Зазеркалье Нашей Реальности

Александр тщетно пытался придать себе решительный вид, чувствуя вину за то, что не может оправдать ее надежд.

«Как я могу решить такую сложную масштабную проблему, если не могу разобраться с собственными?» – Как же хотелось ему так сказать, но Александр боялся упасть в глазах Рейн и еще больше – в собственных.

И вдруг в голову ему пришло единственное, достойное и действенное решение – убить Делинду. Но совесть напомнила ему о злосчастном родстве, и мысль об убийстве, к облегчению и вместе с тем разочарованию, пришлось отмести.

– Я сделаю все, что смогу.





35

Мучительная ревность




Обменявшись контактами с Рейн, Каспар проводил ее до дверей гостиной и вернулся к своему месту.

– С вами все в порядке?

Принц не слышал его, продолжая смотреть в пустоту. Атмосфера праздника, окутавшая с утра, больше не могла скрывать его от действительности, и страх перед грядущим захватил Александра с новой силой.

Он не замечал, как сзади в раздумьях расхаживал Каспар, и даже его пристальный, исполненный нежности и восхищения взгляд остался без внимания.

И нужно же было Рейн Хьюз именно сегодня, именно сейчас потревожить его! Какие бы преграды ни вставали перед ним, первое, что приходило ему в голову, – побег. Но в этот раз он знал, что даже мечтать о нем – непозволительная роскошь. В тисках своих его сжимала сестра. Едва вырвавшись из них, он попадал в новые – созданные собственными страхами или надеждами других людей.

– Если Рейн надеется на то, что я смогу повлиять на Делинду, значит, есть и другие, думающие так же. А с наступлением войны людей, рассчитывающих на меня, станет в тысячи раз больше.

Он закрыл лицо руками и обреченно вздохнул.

– Каспар, какая это огромная ответственность! Я не готов к ней. Что мне теперь делать?

– Сейчас – ничего. Вам стоит отдохнуть. В день рождения…

– Забудь ты о нем! У меня нет ощущения, что этот день особенно важен для меня. Для Делинды он как способ выделиться, для остальных – отдохнуть, и только я, виновник торжества, не чувствую ничего из того, что обычно чувствуют в свой день рождения.

Каспар сел рядом. Рука его поднялась над плечом Александра, но не сразу легла на него.

– Вы взрослеете.

– С чего ты решил?

– Вы начинаете чувствовать ответственность за поступки вашей сестры. Вы боитесь разочаровать тех, кто уже сейчас рассчитывает на вас. Не это ли часть взросления?

– И что с того? Неужели это единственный вывод, который ты сделал после всего, что услышал?

– Да, для меня единственный. Ведь вы принц, а я ваш телохранитель. И не в моих ли обязанностях отмечать любое изменение в вас?

Опаленный смущением Александр поднял на него глаза. Волнения, терзавшие его секундой ранее, обратились в пыль. Он чувствовал себя совершенно беспомощным рядом с Каспаром. О, как хотел он видеть в каждом его добром слове скрытый смысл! Но разве это было возможно? Каспар – порядочный человек. Джентльмен с частичкой гангстера. Он был женат, у него три дочери. И Шарлотта. Лишь подумав о ней, Александр сотрясся от пожирающей его ревности. Не успокаивало его даже то, что провозглашенная им же самим новая возлюбленная Каспара сейчас за океаном. От безысходности и неотступной нелюбви к себе он был готов в уме выдать замуж за него кого угодно, пусть даже Делинду. А себя Александр видел последним в этом списке.

Как хотелось ему, чтобы рука на его плече скользнула чуть выше, к шее, щеке, губам. Скольких усилий стоило ему не раскраснеться больше и не расплыться в улыбке!

Но Каспар успел раскрыть его. Он, безусловно, догадывался. Ослепленный и оглушенный светом первой любви Александр не замечал, как каждое неосторожное изменение на его лице вкупе со словами кричало о его чувствах. Он больше не мог держать их в себе.

И вот Каспар все понял. По застывшему влюбленному взгляду, слегка приоткрытым губам, участившемуся дыханию. Он тут же вспомнил, как в отеле принц наведался к нему посреди ночи – так велика была его тяга. Так хотел он его душой, что из раздирающего любопытства и переполняющей его любви рисковал всем, лишь бы увидеть Каспара таким – спящим и уязвимым.

Но знание взаимности не сделало его счастливым так, как он себе это представлял. Холодная взрослая осторожность, закаленная опытом и самой жизнью, крепко схватила его за горло и приказала принять этот факт спокойно. Притупить волнение, от которого кровь горела огнем. Удержаться от искушения коснуться его щеки, притянуть к себе и сломать наконец выстроенную им же преграду.

Нет, не сейчас. А может, никогда. Что, если чувства принца быстро пройдут? По своему опыту Каспар знал, как быстротечна юношеская любовь, как обесцениваются, спустя пару недель после признания, заветные три слова, как тяжести жизни наглядно показывают, что и не любовь это была, а, скорее, жгучее желание прочувствовать ее или обязанность, якобы предписанная каждому человеку. И неисполнение ее воспринималось как отклонение от нормы.

Каспар был уже не в том возрасте и душевном состоянии, когда можно было сказать себе «В следующий раз». Когда можно было без сожалений, по обоюдному согласию, менять одни отношения на другие в поисках «тех самых». Его нельзя было назвать наивным романтиком, верящим, что каждый однажды найдет родственную душу. Человек, которого он осмеливался провозгласить таким, родился ровно восемнадцать лет назад, когда он сам познал жизнь во многих ее мерзких и разочаровывающих проявлениях. Александр же, невинный и простодушный, одно из чистейших созданий, каких Каспару посчастливилось встретить, хрупкий как хрусталь, лишь готовился к этому познанию. И уже страдал. И Каспар намеревался защитить его от всего, что когда-то едва не сломало его самого. И потому он не мог оставить его и уехать к детям, подальше от надвигающейся войны. Потому что Каспар любил Александра слишком сильно, чтобы бросить его справляться с трудностями одного.

Лишь потом, когда принц встанет на ноги, он его покинет. К тому моменту Александр обязательно должен был увлечься другим. На это Каспар и рассчитывал.

– Кажется, звонят, – произнес Александр.

Только тогда Каспар почувствовал, как вибрирует телефон в кармане его брюк.

Он принял вызов от Рейн, но не успел раскрыть рта, чтобы ответить, как услышал:

– …Чуть не придушил меня в коридоре, – возмущенно рассказывал лорд Даунтон. – Вот почему стоит пойти куда-нибудь одному, на меня вечно набрасываются психи?


Александр взглянул на Каспара, догадываясь, кого лорд имел в виду.

– Я не беру сверхурочные, – отвечала Рейн.

– Но ты сделала, что хотела?

– Да, а вы?

– С лихвой. Робин прекрасная девчушка. Родители гордились бы… Сейчас налево, так можно срезать.

– А вы куда-то спешите?

– Да, поскорее бы в номер. Закажешь мне мальчишку?

– О, мистер Даунтон. – По певучести голоска чувствовалось, как Рейн улыбается. – Почему все богачи такие извращенцы?

– Потому что извращения нам по карману. Рано или поздно хочется попробовать что-то новое. Признаюсь, этот Каспар меня раззадорил. Хотел бы я взять его к себе в телохранители. Даже его прошлое не пугает.

– Но ведь его оправдали.

– Поверь, милая, если в расследование ввязывается Дирк Марголис, то обвиняемый бесспорно виновен.

– А как вам принц?

– Принц? – Последовал тяжелый долгий вздох. – Интересный экземпляр. Знаешь, юношей ведь и так немного, а юноши-альбиносы, да еще и с такими глазами – настоящая редкость. Хотел бы я одного из них. Жаль, принца нельзя купить.

Каспар собирался прервать звонок, но Александр, смотря перед собой пустым взглядом, протестующе поднял руку.

– Боюсь, ему бы не понравилось выражение «купить». – Рейн не скрывала напряжения.

– Кому оно понравится? Вот тебя, Рейн, можно купить?

– Даже не рассчитывайте! – И хотя следом послышался ее раскатистый смех, в тоне улавливались нотки раздражения.

– Ладно-ладно, я пошутил. Так все-таки закажи мне парнишку, похожего на этого принца.

– Таких не будет.

– Говорю же – похожего.

Александр сглотнул, чувствуя, как все в животе скручивается от отвращения. После недолгого молчания Рейн спросила:

– Вы правда этого хотите?

– Да, Рейн, черт возьми! Конечно же хочу! Закажи мне мальчишку, похожего на Александра, приложи адрес отеля и номер. Неужели все нужно разжевывать?

– Да, я же не ваш личный телохранитель, в конце концов.

– Поторопись, пока я в хорошем настроении. – Но от нетерпения лорд Даунтон был уже порядком раздражен.

– Лады.

Александр выключил звук на телефоне так, чтобы Рейн и Даунтон не услышали их. Тайные похотливые желания лорда вынудили его вспомнить няню и тот ужас, что она с ним сотворила. Наряду с отвращением в принце зажглись злость и намерение проучить Даунтона.

– Не берите в голову, – утешал его Каспар, жалея, что тогда в коридоре, выясняя намерения лорда в отношении Робин, ограничился лишь легкой угрозой и только встряхнул лорда.

– Мне неловко просить тебя об этом, но не мог бы ты… заказать всех юношей из всех агентств, занимающихся… таким?

Каспар изменился в лице, но тут же понял, к чему ведет принц, и ухмыльнулся.

– Конечно. Я знаю несколько элитных агентств, но можно пройтись еще по организациям, занимающимся эскортом.

– Чем?

– Простите, я забылся.

Принц вдруг задумался, а не обращался ли Каспар сам к таким агентствам. Задумался, как много человек удостаивались разрешения касаться его, кто был последним и как давно это было. Александр испугался и даже почувствовал возмущение от собственных размышлений, но новому наплыву ревности противостоять не смог. Хотя он не промолвил больше ни слова, именно его долгое молчание и опущенный взор доказали Каспару, что на уме у принца не самые приятные мысли.

– Пусть отправят счет на мое имя, – бросил Александр.

– Не слишком рискованно?

– Мне все равно. Закажи.