Земля 2252. Инкорпорация

– Выше нос! – Динамик шлема неожиданно разродился возгласом комендор-сержанта Дюбува.

– Почти на курорт идем! – сержант Мэд поддержал старшего дрилла. – Вся грязная работа за копами!

– Мы только стреляем! – добавил Француз и выругался.

Не поймешь, воодушевляет его перспектива стрелять по гражданским без предупреждения либо он сквернословит от злости. Но у Дюбува приказ, у остальных тоже – приказы не обсуждаются, приказы выполняются. Особенно рабами-рекрутами, если ты хоть немного мечтаешь когда-нибудь заслужить свободу. Надо убивать мирняк – убивай и не думай, что творишь. Ливадов заскрежетал зубами: он-то как раз и думал, но… тоже выполнит приказ. Прекрасный новый мир!

Подразделения копов и морпехов входили в оцепленную зону вместе, и полицейских сейчас было заметно больше. Интересно, почему нет ЧВКашников? Бросить бы их на передовую и не заморачиваться, какие понесут потери. В двадцать первом веке такое уже в практику вошло, а тут почему-то по-другому.

– Комендор-сержант! Рекрут Ливадов на связи! Разрешите обратиться! – Ливадов решил спросить. Они только подтягиваются к зоне внешнего оцепления, и, наверное, можно отвлечься на посторонние рассуждения.

– Не вовремя, рекрут, – рыкнул Дюбува, – но спрашивай. Чего у тебя?

– Спасибо, сэр! Почему к операции не привлекаются частники?

– Русский, ты тупой?

На подобный вопрос в учебном взводе надлежало отвечать строго определенным образом. Конечно, если желаешь заработать проблемы, то можно и поумничать, однако Андрей проблем не хотел, ему нужен лишь ответ на свой вопрос.

– Так точно, сэр! Тупой!

– Это видно издалека, и вопросы у тебя тупые, – усмехнулся Француз, его ответ тоже был таким, как нужно. Шутили, что пора уже вводить точную формулировку в устав. – Но отвечаю. Законом запрещено привлекать частные военные компании для выполнения любых операций в столичном округе. А мы сейчас в Новом Вашингтоне, недоумок! Ответ понятен?

– Да, сэр! Рекруту Ливадову ответ понятен, сэр!

– Конец связи!

Блин, и только-то… ответ и правда прост. Закон запрещает – и всего делов. Андрей беззлобно выругался. Разумеется, мысленно. Не хватало еще, чтобы коммуникационная система донесла его ругань до дрилл-инструкторов или командира взвода.

– Учебный взвод! Внимание!

Стоило подумать о втором лейтенанте, как его голос зазвучал в динамике.

– Винтовки на грудь! Пристегнуть магазин!

По спине пробежала легкая дрожь. Вот оно! Волнение перед боевым заданием, когда оружие готовится к бою. Когда-то Андрею говорили, что не испытывающий страха солдат – считай, мертвый солдат. Бояться можно, но нужно побеждать страх… Да какой страх, сейчас так… легкий мандраж. Но это хорошо, это значит, что до самоубийственного бесстрашия ему далеко.

Андрей вставил магазин в свою универсальную штурмовую винтовку «125CN». Характерный щелчок! Значит, все нормально. Оружие готово к бою, индикатор показывает цифры «31», магазин полный.

– Первое и третье отделение! – снова голос Шелли в динамике шлема. – Бегом!

Зак Дюбува и его отделение устремились вперед по улице, входящей в мятежный сектор города. Мимо копов и их техники, а за рекрутами первого отделения бежали парни из третьего вместе с сержантом Уолтером Мэдом.

– Ты погляди, – вырвалось у Ливадова.

На позиции побежали не только рекруты из учебного взвода. Все остальные подразделения морпехов впереди или позади них тоже бегут, и винтовки у всех в боевом положении. Приклад у плеча, но не прижат к нему. Правая рука на рукояти, а та на уровне груди. Указательный палец на спусковом крючке, но переводчик огня – на предохранителе: перевести в боевое положение займет полсекунды. Ствол винтовки опущен под небольшим углом.

Вбежали на улицу, ведущую к перекрестку, на котором нужно сворачивать вправо. Тактическая система спроецировала на визор схему расположения взвода с точкой, где должен встать рекрут Ливадов.

– Шевелитесь! – подгонял рекрутов комендор-сержант.

Но зачем их торопить! С экзосистемой бежать можно долго, сейчас нет усталости, и от бегущего впереди старшего дрилл-инструктора никто не отстал. Рекруты держали заданный Французом темп.

– Перекресток! Направо! Движемся по Кольцевой улице. – Дюбува дублировал указания на тактической проекции. Судя по схеме, Кольцевая улица опоясывала весь оцепленный сектор с внутренней стороны относительно коммерческой застройки.

Взвод свернул вправо, оставив на перекрестке полицейский спецназ и бронированные джипы копов, за которыми укрылись стрелки и снайперы в тяжелой броне. Морпехи направляются дальше, сзади и спереди по-прежнему по взводу из других батальонов 73-го полка. Андрей бежал сразу за комендор-сержантом, а справа от Ливадова двигался Крис Рэгдорн.

– Красавчик!

– Да, сэр! – прокричал Рэгдорн.

– Твоя точка – через десять метров! – Дюбува вновь озвучивал то, что отображалось на схеме расположения учебного взвода.

– Есть, сэр!

Проекция показывала, что позиция Ливадова – через следующие полсотни метров от Красавчика. Андрей тоже получил устные указания Француза и тоже отрапортовал, что принял их. Следом за Ливадовым становится Пупс.

Взвод быстро рассредоточивался по улице между кварталом с коммерческой застройкой и жилым сектором. Здесь был бой – под ногами часто хрустели осколки разбитых окон, на стенах следы пуль, а на широкой проезжей части – несколько трупов. Ливадов помрачнел: только у одного из семи мертвецов, что лежали в пределах видимости, была винтовка. Остальные безоружные: две женщины и четверо мужчин; если судить по позам, они пытались скрыться в жилых кварталах. Зачем их убили?

Мимо, гремя подошвами армейских ботинок, пробежал взвод из четвертого батальона. Ливадов приветствовал парней поднятым кверху большим пальцем. Ему помахали – это здорово. В полку не одобрялось пренебрежительное отношение к рабам-рекрутам, все одну лямку тянут. Только непосредственным командирам разрешено подчеркивать статус рекрутов учебного взвода, но на то они и тупые тупаки, эти рекруты…

– Говорит Шелли! – ожил динамик. – Стоять на позиции. Штурмовики, которые до сих пор были за вашей спиной в коммерческой зоне, выводятся на отдых. Теперь за вами только копы во внешнем оцеплении. Не пропустите к ним ни одного сукина сына, что попытается пролезть мимо полицейского фильтра на перекрестке.


Как только командир взвода заговорил через коммуникационную систему, на визор спроецировались четыре инфоокна. Они висели немного выше над Ливадовым в паре шагов от него, но обзору не мешали. Проекции отображали местность над позицией рекрута с нескольких разных ракурсов – казавшиеся покинутыми дома и пустые улицы между ними. Если не считать трупов, гражданских лиц нет. Дроны фиксируют только копов и морпехов.

Андрей поднял взор к одному из информационных окон, и проекция тут же развернулась, увеличившись в два раза для лучшей детализации. Ливадов отвел взгляд, проекция свернулась.

– Тактические системы учебного взвода подключены к системе командования нашего штурмового батальона, – продолжал второй лейтенант. – Вести наблюдение за жилым сектором, используя инфоокна. Доложить, если они не отобразились! Каждый должен видеть четыре окна!

Шелли замолчал, и вместе с ним замолкла коммуникационная система. Никто из рекрутов не сообщил о неполадках, все видели четыре инфопроекции.

– Отлично! – произнес второй лейтенант через несколько секунд. – Открывать огонь по гражданским лицам, если выйдут на проезжую часть. Открывать огонь при любой опасной ситуации! Не подведите, ублюдки, и не опозорьте себя и меня! Конец связи!

Позиции морпехов – на тротуаре вдоль торговых вывесок. Перед ними автомобильная дорога, за ней трехэтажные дома, сейчас они казались вымершими. Андрея подмывало спросить, как люди узнают, куда им идти и когда именно можно выходить. Но он знал, что Француз ответит. «Слишком много вопросов от рекрута Ливадова!»

Высоко в небе появился гул.

– Держитесь, парни! – комендор-сержант решил приободрить первое отделение. – Ударные беспилотники завершили первую фазу, и большая их часть уходит, но без поддержки нас не бросят. Часть самолетов остается, и при первом же подозрительном движении будет нанесен ракетный удар.

Где-то в глубине фавел грохнуло, и кверху поднялись три грибка пыли.

– Примерно так! – хмыкнул Зак Дюбува. – Не дристать и стрелять на поражение! Вторая фаза началась. Конец связи.

Комендор-сержант замолк, зато включились полицейские сирены. Минуты на три, Андрей устал слушать их завывание. Когда они заткнулись, заговорили громкоговорители:

– Внимание! Всему гражданскому населению! Внимание! Силы правопорядка требуют от вас немедленно покинуть ваши дома! Для выхода из зоны операции открыты пункты пропуска на пересечении следующих улиц…

Ливадов не стал запоминать перечисление перекрестков – не его забота думать, в каком направлении эвакуироваться. Он смотрел на схему всего мятежного сектора, которую только что развернула тактическая система. Масштаб такой, что виден только общий контур района, и его центр сейчас подсвечен зеленым. Всплывающее пояснение сообщило, что там началось распыление слезоточивого газа. Операторы в штабе создают коридоры, по которым мирняк погонят прямо на фильтрационные пункты. Один из таких – слева от Ливадова. Он видел, как к перекрестку подъехали первые полицейские автозаки, а копов там, словно муравьев.

Как потом сказал Шелли, людей гнали на полицию не только газом, но и добрым словом. В мятежном секторе, где уже несколько дней не работала никакая связь, включили и сеть, и телевидение, а немногочисленные проживающие в фавелах граждане получили через разблокированные нетчипы указания на пути эвакуации. Около фильтрационных зон продолжали вещать громкоговорители.

– Выходить только к указанным перекресткам! Передвижение по Кольцевой улице запрещено. Запрещен выход на проезжую часть Кольцевой улицы! Запрещено пересекать Кольцевую улицу! Все нарушители будут уничтожены!

– Рекрут Ливадов! – Динамик снова включился. – В твоем секторе!

– Вижу, сэр! – Андрей уже вскинул штурмовую винтовку.

Прямо напротив него на первом этаже распахнулось окно. В нем замахали белой тряпкой, и, кажется, сейчас спустятся на тротуар. Черт! Хоть бы они к копам шли, а не к нему.

– Русский! Действовать согласно полученному приказу! – потребовал комендор-сержант.

– Понял, сэр!

Андрей взял на мушку появившуюся в окне фигуру. Визор обвел ее контуром, он сначала мигал, а теперь загорелся ровным красным свечением. Это значило, что винтовка направлена точно в цель. Спроецировалось новое небольшое инфоокно, оно не мешало целиться, и при этом в нем было хорошо видно двоих – старика и старуху. Взлохмаченный дед уже на тротуаре и помогает крохотной бабульке покинуть дом. Черт бы их побрал!

Над стариками появилось оповещение, что они неграждане.

– Да какая разница, граждане или нет… – сквозь зубы процедил Ливадов.

Он замахал рукой, указывая старикам на копов. Туда идите! Ну же! Но пожилая пара направилась к Андрею.

– Не стреляйте! – крикнул старик. – Мы не террористы!





Глава 18

Тренажер




– Готова?

Евгения Ливадова кивнула. Она замерла перед тренажером для подготовки «летунов». За прозрачной дверью внутри металлического куба с тремя большими окнами стоял полностью герметичный экзокостюм. Нечто среднее между тяжелой и легкой броней. Внешне он напоминал облегченный вариант штурмового костюма десантника. Скафандр с расставленными по ширине плеч ногами и чуть раздвинутыми в стороны прямыми руками, повернутыми ладонями вперед. Экзосистему подогнали точно под рост и телосложение Ливадовой.

Помещение за бронированным стеклом было камерой, где имитировалась эксплуатация снаряжения «летунов». Три дня назад Женька подписала контракт на продолжение службы в отделении воздушной разведки, и сегодня первое занятие по особой военной специальности.

Вторая рота учебного батальона сейчас на плаце – маршируют, наверное, в стотысячный раз – а Ливадову направили к старшему сержанту Пименовой, которая командовала отделением «летунов». Она ждала новоприбывшую в двухэтажном корпусе, отведенном разведроте полка. После доклада о прибытии старший сержант отвела ефрейтора в аудиторию с интерактивной доской, партами, стендами и тренажером. В задней части помещения стоял куб из стекла и стали.

– Не слышу, ефрейтор! Готова? – Старший сержант Пименова нахмурилась, отчего лицо симпатичной невысокой, но очень крепкой на вид блондинки стало смешным.

Однако Ливадова сдержала улыбку. Неразумно сейчас веселиться и шутить.

– Так точно! Готова!