Зазеркалье Нашей Реальности

Только приятные воспоминания о принце успокоили Каспара во время возвращения домой. Ему хотелось поговорить с ним. Убедиться, что принц в безопасности. Поехать к нему? Нет, он не мог себе позволить такую роскошь. Не ночью, не с забрызганной кровью одеждой после жестокого убийства, за которое, однако, Каспар не винил себя ни секунды.

Робин избавила всю семью и его самого от невообразимого ужаса. И за это Каспар будет признателен ей до конца жизни. Услышав грязные фантазии Адама, он по-настоящему осознал всю тяжесть последствий своего ухода в тот день. Но стоил ли тот просчет смерти Греты?

Он заехал во двор, выкинул пальто и сумку на лужайку и сел на крыльцо. Холод пробирал до дрожи. Каспар упер локти в колени, сцепил дрожащие руки в замок и поднес их к губам.





Все хорошо, успокаивал себя он. Никто из близких не пострадал. Александр во дворце, в безопасности.

К воротам подъехала машина, из которой выбежала Шарлотта.

– Что случилось? Почему ты не отвечал? Я отправила тебе столько сообщений!

Но Каспар словно не видел ее, продолжая смотреть в пустоту.

– Каспар? – Шарлотта присела рядом. – Что с тобой?

Молчание в ответ.

– Что случилось?

– Я… Я очень давно никого не убивал.

Шарлотта опустила плечи и схватилась за сердце, округлив глаза.

– Ты поехал к нему? Тебе не стоило…

– После того, что я услышал от него, я бы убил его, даже если бы он не напал на вас. Полиция игнорировала его преступления. Связи его матери даже после ее смерти оставались надежными, а деньги были куда дороже человеческих жизней. Его бы ничто не исправило, ничто не остановило, и он продолжил бы убивать, насиловать и продавать людей безнаказанно. Некоторым людям просто нельзя давать второй шанс. Некоторых даже людьми сложно назвать. И он был из таких.

Каспар забрал сумку с лужайки и протянул ее ошарашенной Шарлотте.

– Вот, посмертное извинение от него. Оставь часть себе и выплати остальное своим работницам. Скажи, что это моральная компенсация.

Шарлотта раскрыла сумку и вытащила из нее пачки денег. Она опустила благодарный взгляд и ответила сдержанно:

– Тебя могут поймать.

– Я не зря ждал, – задумчиво ответил Каспар. – Я ждал этого дня, когда все камеры будут отключены, а рядом никого не окажется. За годы службы у принца моя репутация, хоть и подпорченная в конце, считалась идеальной. Я нигде не пересекался с этим уродом, и все знают, что я бы не стал мстить за ту, которая, не скрывая этого, ненавидит меня. К тому же раньше мне хватало одной пули и легкой смерти. В Адаме найдут их целую кучу, и смерть его, если это тебя успокоит, была мучительной. И врагов у него предостаточно: от его жертв до конкурентов.

После недолгого молчания Шарлотта ответила:

– Что с тобой происходит?

– Ничего. Я всегда был таким. Жизнь во дворце перевоспитала меня. Я даже научился играть на рояле, чтобы развлекать Александра. Он никогда не просил меня играть ему, но всегда внимательно слушал, когда я сам садился за инструмент. Рядом с ним я забывал о том, каким я был. Мы словно…

«Были рождены друг для друга».

Порой Каспар допускал, что, быть может, жизнь намеренно отняла у него неподходящую Грету, чтобы освободить место для кого-то, с кем он чувствовал бы себя счастливым и полноценным. Словно две части разбитого судьбой предмета нашли друг друга и склеились воедино.

Но то были лишь мечты. Сладкий самообман. Секунды слабости, ведь, позволь Каспар себе большее, вернуться в действительность будет куда тяжелее.

– Тебе нужно отвлечься, найти новую работу. Хоть какую-то. – Шарлотта помедлила, прежде чем добавить: – Или вернуться к Александру.

Встречный взгляд Каспара позабавил ее.

– Мне не нравилось, что ты почти не видишься с девочками. Но видеть тебя таким тяжело. Словно ты не ты, а может… ты, но старый. А ему место в прошлом.

Каспар знал это сам, но тот, кто делал его новым собой, был слишком далеко. Он мог дотянуться до него, услышать и даже коснуться. Но дальше простиралась бездонная непроглядная пропасть.

Каспар лишь надеялся, что расстояние и новое занятие отвлекут его и однажды, когда он вновь встретит Александра, уже не испытает любовного трепета.

Утром, после ночи, проведенной в размышлениях, и плохого сна, Каспар обнаружил на почте сообщение. Приглашение на работу. Адрес прилагался. Без номера телефона. Не успел Каспар дочитать, как на экране всплыло уведомление о пополнении баланса. Затем новое сообщение:

«Этого хватит вам на дорогу к нам и обратно».

В другой раз Каспар подумал бы над приглашением не меньше трех раз. В данном случае, когда работодатель не указал ни тип работы, ни место, – минимум шесть раз.

Ему еще не доводилось бывать в Швейцарии. Он знал о ее красоте только понаслышке. В отеле на зеленой равнине, окруженной заснеженными горами, его встретили приветливые горничные. Номер тридцать пять? Да, пройдемте. Он на третьем этаже. Кстати, оттуда открывается отличный вид!

Каспара провели к нужной двери. Он постучал трижды и услышал стремительный топот, словно от маленьких ножек.


Дверь открылась нараспашку. Каспар не успел осознать, кто перед ним, когда услышал восторженный визг. Анджеллина запрыгала от радости, хлопая в ладоши.





16

Их первый танец




– Вы пришли! Чудесно, чудесно! Проходите, присаживайтесь.

Каспар не мог сдвинуться с места. Дружелюбие принцессы вызывало в нем не меньшее непонимание, чем приглашение на работу. Сомнение отразилось на его точеном лице, и приветливость Анджеллины сменилась легким испугом.

– Что такое?

– Нет, ничего…

– Тогда проходите, пожалуйста! – вновь просияла она.

Королевский люкс, оформленный в мятных тонах, мог бы потягаться роскошью с покоями Александра, но принц не любил богатого убранства. Он уговорил сестру вынести из комнаты все картины, статуи, вазы и даже деловой уголок. В номере же предметов роскоши было с избытком. Единственное, что вызвало интерес у Каспара, – мольберт у окна.

– Я здесь рисую. – Анджеллина схватила полотно, покрутила в разные стороны с напряженным лицом и развернула к Каспару. – Как вам?

Акварельные заснеженные горы, голубые тени, мелкая колеблющаяся трава и девушка в развевающемся белоснежном платье.

– Это потрясающе! – искренне восхитился Каспар и даже не заметил, как заулыбалась принцесса, прижимая к себе картину. – Вы рисовали сами? Красками?

– Да. Это исчезающий вид искусства. Практически все художники предпочитают графический рисунок, но я верна традиции. Хотя бы этой.

Поставив холст на место, она пожала руку гостю.

– Анджеллина. Надеюсь, я не напугала вас. Я… как бы это сказать… хочу пригласить вас на работу. Вернее, мама хочет. Она скоро придет.

– Я подожду.

Принцесса кивнула, прыгнула в кресло у мольберта, схватила со стола скетчбук с карандашом и начала старательно рисовать. Каспар сел напротив. Не знай он про Анджеллину, никогда бы не решил, что она августейшая особа. Выглядела девушка совсем не по-королевски: болотный свободный пиджак с закатанными рукавами, болотные классические шорты, майка кремового цвета и кулон с изумрудным камнем. Небрежно уложенные золотистые волосы лежали на плечах.

– Расскажите о себе, мистер Шульц, – попросила она, не отрываясь от рисования. – Скажите, только честно, хотите ли вы эту работу? Насколько знаю, королева Делинда пренебрегла вами. Если честно, она показалась мне довольно… фальшивой. Только никому – Принцесса приложила палец к губам и на секунду взглянула на Шульца украдкой.

– Полагаю, вы все знаете, поэтому мне нечего вам сказать, – вежливо уклонился от ответа Каспар.

– Вы правы. Просто, возможно, мы ошибаемся на ваш счет. К примеру, во время завтрака королева Делинда не очень-то вас хвалила и радовалась вашему увольнению.

Каспар напрягся.

– А вот принц Александр вел себя странно. Он молчал, но был глубоко печален, поглядывая на королеву так, словно она клеветала на вас. И я больше верю принцу.

– Как он? – Каспар осекся: не слишком ли резко он сменил тему разговора? Но невозмутимо продолжил: – Не могу сказать ничего против королевы и ее оценки…

– Но ведь хотели бы. И я понимаю вас. Здесь ее нет, так что можете сыпать в ее адрес оскорблениями, сколько душе угодно. Только быстрее, не то скоро придет мама.

Открытость принцессы изумляла Каспара все больше. Он чувствовал себя раскрытой книгой. Нечего прятать, бессмысленно лгать, ведь на каждой странице она за версту чуяла правду.

– Соблазнительное предложение, – ухмыльнулся он. – Но я не стану.

Анджеллина улыбнулась, ни на секунду не отрывая руку с карандашом от листа. В глазах ее мелькнул огонек.

– Вы спрашивали про Александра. Он в порядке. Правда, как я и говорила, глубоко печален. Даже несчастен. Думаю, он скучает по вам.

– И это взаимно. – «Хоть моя тоска по нему во сто крат сильнее и крепчает с каждым днем».

– Мы с ним вряд ли поженимся.

– Почему? – Нелегко было скрыть приятное удивление.

– Не подходим друг другу. Не хочу мучить ни его, ни себя.

– Разумное решение.

– Вы рады этому?