Залечишь мои раны?

Пугать ее он тоже не хотел. Ни тем, насколько хорошо осведомлен в том, что такое не может «не угрожать», ни тем, что все равно сделает все, что в его силах, чтоб выяснить состояние дел. А так, наверное, даже лучше. Лучше верить в хорошее. Пусть верит.

— Хорошо.

Его согласия было достаточно, чтоб девушка снова расслабилась, резко выдохнула, будто облегченно, а потом закрыла на секунду глаза, просто наслаждаясь его близостью.

— Но знаешь, мне кажется, кое‑что нам все же угрожает…

Зеленые глаза резко распахнулись, на самом донышке загораясь искрой сомненья. И выдайся у них менее напряженное утро, Марк, наверное, потомил бы девушку ожиданием, но сейчас не рискнул.

— Мы уже остались без завтрака, а теперь над нами висит угроза остаться еще и без обеда, так что, если ты не против, поехали куда‑то, здесь как‑то атмосфера не располагает…

Оставив на щеке девушки легкий поцелуй, Самойлов отстранился, направился прочь из ванной.

Ей нужно снять стресс. Если Снежана упрямо отказывается уезжать отсюда надолго, то хотя бы на день он может ее забрать. Пусть это не решение проблемы, но хоть что‑то.

— Дай мне полчаса, — Снежана проводила мужчину взглядом, а потом вновь погрузилась в себя.

Уехать — да. Это хорошая идея. Ей сейчас лучше будет в его компании, чем с мыслями о Диме. В доме и так слишком много вещей пострадали по его вине. А он того не стоит… Как ни прискорбно признавать, но Дима того не стоит…





Глава 17




Он сто лет не ходил по Киеву пешком. Сто лет не шел вот так просто по тротуару, засунув руки в карманы, щурясь от солнца, практически насвистывая веселую песенку… А сейчас почему‑то чувствовал себя чуть ли не властелином мира. Где‑то Самарский исходит желчью, в попытках его найти, где‑то Серый сейчас наверняка пытается вступиться за него перед Жданом. Очень злым Жданом. Он тоже был бы зол, ускользни из его рук такой большой куш… А ведь Ермолов даже не надеялся, что пронесет, но пронесло. Вроде бы…

Когда к тротуару приблизилась машина с тонированными стеклами, заскрежетала тормозами, заставляя простых прохожих обернуться, Дима вдруг понял, что нет, не пронесло.

Его вдернули в автомобиль, зажали так, чтоб не брыкался, а потом рванули с места. Первое, что Дима увидел — тяжелый взгляд Серого в зеркале заднего вида. Ну что ж, надеяться на то, что его помощь что‑то даст, было слишком глупо. А потом Дима обернулся на голос с пассажирского сиденья.

— Ну что, поговорим, Куба? Только теперь уже так, как хочу я.





* * *


Диму выгрузили из машины у гаражей. Причем выгрузили — в прямом смысле слова. Вытолкнули из автомобиля, не сдерживая гогота по поводу его падения, а потом вздернули за шкирку, волоча в сторону одного из боксов.

Он и сам с удовольствием посмеялся бы… Обязательно посмеялся, будь на его месте кто‑то другой, а он сам находись на стороне Ждана. Но сегодня все было не так, и потому ладоши давно уже вспотели, голова крутилась волчком, в надежде найти хоть какой‑то выход, а мысли разбегались по углам сознания, вытесняемые паникой.

— Сюда его, — Ждан вошел в гараж последним, кивнул на металлические двери, приказывая закрыть, потом схватил грязный, поваленный набок стул, сел на него, без особого интереса наблюдая за тем, как Диму толкают на середину помещения, заводят руки за голову, цепляют на запястья специально заготовленные кандалы.

Думать, что он первый такой гость в этом чудном месте — было бы слишком самонадеянно. Не первый, и далеко не последний.

Стоило дневному свету окончательно перестать поступать в гараж, один из братков зажег свет. Тусклый, но все же…

— Чего молчишь? — Ждан откинулся на спинку стула, сложил руки на груди, сверля взглядом Диму. Перепуганного, постоянно брыкающегося, оглядывающегося по сторонам Кубу. — Обычно такой разговорчивый, а тут…

— Это не то, что ты подумал, Ждан! — сейчас Диму окружали четверо. Ждан и трое его прихвостней. Пофиг, что среди них Серый, если Ждан скажет замочить, этот тоже замочит. Сглотнув комок страха, Дима в очередной раз дернулся, проверяя на прочность цепи. Прочные. Очень прочные.

— А что я подумал, ублюдок ты, херов? — Ждан резко поднялся со стула, в несколько шагов подошел к пленнику, а потом врезал ему под дых, выбивая к чертовой бабушке весь воздух. Не будь у Ермолова связаны руки, он наверняка согнулся бы, а так мог только закашляться, в попытках отдышаться, и почувствовать, как на глазах выступают слезы. А ведь это только начало.

— Ждан, может…

— Заткнись, Серый! — мужчина зыркнул на стоявшего ближе всех к выходу мужчину. — Тебя я уже выслушал. А теперь хочу послушать Кубу. Понял? Или тоже давно не висел?

Класть за идиота Ермолова голову на плаху Серый не собирался, а потому только кивнул, отступая еще дальше — в тень.

— Так что, Куба? Что ты мне скажешь? — Ждан подошел к Ермолову вплотную, больно сжал лицо пальцами, заставляя смотреть прямо на себя.

И в этот момент он был особенно устрашающим. Не внешне. Внешне он уступал размерами почти всем в этой комнате, ниже Димы, уже в плечах, рыжина в волосах и бесцветные ресницы должны были придавать этому человеку вид никак не устрашающий, но вот взгляд… Перед Димой сейчас стоял страшный человек, жестокий, расчетливый, готовый на многое, а главное — очень злой. Темные глаза Ждана сверлили лицо Ермолова, практически прожигая в них дыры или рассчитывая, куда придется следующий удар. А он будет.

— Я не знаю, как так случилось, — говорить получалось с трудом, Ждан не спешил убирать руку, мешая артикулировать, а стоило Диме произнести слова, сжал скулы еще сильней, подтверждая, что такой ответ его не устраивает.

Впрочем, еще один удар теперь уже в печень стал куда более убедительным доказательством этого.


— А ты подумай, сукин ты сын, — Ждан отошел, разглядывая корчащегося от боли Диму уже с расстояния вытянутой руки.

Если сученок будет продолжать в том же духе, из гаража он не выйдет. Это понимали все. Кажется все, кроме Димы.

— Я привез наркоту, Ждан! Привез! Я не знаю, как так получилось! Меня пасли. Наверняка пасли! Меня подставили, понимаешь?!

— Кто подставил? — мужчина зыркнул на пленника с особой яростью. — Может, я пас? Зачем? Думаешь, мне нехер делать, только с такими сосунками возиться? Где товар, Куба?

Дима еле сдержал стон. Почему‑то он до последнего думал, что ему поверят. Вот только кто? Это тебе не благородный Самарский, предпочитающий избегать грязных методов. Он надеялся на доверие преступников, наркоторговцев. Идиот.

— Я привез его, выгрузился, у нас не возникло никаких проблем, меня должен был забрать Серый, и он видел… Скажи, ты же видел! — Дима крикнул, обращаясь к стоящему в тени мужчине. — Ты же видел, что я шел к тебе, когда…

— Да, это я уже слышал, — Ждан махнул рукой, требуя у Ермолова заткнуться.

Слезную историю, изложенную на бумаге он сначала выслушал от Серого, а потом еще и перечитал содержание записки. Очень правдоподобно. Было жутко правдоподобно, что его кто‑то выследил, гопнул наркоту на выходе из аэропорта, а потом смысла восвояси. Но есть одно но: это не проблемы Ждана. Ему нужны его наркотики, а не сопли этого ублюдка. Кроме того, он очень не любил, когда его пытаются обмануть, а в записке была не только слезная история.

— Так что ж ты сбежал, гнида ты? — мужчина сощурился, снова подходя и врезаясь в туловище висящего Димы очередным ударом. — Какого хера не пришел сам ко мне? Сразу? Какого хера прятался? Думаешь, я буду с тобой в игры играть?

Ответить Дима смог далеко не сразу. Почему прятался? Потому, что это‑то он умел делать лучше всего. Раньше думал, что умел… Кроме того он надеялся… Надеялся, что Серый пойдет на поводу, заинтересуется схемой, которая как‑то сама родилась в голове у Ермолова, клюнет на возможность левого заработка, поддержит перед Жданом. Надеялся, что ему все сойдет с рук.

— Я просто убью тебя, выблюдок, понял? — с каждым словом, Ждан злился все больше. На этого сучонка, на партнеров, которые решили передать наркоту с таким недоделком, на отсутствие сейчас такого нужного товара.

— Ждан… — не выдержав, в их сторону шагнул Серый. Он не хотел мокрухи, а здесь все явно шло к логическому финалу.

— Не лезь, иначе повешу рядом, я предупредил, — бросив предупреждающий взгляд на подчиненного, мужчина в очередной раз врезал Диме, теперь уже разукрасив кровью лицо. — У тебя есть минута, чтобы убедить меня, Куба. Одна минута.

Ждан хорошо ориентировался в людях. Прекрасно знал, что этот сломается быстро. Так даже не интересно. Таких нужно учить. Щенков, не способных отвечать за свои действия.

— У меня осталось кое‑что… — и Ждан не прогадал. Всего несколько ударов и угроз хватило на то, чтоб ублюдок зассал. А ведь они даже толком не начали развлекаться.

— Говори, — мужчина уставился на Диму немигающим взглядом, готовясь внимательно слушать.

— У меня остался товар… Не весь, но…

— Где?

— Я скажу…

Разговор получился основательный. Дима рассказал и где, и как, и почему. Долго каялся в том, что почему‑то решил обмануть слишком серьезных дядечек, а потом харкал кровью, потому что дядечкам не нужно раскаянье. Они любят учить.

Не убил Ждан Диму только потому, что учить нужно долго и со вкусом, а этот ублюдок еще может пригодиться.

Кажется, Куба потерял сознание, во всяком случае, последние несколько минут он висел в кандалах с опущенной головой, уже никак не реагируя на меткие удары Ждана. С кончика носа то и дело скапывала кровь. Дернув Диму за короткий ежик, Ждан заставил его запрокинуть голову. Нет, вроде бы в сознании. Смотрит пьяным взглядом, больше практически не ощущая боли. А так не интересно. Бить грушу не интересно.

— Будешь отрабатывать, ублюдок. Понял? Пока все не отработаешь, будешь батрачить как негр на плантациях, а потом я тебя порешу. Чтоб другим неповадно было.

Следующим ударом Ждан отправил Ермолова в глубокий нокдаун, а сам отвернулся, брезгливо стряхнул руки, перепачканные кровью недоделанного интригана.

— Пусть повисит, ближе к вечеру снимете. А потом упрячете куда‑то, пусть отходит.

Сергей кивнул, осознавая, что это поручение исполнять предстоит ему.

— И смотри, чтоб не пропал. Я не шучу. Этот прыщ будет работать столько, сколько собирался присвоить. А если не отработает так, отправлю на мясо.

— А насчет того, что он сказал?

Дверь гаража вновь открылась, впуская в затхлое помещение утренний свет. Пришедший в себя Дима сморщился, испуская мучительный стон.

— Поедем, проверим, посмотрим. Не найдем — снова получит, удвоим долг. И так до бесконечности. Я научу его не шутить с серьезными людьми. А если ты еще раз попытаешься заступиться… — Ждан сверкнул глазами, заставляя теперь уже Серого опасаться за свою жизнь. — Убью.

Мужчина вышел из помещения, оставив за спиной пропахшую потом, кровью, страхом и агрессией атмосферу. На ходу утирая руки от еще свежей и уже запекшейся крови, он направился к машине. Будто так и нужно. Будто по несколько раз в день проводит такие… встречи.

Серый сглотнул, оборачиваясь к висящему Ермолову. Придурок. Только полный придурок мог подумать, что ему удастся тягаться с Жданом. И пусть та партия наркоты была не такой уж большой, пусть это была всего проба, такого Ждан не прощает.

А он сам… Тоже придурок. Нахера заступается за этого безмозглого? Знает его без году неделю, а печется, будто о родном… Хотя дело скорей всего не в этом. Он просто не любит мокрух. А этого урода сегодня должны были именно убить.





* * *


— Ярослав Анатольевич, я хотел спросить, — Артем включил поворотник, готовясь перестроиться в другой ряд.