Жажда. Тёмная вода

— Он копает, — произнес шепотом Локус, закрыв глаза. — Вниз, вниз. Земля, камни, вода. Кирпичный свод, сырость, холодно.

Никто не понимал, о чем он говорит. Локус подошел вдруг к тумбочке у входа и уронил ее на деревянный пол. Грохот. Из тумбы высыпались книги, обувь и какое — то звенящее барахло.

Все замерли в недоумении.

— Наталья Федоровна, у вас все в порядке? — послышалось снаружи.

Грудинин и Морошка нырнули в кухню, Локус схватил Кобальта за руку и утянул туда же. Вчетвером легли на пол и затихли.

— Я слышал звук, — сказал гвардеец, приоткрыв дверь шатра.

— Юлечка ходила во сне, задела случайно тумбочку, — объяснила женщина. — Она очень испугалась сегодня, мы у самой сцены стояли. Еще и мужа срочно вызвали на работу. Черте что сегодня творится.

— Мы ищем беглых преступников. Никуда не выходите, мы скоро их поймаем.

— Он нам нужен, — сказал шепотом Локус.

Кобальт медленно встал, вытащил пистолет.

— Куда…, — Грудинин схватил его за ногу.

Морошка поднялся следом.

— Что у вас там за шум? — спросил гвардеец. — Вы сказали мужа нет.

— Это Пашка вернулся, — сказала девочка.

— Ваш сын, который умер?

Щелкнул затвор автомата, гвардеец медленно приблизился к кухне. С его точки обзора был виден только Локус, стоявший спиной у обеденного стола.

— Обернись, — скомандовал гвардеец.

Локус не отзывался.

Гвардеец вошел внутрь. Кобальт подставил пистолет ему к затылку.

— Двинешься — мозги вышибу.

Морошка, стоявший сбоку, потянулся, чтобы забрать автомат. Гвардеец резко ударил по руке Кобальта, отскочил на шаг, развернулся, чтобы открыть огонь. Сзади на него накинулся Грудинин, попытался свалить на пол. Гвардеец ударил фокусника прикладом в живот. Тот упал задыхаясь.

Кобальт с разбегу налетел на Гвардейца, они оба рухнули на пол. Сцепившись друг с другом, перекатились несколько раз. Гвардеец оказался сверху, схватил Кобальта за шею и начал душить.

Морошка ударил гвардейца рукояткой пистолета по голове. Тот без сознания повалился на пол. Кобальт оттолкнул его и встал, кашляя и держась за шею. Грудинин заполз на стул, попил воды из трубочки, его тут же стошнило.

Гвардейца связали. Очнулся он через несколько минут. Кобальт подставил пистолет к его лбу.

— Один лишний звук и я тебе мозги вышибу, на этот раз точно. Кивни если понял.

Гвардеец кивнул. Морошка вытащил ему кляп изо рта.

— Вы все равно отсюда не выйдете.

— Выйдем, и ты сам нас проведешь.

Гвардеец усмехнулся.

— Он копал тоннель к подземной воде, — сказал Локус.

— Неглинка, — догадался Кобальт.

Гвардеец замер в недоумении.

— Что такое Неглинка? — спросил Морошка.

— Река. До девятнадцатого века протекала у стен Кремля на месте Александровского сада и впадала в Москву — реку. Из — за постоянных наводнений в тысяча восемьсот семнадцатом году построили подземный коллектор, и реку пустили по нему.

Кобальт вновь почувствовал себя экскурсоводом.

— Зачем вы выкопали тоннель в коллектор Неглинки? — спросил Кобальт.

Гвардеец понял, что отпираться бесполезно. Глубоко вздохнув, сказал:


— На случай эвакуации первого лица.

— Через коллектор? Какой — то бред.

В этом совершенно нет логики. Все подземные ходы замуровали, чтобы защититься от тварей, и Кремль вдруг собственноручно выкапывает еще один? В самую клоаку тварей? Только в страшном сне можно придумать ситуацию, при которой потребуется эвакуация в Москву — реку. И именно эта ситуация сейчас происходила.

Судя по выражению лица гвардейца, его это не смущало.

— Где вход в тоннель?

— В подвале казармы. Со стороны угловой башни.

— До арки метров тридцать. Не дойдем, — сказал Морошка, выглядывая в щель наружу. — Нас точно заметят.

— Гвардейцы уже обыскивают жилую зону. Скоро они придут сюда, и арестовывать вас не будут, — сказал гвардеец, надменно выпячивая кадык. — Сдавайтесь.

— Только если ты отправишь их в другое место, — сказал Кобальт.

Гвардеец попытался высвободить связанные руки, а когда понял, что ничего не выйдет — окончательно помрачнел.

Локус простился с хозяйкой. Она долго не отпускала его и плакала. Потом, взяв дочку на руки, ушла в противоположный конец шатра, чтобы в случае чего быть далеко от заварушки.

— Стрелять умеешь? — Кобальт протянул Морошке автомат и гранату. Хорошо, что гвардейцы носят при себе боезапас на случай ядерной войны.

Морошка проверил патроны в рожке, ловко перезарядил.

— Выбиваю десятку с завязанными глазами. Это мой трюк.

Кобальт поднес к голове связанного гвардейца пистолет, а ко рту рацию.

— Нам терять нечего, сам знаешь, а у тебя голова одна.

— Говорит восемнадцатый. Обнаружил убитых гвардейцев рядом с Успенским собором. Вижу подозреваемых, двигаются на юго — запад к Оружейной палате.

Морошка сунул пленнику в рот кляп.

Из Казармы высыпали гвардейцы, побежали к Соборной площади. Снайперы тоже перемещались по стене на южную сторону.

Кобальт вышел из палатки, за ним Локус, Морошка и Грудинин замыкающим. Со стороны реки дул прохладный ветерок. Они добрались до арки и оказались в пустом внутреннем дворе здания Арсенала. Центральный вход открыт, внутри их встретил опустевший холл. Слева — вход в казарменное помещение, сквозь приоткрытую дверь виднелись ряды двухъярусных коек.

Они пошли направо по длинному широкому коридору в сторону Угловой башни.

Сзади послышались крики.

Морошка обернулся и открыл огонь. Два гвардейца бросились врассыпную. Один успел спрятаться за поворот, второй не добежал — пуля сразила его в спину.

Впереди, в конце коридора, распахнулась дверь. Как только оттуда показался черный силуэт, Кобальт дважды надавил на спуск. Гвардеец, не успев вскинуть автомат, свалился плашмя с дыркой в животе. За ним показался второй, открыл стрельбу. Кобальт резко бросился влево к стене и пригнулся, прикрыв собой Локуса. Предназначенные ему пули разбили окна над головой, на пол посыпались осколки.

Сзади подоспело подкрепление, началась оглушительная пальба с двух сторон.

Грудинин двигался за Морошкой на четвереньках, охая и вскрикивая, каждый раз, когда пули выбивали бетонную крошку над его головой.

Кобальт и Локус укрылись в нише одной из боковых дверей. Гвардейские пули прошили несколько стоявших на подставках сюртуков с орденами, принадлежавших знаменитым военачальникам прошлого.

Морошка стрелял направо, а Кобальт налево.

Гвардеец замешкался у трупа своего друга, и Кобальт поймал его, ранив в ногу. Гвардеец упал, но успел отползти в дверной проем.

— Бегите! Прикрою! — крикнул Морошка.

Кобальт дернул Локуса за руку, и они рванули к открытой двери. Им вслед палили несколько стволов, пули решетили стену напротив.

Они ворвались в небольшой холл. Кобальт толкнул мальчика в угол, а сам укрылся в проходе у туалета. По полу тянулась кровавый след к стоявшей в центре кушетке. Оттуда выглянул ствол, плеснул огнем в их сторону.

Кобальт упал на пол и выпустил три патрона в кушетку. Пули прошили тонкие стенки насквозь. Гвардеец затих, по полу побежала кровавая лужа.

Кобальт и Локус вошли в подвал, спустились по круговой чугунной лестнице, намотав три полных оборота, и оказались в абсолютно темном помещении. Где — то рядом журчала вода, воняло вековым бетоном и сыростью. Кобальт высветил фонарем боковую стену, за которой располагалась Угловая Башня. Там же виднелась ниша, прикрытая сверху стальным листом. Он оттащил его.

Лаз высотой около метра закрывал железный люк с увесистым замком. Отыскав тут же осколок кирпича, Кобальт стал стучать по замку, но вскоре в руке остался лишь мелкий раскрошившийся кусок. Он принялся рыскать по подвалу, осматривая щели и электрощитки — ключа нигде нет. Нашел железный прут, решил отогнуть дверь. Как не старался, ничего не вышло.

Наверху прекратилась стрельба. Стало тихо.

Кобальта охватило отчаяние.

Через полминуты вскрыли подвальную дверь, подпертую изнутри деревянной тумбой.