Здравствуй, ледяной принц
Часть 26 из 58 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
Огляделась и заметила стоявшую чуть поодаль машину «скорой помощи». Пожарный ослабил хватку, и я бросилась туда, не помня себя от страха.
Винтер стоял у «скорой», с ног до головы перемазанный сажей, но мне было все равно. Налетела на него, обняла так, что захрустели кости. Краем глаза заметила, как в сторону метнулся какой-то мужчина, до этого тоже направлявшийся к машине. Наверное, кто-то из врачей.
– Живой, – гладила ладонями грязное лицо, – живой… Как же ты меня напугал!
Прижалась к нему и разревелась. Слезы катились и катились по щекам, не желая останавливаться. Я хлюпала носом, а Винтер гладил меня по голове.
– Тише, Аленушка, – шептал, – не беспокойся, квартира почти цела. Я попытался заморозить огонь, но пламя было сильное, не сразу вышло.
– Что? Какая квартира?..
– Твоя квартира.
– Вин, что ты говоришь! – Разглядела бинты у него на ладонях. – Что с тобой? – перехватила руки.
– Обжегся. Не беспокойся, скоро пройдет, ты же знаешь. Раны от пламени, конечно, лечить сложнее, но…
Я взвыла – что он несет, он же чуть не погиб!
– Добрый вечер.
Я обернулась. И снова сержант Иванов, какая встреча! Хоть буду знать в лицо нашего участкового.
– Не очень-то и добрый.
– Пожарные говорят, наш случай. Винтер Александрович, можете рассказать, что произошло в квартире?
– Да. – Винтер осторожно отстранил меня. – Алена задержалась на работе, я сидел в гостиной, погасил свет, но не спал, ждал ее. Услышал какой-то шорох и вышел в коридор – дверь была распахнута, прихожая уже горела. Попытался потушить, но у меня не получилось. Когда понял, что не могу дышать, покинул квартиру.
– То есть дверь взломали? – насторожился сержант.
– Не думаю. Иначе был бы шум, а тут просто легкий шорох – и огонь.
– Хорошо, это установит экспертиза. Пожар уже ликвидирован. Я бы советовал вам забрать документы и деньги, затем мы опечатаем дверь.
Я кивала, до конца не понимая, что происходит. Наверх пришлось подниматься по ступенькам, лифт остановили. На лестничной площадке галдели соседи, которым тоже разрешили вернуться в их квартиры. А моя зияла выжженной прихожей. Дальше огонь не пошел, будто что-то его остановило. Коснулась обугленной стены, и на пальцах остались синие кристаллы. Это был не лед, потому что не таял, но что-то похожее. Винтер…
Я могла представить, что здесь произошло, что скрывалось за рублеными фразами ледяного принца. Он сражался до последнего и сумел-таки остановить пламя, остальное довершили пожарные. Глупое сердце снова сбилось с ритма и понеслось галопом. Вин-вин-вин…
Достала из шкафа сумку. Как во сне, кинула в нее одежду на пару дней, документы, банковские карты. Все. Дверь закрыли за моей спиной, чтобы продолжить расследование завтра, а пока опечатали квартиру.
– Поджог, – услышала, проходя мимо пожарных, – к гадалке не ходи. Наверное, напугать хотели.
Напугать? Если бы не Винтер, моя квартира превратилась бы в головешки. А может, и соседние тоже. Нам всем сегодня повезло, только у этого везения могла быть слишком высокая цена. Спустилась на первый этаж. Винтер разговаривал с мужчиной в белом халате. Тот протянул ему листок, наверное, рецепт, спросил что-то. Вин отрицательно качнул головой.
– Здравствуйте, – подошла ближе. – Я – Алена, его жена.
– Здравствуйте, – доброжелательно улыбнулся фельдшер. – Вашему мужу повезло, Алена, можно сказать, отделался испугом. Ожоги на руках неопасны, скоро заживут. Я выписал мазь, наносите три раза в день и постарайтесь не мочить повязки. Если вдруг будет сильно болеть, обратитесь в больницу.
– Хорошо, спасибо, доктор.
– Не за что, берегите мужа.
Как уберечь-то, если даже дома оставить нельзя? Но я промолчала. В том, что случилось, его вины не было. А о своих подозрениях расскажу завтра полиции, мы договорились, что с утра с Винтером придем в участок. Да и с квартирой надо будет что-то решать, когда закончат экспертизу. Голова кружилась. Я вцепилась в локоть Вина.
– Где мы будем ночевать? – слишком спокойно для человека, пережившего пожар, спросил он.
– Поедем в городскую квартиру родителей. Они на выходные никогда в ней не остаются, да и в будни нечасто.
Винтер молча сел в автомобиль, а я еле сдерживалась, чтобы не расплакаться. Нельзя. Его молчание еще не значит, что все в порядке. И мои слезы сделают только хуже. Поэтому я держалась. Поговорим, когда прибудем на место. Тем более что ехать всего десять минут. Городская квартира родителей находилась в пятиэтажном доме. Охраны здесь не было, только домофон – наследство досталось от дедушки, район не особо престижный. Потом отец выкупил соседнее жилье, и получилось, что половина этажа принадлежит нам. Я открыла дверь своим ключом, зажгла свет.
– Проходи, – обернулась к Винтеру.
Он разулся – только сейчас заметила, что ботинки на босу ногу, и шнурки как всегда завязаны кое-как. А когда Вин снял любимую куртку и осторожно повесил на свободный крючок, оценила прожженную в нескольких местах футболку, черную от разводов копоти, и такие же «красивые» брюки. О чем я думала? Кажется, настоящее осознание пришло только сейчас. Меня бил озноб, но я отчаянно пыталась взять себя в руки.
– Одежда грязная, – удрученно сказал Винтер.
– Ничего, я чистую захватила. Сейчас наберу ванну, вымоешься и переоденешься. – Говорила спокойно, а внутри бушевал ураган.
– Я сам.
– Куда тебе? Руки все в бинтах. – Винтер насупился, но спорить не стал. Только и шага дальше не сделал. – Ты что?
– Не хочу ничего выпачкать.
– Вин, перестань! – Осторожно взяла под локоть и втащила в квартиру. – Посиди пока на кухне, хорошо? Прямо по коридору. Я быстро.
Открыла краны, умылась сама, чтобы успокоиться, отрегулировала температуру воды. В ванной можно было утопиться. Мама обожала водные процедуры – в загородном доме было джакузи, а здесь обыкновенная ванна, но приличных габаритов. Пока набиралась вода, переоделась – накинула халатик, заплела волосы. Заглянула на кухню. Как и ожидала, садиться Винтер не стал, замер у окна, наблюдая за начавшимся снегопадом. Сердце кольнула глухая боль.
– Как ты? – Прижалась к спине.
– Все хорошо, Ален. Не волнуйся. Квартира не сильно пострадала?
– Не сильно. Ты справился.
– Хуже, чем хотел.
– Вин… В следующий раз, если тебе будет угрожать опасность, уходи. Твоя жизнь ценнее любой квартиры.
– Я бы не ушел, Алена. Дверь пылала, а мы с огнем не в лучших отношениях. Поэтому уж как получилось.
Представила себе этот огненный ад, и предательская слезинка все-таки скользнула по щеке. Хорошо, что Винтер не видел.
– Ванна готова, – решила сменить тему, – давай помогу раздеться.
– Я справлюсь.
– С ожогами? Нет уж, доктор сказал лишний раз руки не тревожить.
– Заживет быстро.
– Вот когда заживет, тогда и поговорим. А сейчас иди сюда.
Осторожно стащила с него и кинула в мусорную корзину футболку, за ней брюки. Остальное предоставила Вину снимать самому, но в ванную пошла следом. Сказано было бинты не мочить, а Винтер фельдшера, кажется, и не слушал. Подождала, пока он, сцепив зубы, заберется в ванну. Пусть геройствует, коли хочется. Взялась за шампунь.
– Не клубничный, надеюсь? – прищурился принц.
– Ты что-то имеешь против? – улыбнулась.
– Нет, но…
– Шампунь не клубничный. Масло ши подойдет?
– Какое масло?
– Ши. Не дергайся и закрой глаза. И руки в воду не опускай!
Процедура показалась уже привычной. Я даже удовольствие от нее получала. А что может быть неприятного в том, чтобы прикасаться к красивому мужчине? Я и касалась – сначала волос, потом постаралась отмыть разводы сажи на лице, шее, плечах. Дышать стало тяжеловато. Наверное, стресс. Да, точно. Какой там стресс…
– Алена? – Винтер чуть повернул голову, задев мокрой шевелюрой.
– Не брызгайся! У меня уже весь халат мокрый.
Улыбнулся и угомонился. Видимо, нравилось не мне одной, потому что Вин чуть ли не мурлыкал, на лице его читалось блаженство. Вот же… принц. Помогла ему выбраться, закутала в полотенце и отправила в свою спальню, пока вытирала разлитую воду. Уборка не заняла много времени, но я постояла еще несколько минут, чтобы успокоить уже совсем другое волнение, и только потом пошла в спальню.
В комнате было темно. Потянулась к выключателю, но мою ладонь перехватила чужая. Рядом тут же выразительно зашипели.
– Винтер, что за шутки? – спросила строго.
– Почему сразу шутки? – Ощутила дыхание на щеке, пока глаза привыкали к темноте. – Может, я вовсе не шучу.
– Ты случайно головой не ударился, пока пожар тушил? – рассмеялась в ответ.
– Нет.
И губы Винтера коснулись моих. Я едва не задохнулась от нахлынувших эмоций. Страх его потерять, желание ощутить прикосновение и нечто большее, в чем я не хотела себе признаваться, еще помня прошлое предательство.
– Люблю тебя, – шепнул Винтер. – Позволишь?
– Любить? – Отчего-то пробирало веселье.
– Больше, Алена.
– Разве принцы спрашивают?
Вин осторожно привлек меня к себе, продолжая целовать. Опустила руки ему на плечи, ощущая чуть влажную после ванны кожу. Провела подушечками пальцев по груди, прессу, чуть впалому животу – и ответила на поцелуй. Винтер целовал меня, будто в последний раз. Выцеловывал каждый миллиметр кожи – глаза, щеки, губы, шею. Припал губами к бьющейся на шее жилке. Я тихо хихикнула.
– Что? – отвлекся на миг.
Винтер стоял у «скорой», с ног до головы перемазанный сажей, но мне было все равно. Налетела на него, обняла так, что захрустели кости. Краем глаза заметила, как в сторону метнулся какой-то мужчина, до этого тоже направлявшийся к машине. Наверное, кто-то из врачей.
– Живой, – гладила ладонями грязное лицо, – живой… Как же ты меня напугал!
Прижалась к нему и разревелась. Слезы катились и катились по щекам, не желая останавливаться. Я хлюпала носом, а Винтер гладил меня по голове.
– Тише, Аленушка, – шептал, – не беспокойся, квартира почти цела. Я попытался заморозить огонь, но пламя было сильное, не сразу вышло.
– Что? Какая квартира?..
– Твоя квартира.
– Вин, что ты говоришь! – Разглядела бинты у него на ладонях. – Что с тобой? – перехватила руки.
– Обжегся. Не беспокойся, скоро пройдет, ты же знаешь. Раны от пламени, конечно, лечить сложнее, но…
Я взвыла – что он несет, он же чуть не погиб!
– Добрый вечер.
Я обернулась. И снова сержант Иванов, какая встреча! Хоть буду знать в лицо нашего участкового.
– Не очень-то и добрый.
– Пожарные говорят, наш случай. Винтер Александрович, можете рассказать, что произошло в квартире?
– Да. – Винтер осторожно отстранил меня. – Алена задержалась на работе, я сидел в гостиной, погасил свет, но не спал, ждал ее. Услышал какой-то шорох и вышел в коридор – дверь была распахнута, прихожая уже горела. Попытался потушить, но у меня не получилось. Когда понял, что не могу дышать, покинул квартиру.
– То есть дверь взломали? – насторожился сержант.
– Не думаю. Иначе был бы шум, а тут просто легкий шорох – и огонь.
– Хорошо, это установит экспертиза. Пожар уже ликвидирован. Я бы советовал вам забрать документы и деньги, затем мы опечатаем дверь.
Я кивала, до конца не понимая, что происходит. Наверх пришлось подниматься по ступенькам, лифт остановили. На лестничной площадке галдели соседи, которым тоже разрешили вернуться в их квартиры. А моя зияла выжженной прихожей. Дальше огонь не пошел, будто что-то его остановило. Коснулась обугленной стены, и на пальцах остались синие кристаллы. Это был не лед, потому что не таял, но что-то похожее. Винтер…
Я могла представить, что здесь произошло, что скрывалось за рублеными фразами ледяного принца. Он сражался до последнего и сумел-таки остановить пламя, остальное довершили пожарные. Глупое сердце снова сбилось с ритма и понеслось галопом. Вин-вин-вин…
Достала из шкафа сумку. Как во сне, кинула в нее одежду на пару дней, документы, банковские карты. Все. Дверь закрыли за моей спиной, чтобы продолжить расследование завтра, а пока опечатали квартиру.
– Поджог, – услышала, проходя мимо пожарных, – к гадалке не ходи. Наверное, напугать хотели.
Напугать? Если бы не Винтер, моя квартира превратилась бы в головешки. А может, и соседние тоже. Нам всем сегодня повезло, только у этого везения могла быть слишком высокая цена. Спустилась на первый этаж. Винтер разговаривал с мужчиной в белом халате. Тот протянул ему листок, наверное, рецепт, спросил что-то. Вин отрицательно качнул головой.
– Здравствуйте, – подошла ближе. – Я – Алена, его жена.
– Здравствуйте, – доброжелательно улыбнулся фельдшер. – Вашему мужу повезло, Алена, можно сказать, отделался испугом. Ожоги на руках неопасны, скоро заживут. Я выписал мазь, наносите три раза в день и постарайтесь не мочить повязки. Если вдруг будет сильно болеть, обратитесь в больницу.
– Хорошо, спасибо, доктор.
– Не за что, берегите мужа.
Как уберечь-то, если даже дома оставить нельзя? Но я промолчала. В том, что случилось, его вины не было. А о своих подозрениях расскажу завтра полиции, мы договорились, что с утра с Винтером придем в участок. Да и с квартирой надо будет что-то решать, когда закончат экспертизу. Голова кружилась. Я вцепилась в локоть Вина.
– Где мы будем ночевать? – слишком спокойно для человека, пережившего пожар, спросил он.
– Поедем в городскую квартиру родителей. Они на выходные никогда в ней не остаются, да и в будни нечасто.
Винтер молча сел в автомобиль, а я еле сдерживалась, чтобы не расплакаться. Нельзя. Его молчание еще не значит, что все в порядке. И мои слезы сделают только хуже. Поэтому я держалась. Поговорим, когда прибудем на место. Тем более что ехать всего десять минут. Городская квартира родителей находилась в пятиэтажном доме. Охраны здесь не было, только домофон – наследство досталось от дедушки, район не особо престижный. Потом отец выкупил соседнее жилье, и получилось, что половина этажа принадлежит нам. Я открыла дверь своим ключом, зажгла свет.
– Проходи, – обернулась к Винтеру.
Он разулся – только сейчас заметила, что ботинки на босу ногу, и шнурки как всегда завязаны кое-как. А когда Вин снял любимую куртку и осторожно повесил на свободный крючок, оценила прожженную в нескольких местах футболку, черную от разводов копоти, и такие же «красивые» брюки. О чем я думала? Кажется, настоящее осознание пришло только сейчас. Меня бил озноб, но я отчаянно пыталась взять себя в руки.
– Одежда грязная, – удрученно сказал Винтер.
– Ничего, я чистую захватила. Сейчас наберу ванну, вымоешься и переоденешься. – Говорила спокойно, а внутри бушевал ураган.
– Я сам.
– Куда тебе? Руки все в бинтах. – Винтер насупился, но спорить не стал. Только и шага дальше не сделал. – Ты что?
– Не хочу ничего выпачкать.
– Вин, перестань! – Осторожно взяла под локоть и втащила в квартиру. – Посиди пока на кухне, хорошо? Прямо по коридору. Я быстро.
Открыла краны, умылась сама, чтобы успокоиться, отрегулировала температуру воды. В ванной можно было утопиться. Мама обожала водные процедуры – в загородном доме было джакузи, а здесь обыкновенная ванна, но приличных габаритов. Пока набиралась вода, переоделась – накинула халатик, заплела волосы. Заглянула на кухню. Как и ожидала, садиться Винтер не стал, замер у окна, наблюдая за начавшимся снегопадом. Сердце кольнула глухая боль.
– Как ты? – Прижалась к спине.
– Все хорошо, Ален. Не волнуйся. Квартира не сильно пострадала?
– Не сильно. Ты справился.
– Хуже, чем хотел.
– Вин… В следующий раз, если тебе будет угрожать опасность, уходи. Твоя жизнь ценнее любой квартиры.
– Я бы не ушел, Алена. Дверь пылала, а мы с огнем не в лучших отношениях. Поэтому уж как получилось.
Представила себе этот огненный ад, и предательская слезинка все-таки скользнула по щеке. Хорошо, что Винтер не видел.
– Ванна готова, – решила сменить тему, – давай помогу раздеться.
– Я справлюсь.
– С ожогами? Нет уж, доктор сказал лишний раз руки не тревожить.
– Заживет быстро.
– Вот когда заживет, тогда и поговорим. А сейчас иди сюда.
Осторожно стащила с него и кинула в мусорную корзину футболку, за ней брюки. Остальное предоставила Вину снимать самому, но в ванную пошла следом. Сказано было бинты не мочить, а Винтер фельдшера, кажется, и не слушал. Подождала, пока он, сцепив зубы, заберется в ванну. Пусть геройствует, коли хочется. Взялась за шампунь.
– Не клубничный, надеюсь? – прищурился принц.
– Ты что-то имеешь против? – улыбнулась.
– Нет, но…
– Шампунь не клубничный. Масло ши подойдет?
– Какое масло?
– Ши. Не дергайся и закрой глаза. И руки в воду не опускай!
Процедура показалась уже привычной. Я даже удовольствие от нее получала. А что может быть неприятного в том, чтобы прикасаться к красивому мужчине? Я и касалась – сначала волос, потом постаралась отмыть разводы сажи на лице, шее, плечах. Дышать стало тяжеловато. Наверное, стресс. Да, точно. Какой там стресс…
– Алена? – Винтер чуть повернул голову, задев мокрой шевелюрой.
– Не брызгайся! У меня уже весь халат мокрый.
Улыбнулся и угомонился. Видимо, нравилось не мне одной, потому что Вин чуть ли не мурлыкал, на лице его читалось блаженство. Вот же… принц. Помогла ему выбраться, закутала в полотенце и отправила в свою спальню, пока вытирала разлитую воду. Уборка не заняла много времени, но я постояла еще несколько минут, чтобы успокоить уже совсем другое волнение, и только потом пошла в спальню.
В комнате было темно. Потянулась к выключателю, но мою ладонь перехватила чужая. Рядом тут же выразительно зашипели.
– Винтер, что за шутки? – спросила строго.
– Почему сразу шутки? – Ощутила дыхание на щеке, пока глаза привыкали к темноте. – Может, я вовсе не шучу.
– Ты случайно головой не ударился, пока пожар тушил? – рассмеялась в ответ.
– Нет.
И губы Винтера коснулись моих. Я едва не задохнулась от нахлынувших эмоций. Страх его потерять, желание ощутить прикосновение и нечто большее, в чем я не хотела себе признаваться, еще помня прошлое предательство.
– Люблю тебя, – шепнул Винтер. – Позволишь?
– Любить? – Отчего-то пробирало веселье.
– Больше, Алена.
– Разве принцы спрашивают?
Вин осторожно привлек меня к себе, продолжая целовать. Опустила руки ему на плечи, ощущая чуть влажную после ванны кожу. Провела подушечками пальцев по груди, прессу, чуть впалому животу – и ответила на поцелуй. Винтер целовал меня, будто в последний раз. Выцеловывал каждый миллиметр кожи – глаза, щеки, губы, шею. Припал губами к бьющейся на шее жилке. Я тихо хихикнула.
– Что? – отвлекся на миг.