, клянусь, — молил Ток. — Если б я знал, я бы никогда…
— И что ты собирался рассказать им сейчас?
Ток перевел взгляд на рацию. Ольга сделал шаг навстречу, пнула ее. Рация отлетела к стенке. Теперь пистолет находился всего в полуметре от его головы.
— Они хотели знать, где вход в тоннель. Я должен был впустить их в подвале.
Ольга нервно усмехнулась.
— Не верю своим ушам. Ты хотел всех убить. После всего, что я для тебя сделала.
— Я хотел спасти тебя! — закричал Ток.
— Впустив сюда убийц? Ты вообще соображаешь, что говоришь?
— Они никого не тронут. Они пообещали.
— Дюша, ты с ума сошел!
— Это твой муж сошел с ума! У него крыша поехала с этим пацаном! Он все это заварил и сбежал, бросив тебя здесь одну, подставив под пули.
— Он рискует жизнью ради нас всех. А ты предал его, предал меня и дядю, и все ради того, чтобы бухать и играть в казино.
— Мы оба знаем, он там умрет. А что будет с нами, если начнется штурм? Я не хочу увидеть, как тебя убьют. Только не ты, Олька. Ты для меня — все.
Он встал и сделал шаг в ее сторону.
— Не прикасайся ко мне! — она отступила, уперлась спиной в шкаф. Пистолет дрожал в ее руке. — Как же я ненавижу тебя. Жалею, что столько времени на тебя потратила.
Последняя фраза невидимым ножом саданула ему по сердцу.
— Это же я, Олька. Дюша. Твой братик. Помнишь, как мы были маленькими, как я нес тебя через полгорода в больницу, когда тебя тот горбатый пес цапнул. Пожалуйста, просто отдай мне пистолет, чтобы никто не пострадал. Ты же знаешь, я никогда не сделаю тебе больно. Я тебя люблю.
— Еще одно слово, и я прострелю тебе голову.
В ее голосе было столько решимости, что Ток отступил. Она вытерла слезы и заговорила:
— Мы сейчас спустимся, и ты все расскажешь дяде.
— Нет. Ему нельзя говорить.
— Ты все расскажешь! — потребовала она.
Ток закрыл лицо руками, заскулил словно подстреленный пес.
— Ты же знаешь, он меня убьет.
— Будь мужчиной и отвечай за свои поступки.
Ток вытер слезы рукавом, задумался, посмотрел сестре в глаза.
— Я всегда любил тебя. Больше всех на свете. Прости.
Он бросился к окну. Повернул ржавую ручку, дернул на себя. Разбухшая от многолетнего простоя рама не открылась. Он дернул снова — окно с хрустом распахнулось. Ветер раздул тяжелые шторы, словно паруса.
Ток подался вперед, чтобы прыгнуть.
Опер закончил короткий отчет и вопросительно уставился на Батю. Тот перевел задумчивый взгляд на Котла.
— На той стороне тоннеля чисто, — ответил сталкер на немой вопрос главы Мида.
— Хорошо, — сказал Батя. — Отправляйся туда и смотри, чтобы так и оставалось.
Котел кивнул и покинул кабинет.
— Антонина Сергеевна, вы подготовили запасы?
Заведующая хозблоком натужно поднялась со стула и заговорила:
— Недельный провиант разделили равномерно по рюкзакам. Воды в баке осталось шестьсот двадцать литров. Я приказала девочкам наполнить все бутылки, что сможем найти.
— Нет, — отрезал Батя. — Каждому по полной фляге и этого достаточно.
Лицо у Антонины Сергеевны скривилось, будто ей только что наплевали в тарелку.
— Неужто полкуба оставим? Боже милостивый, какая немыслимая расточительность.
— Полтонны груза — слишком большая ноша, — ответил Батя. — Нам нужна скорость. Мы встретимся с Кобальтом утром, и тогда у нас будет вода.
— Разрешите хотя бы забрать очистную машину? — взмолилась Антонина Сергеевна. — Я распределю части максимально компактно.
— Не разрешаю. Спасибо за ваш отчет.
Антонина Сергеевна опустилась на стул и тихо заплакала. Батя обратился к Току и Фаре:
— Заминируйте генераторную и вход в тоннель. Когда уйдем, подорвем все к чертям.
— И уже никогда не сможем вернуться, — добавил Опер.
Батя промолчал.
Ток и Фара вышли в коридор. Ток сказал, что ему нужно подняться к себе, взять инструменты. Фара кивнул и отправился в генераторную — готовить взрывчатку.
Ток поднялся на третий этаж и вскрыл защитную дверь. Страх преследования погнал его по лестнице наверх. Он остановился на десятом этаже — достаточно высоко, чтобы его никто не услышал. Открыл первую попавшуюся дверь, заперся внутри рабочего кабинета. Просидев несколько минут в тишине, поймал себя на мысли, что и здесь не чувствует себя в безопасности.
А вдруг здесь жучки? Еще те, со старых времен, когда спецслужбы вели слежку за всеми сотрудниками МИДа. Да, здесь жучков навалом. Что если мидовцы к ним подключились и прослушивают? Конечно, это невозможно, ведь никто, кроме Тока, не разбирается толком в электрике, тем более в такой сложной. Но все же…
Вдруг?
Паранойя. Надо успокоиться и сделать все, как ему сказано.
В кабинете теснилась звенящая тишина — сердце колотилось с громкостью колес поезда. Тук — тук — тук — тук…
Стучало и глушило, стучало и глушило…
Ток достал из кармана рацию, включил, выбрал нужный канал. Послушав с минуту шипение эфира, нажал кнопку передачи.
— Маска.
Ответ пришел мгновенно:
«Голгофа».
Резко открылась дверь. Ток вскрикнул, выронил рацию. От удара об пол отвалилась батарея.
Он дышал быстро и прерывисто, в ужасе пялясь на стоявший в дверном проеме силуэт.
— Сволочь! — почти жалобно прозвучал родной уху голос.
Току стало физически невыносимо терпеть этот позор.
— Олька, родная, просто выслушай меня, — заговорил он, едва не срываясь на нервный крик. — Ты не так все поняла.
— Все это время это был ты. Какая же я была дура, поверив, что ты можешь измениться.
— Олька, сестренка…
Он подался в ее сторону.
— Сидеть! — взревела она.
Щелкнул затвор. Сестра целилась в него из пистолета.
— Оль, ты чего, а? Ты же этого не сделаешь. Не глупи.
— Я не верила, что Витька мог пойти на предательство. Не верила! Он никогда не подведет тех, кого любит. Но он слишком доверчивый. И тогда я подумала, кто мог надоумить его забрать те деньги, кто познакомил с теми гнусными людьми, которые запудрили ему голову. Только ты.
— Все было не так. Я…
— Просто признайся, это ты сдал Димку. Признайся!
Ток глубоко вздохнул.
— Я много задолжал. У меня не было выбора, они грозились меня убить.
Ольга зажмурилась и покивала — ее подозрения подтвердились.
— Я не хотел, чтобы дошло до такого, клянусь, — молил Ток. — Если б я знал, я бы никогда…
— И что ты собирался рассказать им сейчас?
Ток перевел взгляд на рацию. Ольга сделал шаг навстречу, пнула ее. Рация отлетела к стенке. Теперь пистолет находился всего в полуметре от его головы.
— Они хотели знать, где вход в тоннель. Я должен был впустить их в подвале.
Ольга нервно усмехнулась.
— Не верю своим ушам. Ты хотел всех убить. После всего, что я для тебя сделала.
— Я хотел спасти тебя! — закричал Ток.
— Впустив сюда убийц? Ты вообще соображаешь, что говоришь?
— Они никого не тронут. Они пообещали.
— Дюша, ты с ума сошел!
— Это твой муж сошел с ума! У него крыша поехала с этим пацаном! Он все это заварил и сбежал, бросив тебя здесь одну, подставив под пули.
— Он рискует жизнью ради нас всех. А ты предал его, предал меня и дядю, и все ради того, чтобы бухать и играть в казино.
— Мы оба знаем, он там умрет. А что будет с нами, если начнется штурм? Я не хочу увидеть, как тебя убьют. Только не ты, Олька. Ты для меня — все.
Он встал и сделал шаг в ее сторону.
— Не прикасайся ко мне! — она отступила, уперлась спиной в шкаф. Пистолет дрожал в ее руке. — Как же я ненавижу тебя. Жалею, что столько времени на тебя потратила.
Последняя фраза невидимым ножом саданула ему по сердцу.
— Это же я, Олька. Дюша. Твой братик. Помнишь, как мы были маленькими, как я нес тебя через полгорода в больницу, когда тебя тот горбатый пес цапнул. Пожалуйста, просто отдай мне пистолет, чтобы никто не пострадал. Ты же знаешь, я никогда не сделаю тебе больно. Я тебя люблю.
— Еще одно слово, и я прострелю тебе голову.
В ее голосе было столько решимости, что Ток отступил. Она вытерла слезы и заговорила:
— Мы сейчас спустимся, и ты все расскажешь дяде.
— Нет. Ему нельзя говорить.
— Ты все расскажешь! — потребовала она.
Ток закрыл лицо руками, заскулил словно подстреленный пес.
— Ты же знаешь, он меня убьет.
— Будь мужчиной и отвечай за свои поступки.
Ток вытер слезы рукавом, задумался, посмотрел сестре в глаза.
— Я всегда любил тебя. Больше всех на свете. Прости.
Он бросился к окну. Повернул ржавую ручку, дернул на себя. Разбухшая от многолетнего простоя рама не открылась. Он дернул снова — окно с хрустом распахнулось. Ветер раздул тяжелые шторы, словно паруса.
Ток подался вперед, чтобы прыгнуть.