Запретная магия

— Ну я же не сказал, что это беспокоит их в дурном ключе. — Райнхарт улыбнулся, и сам разом вдруг помолодел. Настолько, что я даже не представляла, каким молодым, если не сказать, юным может выглядеть его светлость.

Улыбка исчезла так же быстро, как и появилась.

— В Эдельз Грин наверняка очень красиво летом, — заметила я, искренне желая ее вернуть.

— Очень. Поля наливаются силой, в окрестных лесах полно ягод и цветов, и Элеонор с подругами постоянно ездит на пикники или на речку. Последнее, правда, тайком от меня.

— Почему?! — искренне изумилась я.

— Потому что резвиться в речке — занятие для простолюдинки, а не для благородной леви.

И в этом весь Райнхарт!

— А ты сам хоть раз пробовал? — поинтересовалась я.

Его взгляд потемнел, а я даже не сразу поняла почему.

Просто я как-то незаметно для себя села и еще более незаметно для себя отпустила одеяло.

— Ой!

Одеяло вернулось на место, я мысленно назвала себя нехорошим словом и решила вернуться к теме речки. Увы, у меня не получилось: Райнхарт поднялся:

— Я приглашу к тебе горничную, Алисия. Сразу после завтрака у тебя примерка, эрина Нерелль привезет еще несколько нарядов. В том числе парадное платье. На этих выходных я представлю тебя ко двору.

Меня ко двору?!

— Зачем? — спросила я, во рту мгновенно пересохло.

— Затем, что ты моя невеста.

— Я твоя невеста на несколько дней!

— До того, как я во всем разберусь, — поправил Райнхарт. — Но даже если бы ты была на несколько дней, я не могу просто так объявить тебя своей невестой и никому не показать.

— Что значит — никому не показать? Я что, выставочный экспонат?

— Алисия!

Райнхарт натурально рыкнул. Настолько натурально, что подскочила я, а Эдер взмыл в воздух и закружил под потолком. Я задрала голову:

— Осторожно, люстра!

В реальность меня вернуло негромкое покашливание.

— Да, ты прав. — Я вздохнула, возвращаясь с небес на землю, а если точнее, с потолка на кровать. — Хорошо.

Райнхарт прищурился:

— Хорошо? Где подвох?

— А он должен быть? — Я потерла взмокшие ладони и кивнула. — Присылай горничную, потом будем завтракать. И наряжаться.

Судя по выражению лица его светлости, в мои благие намерения он верил смутно.

Ну и зря. Я, если честно, смирилась с тем, что меня представят ко двору, и даже с тем, что так и не написала маме. Но раз уж он так хочет во мне сомневаться…

— Райн, можно Нина будет моей камеристкой?

— Зачем? Я уже дал распоряжение Киру, в настоящий момент он выбирает для тебя более достойную девушку.

— А чем это Нина недостойная?

— Она закрутила роман с одним из моих гостей. Достаточно уже того, что я оставил ее в Эдельз Грин.

Сказал, как отрезал.

— Хочу Нину, — сказала я и сложила руки на груди. — Или буду убирать волосы и одеваться сама. И не жалуйся потом, что я опоздала на два с половиной часа, а моя прическа — слишком простая для Барельвицы.

Райнхарт потемнел лицом.

— Снова условия, Алисия?


— Ну ты же сомневался, что я способна просто быть тебе хорошей невестой — фиктивной хорошей невестой, — решила уточнить скорее для себя, чем для него.

— То есть ты это делаешь мне назло?!

— Вот еще! Мы подружились.

Мы действительно подружились, насколько можно подружиться за полтора дня, и с Ниной мне было очень легко. Помимо прочего, я не считала роман с каким-то там гостем чем-то критичным, хотя в таком доме, как дом его светлости, репутацию девушки это могло подпортить знатно. Вот что меня всегда раздражало, так это то, что если девушка влюбилась — у нее дурная репутация, а если какой-то высокопоставленный или хорошопосаженный гость решил за ней приударить — то он жертва коварной обольстительницы!

— Ладно, — спустя пару минут раздумий сказал Райнхарт. — Будет тебе Нина. Но это последнее условие, Алисия! Больше никаких капризов.

Никаких… что?!

От такого заявления во мне пропал дар речи, и его светлость нагло этим воспользовался, или попросту вышел и оставил меня одну. Хлопнула дальняя дверь, следом хлопнуло что-то рядом, и я подскочила. Оказывается, Эдер плюхнулся на покрывало с размаху и теперь, раскинув крылья, лежал кверху пузом, предлагая его чесать.

— Мне пора собираться, — легонько погладив золотое пузико, сказала я.

Поднялась и направилась в ванную, и очень вовремя: в комнату как раз вошла горничная.

— Эри Армсвилл, помочь вам с утренними процедурами?

— Нет, благодарю. Я быстро, — сообщила я и убежала за дверь.

Честно говоря, все никак не могла привыкнуть к этим высокоособническим барельвийским церемониям, ну и как вообще можно помочь с утренними процедурами? Для девушки, которая привыкла все делать сама, это уже чересчур.

Как бы там ни было, умылась и привела себя в порядок я быстро, потом меня так же быстро привела в порядок горничная. На этот раз прическу мне сделали попроще, видимо, время поджимало, но даже с ней, по моему мнению, спокойно можно было идти ко двору. Я уже начинала привыкать видеть в зеркале совсем другую Алисию Армсвилл, глядя на которую, пожалуй, можно было сказать, что она при дворе родилась. Как бы ни была смешна эта мысль, глядя на себя в зеркало, по-другому думать не получалось.

Горничная рассыпала восторженные ахи и вздохи, а после проводила меня в столовую, где уже ждал Райнхарт. За завтраком мне подробно объяснили, что помимо примерки в ближайшее время ко мне приедет учитель хороших манер, этикета и вообще меня ждет ускоренное обучение по программе «лучшая невеста его светлости».

Поскольку появиться при дворе без знаний этикета было равносильно тому, что оказаться голой на главной площади Барельвицы, я нашла это вполне разумным. После того как я согласилась, Райнхарт смотрел на меня еще более подозрительно.

И еще более подозрительно — когда за все время примерки я даже ни разу не поспорила по поводу платьев, в которые меня без устали переодевали за ширмой помощницы эрины Нерелль.

Они переодевали, я выходила в них к Райнхарту, а он говорил, что доделать, что оставить, что убрать, что идеально, а над чем еще стоит потрудиться.

— Ты сегодня на удивление сговорчивая, Алисия, — сообщили мне, когда эрина Нерелль с помощницами (и нарядами на доработку) отбыли.

— Поняла, что спорить с тобой бессмысленно, — парировала я и добавила: — Могу я пойти погулять? Раз уж мне предстоит задержаться в Барельвице, хотелось бы ее как следует посмотреть.

— Без меня — нет, — снова отрезал Райнхарт. — Мне надо уехать, сегодня я вернусь поздно. Может быть, завтра.

— Я вполне могу сама…

— Нет. — По его глазам становилось понятно, что обсуждать это точно бессмысленно.

Но я же не могу постоянно сидеть взаперти! Пусть меня сопровождает Кир.

При упоминании Кира глаза его светлости превратились в две узенькие щелочки.

— Нет.

— Но поче…

— Я сказал: нет!

Знакомый тон, вот очень знакомый.

— Ну и ладно, — сказала я. — Ничего не мешает мне пообщаться с ним дома. Раз уж я теперь заключенная его светлости на особом положении.

Его светлость так помрачнел, что мне показалось: сейчас прилетит мне с высоты его положения всем своим весом. Прилететь не успело, поскольку в гостиной, где только что была закончена примерка, появился Робсон.

Ваша светлость, вас хочет видеть леви Элеонор…

Договорить дворецкий не успел: обогнув его, в комнату впорхнула совсем юная девушка, которая, заметив меня, помрачнела точь-в-точь как его светлость.

Помрачнела, сложила руки на груди и вздернула нос.

— Благодарю, Робсон. Ты можешь идти. — Райнхарт перевел взгляд на сестру.

Она была бы его точной копией, особенно когда вот так хмурилась, если бы была юношей. Разумеется, по-женски мягкие черты уводили от мыслей о знакомой суровости, но в целом не возникало ни малейших сомнений, что эти двое — родственники.

— Алисия, позволь тебе представить мою сестру, леви Элеонор Лотхен, Элеонор…

— Да, я знаю, кто она такая. — Девушка бесцеремонно перебила брата, даже не взглянув на меня. — Но я приехала, чтобы поговорить с тобой, так что предлагаю сразу перейти к делу. Не здесь, разумеется. Я не стану говорить при посторонних.

Да, они однозначно родственники. Ни малейших сомнений.