Жажда. Тёмная вода

— Да, она так и представилась.

— Ты видел Петрушу? Как? Серьезно?

Котел кивнул и объяснил:

— Жрецы их звонили, автоматы сгорели на генераторах. Ну, мы пешком обходными путями и двинули. Зато за срочность лишние тридцать фляг поимели. А деваха она во, зачетная, десять баллов.

Витька пригрозил Котлу пальцем и произнес угрожающе:

— Больше никогда не смей так говорить о Петруше.

— А чё я сказал?

— Она моя девушка.

Котел рассмеялся, но, увидев серьезное лицо Витьки, проглотил смешок.

— Ладно, чего ты. А ты это, как с ней? Она же из Гарднера. Там у них законы вроде запрещают.

— Не твое дело. Так, о чем вы говорили?

— О тебе.

— Правда? Расскажи. Слово в слово.

— Ну, спросила, где ты и почему не приехал с нами.

В груди у Витьки кольнуло. Эли ждет его, верит, что он придет спасти отца. А что он? Потерял все деньги, прохлаждается здесь, совсем близко, но одновременно так далеко от нее.

— Ты что ответил ей?

— Сказал, ты в Миде. Что я еще скажу, по — твоему?

— Она что — нибудь еще говорила?

— Да, ничего в общем. А, ну еще сказала, ты ей обещал что — то там сделать, но что не сказала.

— И все?

— Ну, да. Подошел охранник с огромным хером, сказал ей отойти.

— А она?

— Ушла.

— Как она вообще? Кроме внешности.

Котел задумчиво поднял брови.

— Выглядела расстроенной и, наверное, какой — то забитой что ли. Когда узнала, что тебя с нами нет, вообще чуть не расплакалась. А потом мы забрали бабки и уехали.

Витька распрощался с Котлом и пришел в квартиру Тока. Хозяина дома, ожидаемо, не оказалось. Наверное, до сих пор куражится в Гуме на его деньги, сволочь. В квартире Витька устроил настоящий разгром. Искал заначки, любые ценности, которые можно продать, чтобы хоть как — то отбить потери. В итоге остался ни с чем.

Около двух часов дня у заброшенного жилого дома недалеко от Мида остановился автомобиль с мигалками на крыше. Задняя дверь открылась, на горячий асфальт вывалился человек. В следующую секунду автомобиль рванул в неизвестном направлении, забросав лежачего дорожной пылью.

С минуту Ток лежал без движения. Затем, щурясь и прикрывая лицо ладонью, поднялся на колени. Обратно на асфальт его пригвоздил толчок в спину.

— Не бейте. Все отдам! Отдам!

Витька надавил ему на спину коленом.

— Отдашь, не сомневайся.

— Витька… Ты… фух… слава богу… я уже думал это снова они…

В карманах у него пусто.

— Где паспорта?

— Чего?

Витька перевернул его на спину, замахнулся кулаком. Хотелось расквасить ему рожу.

— Ааа, вспомнил, вспомнил. Слушай, Витек. В общем, того человечка я не застал. Мероприятие у него важное было. Серьезный человечек он, все — таки. Я пока ждал его, решил немного поставить. У меня же система своя, беспроигрышная.


— Ты не достал паспорта?

— Ну, человечек так и не пришел. Я честно ждал всю ночь. Я же тебе пообещал.

— Деньги где?

Ток постучал по пустым карманам, словно пытался их найти. Вымучил виноватую улыбку.

— Ты проиграл все деньги?! — Витька схватился за голову, рванул от злости волосы, зарычал словно разъяренный зверь. — Что же ты натворил!

Ток поднялся на ноги, отряхнул грязные штаны.

— Ты это, не злись так, Витек. Я ведь не проиграл их. Меня натурально обокрали. Они все там шулера, и этот жадный червяк Ленни их покрывает. Я говорю им, мол, гоните бабки, гады, должна была выпасть семерка чёрная вместо зеро — так я высчитал по системе, она не врет никогда — они не послушали, деньги захапали, а меня избили. Видишь, я сам жертва, — Ток высунул сухой язык. — Водички бы. У тебя нет взаймы глоточка? Верну вдвойне.

Витька молча передал ему флягу и побрел в сторону Мида.

Немногим позже в квартире Тока они вновь вернулись к этому разговору.

— Я дал тебе денег, чтобы ты купил паспорта в Кремль. Ты пообещал мне! Что мне теперь делать? Мне надо туда попасть сегодня. Человек может умереть.

Ток стоял у зеркала, одной рукой вытирая кровь мокрым платком с лица, другой приглаживая расческой сальные волосы.

— Опять ты заладил про деньги. Говорю же, меня обокрали, я не виноват.

— Если бы ты не играл, этого бы не случилось.

Витька ходил взад — вперед.

— Они бы другой способ нашли меня обобрать. Я предупреждал, эти люди опасны, от них всего можно ожидать. Ты сам согласился на риск. Нам просто не повезло.

Щелкнул затвор. Ток медленно обернулся, опустил взгляд на подрагивающий от волнения в руках Витьки автомат.

— Витек, не дури.

— Убью, если не вернешь деньги!

— Послушай…

— Прямо сейчас! Они мне нужны!

Ток неожиданно сел в кресло, закинул ногу на ногу и уставился на Витьку, словно на выступающего на сцене фокусника Грудини. Спросил:

— А может расскажешь, где ты взял их?

— Заработал. Они мои.

Ток кивнул.

— Ну, раз ты такие бабки умеешь зарабатывать, тогда сможешь еще шестьсот фляг принести мне до вечера. Видишь ли, я остался должен Ленни, и если не верну, у меня будут проблемы.

Витька оторопел от такой наглости.

— У тебя уже проблемы, не видишь что ли!? Иди в Гум, скажи, что это были чужие деньги. Делай что хочешь, но верни их, или я…

— Кобальт знает, что ты деньги у убитых дружинников забрал? А Батя? А остальные знают, что это ты виноват в блокаде? Что из — за тебя может начаться война?

Витька выпучил глаза.

— Откуда ты…

— Ты меня не убьешь, потому что тогда тебе конец, и ты это понимаешь. Расскажешь кому, я буду все отрицать, ничего не докажешь. А вот если, я заговорю… Думай сам о последствиях. Шестьсот фляг сегодня вечером, Витек. Не принесешь, расскажу все Бате. Если повезет, станешь бомжом, а может тебя Гортрансу выдадут. Если честно, я и не знаю, что лучше.

Витька опустил автомат.

— Вот это правильно, ты уже начинаешь понимать, — сказал Ток.

— У меня нет денег.

— Ты что — нибудь придумаешь. Полторы тысячи лежит в казне, но это лишь справка. Я ни на что не намекаю.

— Дюша, прости…

— Не надо, ты же не виноват. Не забывай, мы ведь все — таки друзья. Просто помоги мне, и я тебя прикрою. Услуга за услугу.