Залечишь мои раны?
Часть 30 из 73 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
Дима обладал уникальным умением — перевернуть все с ног на голову, причем сделать это так, чтобы его восприятие казалось очень даже правдоподобным.
— Зачем ты пришел, Дима? Чтобы сказать мне это? Больше нечего?
— Есть, просто не уверен, что после советов Самарского ты станешь слушать меня, — лишь на миг в глазах брата снова промелькнула эта детская обида, а потом она была спрятана под напускным равнодушием.
— Я волнуюсь за тебя, сто раз уже говорила об этом. Какой реакции ты ждешь? Что я предложу тебя пойти прогуляться по набережной? Или позвоним по скайпу родителям? Или сразу Глаше? Чего ты хочешь от меня, Дима? Скажи, я сделаю это. Просто перестань щетиниться и делать вид оскорбленной невинности, хорошо?
Возможно, получилось немного жестче, чем Снежана планировала, но слова брать обратно она не собиралась. Он вернулся — это данность, ей уже не вытолкать его за порог, не посадить насильно на самолет, не отмотать время назад. Теперь вопрос в другом — что с его возвращением делать.
— Мне нужна твоя помощь, сестренка, — и как ни странно, ее посылу Дима внял. Вновь оказавшись на диване, он бросил на нее уже другой взгляд — просящий.
— В чем?
— У меня проблемы…
* * *
Привычное место на парковке у офисной высотки было занято, потому Снежане пришлось сделать круг почета прежде чем найти, где бы оставить машину. Если день не задался с утра — это будет длиться и длиться…
Сегодня ей предстоял сложный день. Сегодня, она должна была прожить не только отведенное жизнью ей, но и попытаться помочь Диме.
Как бы там ни было, его просьбу она собиралась исполнить, даже не до конца осознавая ее смысл.
* * *
— Какие проблемы, Дима? Если ты о Самарском, то он…
— При чем тут Самарский, Снежа? Ну, при чем? — Дима зло провел ладонью по коротким волосам, будто смахивая эти самые «проблемы» с темечка. — Плевал я с высокой колокольни на него и на его подстилку. Бывают куда более важные дела и более серьезные проблемы.
— О чем ты?
— Давай начнем сначала, Снежок, хорошо? — голос Димы стал спокойным, впрочем, как и взгляд. Сложив руки перед собой, он вопросительно посмотрел на сестру, дождался кивка, и лишь потом заговорил. — Самарский приезжал вчера?
Снежана кивнула.
— Что именно он говорил?
— Просил держаться от тебя подальше. Он слушал мои разговоры…
— Это не важно, — Дима перебил ее, не обращая практически никакого внимания на то, что больше всего волновало Снежану.
— Он слушал телефон, и, видимо, узнал, что ты планируешь вернуться. Но судя по всему, не знал ни когда, ни откуда.
— Это предсказуемо, Снежок, — Дима усмехнулся. — Я сам до последнего момента понятия не имел, когда, куда, как и в каком виде попаду. Продолжай.
— Он больше ничего не говорил, Дима. Только это.
— Хочет меня видеть? — мужчина скривил губы в подобии улыбки.
— Боится за свою семью.
— Зря. Его… семья… меня интересует меньше всего. А вот с ним поговорить я бы не отказался.
— Дима…
— Успокойся, сестренка, — предвидя очередной виток ее попыток переубедить, Дима пресек их. — Я не стану лезть на рожон. Рано или поздно встретимся, вот тогда и поговорим, все обсудим, глядишь, вспомним детство, дружбу свою… вечную, тоже вспомним, — как бы он ни хотел скрыть горечь, голос звучал совсем не так бесцветно, как Дима надеялся.
— Это все?
— Да.
— Отлично. Хоть тут без проблем.
На последних словах брата Снежана снова «зависла». Назвать ситуацию беспроблемной у нее не повернулся бы язык, что же имел под этим в виду Дима, она даже предположить не могла.
— Я какое‑то время побуду у тебя, сестренка. Не волнуйся, не долго. Всего несколько дней. За домом наверняка идет слежка, потому я буду осторожен. Не хочу, чтоб Славочка обрадовался раньше времени. Со всем разберемся по мере необходимости.
— Разберемся? — в какой‑то момент Снежана поняла, что потеряла нить разговора окончательно и бесповоротно.
— Да, мне нужна твоя помощь, сестренка. Больше мне не к кому обратиться.
— В чем?
— Я все объясню, не спеши. Но давай по порядку.
Дима в очередной раз встал, подошел к окну, заглядывая через жалюзи на площадку перед парадным.
— Несколько дней я побуду у тебя, не волнуйся, никто меня здесь не засечет, а потом на какое‑то время снова пропаду. Так надо, — он будто почувствовал, что Снежана собирается задать очередной вопрос, — просто надо. Ты ведь меня не выгонишь, правда?
Он рассмеялся, но смех получился каким‑то истерическим, совсем не веселым.
— Или ты не одна живешь? — Дима развернулся к сестре, сощурился, будто что‑то припомнив. — Когда я поднимался к тебе, застал милую картину… Какой‑то клоун ползал под дверью, собирал барахло в пакет? Кто это?
— Никто, — ответ сорвался с губ раньше, чем Снежана смогла хорошенько подумать. Ей почему‑то очень не хотелось посвящать брата в их отношения с Марком. В их состоявшиеся несостоявшиеся отношения.
— Мне показалось его лицо знакомым, но я не уверен…
— Ты что? — Снежана вскинула на брата испуганный взгляд. — Ты что, говорил с ним?
А вот Дима в очередной раз расценил все неправильно. Посчитал, что Снежана его стыдится… снова. Девушку полоснуло вечной мерзлотой зеленых глаз, так похожих на ее.
— Нет, стоял на верхнем пролете и ждал, пока твой олень умчит вниз по лестнице в страну Олению.
— Прекрати.
— Так кто он? Тут он хоть не живет? Это же его ты с такой радостью на лице неслась встречать?
Когда Дима оказывался таким проницательным, его хотелось задушить.
— Нет, здесь живу только я. А еще одно лишнее слово, Дима, и тебе тут тоже будут не рады.
Она бы его не выгнала. Это понимали оба, но спорить Дима не стал.
— Как хочешь, сестренка, не мое дело, согласен. Не Самарский, и то хорошо, но мне действительно кажется, что я его где‑то видел…
— Не важно, Дима, — пока брат вспомнил, Снежана снова попыталась направить его мысли в нужное русло.
— Ладно, — возвращаясь к изначальной теме разговора, Дима кивнул. — Несколько дней я буду тут, прости, но твой ол… — поймав гневный взгляд сестры, мужчина осекся. — Но в квартиру лучше никого не приглашать, а потом я смоюсь восвояси.
— Какие у тебя проблемы, Дима? Во что ты вляпался?
— Ты высокого мнения обо мне, — а дальше он сделал то, что сделал бы и три года тому — попытался отшутиться. Дальше должна была последовать попытка увильнуть, перевод темы, ответный прессинг, возвращение к вопросу, который не хотела бы обсуждать сама Снежана, но сегодня девушка было безумно важно получить ответ именно на свой вопрос.
— Если ты хочешь, чтобы я стала тебе помогать, Дима, тебе придется рассказать мне все. Иначе…
— Я не стану рассказывать тебе все, Снежка. Ни сегодня, ни завтра, ни — ко — гда. Это опасно. Я расскажу только то, что тебе нужно знать.
— Я слушаю, — повинуясь кивку брата, Снежана подошла к дивану, села на поручень, следя взглядом за тем, как он прохаживает взад — вперед, сцепив руки за спиной. Достаточно долго он делал это молча, а потом повернулся к ней, кажется, решившись, во что именно ее стоит посвятить.
— У меня случился небольшой эксцесс, Снежок. Я потерял очень важную вещь, которая принадлежала не мне.
— Что за вещь?
— Не важно. Важно то, что я приехал в Киев именно затем, чтобы передать ее кое — кому, но случилось непредвиденное, вследствие чего у меня больше нет то… — он запнулся, — той вещи, и это может сильно расстроить некоторых людей.
— Я тебя не понимаю.
— Я же говорил, что все сложно. Но я попытаюсь объяснить. Сам я не могу встретиться с одним человеком, но должен передать ему кое — какую информацию.
— Позвони, — Снежана пожала плечами, не понимая до конца, к чему такие сложности и недомолвки.
— Позвонить я тоже не могу, думаешь, только Самарский отличается любовью к прослушиванию чужих разговоров? А эта информация очень, очень важна. Она не должна дойти до чужих.
— Чем ты занимаешься, Дима? — Снежана не считала себя глупым человеком. Она была достаточно проницательной, умела читать людей очень неплохо, а когда дело касалось брата, становилось еще легче. Сейчас он темнил. Слишком аккуратно пытаясь завуалировать под достаточно безобидными формулировками очень важные и скорей всего опасные вещи.
— Я торгую, Снежок, — он ответил очень быстро, даже улыбнулся, будто от этого должно было стать легче. — Антиквариат, разные безделушки. Ты ведь знаешь, как у нас любят разную заморскую экзотику. Я встретил отличного дельца, который занимается этим уже лет двадцать, отправляет из Америки сюда вещи под заказ, ну и кто‑то ведь должен их доставлять.
— Контрабанда, — это не звучало, как вопрос. — Ты занимаешься контрабандой.
— Зачем ты пришел, Дима? Чтобы сказать мне это? Больше нечего?
— Есть, просто не уверен, что после советов Самарского ты станешь слушать меня, — лишь на миг в глазах брата снова промелькнула эта детская обида, а потом она была спрятана под напускным равнодушием.
— Я волнуюсь за тебя, сто раз уже говорила об этом. Какой реакции ты ждешь? Что я предложу тебя пойти прогуляться по набережной? Или позвоним по скайпу родителям? Или сразу Глаше? Чего ты хочешь от меня, Дима? Скажи, я сделаю это. Просто перестань щетиниться и делать вид оскорбленной невинности, хорошо?
Возможно, получилось немного жестче, чем Снежана планировала, но слова брать обратно она не собиралась. Он вернулся — это данность, ей уже не вытолкать его за порог, не посадить насильно на самолет, не отмотать время назад. Теперь вопрос в другом — что с его возвращением делать.
— Мне нужна твоя помощь, сестренка, — и как ни странно, ее посылу Дима внял. Вновь оказавшись на диване, он бросил на нее уже другой взгляд — просящий.
— В чем?
— У меня проблемы…
* * *
Привычное место на парковке у офисной высотки было занято, потому Снежане пришлось сделать круг почета прежде чем найти, где бы оставить машину. Если день не задался с утра — это будет длиться и длиться…
Сегодня ей предстоял сложный день. Сегодня, она должна была прожить не только отведенное жизнью ей, но и попытаться помочь Диме.
Как бы там ни было, его просьбу она собиралась исполнить, даже не до конца осознавая ее смысл.
* * *
— Какие проблемы, Дима? Если ты о Самарском, то он…
— При чем тут Самарский, Снежа? Ну, при чем? — Дима зло провел ладонью по коротким волосам, будто смахивая эти самые «проблемы» с темечка. — Плевал я с высокой колокольни на него и на его подстилку. Бывают куда более важные дела и более серьезные проблемы.
— О чем ты?
— Давай начнем сначала, Снежок, хорошо? — голос Димы стал спокойным, впрочем, как и взгляд. Сложив руки перед собой, он вопросительно посмотрел на сестру, дождался кивка, и лишь потом заговорил. — Самарский приезжал вчера?
Снежана кивнула.
— Что именно он говорил?
— Просил держаться от тебя подальше. Он слушал мои разговоры…
— Это не важно, — Дима перебил ее, не обращая практически никакого внимания на то, что больше всего волновало Снежану.
— Он слушал телефон, и, видимо, узнал, что ты планируешь вернуться. Но судя по всему, не знал ни когда, ни откуда.
— Это предсказуемо, Снежок, — Дима усмехнулся. — Я сам до последнего момента понятия не имел, когда, куда, как и в каком виде попаду. Продолжай.
— Он больше ничего не говорил, Дима. Только это.
— Хочет меня видеть? — мужчина скривил губы в подобии улыбки.
— Боится за свою семью.
— Зря. Его… семья… меня интересует меньше всего. А вот с ним поговорить я бы не отказался.
— Дима…
— Успокойся, сестренка, — предвидя очередной виток ее попыток переубедить, Дима пресек их. — Я не стану лезть на рожон. Рано или поздно встретимся, вот тогда и поговорим, все обсудим, глядишь, вспомним детство, дружбу свою… вечную, тоже вспомним, — как бы он ни хотел скрыть горечь, голос звучал совсем не так бесцветно, как Дима надеялся.
— Это все?
— Да.
— Отлично. Хоть тут без проблем.
На последних словах брата Снежана снова «зависла». Назвать ситуацию беспроблемной у нее не повернулся бы язык, что же имел под этим в виду Дима, она даже предположить не могла.
— Я какое‑то время побуду у тебя, сестренка. Не волнуйся, не долго. Всего несколько дней. За домом наверняка идет слежка, потому я буду осторожен. Не хочу, чтоб Славочка обрадовался раньше времени. Со всем разберемся по мере необходимости.
— Разберемся? — в какой‑то момент Снежана поняла, что потеряла нить разговора окончательно и бесповоротно.
— Да, мне нужна твоя помощь, сестренка. Больше мне не к кому обратиться.
— В чем?
— Я все объясню, не спеши. Но давай по порядку.
Дима в очередной раз встал, подошел к окну, заглядывая через жалюзи на площадку перед парадным.
— Несколько дней я побуду у тебя, не волнуйся, никто меня здесь не засечет, а потом на какое‑то время снова пропаду. Так надо, — он будто почувствовал, что Снежана собирается задать очередной вопрос, — просто надо. Ты ведь меня не выгонишь, правда?
Он рассмеялся, но смех получился каким‑то истерическим, совсем не веселым.
— Или ты не одна живешь? — Дима развернулся к сестре, сощурился, будто что‑то припомнив. — Когда я поднимался к тебе, застал милую картину… Какой‑то клоун ползал под дверью, собирал барахло в пакет? Кто это?
— Никто, — ответ сорвался с губ раньше, чем Снежана смогла хорошенько подумать. Ей почему‑то очень не хотелось посвящать брата в их отношения с Марком. В их состоявшиеся несостоявшиеся отношения.
— Мне показалось его лицо знакомым, но я не уверен…
— Ты что? — Снежана вскинула на брата испуганный взгляд. — Ты что, говорил с ним?
А вот Дима в очередной раз расценил все неправильно. Посчитал, что Снежана его стыдится… снова. Девушку полоснуло вечной мерзлотой зеленых глаз, так похожих на ее.
— Нет, стоял на верхнем пролете и ждал, пока твой олень умчит вниз по лестнице в страну Олению.
— Прекрати.
— Так кто он? Тут он хоть не живет? Это же его ты с такой радостью на лице неслась встречать?
Когда Дима оказывался таким проницательным, его хотелось задушить.
— Нет, здесь живу только я. А еще одно лишнее слово, Дима, и тебе тут тоже будут не рады.
Она бы его не выгнала. Это понимали оба, но спорить Дима не стал.
— Как хочешь, сестренка, не мое дело, согласен. Не Самарский, и то хорошо, но мне действительно кажется, что я его где‑то видел…
— Не важно, Дима, — пока брат вспомнил, Снежана снова попыталась направить его мысли в нужное русло.
— Ладно, — возвращаясь к изначальной теме разговора, Дима кивнул. — Несколько дней я буду тут, прости, но твой ол… — поймав гневный взгляд сестры, мужчина осекся. — Но в квартиру лучше никого не приглашать, а потом я смоюсь восвояси.
— Какие у тебя проблемы, Дима? Во что ты вляпался?
— Ты высокого мнения обо мне, — а дальше он сделал то, что сделал бы и три года тому — попытался отшутиться. Дальше должна была последовать попытка увильнуть, перевод темы, ответный прессинг, возвращение к вопросу, который не хотела бы обсуждать сама Снежана, но сегодня девушка было безумно важно получить ответ именно на свой вопрос.
— Если ты хочешь, чтобы я стала тебе помогать, Дима, тебе придется рассказать мне все. Иначе…
— Я не стану рассказывать тебе все, Снежка. Ни сегодня, ни завтра, ни — ко — гда. Это опасно. Я расскажу только то, что тебе нужно знать.
— Я слушаю, — повинуясь кивку брата, Снежана подошла к дивану, села на поручень, следя взглядом за тем, как он прохаживает взад — вперед, сцепив руки за спиной. Достаточно долго он делал это молча, а потом повернулся к ней, кажется, решившись, во что именно ее стоит посвятить.
— У меня случился небольшой эксцесс, Снежок. Я потерял очень важную вещь, которая принадлежала не мне.
— Что за вещь?
— Не важно. Важно то, что я приехал в Киев именно затем, чтобы передать ее кое — кому, но случилось непредвиденное, вследствие чего у меня больше нет то… — он запнулся, — той вещи, и это может сильно расстроить некоторых людей.
— Я тебя не понимаю.
— Я же говорил, что все сложно. Но я попытаюсь объяснить. Сам я не могу встретиться с одним человеком, но должен передать ему кое — какую информацию.
— Позвони, — Снежана пожала плечами, не понимая до конца, к чему такие сложности и недомолвки.
— Позвонить я тоже не могу, думаешь, только Самарский отличается любовью к прослушиванию чужих разговоров? А эта информация очень, очень важна. Она не должна дойти до чужих.
— Чем ты занимаешься, Дима? — Снежана не считала себя глупым человеком. Она была достаточно проницательной, умела читать людей очень неплохо, а когда дело касалось брата, становилось еще легче. Сейчас он темнил. Слишком аккуратно пытаясь завуалировать под достаточно безобидными формулировками очень важные и скорей всего опасные вещи.
— Я торгую, Снежок, — он ответил очень быстро, даже улыбнулся, будто от этого должно было стать легче. — Антиквариат, разные безделушки. Ты ведь знаешь, как у нас любят разную заморскую экзотику. Я встретил отличного дельца, который занимается этим уже лет двадцать, отправляет из Америки сюда вещи под заказ, ну и кто‑то ведь должен их доставлять.
— Контрабанда, — это не звучало, как вопрос. — Ты занимаешься контрабандой.