Замуж за Темнейшего, или Попаданка в беде

Не знаю, на что рассчитывал дядя — что я просто так, после всех этих закулисных игр, брошусь в слезах обниматься с ним?! Я хмыкнула и скрестила руки на груди:

— Значит, вот кто наш главный кукловод.

Оживление стёрлось с лица Тилена.

— Позволь объяснить, милая племянница, — он шагнул ко мне, — я же всё сделал ради тебя! Сначала спас, потом в назначенный час сработал мой план, сработало то, что я предвидел двадцать лет тому назад, и затем…

— Что было затем, я частично знаю, — прервала отчаянно жестикулирующего дядю, — но почему нельзя было сразу мне рассказать? Почему все, абсолютно все от меня что-то скрывали?!

Я чувствовала, что ещё немного — и сорвусь в истерику. Отвернувшись, стараясь выровнять дыхание и справиться со слезами, я услышала за спиной недоуменное:

— Госпожа Тэн, что всё это значит? Кто он?

Райле. Она ещё была в сознании, и я угрюмо подумала, что из-за Тилена и моей дрогнувшей руки служанку ждёт не быстрая смерть, а долгое и мучительное угасание.

— Тилен к вашим услугам, — не оглядываясь, можно было представить, как он раскланивается. Дядя вёл себя до боли знакомо, и моя память подбросила яркую картинку: он носит меня на руках, сажает к себе на плечи, а я смеюсь и прошу рассказать мне сказку.

— Почему вы назвали госпожу Тэн… другим именем? — осторожно спросила Эсимэ, будто боялась, что имеет дело с умалишённым.

— О, это долгая история! — отмахнулся Тилен. — Лучше дайте мне сделать то, ради чего я пришёл именно сегодня: спасти вас, Райле.

— Откуда вы…

— Да, я знаю ваше имя, — Тилен как-то нервно, взбудораженно рассмеялся. — Не правда ли, это чудо?

Я резко повернулась к нему, не веря своим ушам:

— Это правда? Райле можно спасти?! Но придворный лекарь сказал…

— Придворный лекарь — напыщенный болван, милая племянница, — Тилен небрежно махнул рукой, и только сейчас я заметила у него под плащом сумку. Дядюшка порылся в ней, вытащил на свет три бутылочки — белую, голубую и зелёную. Поймав мой вопросительный взгляд, охотно принялся объяснять:

— Белая — это Очищение. Яд глубоко проник в организм Райле, нужно очистить его, и на это уйдёт часа три, не меньше. Голубая бутылочка — Восстановление. Постепенно поражённые ядом органы обрастут теми клетками, какие они потеряли. Это ещё три часа. И, наконец, зелёная — Исцеление! В течение часа Райле станет бодрой и полной сил, встанет с постели и забегает, как молодая, — говоря всё это, Тилен поставил две последние бутылочки на комод, а первую откупорил и торжественно поинтересовался, склонив голову набок:

— Могу я начинать лечение, милая племянница?

Я безмолвно кивнула. Да, не исцеляющий артефакт Вайридерис, как я в глубине души надеялась, но тоже неплохо. Тревога отступила, и это был знак, что Тилен готовится сделать всё правильно.

— Не знаю, откуда вы взялись, господин лекарь, — улыбнулась Райле, чуть приподнявшись на своём ложе, — но спасибо вам за надежду.

С этими словами она выпила всё содержимое белой бутылочки, которую ей подсунул Тилен.

— Замечательно! — Он выдернул из-под плаща вышитый платочек и вытер им губы Райле. — Как себя чувствуете?

— Уже лучше, — отозвалась старая служанка, а Эсимэ взволнованно пробормотала:

— Вы, наверное, и вправду какой-то чудотворец!

— О нет, — усмехнулся он, — всего лишь Тилен Безродный.

И вновь дядя полез в сумку, извлёк песочные часы — побольше, поменьше и совсем маленькие, — и все три склянки с песком установил на комоде.

— Итак, меня ждёт бессонная ночь, — провозгласил он, — но зато она закончится победой! Милая девушка, как ваше имя?

— Эсимэ.

— Удивительное имя, да и сами вы красавица, — услышав эти немудрёные комплименты, Эсимэ захихикала, а Тилен живо продолжал:

— Будьте так добры, Эсимэ, попросите вон того мрачного стражника с узким лицом никого к нам не впускать. Даже самого альгахри. Скажите, что это решение госпожи Тэн, что она прощается с любимой служанкой и не желает, чтобы её покой нарушали. Поняли?

Девушка кивнула и выскользнула за дверь, чтобы передать эти слова Арену, а я сухо заметила:

— Недурно ты распоряжаешься от моего имени, дядя.

Тилен посмотрел на меня ясными зелёными глазами; в свете пламени из очага его волосы тоже казались сотканными из огня.

— Делаю всё, чтобы нам не помешали, милая племянница. Хотя это маловероятно, у меня не было таких видений.

Райле перевела взгляд с меня на него и нерешительно произнесла:

— Я и не знала, что у госпожи Тэн есть дядя.

— У госпожи Тэн его, безусловно, нет, — ухмыльнулся Тилен, присаживаясь на коврик и извлекая из своей сумки пару сухарей. — Проголодался я что-то… Всё дело в том, что это, — уже с набитым ртом продолжал он, указывая на меня пальцем, — не госпожа Тэн.


Райле заморгала.

— А… кто же тогда?

— Вот как раз и поведай всю историю от начала до конца, — пробурчала я, тоже присаживаясь на коврик. — Может, Эсимэ тебе получше еды принесёт, а, дядя? Хоть ты интриган и манипулятор, а накормить тебя — мой долг как племянницы.

Тилен отмахнулся:

— Потом накормишь, милая моя. С меня сухариков и воды пока хватит, — он достал кожаную флягу и отхлебнул из неё, а затем приступил к рассказу. К тому времени вернулась Эсимэ, бесшумно притворив за собой дверь, и тоже стала слушать.

Всё было точь-в-точь как в моих видениях. Серые и примкнувшие к ним чёрные драконы сообща атаковали нас, чтобы поделить наши земли после исчезновения альга Вайридерис. Тилен вынес меня на руках через проход в немагический мир, и я потеряла сознание. Ему удалось найти детдом и оставить меня поблизости, а затем вернуться домой, пока прореха не затянулась, уже в другом месте. Не там, где происходила битва драконов.

Все последующие годы Тилен прожил в зелёной деревушке в Эредии. Его посещали видения, и он точно знал, что я вернусь домой, и помогут в этом, как ни странно, враги — серые драконы.

На этом месте я перебила дядю:

— А кто спланировал нападение на Тэн-Шиилит?

— Этого я не знаю, — он помолчал, — но догадываюсь, скажем так, из-за некоторых видений.

— Дальше, дальше, господин Тилен! — воскликнула Эсимэ, и он вернулся к рассказу.

Дядя давно предвидел, что я встречу Каэма, и забавы ради сочинил сказку о Ледяном принце, изменив кое-какие детали трагедии и сделав финал полностью счастливым.

— Честно скажу, племянница, — признался он, в то время как у меня в груди неприятно заныло, — не знаю, останется ли достойный Ирр-Каэм в живых. Только вижу, что ты возродишь альг Вайридерис, а это значит, что в браке с кем бы то ни было у тебя родятся зелёные драконята.

Я ничего не ответила.

Тилен объяснил, что благодаря провидческому дару он спокойно оставил дневник в деревне и ушёл. С ним были слуги Тэн-Арелани, которые помогали лекарю прятаться до поры до времени и охраняли его. А в назначенный час он пришёл во дворец. И благодаря тому, что хитрый старый дракон заранее попросил Каль-Иэрэма разрешить лекарю войти во дворец, магические двери беспрепятственно впустили того.

— Арелани — мой друг и приятель с давних пор, — торжественно объявил дядя, — поэтому я посвятил его в свои планы. Что касается тебя, Алана, ты молода и порывиста, я боялся что-либо сообщать тебе о твоём происхождении хоть в дневнике, хоть устами Арелани. Не мог знать, вдруг ты побежишь к своему жениху…

Я прочистила горло и сказала внятно:

— Теперь он не мой жених. Всё прояснилось, осталось вернуть Шиилит, и с ней Каэм может возрождать альг Фейенверис, сколько ему вздумается.

Тилен посмотрел на меня своими мерцающими глазами, и я отвела глаза.

— О нет, милая племянница, ты не хочешь отпускать Каэма. Между вами нить, вы предназначены друг другу. А кроме того, я чувствую фальшь в твоём голосе, чувствую беспокойство…

— Тебя вроде лишили почти всего, кроме провидческого дара, дядя, — огрызнулась я. О нити говорить не хотелось.

— Будем считать это интуицией, — широко улыбаясь, развёл руками Тилен. — Итак, я удовлетворил ваше любопытство, милые мои?

— Более чем, — дружно ответили обе служанки, старательно не глядя на меня. Ну, ещё бы — в их глазах я была бессовестной обманщицей, водившей за нос не только Каэма, но и весь замок Ирр и двор альгахри. Кроме отдельных личностей.

— Замечательно, — Тилен вновь захрустел сухарями, а Райле и Эсимэ принялись о чём-то шептаться. Я не пыталась вслушаться и различить слова — мне вдруг стало всё равно, если даже они обсуждали меня и моё возмутительное поведение. Главное, что Райле спасена, а там пусть говорит, что пожелает.

Я думала только об одном: справится ли Каэм? Придёт ли Хаарвен к нему на помощь? И, одолеваемая этими мыслями, прислонилась к стене, будто простая служанка, и задремала…





XX




Служанки бегают вокруг меня, собирают в дорогу, охают и причитают. Я слушаю их с растущим страхом — куда-то надо бежать, так мама велела, а отец далеко, он должен разобраться с серыми, которые посмели на нас напасть.

Я знаю, что в бою Вайридерис слабее всех остальных драконов, и мне страшно. Принять бы драконью форму и полететь туда, помочь отцу, но у меня ещё совсем слабые крылья. Дядюшка говорит, что хорошие формируются лет в семь, и всякий раз, когда я спрашиваю про магию, у него грустные глаза, ведь его лишили всего этого.

А вот и дядюшка! Он быстрым шагом подходит ко мне, поднимает на руки и шепчет:

— Надо уходить, да поскорее. Я отправил письмо другу, но вряд ли оно успеет дойти.

— Почтовым артефактом? — зачем-то спрашиваю я, хотя и так понятно. Друг — чёрный дракон, но он хороший чёрный дракон, и у него есть внучка, такая же, как я, но кареглазая. Дядя рассказывал, что род Дейр однажды породнился с родом Тэн, и вот прошло много лет, и мы с Шиилит родились очень похожими друг на друга, как родные сёстры-близнецы.

— Да, с нашим голубем, — отвечает дядя, успокаивает меня и гладит по голове. Потом, когда мы у дверей замка Дейр, я спохватываюсь:

— Мама?..

— Она сорвалась и полетела к твоему отцу, я не смог её удержать, — вздыхает дядя, а я чувствую, как в груди растёт снежный ком. Нет-нет-нет, мама не должна была этого делать, я знаю, что не должна была, ну почему дядя её не остановил!..