Земля воина

С ревом вниз уже катилась человеческая волна, готовая убивать. Град стрел и дротиков через их головы обрушился на бездумно шагающую, разделенную на отдельные отряды массу варваров. Бой начался прежде, чем в идущей по дороге армии успели что-то сообразить и перестроиться для отпора. В течение нескольких мгновений дорога превратилась в жуткое место, где будто колосья зерна под ураганным ветром валились пучками люди. Десятки, если не сотни, воинов пали в первые секунды.

Еще один залп, выбивающий огромные бреши в колонне. Одновременно и слаженно федераты набросились на растерявшуюся массу, непохожую на войско. Многие и выхватить мечей не успели, в воздухе повисли крики раненых, вопли ярости и звон железа. Если и были командиры у северян, не погибшие в первые минуты, то за шумом, смятением и начавшейся резней они уже ничего не могли поделать.

Кое-кто из федератов с самого начала потерял товарищей в беспорядочной свалке, но большинство привычно построилось клиньями, загородившись щитами и продавливая растерянных врагов, так и не сумевших собраться в единый кулак. И хорошо, что Блор не взял своего зверя. В строю ему не место.

Его люди тоже встали стеной вокруг командира и легко смяли попытавшихся защищаться. Это уже мало походило на правильное сражение. Скорее, избиение. Повсюду треск, лязг железа, хрип умирающих, стоны пострадавших, яростный рев сражающихся. Джил прикрыл щитом Блора и ударил, как учили, прямо в оскаленный рот острием меча. Этот явно намеревался добраться до старшего.

Острая сталь копья скользнула по навершию шлема. От толчка Блор качнулся и невольно втянул голову в плечи. Он, продолжая работать как некий безостановочно грудящийся механизм, напавшего прикончил даже не задерживаясь. Чирк по горлу — и вновь шаг вперед. А вот тебе, мысленно вскричал Джил, протыкая тело очередной перекошенной яростью бородатой рожи. Человек, обливаясь кровью, свалился под ноги. Он не подведет командира. Он не зря поставлен начальником охраны!

— Бегут! — закричал торжествующе смутно знакомый голос.

— Грай! Грай! — гремело отовсюду.

Это, видимо, уже был конец. Внезапно они остались одни на дороге. Варвары обратились в повальное бегство, окончательно перестав соображать. Путь у них один — в озеро. А бить в спины мечущимся в панике людям — занятие не особо геройское, зато безопасное. Плывущих расстреливали, как уток, подошедшие лучники, а полк по команде разделился. Сотни развернулись и пошли навстречу товарищам, перемалывая толпу. Кровь, кровь, кровь. Выпад, еще выпад.

— Сдавайтесь! — взревел Блор.

Сначала один бросил меч и встал на колени, затем второй — и скоро практически не осталось вооруженных варваров. Опьяненные кровью и победой федераты не сразу остановились, и немало людей пало уже без всяких причин. Жажду убийства не так просто утолить. Тем более если пыл еще не остыл, а в глазах пелена ярости. Пришлось наводить порядок, раздавая приказы. Даже специально трубили «отбой».

— Поднимите меня, — приказал Блор.

Люди замялись, не очень понимая, чего он добивается. Зато Джил нашелся практически сразу. Подняли на щите, позволяя оглядеться. Битва практически закончилась на всем видимом протяжении дороги, и вести полк на помощь кому-то не требовалось.

Вокруг кнехты вязали пленников, чистили оружие, перевязывали своих раненых и добивали чужих. При каждой сотне всегда числилось несколько подростков, называемых «помощниками». Они обычно занимались выносом раненых, однако изредка принимали участие и в бою. Правда, из оружия имели в основном пращу и короткий меч. Зато в случае гибели бойца сразу имелась замена.

— Мой полк! — крикнул Блор во всю мощь легких, надсаживаясь, чтобы услышали все. — Вы славно бились сегодня, и немалая заслуга в общей победе — ваша!

Обернувшиеся воины согласно взревели, вздымая оружие к небу.

— Все сегодняшние трофеи — ваши без остатка. Я отказываюсь от своей доли командира, и пусть добро будет поделено поровну!

Ответный крик довольных кнехтов мог запросто сшибить летающих в воздухе высоко над головами птиц. Уж перепугал точно. Птицегадание на удачу теперь не состоится. Разлетелись со страшной скоростью. Впрочем, специалиста подходящего все одно под рукой не имелось. Жрецы предпочитают не бить ног в походах, а большинство прочих не очень представляет, справа или слева должен лететь ястреб для удачного начала боя. Давно уже на это особого внимания не обращают. Правда, поражение всегда запросто объясняется задним числом.

Вопили довольные люди не зря. Предвкушение поживы — один из важнейших поводов для службы. Не так часто выпадает шанс разбогатеть всерьез. На той стороне тоже не чучела и норовят проткнуть из сходных побуждений. И все-таки — даже одни доспехи и оружие означали для многих немалый куш, а в обозе наверняка много всякого обнаружится помимо еды. Неизвестно как насчет всеобщего обожания, но простым бойцам такой жест не мог не понравиться.

Официально считалось, что все захваченное принадлежит государству. Но все от мала до велика прекрасно знали, что ни 75 «орлов» вспомогательного, ни 225 федератского пехотинца не позволяют прилично существовать, если у тебя есть семья. Обычный ремесленник получал не меньше двухсот в год. Поэтому часть трофеев всегда распределялась после сражения среди участников. Естественно, чем выше ранг бойца, тем крупнее и доля. Вполне справедливо. Еще стимул для карьерного роста.

Треть трофеев всегда остается у командира полка. Это правильно и привычно. Ни у кого не вызывает возражений. Но многие ли из высоких чинов делятся со своими людьми? Гораздо чаще норовят не отдать вполне законного. Не далее как в прошлом году под суд угодили сразу два полковника. Войсковая канцелярия обнаружила приписки при покупках фуража. В расходной книге не было показано, сколько и кому денег отпущено, а проставлены лишь общие итоги расходов. Еще две сотни в одном полку совсем не получали жалованья до ревизии.

А затем выяснились вообще вопиющие факты. Командиры брали мзду практически открыто за направление на более легкие работы и штрафовали провинившихся в свою пользу. Причем последнее повсеместно и за счет вспомогательных отрядов. Неудивительно, что трения между разными разрядами воинов появились еще до мятежа.

Каждый имеет весомый шанс стать благородным и глубоко любимым, подумал Блор, спрыгивая под уже привычные: «Грай! Грай! Веди нас!» Для этого важно решиться вывернуть карманы. Хотя бы пару раз и прилюдно. Тут важно не переборщить. Обожание вещь хорошая, но неминуемо наступит разочарование, коли хоть однажды не раздашь добро без остатка. Еще и возмутятся по поводу обманутых ожиданий, будто он обязан. Вот и не надо чересчур баловать подчиненных.



Князь сидел прямо на плоском камне, правда, подстелив под себя одеяло. Он не считал нужным изображать без необходимости простоту и непробиваемость. При этом мог прекрасно обходиться и без излишней роскоши, но именно когда нет нужды, как в данном случае. Не тащить за собой обоз с мебелью, а совершать быстрые переходы. А дома он себя не прочь побаловать и мягкими подушками.

Между прочим, отметил Блор, изучая его и мотая на отросшие усы, не мешает взять на заметку, и если не подражать буквально, так вести себя на людях без высокомерия, даже сделав карьеру.

— Все они мясники, алкоголики и неумехи, — провозгласил Йорвик достаточно громко, нисколько не стесняясь обрабатывающего его рану целителя. Ничего ужасного, но порез длинный и неприятный. — Моя бы воля — запретил приближаться лекаришкам к армии на полет стрелы. Коновалы. Любого уморят в кратчайшие сроки. Да где взять столько приличных магов?

Еще один достаточно важный урок, полученный Блором наглядно. В приличном отряде наемников вроде фем Клейна всегда имелся целитель, иногда еще маг из простеньких и слабых, соблазнившийся приличным и регулярным гонораром, или недостаточно опытный, чтобы заиметь свою практику в городе.

В полевых условиях люди обычно менее разборчивы, а услуга воинам требуется частенько. И не обязательно в виде лечения. Кровь остановить, где золотишко запрятанное лежит указать. Выбить ворота, отвести глаза часовым — уровень повыше и достаточно нередко встречается. При этом вещи для умельцев опасные. От них всегда противник норовил избавиться в первую очередь и наличие у себя подобных специалистов старался скрывать.

Но необходимость присутствия в полку кузнецов с походными кузницами и подмастерьями, специальных подразделений для наведения переправ с умелыми инженерами и плотниками, способными создать осадные машины из подручных материалов, да еще ветеринара и кучи всевозможных подсобных служб не удивила — знал. Скорее, общее количество, притом что большинство воинов и самостоятельно могут устранить проблемы в упряжи, одежде или оружии.

Конечно, при необходимости и кузнеца сунут в общий строй, однако это все же не его прямая обязанность. Больше пользы в тылу принесет, как и лекарь. Но дело в том, что подсчеты невольно требовалось корректировать. В строю восемьсот пехотинцев? Как бы не так! В полку наберется и под тысячу, а вот в боевых порядках число может серьезно колебаться. Те же «помощники» проходят обучение наравне с остальными и могут заменить погибшего.

Нет, опыт похода оказался совсем не лишним. Учиться ему еще и учиться. Впрочем, серьезных ошибок пока не совершал, регулярно выслушивая своих полуполковников и советуясь с Одриком.

— Потери. И сколько насчитал пленных? — вместо благодарности грубо обругав лекаря, потребовал Йорвик, прерывая его размышления.

Сидящего у ноги Возмездия он упорно игнорировал. Не замечать демона редко кто мог. Особенно когда уставится прямо на тебя.

Нормальные звери не любят прямого взгляда и считают его вызовом.

Демон регулярно норовил устроить игру в гляделки с людьми, и редко кто не отводил взгляда. Сейчас Возмездие был крайне недоволен тем, что его не пустили в драку, отстранив от прямых обязанностей охранять Повелителя. Вот и отыгрывался на встречных, заставляя нервничать.

— На удивление мало погибших. Нет и полусотни. Раненых, понятно, много, но точного числа еще нет. Сравнить с пленными… В полку почти тысяча здоровых, не считая раненых, — ответил мгновенно Блор, — но в других количество может серьезно отличаться. По-любому, это огромная победа!

Князь кивнул, признавая восхищение результатом и уважение собеседника. Это ведь не лесть. Так оно и обстоит. Крупнейший разгром за много десятилетий, с минимальными потерями.


— Тысяч семь-восемь схваченных приблизительно, — сказал задумчиво. — Недурственный результат. В рудниках люди всегда требуются, да и купцы возьмут. Во жизнь, а? — воскликнул Йорвик с азартом. — Мало рабов — плохо. Много — тоже нехорошо. Цены на рабов существенно упадут.

— По этому поводу у меня предложение.

— Перебить половину? Знакомо. Правда, от тебя не ожидал. Смысл, конечно, имеется. Такую толпу кормить — уже существенный расход. А охранять, снимая воинов с полезных мероприятий?

— Отпустить. Не всех подряд, — торопливо возразил Блор, не давая себя прервать. — Только из подчиненных горичанам племен.

— Оказывается, ты читал небезызвестный трактат «Обращение с варварами»?

Блор промолчал, делая многозначительное лицо. Если кто и читал, то не он. В основном слушал пересказ из уст Дока вместо сказки на ночь. Насколько рецепты действенны, еще предстоит разобраться, скорее всего, без знания конкретных людей и обстановки можно сделать хуже. Однако сами по себе идеи звучали вполне разумно.

Натравливать одних варваров на других, пользуясь их враждой, и управлять ими через прельщенных раньше дикарей. Посланцев следует убеждать в дружбе, оказывать всевозможные знаки внимания и добрым отношением переманивать на свою сторону. Любой союз временный и существует, пока интересы сторон совпадают. Главное — не переусердствовать.

Как говорил в качестве комментария к трактату Док, переходя на привычный язык иносказаний: «В глубокой древности, когда звери говорили как люди, птицы и мыши жили рядом с кошкой, пользуясь ее покровительством. Иногда она приглашала их на прогулку и вела мудрые беседы. Но вскоре звери стали замечать, что возвращается она всегда одна и удивительно пополневшая».

Короче, регулярно съедать опасно. Заметят. Ну это байки. А там уж как получится.

— Ладно, — внимательно глядя на него, произнес Князь, — будем считать, что, раздаривая свою треть добычи в пользу кнехтов полка, ты учел мою треть от твоей трети, как старшего военачальника, и не выбросил ее впустую.

В голосе присутствовал откровенный вопрос. При этом Йорвик поднялся, не глядя на своего полковника, — вроде так, пустые слова. У него дела и все такое.

Как раз это было Блором заранее учтено. Тут не просто вопрос денег — субординация и уважение. А ссориться очень не ко времени.

— Прямо здесь, — выворачивая карман, — я не могу похвастаться тугим кошельком, но данный момент мы легко уладим к обоюдному удовлетворению в Гезерди.

— Ты ведь не вернешься назад, — утвердительно сказал Князь.

Ага, пока наши договоренности, без всяких сомнений, в силе. Ворота мне услужливо открыли, но в единственно верном северном направлении.

— У меня достаточно золота, и соответствующее письмо будет отправлено немедленно с гонцом или вручено прямо тебе в руки, когда подсчет трофеев закончится.

— Говорят, ты даже оружие Тадеру заложил, чтобы экипировать свой отряд. Ну надо же, никогда бы не подумал, что чигорская сабля может оказаться в руках простого фема.

— Уже выкупил, — торопливо соображая, ответил Блор.

Откуда он все знает? И если это не намек, что тогда назвать намеком? Искусство вымогать взятки мной пока плохо изучено. Вроде у княжеского рода первопредок медведь. Здесь такие вещи никого не удивляют. Одно слово — зверобоги. Очень к месту голова зверя на рукоятке. Не просто красивая и дорогая сабля — прямо соответствует положению и родовым признакам. Кстати, и с тцарским родом поразительное сходство. Неужели общий предок?

— Но эта вещь для меня излишне дорогая. Она достойна правильных рук. Не откажи принять подарок в знак уважениями в благодарность за науку.

Йорвик кивнул, милостиво соглашаясь.

— Думаю, я смогу убедить Совет Лучших в необходимости передать тебе часть варваров, — сказал после паузы. — Не для наживы, а в расчете на раскол наших врагов. Да и убивать зря не придется, а цена останется на прежнем уровне. Лишний грех отягощает душу. Разве не умирает душа, перегруженная злодеяниями?

Ну прямо святоша да и только, порадовался Блор.

— Если совершаешь нечто не для личных целей, а во имя общего дела, разве не учтут боги причин? — ответил серьезно. — Если они честно справляют суд — аргумент для облегчения участи весомый.

— Одни говорят одно, — ответил Князь серьезно, — другие — другое. Никто еще не вернулся с рассказом о жизни после смерти. Суди себя в первую очередь сам и помни всегда об окружающих людях.





Глава 22

ДОРОГА НА СЕВЕР




Вверх-вниз, через ложбины, по холмам и не умеющей идти прямо дороге. В обычное время здесь тянутся торговцы и попадаются готовые продать еду для путешественников горцы, специально пригоняющие овец для обмена. Сейчас будто все вымерло.

Войско редко платит за товары, предпочитая брать их задаром, и хорошо если при этом сохранишь здоровье и жизнь, а тут уже второе с откровенно подозрительными намерениями гуляет. То туда, то обратно. Шум множества ног и копыт наверняка можно разобрать издалека, и все на всякий случай убираются с пути, а попутно и с окружающей местности.

Время от времени сотник командует «Стой» и «Спешиться». Тогда люди спрыгивают на землю. Это позволяет им размяться, сберечь силы коней, а отстающим обозу и пехоте — нагнать голову колонны. Вокруг поднимаются невысокие зеленые горы, покрытые частым лесом.

Здешние вершины не имеют острых пиков. Плоские или даже округлые на самом верху, частенько покрыты каменными россыпями. Если дорога все-таки проходима, не первый век по ней ездят и самые неудобные места давно расчищены, то наверх на лошадях лучше не соваться. Там и человек легко ноги переломает.

Камни в россыпях самых разных размеров — от мелких до громадных валунов, и они иногда имеют крайне причудливые размеры и вид. А лес густой и мрачный, почти сплошь пихты и ели, лишь иногда попадаются сосны, возвышается повсюду, закрывая небо.

Где-то там, на вершинах, прилепились и немногочисленные посты наблюдателей. Во всяком случае они должны были там находиться. Блор твердо усвоил урок, показанный Йорвиком. Никогда не оставляй без внимания окружающие высоты. Темп передвижения снижается, зато разведка непременно сообщит о засаде и соглядатаях.

Дважды таковых снимали. Проще говоря, резали спящими. Они слишком беспечно относились к службе, уверенные, что федератам есть чем заняться, сражаясь с ушедшим на юг войском. Ведь случись нечто нехорошее — на дороге обнаружились бы беглецы и предупредили. Так оно и должно было быть, если бы Князь не выжидал до самого конца, пока хвост войска федератов не миновал засадного полка. Наверняка кому-то и удрать удалось, но они остались позади в горах и крадутся сейчас, не смея дышать, за отрядом.