Завет стали

В голове у Синдера всплыл совет, который ему дали не в «Адептах Украшенных Сталью».

«Всегда будь внимателен к окружению. Не упускай из виду врага. Отслеживай его положение. Все, что попадется под руку, – оружие».

Варк как приклеенный следил только за Боунсом. В этом была его ошибка.

Синдер схватил свою оловянную кружку и махом назад врезал ею Варку по виску. Ученик «Жасминовой Воды» осел на пол. Его товарищи яростно закричали. Они сосредоточились на Синдере, а он выплеснул остатки эля прямо в глаза одному из двух невысоких кадетов «Жасминовой Воды». Тот с криком упал навзничь. Другой невысокий кадет получил ногой с разворота от Боунса и тоже упал, словно его ударили обухом по голове.

Варк, однако, еще не вышел из игры. Он поднялся на колени, силясь встать на ноги. Помотал головой, отчаянно моргая. По лицу, из того места, куда пришелся удар кружкой, текла кровь. Горан уложил его прямым ударом справа в челюсть.

Кадет «Жасминовой Воды», получивший элем в глаза, хотел броситься на Синдера, но долговязый приятель поймал его и удержал.

– Я надеру тебе задницу, ублюдок! – сказал невысокий кадет.

Тот, что сдерживал его, шепнул что-то на ухо, наверняка объясняя, что удача конкретно им изменила. Облитый элем кадет еще секунду сопротивлялся, а потом отрывисто кивнул, соглашаясь со своим приятелем по «Жасминовой Воде», и высвободился из его хватки.

Он не сводил глаз с Синдера, который встретил его ярость так спокойно, как только смог. Еще один совет: «Мудрый воин сохраняет спокойствие перед лицом ярости».

Синдер контролировал свое дыхание, с каждым выдохом отпуская злость.

– Мы этого не забудем, – сказал облитый элем кадет. – Ты обвел Варка вокруг пальца. Он этого не забудет. – Он ткнул пальцем в Синдера, задержав его меньше чем в тридцати сантиметрах от его носа.

Синдер оттолкнул палец. Спокойствие это одно, а глупость – другое. Он ни за что не позволит противнику тыкать ему в лицо потенциальным оружием.

Невысокий кадет чуть снова на него не бросился, но приятель опять удержал его. В этом смысле долговязый проявил мудрость. Драка окончена, и кадеты школы Жасминовой Воды проиграли.

– С вами покончено, – сказал Синдер ровным и угрожающим голосом. – Уводи своих друзей.

– Будь начеку, – предупредил его облитый элем кадет, всем своим мрачным видом намекая на месть. – В следующий раз Боунса может не оказаться рядом.

– Иди к черту. Боунс и в этот раз не был нужен.

Бросив напоследок парочку ядовитых взглядов в их сторону, кадеты «Жасминовой Воды» собрали своих товарищей, которые к этому времени пришли себя, и шаркающей походкой отправились восвояси. Все это время они что-то мрачно бурчали себе под нос.

Трип наконец вышел из-за барной стойки.

– Ничего не сломано, слава Девешу. – Он тяжело выдохнул от облегчения. – Джентльмены, вы в порядке?

– Все нормально, – ответил Синдер.

– Хорошо. – Трип повернулся к остальным завсегдатаям. – Всем выпивка за счет заведения! – прокричал он.

Его заявление было встречено аплодисментами. Все возобновили беседу.

– Не нужно было этого делать, – сказал Боунс явно раздраженно, когда Трип ушел. – С Варком я бы справился.

Синдер бросил на Боунса полный недоверия взгляд. Он уложил Варка, закончил драку, прежде чем она началась, а Боунс еще и злится на него? Идиот.

– Не за что, – сказал Синдер, даже не потрудившись скрыть сарказм. – Мы победили, бар Трипа остался целым, и никто из нас не пострадал. Не вижу проблемы.

– Проблема в том, что мне не нужна защита, – прорычал Боунс. – В следующий раз не стой у меня на пути. Ради своей славы я сражаюсь сам.

Синдер достаточно выслушал. В нем вскипел гнев. Он бросил Боунсу в лицо:

– Если ты считаешь, что сражаются ради этого, то вали в наемники или гладиаторы! Мы призваны быть воинами, а истинные воины сражаются не ради своей славы. Мы сражаемся ради победы и стоим на защите тех, кто вверил нам свои жизни!

Боунс сердито на него посмотрел. И сжал челюсти.

Синдер не отвел глаз. Он стоял не двигаясь. Стоял всего в десятке сантиметров от воина, который всегда укладывал его на лопатки, и даже задрал голову, чтобы встретить его взгляд.

Почувствовав, что назревает новая драка, Трип попытался встрять, однако его вмешательство не потребовалось.

Боунс прервал зрительный контакт, привычно ухмыльнувшись.

– А ты храбрый засранец. Этого у тебя не отнять.

Синдер закатил глаза. Ну ладно. Боунс не хотел с ним драться, но хотел, чтобы последнее слово осталось за ним. Он всегда поступал так с Дорром. Но на этот раз не пройдет. Перед ним нужно раскрыть важную истину.

– А ты богатенький заносчивый мудак, – сказал Синдер. – А это плохое сочетание, братишка. Однажды из-за этого ты угодишь в беду.

Боунс приосанился и надулся от гордости.

– В беду? Я был рожден, чтобы приносить беды.


– Может, и так, но никто не может справиться со всеми проблемами мира в одиночку. Нам нужны наши братья.

Горан заговорил недоуменным тоном.

– Почему ты постоянно называешь нас братьями? Мы ведь не родня.

– В бою все мужчины братья, – сказал Синдер. Где он это слышал? В голове мелькнула картинка, возможно, фантазия на тему того, что он когда-то читал. На ней он увидел четверых воинов, прижавшихся спиной к скале в безнадежной схватке с монстрами.

– Братья, – сказал Боунс, и Синдер удивился, услышав в его голосе одобрение. – Мне нравится.

Столкнувшись с согласием Боунса, гнев Синдера испарился. Он широко улыбнулся.

– Ну так что, братишка, может, тогда оплатишь нам сегодня выпивку?





* * *


За девять месяцев, что Синдер жил в Быстромечии, многое для него изменилось, и, насколько он мог судить, изменилось к лучшему. Новую жизнь он начинал потерянным, озадаченным и не имевшим цели. А теперь нашел профессию, которая его привлекала, отзывалась у него в сердце. В Корал, Райнере и кадетах из «Украшенных Сталью» он нашел друзей, о которых по-настоящему заботился. Он нашел свой путь, по которому уже делал первые шаги. И даже открыл в себе талант к музыке.

Он находился на своем месте, был уверен в себе, и его звало будущее, которое он хотел себе обеспечить.

Синдеру не нравилась мысль, что он может лишиться чего-то из этого, поэтому когда он узнал, что Дорр уходит из школы Украшенных Сталью, на сердце у него стало тяжело. Его старший товарищ согласился вступить в армию Ракеша в должности лейтенанта на основании его навыков владения клинком и других знаний. Дорр принял решение на прошлой неделе, и никто не смог его от этого отговорить.

Это была вина Синдера. Несколько недель назад он превзошел Дорра в умениях, и с тех пор с каждым днем пропасть между ними только увеличивалась. В связи с этим его старший товарищ уже не был одним из участников Турнира Создателя от «Украшенных Сталью». Теперь их будут представлять Синдер и Боунс. Мастер Лирид объявил об этом совсем недавно.

Это решение окупило все приложенные Синдером усилия, но в глубине души сам он не считал, что этого окажется достаточно. Не так скоро. И все же он собирался попытать счастья поступить в Третий Директорат меньше чем через год тренировок. Невероятное достижение. На самом деле, если бы Синдер где-то прочел о подобном случае, он посчитал бы это выдумкой, фантазией.

Если бы только этот успех не был куплен ценой мечты его друга. Дорр решил покинуть Украшенных Сталью вскоре после того, как мастер Лирид сделал объявление.

– Ты мог бы попытаться поступить в Третий Директорат через год, – предложил Синдер. Вина кислотой прожигала внутренности, в особенности оттого, что он не поступил бы иначе. Даже будь ему известно то, что он знал сейчас, он не смог бы – не стал бы – прикладывать меньше усилий.

Получив увольнительную, Синдер пригласил Дорра пообедать вместе в «Одиноком осле». Вероятно, это была одна из их последних встреч, и ему требовалось кое-что сказать Дорру, кое-что, что лучше было обсудить с глазу на глаз. Он не хотел объясняться с ним во время сегодняшней шумной прощальной вечеринки в присутствии остальных кадетов.

В «Одиноком осле» было пусто и тихо, за исключением парочки наемников из княжеств Закатного Солнца, которые шептались в углу. Их выдавали бороды длиной до пояса. Паб заливал приглушенный свет. Огонь в очаге уже давно остыл. Весна скоро превратится в настоящее лето. Трипа Бэджера не было видно. Вместо него за барной стойкой стоял его сын Фил, парень на пару лет старше Синдера, протиравший оловянные кружки и вешавший их на крючки, свисавшие с потолка.

Дорр сделал глоток эля.

– Вряд ли, – сказал он в ответ на предложение Синдера.

– Когда мы с Боунсом уйдем, ты наверняка станешь претендентом. Если бы я не появился…

Дорр улыбнулся ласковой и прощающей улыбкой, и прожигающая желудок Синдера вина немного поутихла.

– Не переживай об этом, – сказал Дорр. – Ты лишь преподал мне урок, который я должен был выучить еще в прошлом году, когда Боунс проскакал по мне галопом, несмотря на все мои усилия. Я хорош, но не гениален. А именно против таких воинов выступают на Турнире Создателя: против гениев. Ты гений.

Какое странное высказывание… Когда его называли гением, это звучало глупо. Все равно что провозгласить самого себя виртуозом.

– Что будешь делать с Корал, если пробьешься в Третий Директорат? – спросил Дорр.

– Не знаю, – признался Синдер.

Корал ему нравилась, очень нравилась. Но если он пробьется в Третий Директорат, как может он просить ее ждать его? Три года в Директорате – и еще больше в имперской армии Якша-сит. Он не смел просить о таком, в особенности если Корал в ответ не испытывала к нему ничего, кроме дружеских чувств.

– Не упусти ее, – посоветовал Дорр. – Она особенная. И ты ей нравишься. – Он отхлебнул еще эля. – Такое не каждый день случается.

– Знаю, – сказал Синдер совершенно искренне. Однако больше он не хотел обсуждать Корал. – Почему ты вступил в армию?

– Потому что это необходимо. Ракеш в опасности. О рэйфах можно не беспокоиться, они далеко на севере. Но заххаки, сплетенные Шета… – Губы Дорра скривились. – Беда подстерегает повсюду, и мы с трудом ее сдерживаем.

Синдер нахмурился. Объяснения Дорра не вязались с тем, что он прочел о ситуации в Ракеше.

– Я знаю о заххаках, но разве нас не защищают эльфы Якша?

Дорр горько рассмеялся.

– Конечно. Но только когда мы делаем, как они скажут. Мы всего лишь вассальное государство, всего лишь их вассалы. Я надеюсь внести свой вклад в то, чтобы ослабить этот хомут.

Это была достойная цель, под стать человеку чести. Это было так похоже на Дорра!

– Я позвал тебя сегодня, чтобы поблагодарить, – сказал Синдер. Он не сводил глаз с Дорра, желая показать старшему товарищу всю глубину своей признательности. – Ты вдохновил меня своим отношением к младшим кадетам, тем, как делился своими знаниями и опытом. Ты мог бы оставить мудрые наставления при себе, но ты этого не сделал. Своим нынешним положением я обязан твоей щедрости. Без тебя я ничего не сумел бы добиться.