Затаившийся

– Софи не говорила об этом прямо, – поясняет он. – Гордость ей не позволила бы. Моя малышка не любила лишний раз нас беспокоить.

Он ненадолго замолкает:

– Поговорите с Жанной Фонг, ее лучшей подругой с работы. Наверняка она все вам расскажет. Могу продиктовать телефон.

Я записываю номер Жанны Фонг и уверяю Фрэнка, что поговорю с ней, но это всего лишь любезность по отношению к человеку, потерявшему дочь. Сомневаюсь, что я действительно узнаю что-то полезное. Лучше не напоминать Фрэнку про свидетеля, видевшего драку на пляже. Фрэнк просто скажет, что старик ослеп или сговорился с Адамом. В любом случае я вынуждена ждать результатов вскрытия.

– Я позвоню Жанне, – говорю я.

– Она теперь живет в Такоме, – говорит Фрэнк. – Вышла замуж прошлым летом. Говорят, славный парень, не то что мой зятек. Это уж точно.





* * *


Монтроуз уехал на праздник с детьми, так что в кабинете царит тишина. Не с первого раза, но мне все же удается дозвониться до Жанны Фонг. Она уже знает о том, что случилось с Софи, и готова помочь следствию.

– Всем, чем смогу, – говорит она тихо, почти шепотом.

Я говорю, что приеду в Такому, если она дома.

– Да, – говорит она и диктует адрес. – Я буду ждать. Других дел у меня нет. А муж уйдет на работу: нам нужны деньги. Приезжайте. Софи была моей подругой. Поверить не могу, что все так вышло.





* * *


Жанна Фонг встречает меня на пороге своего прелестного дома в викторианском стиле в Северной Такоме. Ее черные волосы стянуты в небрежный хвост, а на шее красуются тонкие коралловые бусы. Я замечаю ее красноречиво выдающийся живот и приветливо улыбаюсь.

– Осталось два месяца, – говорит Жанна. – Кажется, будто два года. У вас есть дети?

Я качаю головой.

– Нет. Но когда-нибудь, надеюсь, будут, – это правда.

Жанна предлагает налить мне чаю, и мы идем на кухню. Она оформлена в нежно-розовых тонах. На полках коллекция зеленой стеклянной посуды, как будто открылась дверь в весну. Очаровательно.

– Я так плакала, – говорит Жанна, наливая чай из розового винтажного чайника. Воздух наполняет аромат жасмина. – Кажется, будто все это – дурной сон.

Она дрожит, и я похлопываю ее по руке.

– Мне очень жаль, – говорю я.

– Спасибо. Я уже несколько месяцев не видела Софи, но мы с ней все время общались. Она моя лучшая подруга. Была моей лучшей подругой, – она коротко, глубоко вздыхает. – У меня был тяжелый период в жизни, пока я не встретила Ричарда, моего мужа, и Софи всегда меня поддерживала. Поверить не могу, что ее больше нет.

– Понимаю, – говорю я. – Я хотела поговорить с вами насчет того, что сказал отец Софи. Возможно, это связано с тем, что с ней произошло.

Я решаю опустить слова изнасиловали и убили. Для этой милой девушки, сидящей за столом на сказочной кухне, гораздо лучше подойдет обтекаемое произошло, чем жестокая правда.

– Мистер Флинн? – говорит Жанна. – Никогда с ним не встречалась.

Странно. Но, с другой стороны, Фрэнк и не утверждал, что знаком с ней лично.

– Он говорит, что у Софи и Адама были какие-то проблемы в браке и вы сможете рассказать чуть подробнее.

Жанна размешивает в чае стевию.

– Как по мне, Адам сам одна большая проблема, – говорит она. – Но это мое личное мнение. Мы с ним никогда не ладили. Как кошка с собакой. А Софи его любила по большей части.

– В каком смысле «по большей части»?

– Она мирилась с его желанием вырваться вперед. Он ведет себя так, будто вся жизнь – это та старая настольная игра «Риск». Я играла в нее с братьями. Высокие ставки. Война за то, чтобы завладеть всем миром.

Я знаю эту игру. Кип обожал «Риск». Однажды он с Адамом и остальными засели за эту игру на все выходные. Подвал пропах пиццей и грязными носками. У мамы чуть не случилась истерика. А папа только смеялся и, кажется, даже гордился, что Кип так жаждал выиграть. Интересно, вспоминал ли Кип про игру, когда был в Афганистане?

– А что насчет проблем в браке? – спрашиваю я.

– Да ничего особенного.


– Отец Софи считает, что Адам ей изменял.

Жанна отпивает глоток чая.

– Возможно. На него это похоже. Не потому, что он не любил Софи. Она была девушкой мечты. Красивая. Обаятельная. Талантливая. Может, он похаживал на сторону, но бросать ее не собирался.

– Похаживал на сторону?

– Было там что-то странное, – говорит она, пожав плечами. – Софи все гадала, чем он занимается после работы. Думала, он подцепил какую-нибудь официантку из ресторана поблизости или вчерашнюю студентку, стажирующуюся в «СкайАэро».

Она неожиданно замолкает и смотрит в чашку.

– Что-то не так?

– Я помню, она говорила что-то про измену, еще до того, как родилась Обри, но без подробностей. Я пытаюсь припомнить, но она действительно не говорила ничего такого, что указывало бы на конкретного человека. Скорее это было просто ощущение.

– Ощущение?

– Да, один раз она спросила, что я скажу, если он сбежит с официанткой?

– С официанткой, – повторяю я.

– Ага, – говорит Жанна. – Мы вместе посмеялись. Я сказала, что он бы никогда не польстился на кого-то настолько ниже по статусу. Не сочтите меня снобом, я уверена, многие официантки – прекрасные люди, но для Адама это было бы унизительно.

– Вы говорите, что это только ощущение. Но как вы думаете, Адам изменял ей в последнее время?

Жанна пожимает плечами: «Честно говоря, не знаю. Мы много про что болтали – про моих парней, про нашу работу, про Обри, когда она родилась. Но Адама мы обсуждали редко. Он был ну как репей, от которого не отделаться».

Я повторяю ее слова.

– А Софи хотела от него отделаться?

Жанна слегка улыбается:

– Мне кажется, да. Она говорила, что Адам стремится все контролировать еще сильнее, чем ее отец, а это о многом говорит, если вы хоть что-то знаете о мистере Флинне, хотя я с ним и не встречалась.

Мне не хочется думать о мистере Флинне. Вместо этого я говорю:

– Пару минут назад вы упомянули “что-то странное”. Не расскажете поподробнее?

Она колеблется:

– Ну не знаю. Кажется, он фетишист или типа того. Как-то раз мы с Софи поехали в торговый центр и взяли машину Адама. А потом, когда складывали покупки в багажник, увидели там куклу для секса.

Я не понимаю, о чем она говорит:

– Какую куклу?

Жанна морщится:

– Надувную, с которыми балуются парни. Софи разозлилась, когда ее увидела. Сказала, что Адаму якобы подарили ее на работе в качестве розыгрыша или что-то в этом духе.

Я обдумываю ее слова, прежде чем задать следующий вопрос:

– Как чувствовала себя Софи в последнее время? Она была счастлива или ее что-то беспокоило? Что вы думаете, Жанна?

– Все было неплохо. Лучше, чем раньше. Рождение Обри хорошо на нее повлияло – на них. Они по-прежнему ссорились, но дочь их объединяла. Софи была замкнута, но я знала, что она чувствует.

– Значит, они были счастливы? – спрашиваю я.

– Настолько, насколько это было возможно.

– Что вы имеете в виду?

Жанна предлагает налить мне еще чаю, но я отказываюсь.

– Быть счастливой не так-то просто. Когда у тебя тяжелая работа и ребенок, где тут найти время на счастье? Я уже выбилась из сил. Не знаю, что будет, когда Софи родится.

Ее голос срывается, когда она произносит имя дочери.

– Я решила, что назову ее Софи, когда услышала новости.

– Это прекрасный жест.