Здравствуй, ледяной принц

Еще бы, все-таки принц. Я выключила радио, и Винтер блаженно расслабился. Даже улыбаться начал, и улыбка странным образом украсила его аристократическое лицо. Он стал милым, а не просто ледяным красавцем.

– Как зовут твоих родителей? – спросил внезапно.

– А зачем тебе? – прищурилась я.

– Чтобы знал, как к ним обращаться.

И правда, что это я? Усмехнулась.

– Анна Витальевна и Владимир Савельевич.

Вин тихонько повторил имена родителей. Затем еще раз.

– Сложные у вас имена, – выдохнул.

– Думаю, не сложнее ваших. Вот ты – принц. Как к тебе придворные должны обращаться?

– Ваше высочество Винтер ди Айсен.

– Целых пять слов! А у нас – имя и отчество. Ну, и фамилия, но по фамилии обращаться невежливо.

– Так и у нас не у всех титулы. А нет титула – всего лишь имя.

– Дискриминация.

– Что это?

– Неважно. Мы подъезжаем.

Впереди замаячил коттеджный поселок, в котором меня с детства знала каждая собака. Минуя пост охраны, махнула рукой знакомым ребятам, затем немного попетляла по улочкам и остановилась у ворот двухэтажного строения. Комнат было всего восемь, поэтому, когда собиралась вся семья, их катастрофически не хватало.

Я посигналила, ворота медленно открылись, и мы подъехали к дому. Винтер тут же выскользнул из авто – быстро освоился – и протянул мне руку, помогая выйти. Надо же! Приятно. Двери уже распахнулись, и я попала в мамины объятия. Она превзошла сама себя и стала выглядеть еще моложе, чем при нашей последней встрече. Платье персикового оттенка, такого же цвета камни в украшениях, минимум макияжа – на первый взгляд. Да и фигуре можно было позавидовать.

– Аленушка! – Мама крепко меня обняла.

– Добрый день, – послышалось из-за спины. – Алена, представишь меня своей сестре?

Подхалим! Но мама расцвела и протянула Винтеру руку, которую тот галантно поднес к губам.

– Анна Витальевна, моя мама.

– Можно просто Анна.

– А это – Винтер, мой друг.

– Какое интересное имя. – Мама тут же взяла Винтера под руку. – Проходите, дорогой, чувствуйте себя как дома. Вы, наверное, иностранец?

– Я некоторое время жил в Бельгии, – мягко ответил он. Даже тон изменился! Сердцеед несчастный. – Но родом из Руссии.

– России, – шикнула в спину.

Винтер и ухом не повел, а мама, казалось, вышла бы замуж за него немедленно, не будь у нее мужа.

– Проходите, проходите сюда, – щебетала она. – Вова, у нас гости! Владимир, мой супруг. Винтер, друг нашей дочери.

– Зимой родился, что ли? – буркнул папа, пожимая ему руку.

– Да, у нас все… То есть все в семье зимние.

– Как интересно! – Ох, маму теперь не остановить. – Присаживайтесь, Винтер, вот сюда, рядом с Вовой.

Папа посмотрел на гостя поверх очков и обернулся ко мне.

– Здравствуй, дочка, – обнял так же крепко, как мама, – давно не виделись.

– Да, давно.

Работа, будь она неладна. Надо чаще выбираться к родителям. Тем более теперь, когда жених не требует внимания, а Вин, кажется, пришелся маме по душе. По крайне мере она улыбалась, а этот герой-любовник из бразильского сериала и не думал сбавлять обороты. За те полчаса, которые мы для вежливости просидели в гостиной, Вин успел очаровать не только маму, но и отца – невзначай начал расспрашивать о коллекции моделей машинок на каминной полке. Папа сел на любимого конька и потерялся для общества, а родительница поманила меня в сторону кухни. Нельзя сказать, чтобы мы были особо близки, но… она же моя мама.

Мы миновали небольшой коридорчик, она усадила меня на стул и налила чашку кофе. Знает, как развязать мне язык.

– Рассказывай, дочь, – потребовала.

– Да что рассказывать-то, ма? Ты же уже слышала. Мой друг из Бельгии…


– Я не об этом. Вы ведь не просто друзья, да?

– С чего ты взяла? – Я чуть не подскочила.

– С того, что ты внезапно рассталась с Сережей и уже через пару дней появляешься с незнакомым парнем, который следит за каждым твоим словом.

Конечно, следит. Потому что знает – если что-то пойдет не так, я его прибью.

– Мама, – покрутила чашку в руках, – мы расстались с Сережей потому, что я видела его с другой. Он изменял мне. Думаю, достаточно давно. А Винтер и правда друг. Который, кстати, очень меня поддержал. – И выставил за дверь Сергея, что немаловажно.

Мама молчала. Кажется, испытала шок.

– А ты уверена, что вы с Сережей расстались окончательно? – спросила без особой надежды. – Может, это была случайность…

– Мам, вот если бы ты застукала папу в кабинете с секретаршей, сколько волос ты бы выдрала этой случайности?

– Да, ты права. – Она сокрушенно покачала головой. – Просто вы так долго были вместе. Думала, что скоро свадьба, а тут… Ладно, не будем о плохом, праздник ведь. Давай отнесем нашим мальчикам перекусить, до вечера еще далеко.

Не так уж далеко… Потому что, стоило «мальчикам» уничтожить запасы бутербродов, как в ворота позвонили, а еще через пару минут в гостиную ворвался ураган. И назывался он – мои двоюродные братья, Ярик и Мирик. Двойняшки, столь мало похожие друг на друга, что сложно представить. Ярик был выше и шире в плечах. Когда улыбался, на щеках играли ямочки. Да и по жизни братишка был тем еще сердцеедом. Мирик – скромнее, если его не трогать, но именно он был инициатором всех каверз братьев в детстве. Как говорится, в тихом омуте… Раньше родители братьев работали за границей, а мальчишкам не подходил тот климат, и они месяцами оставались у нас. Поэтому да, мы дружили. И поэтому я их терпеть не могла больше всех на свете.

– Аленка! – Ко мне подлетел Ярик. – А ты как нас опередила? Мы думали, ты еще реснички красишь.

– Спокойно, Яр, – отозвался Мирик. – Почти замужним девушкам ресницы красить ни к чему, она уже и так себе жениха захомутала. Кстати, где этот несчастный?

– Нету, – развела руками, – сдулся, как мыльный пузырь.

– О-па! – Ярик даже языком цокнул. – Киданул тебя, что ли?

– Я его «киданула», – повторила за братцем. – Кстати, знакомьтесь, Винтер, мой друг из Бельгии.

Винтер смотрел на кузенов такими огромными глазами, что я поняла – у него таких родственников нет. Пусть спасибо скажет.

– Привет! – Ярик хлопнул его по плечу. – Ну и имечко, честное слово. Что, в Бельгии с фантазией туго? Или, наоборот, слишком хорошо?

– Не обращай на них внимания, Винтер, они всегда такие, – махнула рукой.

За двойняшками ожидаемо появились их родители. Тетя Маша расцеловала меня, затем моих маму с папой. Дядя Паша ограничился дежурными поздравлениями и комплиментами. Только успела отдышаться после любимых кузенов, как приехал папин друг и коллега с супругой и двумя дочками. Дядя Валера давно стал для нас членом семьи, и Новый год мы всегда встречали вместе. И, наконец, моя двоюродная тетя Жаннетта с очередным кавалером, неким Жоржиком, и сыном Мишкой. Миша был старше меня на пять лет – ему недавно исполнилось тридцать, поэтому держался особняком и все время что-то печатал на телефоне. Вот и все в сборе.

Я украдкой следила за Винтером и понимала, что передо мной вообще другой человек. Очень скромный, вежливый, а главное – находивший с любым из гостей нейтральную тему для разговора. Вон, окружившие его двойняшки уже рассказывают о какой-то девчонке, с которой познакомились накануне. И принц на их фоне не казался чужим. Можно расслабиться?

– Слушай, Аленка, – шепнула мне мама, – мы же думали, ты приедешь с Сережей, поэтому отдельной комнаты для Винтера нет, ты же знаешь.

Еще бы! С таким-то количеством гостей.

– Не беспокойся, мам, поспит у меня, – отмахнулась я.

Велика ли беда? Учитывая, что Винтер по-прежнему не желал отказываться от нашего брака. Ох, уж этот принц… Зато мне наконец-то стало весело. Я любила своих родных, какими бы шумными и иногда странными они ни были. Дом наполняли голоса и смех. Самое замечательное, что может быть.

– А у тебя девушка есть? – уловила краем уха адресованный Вину вопрос Ярика.

– Я же…

– Вин, если они тебе надоели, шли их к черту, – посоветовала парню.

– Куда слать? – обернулся тот.

– Лесом и полем. А лучше – дальше.

– Жестокая ты, Аленка, – покачал головой Мирик. – И вообще, подслушивать нехорошо.

А если не подслушивать, Винтер может выложить правду – что женат и, между прочим, на мне, а лишние вопросы нам ни к чему. Поэтому я утащила его из компании кузенов.

– Пойдем прогуляемся немного.

Вин был не против. Мы вышли во двор – уже стемнело, везде горела иллюминация, которую принц рассматривал с тем же восторгом, что и огоньки на елке.

– Меньше слушай Ярика и Мирика, – посоветовала ему. – Эти два балбеса и святого столкнут с пути истинного.

Винтер молчал. Только шел рядом, придерживая под локоть, и любовался то на дом, то на снег, искрящийся в отражениях огоньков. Мороз становился сильнее, начинался снегопад. Настоящий Новый год – такая редкость!

– У тебя хорошая семья, – внезапно заговорил Вин. – Они тебя любят.

– Я их тоже, когда они не пытаются довести меня до белого каления.