Запретный Альянс

Нет… нет… я не могу.

Меня окружает кровь и слова Кристин о том, как же всё было жестоко и больно. Как же страшно!

Я не хочу… не хочу участвовать в этом… не хочу снова войны… не хочу… людей так много погибло.

Вижу строчки из церковной книги с именами погибших. Вижу так много и темноту. Огромную, непроглядную темноту из паники.





Глава 36




Тихий звук прибоя подобен музыке, успокаивающей меня. Мягкий, прохладный песок уже согрет теплом моего тела. Яркое солнце немного припекает макушку головы, лежащей на поджатых к груди ногах. Мой взгляд прикован к игре волн, набегающих на берег передо мной. Слух наполняется криками чаек и щебетанием птиц. Умиротворение, так необходимое мне, дарит природа, продолжающая жить вне зависимости от прихоти человека. Ей плевать, что происходит на её земле, она пробуждается с первыми лучами солнца и двигается дальше, как бы её ни губили. Она живёт, в отличие от нас, людей. Природа намного мудрее, чем мы все, вместе взятые.

Шорох гравия, раздавшийся за спиной, вырывает меня из созерцания плавных волн моря, и я немного приподнимаю голову.

– Мадемуазель?

Это всё, что я разбираю из быстрой французской речи мужчины.

Оглядываясь, вижу двух парней в униформе полиции.

– Я не понимаю, – тихо произношу.

– Простите, у нас запрещено ночевать на пляже, – с улыбкой объясняет второй парень.

– Вы работаете с Германом?

Они переглядываются и кивают мне.

– Это не меняет положения дел. Нам придётся попросить вас предъявить документы, подтверждающие вашу личность. – Выражение лица первого парня становится суровей.

Криво усмехаюсь. Опять? Всё повторяется. Мои документы. Участок. Герман. Герман…

– У меня их нет, – признаюсь, поднимаясь с песка и отряхивая леггинсы.

– На вас напали? Обокрали? – с тревогой в голосе спрашивает второй парень.

– Простите, мадемуазель, но вам придётся проехать с нами в участок…

– Позвоните ему. Герману. Он меня знает, – перебиваю я первого, явно настроенного против меня. Удивил.

– Мадемуазель…

– Поверьте, для вашего же блага. Позвоните ему прямо сейчас, если я окажусь в участке, то вам это испортит целый день, – убеждаю их.

Второй парень, более лояльный ко мне, что-то быстро бросает на французском другому и отходит.

– Скажите ему одно имя: Джина, – добавляю я.

Один из полицейских остаётся рядом со мной, словно я преступница. Разве нет? Если бы они знали, кто я такая, и какие козыри есть у меня в руках, какие данные, какая информация, какая правда.

– Это вас, – произносит парень и передаёт мне мобильный.

Закатываю глаза, безмолвно произнося: «Говорила же».

– Привет, ты по мне скучал? – говорю я в трубку.

– Реджина Хэйл, какого чёрта ты снова без документов и на пляже? – возмущается Герман.

– Не говори ему… где я, ладно? Не хочу никуда. Я… мы можем встретиться прямо сейчас? Я просто больше не знаю никого, с кем ещё могу поговорить открыто, – шепчу, отворачиваясь от парней.

На некоторое мгновение повисает молчание.

– Что-то случилось?

– Многое случилось. Очень многое. И я не поняла до сих пор, как к этому относиться. Я так устала, – горько произношу.

– Тебя сейчас привезут ко мне. Я буду дома через пять минут. Передай телефон обратно.


Кивая, возвращаю мобильный полицейскому, лицо которого от просьбы Германа вытягивается.

– Мадемуазель, приносим свои извинения за то, что сразу не узнали вас. Леди Реджина Хэйл, мы немедленно вас доставим к Герману.

На лице его напарника отражается множество эмоций. От удивления до потерянности.

Они оба быстро осматривают меня и переглядываются.

Первый что-то говорит второму. Они разделяются. Один из них ведёт меня к полицейской машине, а другой, видимо, продолжает патрулировать пляж.

Меня везут по ещё тихим улочкам, где можно увидеть только владельцев магазинов и продовольственных ларьков, открывающих свои заведения. Дворники уже прибрали улицы и отдыхают, сидя на траве.

Как я и говорила, жизнь продолжается. Никто из них не подозревает, какие опасности грозят им в будущем. Не могу представить на этой земле страдания. Не могу вот так легко и просто отнестись к невинным людям, живущим своей спокойной жизнью и нашедших причину, чтобы улыбаться каждому новому дню.

Мы едем вдоль побережья, и машина останавливается у одного из многочисленных одноэтажных домов, с поднятым флагом Альоры. У калитки нас встречает Герман, напряжённо наблюдающий за тем, как я выхожу из автомобиля. Взглядом он указывает мне войти в дом, пока сам перебрасывается суровыми фразами с парнем, постоянно извиняющимся перед ним.

С тяжёлым вздохом толкаю дверь и оказываюсь в уютном, небольшом и ароматно пахнущем доме Германа. Ничего особенного здесь нет. Обычная гостиная, оформленная в светлых тонах, кухня и столовая, дальше, вероятно, спальня. В этом месте всё пропитано спокойствием и добром. Что бы Герман ни предпринимал в прошлом, он хороший человек. Очень хороший.

– Кофе не угостишь? – обращаюсь к нему, когда он закрывает за собой дверь. Он уже в форме. В тёмно-зелёных брюках, белой рубашке и жилетке со значком.

Он кивает мне и ведёт за собой в кухню.

– Растворимый только, – сообщает он.

– Плевать, мне нужен кофеин, иначе голова треснет, – говорю и запускаю в волосы пальцы.

Шум воды, а затем конфорки. Чайник шипит от поднимающейся внутри него температуры, а затем свистит. И вот передо мной уже стоит кружка горячего, крепкого кофе из пакетика. Обхватываю её руками и бросаю благодарный взгляд на Германа, присевшего напротив меня за небольшим квадратным столиком.

– Выглядишь паршиво, Реджина, – замечает он.

– Чувствую себя так же, – хмыкаю, вдыхая аромат кофе.

– Тебе запрещено было выходить из замка с твоими боевыми заслугами на лице. Хотя они не такие яркие, как описывал Дерик, и их легко можно замаскировать тональной основой. Ты нарушила приказ, Реджина. Зачем? – недовольно спрашивает он.

– У меня были веские основания для этого. Поверь мне… очень веские.

– Поделишься? Или мне остаётся снова гадать? Если честно, то с меня уже хватит ваших загадок. Ситуация и так чертовски гадкая. – Он нетерпеливо постукивает пальцами по столу. Как рассказать ему обо всём? Вдруг я Дерика подставлю? Кристин не упоминала о том, что Герман в курсе того, что Фредерик и есть его лучший друг.

– Герман, я пришла просить тебя… в общем, ты прав, ситуация хреновая, и Дерика хотят убить. Мы… то есть я… Боже, не думала, что это будет так трудно, – тяжело вздыхаю и делаю маленький глоток кофе.

– Реджина, ты же знаешь, что я готов тебя поддержать? Ещё недавно ты мне в любви признавалась.

Улыбаюсь от этого напоминания, и он отвечает улыбкой.

– А потом я узнала, что именно ты продал в газету статью про нашу с Дином ссору.

Герман сразу же мрачнеет и колко смотрит на меня.

– Сабина, – шипит он.

– Не злись, это сейчас не так важно. Герман, я должна… настолько ты… помоги мне. Не знаю, могу ли я тебе доверять полностью. Не хочу рисковать. Я боюсь. Эти люди… – Мотая головой, ставлю кружку на место и поднимаюсь со стула.

– Обещай, что мои слова останутся здесь, и ты никому не передашь, – прошу я.

– Не передам.

Шумно вздыхаю и провожу по волосам.

– Дин не может быть королём Альоры, – решаюсь я.

– Реджина…

– Ты знаешь это, как и я. Эни, Сабина и я долго думали над вариантами, как оттянуть коронацию. Единственный человек, который может спасти этих людей от Дина и его правления, ты, Герман. Ты их родственник. Ты их семья. Твоя мать была младшей сестрой Клаудии, и они обе альорки. Я знаю, что будет собран Совет Министров, и мы должны помешать коронации Дина. Мы все. Он угробит людей этой страны. Превратит их жизнь в ад… он снова сделает Дерика во всём виновным. Их семья пользуется деньгами налогоплательщиков для своих нужд. Дин просрал миллионы евро в Монте-Карло и подставил Дерика. Клаудия уже подготовила для тебя документы на отказ от престола. И я прошу… Герман, я умоляю тебя, ты последняя наша надежда. Спаси Дерика, спаси этих людей, спаси свою сестру от того, во что превратит Альору Дин! Прошу тебя! – Быстро подхожу к нему и умоляюще смотрю в его глаза.

– Реджина…

– Нет, послушай. Прежде чем отказаться, послушай меня. Я знаю, что ты не так планировал своё будущее, но это лишь уловка, чтобы немного задержать коронацию. Если она не состоится в ближайшее время, то у Дина будет ещё год, чтобы набраться опыта, понимаешь? Сейчас он не готов к такой ответственности. И не говори мне, что это не так.

Герман разводит руками, молча соглашаясь со мной, а я принимаюсь ходить взад-вперёд перед столом.

– Итак, если ты выступишь с заявлением и потребуешь рассмотреть твою кандидатуру в качестве будущего короля Альоры, то соберётся экстренный Совет Министров. Король не будет иметь шанса голосовать, а мы… то есть я соберу для тебя доказательства, что ты намного лучший кандидат, чем Дин. У меня есть… то есть… я вытащу их. Я забыла. Взяла только другие. Вылетело из головы, но у меня есть оправдание. Я была в шоке. Я и сейчас в шоке. Всю ночь не спала, а прошлая была, вообще, ужасной. Вырвала только пару часов сна. Я вымотана и не понимаю, как относиться ко всему этому. Не хочу видеть Дерика… не могу. Но сейчас ты. Ты важный персонаж в нашем плане. Задумайся о будущем. Дин никогда не умел управлять людьми, он просрал встречу с консулом, и я уверена, что у него довольно плохая репутация среди политиков. Они никогда не воспринимали его всерьёз и не будут. И если Дин станет королём, то всё… он убьёт Дерика. Он боится его. Вся их семейка боится Дерика, поэтому они так жестоки с ним. Один раз Ферсь уже убил ради трона. Сделает это ещё раз, хотя это абсолютно не логично. Зачем спасать сына короля, если ты собираешься его убить…

– Что? – вскрикивает Герман.