Зеркальный страж

ГЛАВА 18




Надин



Во мне что-то изменилось. В первый день лета, который в Гарандии считался днем светлых богов, я проснулась именно с этой мыслью. И она меня не отпускала. Впервые пришла, когда накануне я наблюдала за поединком Андре и Филиппа, ловила каждое движение магистра пустоты — холодного, сосредоточенного. Каждый шаг был выверенным, каждое заклинание — бьющим точно в цель. А когда я увидела алые капельки, выступившие на белой коже, и вовсе замерло сердце. В эту минуту я ненавидела Филиппа, но Андре будто не чувствовал боли. Он бы победил, если бы сражался всерьез. Но то ли боялся задеть брата, то ли не желал, чтобы тот ударил лицом в грязь перед девчонкой, поэтому в какой-то момент проиграл.

Я остановила кровь — ведьме было легко и просто это сделать. А вот поцелуй… И такое изумление в бездонных глазах Андре, что в них можно было утонуть. Сердце до сих пор бешено билось, стоило вспомнить об этом. Я призывала на помощь образ Денни, но внезапно поняла — не помогает. От воспоминаний о Денни на сердце было тепло, но будто пелена тумана сошла с глаз. И возник вполне закономерный вопрос: что я здесь делаю? Я ведь не смогу больше. Ни за что не причиню Андре вреда. Но и предать друзей не смогу. Поэтому и попросила о прогулке — пусть Денни взглянет на печати. Если пустота опасна, то она опасна и для Андре тоже. Ее необходимо уничтожить.

Сам Андре, как всегда, проснулся рано. Я уже успела написать Денни, что мы сегодня уйдем из башни, но не знала точного времени. Из окна наблюдала, как Андре снова устанавливает зеркало, убранное с приходом Филиппа, и направляет на него магию. По городу ходили слухи, что Андре каким-то образом причастен к смерти светлого магистра Таймуса. Я смотрела на него и понимала: верю и не верю одновременно. А затем в памяти всплыла страшная сцена в моем доме и жуткие слова: «Да, а еще я иногда убиваю людей». Все-таки верю… Так почему этот страшный человек больше не пугает меня?

Андре провозился долго. Я позавтракала в одиночестве, затем не выдержала и спустилась к нему. Андре как раз наносил какие-то особенно мудреные нити заклинаний.

— Ты не устал? — спросила тихо.

— Нет, — донесся ответ.

Значит, заметил мое появление, но комментировать не стал. Странный… Поначалу мне показалось, что у него внутри пустота, но теперь поняла, что это не так, и за внешней бесстрастностью скрыты глубокие чувства. Просто Андре никого к себе не подпускал, но я видела, как он улыбался вчера после боя с Филом — с едва заметной гордостью, что брату удалось уложить его на лопатки. А затем согласился на прогулку, хотя почти не покидает башню. Нет, ему не было безразлично.

— Я собираюсь готовить обед. Ты со мной?

Андре на миг замер, будто решая что-то для себя, а затем сказал:

— Нет. Я тебе доверяю.

Я не ослышалась? Стало вдруг горько оттого, что вынуждена обманывать его. Захотелось признаться. Он ведь должен понять! Но не поймет. Это тоже ясно как день. Поэтому промолчала и вернулась в башню. Все валилось из рук. Я едва не порезала палец, приказала себе успокоиться и занялась обедом. Андре появился, когда заканчивала приготовление теплого салата, привычно занял свободный стул и наблюдал, как я накрывала на стол.

— В котором часу пойдем гулять? — спросила как бы между прочим.

— После обеда я свободен.

Вот и отлично. Амулеты помогут Денни миновать защиту башни, и если боги будут на нашей стороне, Андре ничего не заметит. Но все равно было неспокойно. Будто кто-то проворачивал в груди острый штырь. Мы быстро пообедали, и я поспешила в комнату собираться. Из дома захватила только одно праздничное платье — бледно-розового цвета, украшенное скромным белым кружевом. Волосы заплела в косу и уложила вокруг головы, оставив только несколько свободных локонов. Спустилась по лестнице — Андре уже ждал меня внизу. Он был в привычной одежде: жемчужно-серая рубашка, черные брюки и черный плащ с неизменной звездой. Окинул меня взглядом, а я так и не поняла, нравится ему мое платье или нет.

— Идем? — спросил спокойно.

И вот как понять, о чем он думает? Как разгадать? Я осторожно взяла Андре под руку, ожидая, что он, как обычно, отшатнется или напомнит о необходимости сохранять дистанцию. Не отшатнулся. Я улыбнулась — сразу стало легче. Мой спутник легким движением руки активировал дополнительную защиту, и мы пошли к центру города. Районы, прилегающие к башне пустоты, казались серыми и безжизненными. Странно, почему никто не желал здесь жить. Ведь Андре не было целых пять лет. Вот только за это время дурная слава о башне разошлась еще больше. Почему? Я не знала. Денни ведь не раз пробирался внутрь, и врата были мертвы. Или ему так показалось? Как знать?

Зато четверть часа спустя мы свернули на оживленную улочку. Ее украшали флажки и яркие ленты, а количество людей возросло. Я крепче сжала руку Андре. Мне на самом деле так было спокойнее. Странно — испытывать спокойствие рядом с человеком, который представляет угрозу, но я уже ничему не удивлялась. А шум вокруг рос и рос, и Альсенбург преображался. Центральные районы и вовсе казались большим растревоженным улеем. И мой спутник все больше хмурился. Ему не нравилось среди людей, это было очевидно.

— Почему ты не любишь праздники? — спросила, стараясь перекричать общий шум.

— А? — вздрогнул Андре, полностью ушедший в свои мысли.

— Говорю, почему ты не любишь праздники? — крикнула громче ему на ухо.

— Кто сказал, что я их не люблю? — Магистр вскинул брови.

— Но лицу видно, — ответила, сворачивая на более тихую улочку. — Такое чувство, что я привела тебя не на праздничную площадь, а на казнь.

— Мне здесь не по себе, — признал Андре. — От людей можно ожидать любой пакости, особенно в такой толпе.

— Почему? Здесь же все просто гуляют, как и мы. Смотри, как весело.

Вот только весело ему не было. И это тоже было понятно. Скорее, как он и выразился, не по себе.

— Андре, — вместо того чтобы опереться на предложенную руку, как требуют приличия, переплела наши пальцы, — не стоит думать, что все люди хотят чем-то нам навредить. Это ведь не так.

— Да, именно поэтому ты скрываешься от людей в моей башне, — заметил мой угрюмый спутник.

Я замолчала. Что еще ему скажешь? Но внезапно накатила горечь. Глупый… За что так ненавидеть жизнь? Не понимаю.

— Прости, из меня плохой кандидат для прогулок.

Конечно, Андре тут же заметил, что у меня изменилось настроение. Это был бы не он, если бы упустил хоть что-то.

— Неправда, — постаралась улыбнуться как можно искреннее. — Мне просто не всегда понятно, что ты чувствуешь, что думаешь.


Теперь улыбнулся и Андре.

— Не бери в голову, — сказал он. — Идем.

И увлек меня к ярмарочным лоткам, ярким, как солнечные лучики. Они были традиционно трехцветными — с желтыми, красными и белыми полосами, символизирующими солнце, огонь очага и чистоту. И самих светлых богов было трое, как и темных. И лишь Пустота — одна.

— Смотри, какие ленточки! — радостно вскрикнула я и потащила Андре к ближайшему лотку. Почувствовала, как едва заметно тело окутали чужие щиты. Бдит. А сама с головой ушла в выбор ленты для волос. Достала медную монетку и обвязала вокруг запястья красную ленточку. Дома вплету в косу, будет красиво. А вторую купила белую, чтобы гармонировала с костюмом Андре.

— Держи, — протянула ему.

— Зачем? — уставился он на меня.

— На память об этом дне. Будешь смотреть и вспоминать.

Андре воспользовался моим примером. Лента обхватила запястье, а я уже разглядывала заколки и броши. Всегда любила ярмарки! С тех пор как мы с Крисом остались вдвоем, редко позволяли себе праздники, но раз в году он всегда собирал хоть немного денег и водил меня на ярмарку, покупал ленты, леденцы, зеркальца и прочую мелочевку.

Обернулась — Андре рядом не было. Да где же он? Магистр ожидаемо нашелся возле большой палатки с зеркалами и, судя по выражению лица, решал для себя сложную дилемму — можно ли сразу купить их все или нет? Видимо, решил поступить иначе, потому что протянул торговцу три золотых.

— Заверните вот эти десять, — указал на первый ряд. — И доставьте в лавку на улице Арран, скажите, что я заберу.

Глаза у торговца сделались большими, словно блюдца. Еще бы! За зеркала, которые все вместе стоят один золотой, он получил целых три.

— Конечно, месье…

— Андре.

— Все будет сделано, месье Андре, — заверил он. — Прямо сегодня и доставят.

Магистр не стал вести долгих разговоров, холодно кивнул и оглянулся, отыскивая меня взглядом.

— Я тебя потеряла. — Снова взяла его под руку. — Что, выбрал новые зеркала для опытов?

— Да, они хорошо подойдут, — задумчиво ответил Андре. — Может, стоило взять больше?

— А может, стоит вообще скупить все зеркала в городе? — рассмеялась я, увлекая его дальше к площади, на которой под звуки гитары и флейт плясал простой народ. Обожаю танцы! — Потанцуй со мной, — попросила Андре.

— Ты что! — Он едва не отшатнулся и добавил тише: — Я не умею.

— А что тут уметь? Главное, попадать ногами в такт. Ну, пойдем!

— Я правда не умею танцевать. — Андре дополнил отказ виноватой улыбкой. — Но ты можешь идти, подожду здесь.

— Нет, тогда действительно не стоит, — крепче прижалась к нему. — Но дома ты со мной потанцуешь!

Андре не сказал ни да, ни нет, из чего сделала вывод, что при должных уговорах у меня есть шанс на успех. Мы обошли площадь стороной — туда, где расположились балаганчики. Каждый старался заработать в праздничные дни, когда люди легче расстаются со звонкими монетами.

— Андре! — вдруг послышался радостный возглас, и на нас налетел мальчишка лет семнадцати-восемнадцати, высокий, русоволосый и улыбающийся во весь рот.

— Здравствуй, Вилли, — ответил Андре спокойно, но я по глазам привыкла определять, что на самом деле он рад видеть мальчика. — А ты с кем здесь?

— С Полли. Полли! — уже махал он рукой.

— Не стоит… — попытался было остановить его магистр, но к нам уже спешила худощавая девушка с большими светлыми глазами и приятной улыбкой. На руках она держала двухлетнего малыша, а за юбку матери держалась девочка лет четырех. Платье сразу выдавало знатную даму, невесть как оказавшуюся на городском празднике, а не на балу в магистрате.

— Здравствуйте, Андре, — мягко проговорила девушка. — Тоже гуляете?

— Да, — кивнул мой спутник, но я сразу заметила, как он напряжен. — А вы почему без супруга, Полина? Магистр не побоялся отпускать вас одну?

— Он не знает, — заговорщицки шепнула Полина. Значит, она — супруга светлого магистра, брата Андре? Потому что темный не был женат.

— Вот как.

— Да, я упросила герцога Дареаля отпустить со мной Вилли, пока они с супругой в гостях, а мне как раз нужен провожатый.

— Надин, — Андре вспомнил о приличиях, — это Полина Вейран, моя невестка. А это — Надин, моя подруга.

Намеренно не стал называть фамилию, зная, что настоящую я скрываю.

— Очень приятно, — ласково улыбнулась Полли. — А это — Илберт и Мелани, мои дети. Дети, познакомьтесь, это ваш дядя Андре.

Две пары внимательных зеленых глазок тут же уставились на магистра. Мне на мгновение показалось, что он сбежит, но первый порыв прошел.

— А если он наш дядя, то почему не приходит в гости? — громко спросила Мелани.

— Потому что только недавно вернулся из далекой… поездки, — пояснила Полли.