Земля 2252. Инкорпорация

Странный вопрос, Женька растерялась, когда услышала его. Что господин подполковник хочет выпытать?

– Так точно! Собираюсь!

– Давайте без чинов, – отмахнулся Самарский. – Первый батальон, которым я имею честь командовать, усилен разведротой, и там не хватает одной единицы. Господин майор, напомните, по какой причине вы лишились бойца?

– Погиб при исполнении, – сумрачно ответил Воронцов, не удосужившись уточнить, при исполнении чего погиб солдат из его роты.

– Но мой учебный курс еще не закончен! – Женька прикусила нижнюю губу. Забыла, как надо обращаться к старшим по званию. Однако сейчас с ней действительно разговаривали не по уставу.

– Поэтому мы здесь. Я как командир батальона и майор Воронцов как командир разведывательной роты. Нужно заполнить пустующую единицу в штате роты, и мы предлагаем вам вступить в ряды доблестных разведчиков.

– Предлагаете? – удивилась Женька. – Но разве мне не могут просто приказать? Да и как быть с тем, что до завершения учебного курса еще полтора месяца?

– Я отвечу на второй вопрос, – сказал Самарский, – а господин майор – на первый.

Подполковник указал на Воронцова, потому что в кабинете было два майора.

– Не возражаете? – поинтересовался комбат.

– Нет. – Ливадова замотала головой. Как ефрейтор может возражать подполковнику?..

– Тогда я начну, – сказал Самарский. – Сейчас на вашем курсе начинается изучение экзосистем, а нам требуется один «летун».

Женьке вспомнился тот самый день в две тысячи шестнадцатом году, когда она впервые столкнулась с будущим. Вечером вместе с братом возвращались домой на его машине. Она попросила заехать к Ведьмину пруду – там их и похитили, доставив в двадцать третий век. Первым, кого тогда увидели из группы захвата, был как раз «летун». Зависшая над прудом фигура с треугольными крыльями за спиной. С перепугу подумалось об инопланетянах – настолько необычным было зрелище, да еще экзоброня с опущенным визором…

Ливадова попыталась прогнать мысли о прошлом. Неприятно вспоминать о том дне, с него начались настоящие неприятности в ее жизни.

– Если согласитесь, – продолжал комбат, – и после окончания учебы начнете службу в роте майора Воронцова в отделении воздушной разведки, то в оставшиеся полтора месяца ваша подготовка будет скорректирована.

– Каким образом? – Голос Ливадовой дрогнул. Задав вопрос, она уже знала на него ответ, только вопрос все равно прозвучал.

– Вы дополнительно будете изучать экзосистему для воздушной разведки.

Женька взглянула на Воронцова. Президентский сынок был невозмутим и как будто даже безучастен к происходящему. Но что делать ей? Что, если она окажется трусихой и будет бояться полета? И… служить под начальством Воронцова?.. Она собиралась как-то… сблизиться с ним… потом как-нибудь…

Принимать озвученное комбатом предложение? Почему с ней вообще разговаривают, а не переведут в приказном порядке в роту Воронцова в отделение воздушной разведки?

– Почему… – во рту сухо, Женька замолкла, чтобы не захрипеть.

– Воды, ефрейтор? – спросил начальник кадровой службы майор Мазуров.

Ливадова кивнула и невольно оглянулась, ища глазами, чем бы промочить горло.

– Сидите. Я налью. – Кадровик поднялся.

В углу рядом с ним на тумбе стоял графин с водой. Наполнив пластиковый стаканчик, Мазуров протянул его Евгении.

– Держите, ефрейтор.

– Спасибо.

Ливадова чуть не прикрыла глаза от удовольствия. Хлынувшая в пересохшее горло вода была просто волшебной. Вместе с жаждой исчезла подавленность, в которую впала Евгения.

– Вы начали спрашивать и не договорили, – напомнил подполковник Самарский.

– Простите, – произнесла Женька, – не договорила, в горле запершило. Я все-таки не понимаю, почему мне просто не прикажут и не переведут в разведроту без выяснения моего мнения? Я думала, что в армии все не так, как на гражданке.

– Отвечайте, господин майор, – усмехнулся комбат, – ваш черед. Ефрейтор второй раз об одном и том же спрашивает.

Командир роты разведки коротко кашлянул. Затем посмотрел на Ливадову – и отвел от нее взгляд… Женька была сильно взволнована и вдруг поняла, что Воронцов тоже волнуется. Ему неловко на нее смотреть!

– Отвечаю, господин подполковник, – начал Воронцов. – Служба в разведке предполагает особые условия. Прежде всего, повышенный риск, поэтому в разведроту попадают только добровольцы. Либо по своей инициативе, либо после предложения от командования, как в данном случае.

– Я должна согласиться?

– Решать вам, ефрейтор Ливадова, – президентский сын сделал акцент на фамилии девушки.

– Вот условия контракта. – Майор Мазуров протянул ей договор. – Обратите внимание на размер вознаграждения и страховку. Они повышенные по сравнению с контрактом, который вы и остальные новобранцы подписали.

– Нужно прочитать его сейчас?

– Читайте, – сказал Самарский. – Немного времени у нас есть.

Женька взяла договор. Полностью готов, все ее данные уже внесены. На пластиковой бумаге, которая называется бумагой по старой памяти. Не горит и не боится воды. Есть отметка о чипировании, значит, защищен от подделки, и его электронная копия мгновенно сохранится в базах военного ведомства после подписания.


Что она смыслит в юридических тонкостях? Ничего. Женька пробежалась глазами по строчкам о вознаграждении: действительно отличается от стандартного контракта – в два раза больше; страховка повышена в той же пропорции. Для вида полистала документ.

– Сейчас надо согласиться либо отказаться?

– Да, – кивнул майор Мазуров. – Практически немедленно.

– Могу я поговорить с господином Воронцовым перед принятием решения?

– Полагаю, что хотите сделать это наедине? – поинтересовался комбат.

– Так точно. Наедине.

Подполковник пожал плечами.

– Если господин Воронцов не возражает… – произнес он.

– Не возражаю.

– У вас тоже возражений нет? – Командир первого батальона обратился к начальнику строевой части. – Мы же не ничего не нарушаем?

– Никак нет, – в привычной форме ответил майор Мазуров.

Он и подполковник Самарский покинули кабинет. Повисло тягостное безмолвие: Женька не знала, с чего начать, она не понимала даже, для чего попросила остаться наедине с Воронцовым, но он тоже молчит. Почему ничего не говорит?

Ливадова не видела майора разведроты. Для этого нужно повернуться к нему. Женька досчитала до десяти и посмотрела на Воронцова. Сын президента корпорации «Сигма» выжидающе и в то же время совершенно спокойно разглядывал девушку.

Женька снова прикусила губу. Она придумала! Придумала, про что заговорить.

– Я хотела спросить про Мартынова.

– Что именно? – спросил Воронцов. Его голос не выражал эмоций.

– Эксперимент… он закончился?

Ливадова в самом деле хотела знать, что с исследованием. Хотя бы потому, что рассчитывала на деньги от ученых. Небольшие, но деньги есть деньги. А сейчас, когда ее индивидуальная система заблокирована, у нее нет доступа ни к банковскому счету, ни к связи с учеными. Никакого желания общаться с чокнутым Мартыновым нет, но Женька уже думала несколько раз, что неплохо бы переговорить с Яной Артуровой. Задать ей несколько вопросов. Например, о собственном участии Ливадовой в эксперименте.

– Эксперимент продолжается, – сказал Владимир. – Насколько я знаю, Мартынов по-прежнему получает необходимые данные о вас, а университет перечисляет вам вознаграждение.

– Но как? Нетчип не передает никакую информацию о человеке!

– С чего вы взяли?

– Так говорят. Я много раз слышала, что нетчип полностью защищен от внешнего вмешательства. Разве я ошибаюсь?

– Все так и есть. Нетчип гарантированно защищен от несанкционированного доступа, по меньшей мере ничего подобного не зарегистрировано. Но при этом он постоянно передает ту или иную информацию, которую фиксируют системы наблюдения или она интересна компетентным органам. В частности, вы, гражданка Ливадова, можете видеть статус неграждан. Вернее, могли видеть, пока нетчип не был заблокирован на период прохождения учебного курса в нашем полку.

Владимир Воронцов говорил сухим, формальным языком. Показывал всем своим видом, что не желает этой беседы и что судьба сидящей рядом девушки ему полностью безразлична. Но это не так. Воронцов видит в ней человека, а не живую собственность, как это было совсем недавно. Глаза выдали Владимира. Он прятал взгляд, старался смотреть мимо Женьки.

– Хорошо, – произнесла Ливадова, – допустим, общая информация обо мне доступна многим. Но сведения о здоровье… Разве нетчип должен раздавать их всем желающим?

– Не всем, и не только лишь по чьему-то желанию! – Голос Воронцова стал резким. – Вы подписывали договор с Новосибирским университетом?

Ливадова вспомнила, что за два часа до выезда на пункт сбора, куда нужно было явиться для начала военной службы, подписала присланные Артуровой документы.

– Были какие-то бумаги. Я не вникала и почти не читала. Я…

– Очень зря, – перебил девушку Воронцов. – Зато я читал ваш договор с учеными и советую вам, ефрейтор, внимательней отнестись к изучению нового контракта.

– Вы этого хотите, господин майор? – Женька тоже начала злиться.

– Чего именно?

– Чтобы я продолжила службу в вашей роте?

Владимир Воронцов поднялся, он собрался покинуть кабинет кадровика.

– Во-первых, – сказал он, – рота не моя, а первого батальона десятого отдельного десантно-штурмового полка. Во-вторых, подполковник Самарский уже сообщил, что адресованное вам предложение о службе в разведывательной роте является исключительно его инициативой. Вы не слышали господина подполковника? А, ефрейтор?

– Слышала… – произнесла Женька, добавив сквозь зубы: – Господин майор.

– Прекрасно! Я рад, что вы слышали. Вы проявили мужество при атаке террористов, поэтому командование полка и первого батальона отметило вас. Я здесь потому, что в случае принятия вами предложения о продолжении службы в разведке буду вашим прямым и непосредственным начальником. Отделение воздушной разведки находится в подчинении командира роты.

Владимир Воронцов вышел из-за стола, чтобы направиться к выходу из помещения.