Закон шагов
Часть 35 из 42 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
Но стоило Вэлу остановиться на пороге следующей проходной комнаты, пытаясь припомнить план дворца, как он услышал за портьерой у окна тихое дыхание.
Вэл немедленно отступил на полшага назад, за угол стены.
«Проклятье! — Вэл высвободил из повязки правую руку, выпустил из сустава хьорхи и обмотал ощерившейся шипами нитью загипсованную ладонь. — Хорошо бы просто уйти: но нельзя — получу арбалетный болт в спину».
Левую, почти здоровую руку, он приберег на потом — мало ли, что потребуется делать… За портьерой по прежнему дышали, сбивчиво и сдавленно.
«Обычный грабитель сразу же удрал бы в окно. — Вэл не сомневался, что невидимый противник тоже его заметил. — Но если напасть первым, надежно — я его, скорее всего, убью, и толку мне еще от одного мертвеца? Толку Райнбергу и Рине от двух мертвецов, если и он окажется хорош, и меня достанет».
— Выходи! — выкрикнул Вэл. — Я тебя слышу! Попробуем договориться… Даю слово: если сдашься — я тебя не трону.
Ответа не последовало; даже дыхание стихло.
Вэл, готовый в любой миг отпрянуть назад, осторожно высунулся из-за угла. Портьера, свисавшая до самого пола, достаточно близко подходила к окну, но человек за ней не просматривался: очевидно, убийца был совсем щуплого сложения и остерегался рукопашной схватки.
— Выходи, — повторил Вэл. — Или я сожгу тебя вместе с этой проклятой тряпкой.
«И ведь действительно сожгу — своя жизнь, знаешь ли, дороже, — подумал Вэл. — На счет три. Раз, два…».
Он ожидал чего угодно, но не того, что последовало дальше.
— Вы пришли меня убить? — тихо спросили из-за портьеры.
Голос был детский.
Вэл выпустил из ветви хьорхи боковой побег и отдернул портьеру. Младшая дочь лорда Бека спокойно смотрела на него круглыми карими глазами:
— Делайте свое дело, господин смотритель
— Нет, с чего ты взяла, я… — Вэл осекся. С обмотанной боевым хьорхи рукой любые его слова звучали… как-то не слишком убедительно. — Нет, конечно!
«Солнцеликий, да я ведь действительно чуть ее не убил!»
— Только, пожалуйста, быстрее, господин смотритель. Если я описаюсь от страха, это будет недостойно. — Восьмилетняя Дармина Аун смотрела грустно и серьезно. — Пожалуйста… Господин смотритель?
Вэл сполз по стене на пол. Хьорхи вспыхнуло и исчезло, опалив бинты.
— Господин смотритель?! — Теперь в голосе девочки слышался весь сдерживаемый до того страх. К тому, что ее придут убивать, она была готова, но пытающийся свалиться в обморок «убийца» — это в ее картину мира не вписывалось.
— Дара, я случайно проходил мимо, — Вэл кое-как сфокусировал взгляд на ее лице. — Честное слово. Почему ты решила, что кто-то собирается тебя убить?
— Нил обязательно меня убьет. Он уже убил Химмела, значит. теперь я. Так все говорят.
«Нил», Нилкан Аун — так звали среднего отпрыска лорда Бека. И, если Вэл хоть что-то понимал в политике и в людях — даже если Нилкан умрет следующим, все равно, Дармина Аун в предсказании своей судьбы была совершенно права. Восьмилетние принцессы на Шине выживали, только если у них был такой брат, как Милт Нодаб. Поделать с этим Вэл ничего не мог.
«Правило третье. Если мир катится к теням, то нужно больше думать о работе… — Вэл отсчитал про себя до десяти. — Правило третье, смотритель. Правило третье.»
— Почему ты считаешь, что твоего брата убил Нилкан? — спросил Вэл.
— Все так говорят. Я… Мне… Мне страшно, господин смотритель… Господин… Прости… Забыла, как тебя звать… — девочка расплакалась.
«Правило третье. Правило третье. Правило третье».
— Вэл-гьон. Можно просто «Вэл». Ну же, не реви, — Вэл кое-как нащупал левой рукой платок и протянул ей. — Кроме того, что говорят, ты что-нибудь сама видела или слышала?
Конечно же, закон запрещал допрашивать дочь лорд-канцлера без дозволения лорд-канцлера. Но убивать без суда закон тоже запрещал, и кому это мешало?
— Нет… Я не помню…. Спасибо, Вэл-гьон, — девочка утерла раскрасневшиеся глаза. Успокоилась она на удивление быстро.
— Пожалуйста! Сейчас мы пойдем и разыщем пристава Шерпта. Он порядочный человек. Ты знаешь его?
— Да.
— Хорошо, — улыбнулся Вэл. — Тогда сейчас сообразим что-нибудь насчет твоей охраны…
***
Третья, определившая течение этого и всех последующих дней, встреча состоялась на входе в церемониальный зал. Вместо Шерпта там стоял его заместитель, на рыбьем лице которого читалось: «Случилось новое дерьмо, и мы не знаем, что с этим делать».
Вэл передал девочку под опеку знакомому стражнику, наказав глаз с нее не спускать, и выслушал ксэн-пристава.
«Что, смотритель, жаловался — слишком много мертвецов? Нате, получите и распишитесь! И все-таки Джара была права — совести у тебя нет, Солнцеликий», — с трудом сдерживаясь, чтобы не перейти на бег, Вэл вышел за стражником из дворца.
Семь. В больнице Райнберга за последние два часа доставили семь тел, свежих, но уже со следами гниения…
***
Днем позже лорд Бек Аун ерзал в тронном кресле, слишком большом для его ссохшегося старого тела. Шурх-шурх. И задавал по третьему кругу те же вопросы. Шурх-шурх, шурх-шурх.
— Вы уверены, что у нас все-таки, — шурх-шурх, — Не эпидемия? — Шурх-шурх. — Зачем кому-то нужно, — шурх-шурх, — травить горожан? Не понимаю…
«Затем, чтоб такие идиоты, как ты, поверили в «эпидемию», старый козел!» — Вэл как никогда был близок к тому, чтобы высказать Беку в лицо все, что о нем думает.
— С твоего позволения, я объясню еще раз, лорд Бек, — невозмутимо сказал — в четвертый раз! — пристав. — Все умершие пили вино из одних бочек, а больше никто не погиб: такого не может быть при эпидемии. Наш враг хочет усилить беспорядки в городе. Для этого сеет панику. Вы должны издать указ…
В Райнберге было множество бед, и одна из них, увы, протирала задом тронное кресло. Именно сейчас, когда городу как никогда был нужен нормальный правитель.
Впервые со времени подземных толчков задерживалась отправка галер: докеры и перевозчики, заявляя, что боятся «гнилой смерти, которую завезли проклятые двухголовые», запирались в своих лачугах и срывали план погрузок; а по лачугам обсуждали, не пора ли галеры и дворец сжечь — в свете факелов гнилая смерть им почему-то была уже не страшна… Город готов был вспыхнуть, а те, кто жаждал пожара, только и ждали удобного момента, чтобы выбить роковую искру.
"Гнилую смерть" вызывала отрава, распространение которой по городу даже удалось частично отследить. Увы, последовательно и доходчиво объяснить лорду Беку Ауну, как шло расследование, они с приставом не могли. Слишком уж запутанным получился бы доклад, и слишком много там было бы того, о чем лорду слышать не следовало.
«Лорд Аун, дело в том, что один мой подчиненный, уважаемый хьор-командор Гент, знает половину городских поставщиков дешевой выпивки и многих их клиентов в лицо.
Что вы, мой лорд, это не потому, что командор оставляет все свое довольствие в игорных домах в день получки! Просто он старается быть ближе к простому люду.
В первой полусотне погибших Гент опознал дюжину знакомцев, что навело нас на некоторые подозрения. Пристав задержал нескольких уличных торговцев, и у троих из них оказалось по бочонку с отравленным вином. Несомненно, отравленным, мы знаем это наверняка.
Нет, не потому, что стражники смекнули — если слить половину вина и разбавить остатки водой, проблемы будут не у них, а у торговцев! — и проверили качество пойла на себе. Просто мы и лекари работали, не покладая рук, смочили в вине хлеб и проверили на крысах. А что среди умерших шестеро стражников, дежуривших в ту ночь — так это чистая случайность…
Пристав Шерпт тщательно допросил торговцев, после чего они вспомнили — эти бочонки им продали люди в форме городской стражи, по дешевке, под видом краденного со складов. Не подумайте дурного: торговцев так впечатлило благородство пристава, что их замучила совесть, только и всего.
Что ж до того, что в середине беседы инспектор Чед приколотил ножом одному низ них ладонь к стенке камеры и час отрезал по кусочкам палец, а второму выбил половину зубов и поджарил стопу раскаленной кочергой — так не было ничего подобного, как вы могли подумать?! Они ведь не осужденные, а задержанные, умышленное их преступление сводится к сущей мелочи, законы Райнбеерга запрещают пытки в подобных случаях! Узнай я о чем-то подобном, непременно бы остановил инспектора, а не пристава, который пытался остановить инспектора, не сомневайтесь, мой лорд!
И, ни в коем случае не спрашивайте — почему граф Чед, инспектор Верховного лорда, называет пытки «особыми методами допроса» и сбривает людям пальцы до кости так же ловко, как управляется со сметами: я и сам хотел бы это знать.
Лучше подумайте вот над чем, мой лорд: если вы не введете чрезвычайное положение и не дадите Шерпту «особые полномочия», чтобы мы могли узаконить задним числом «особые методы допроса» — нам придется либо вместе с инспектором отправиться под суд, либо налить по бокалу того самого вина очень многим. Не только самим торговцам, но и другим задержанным, и страже — всем, кто видел «работу» достопочтимого господина инспектора, графа Дихана Чеда… А потом пристав — такой уж он человек, хороший человек, без лукавства — зальет бокал в глотку самому себе. Докеры, под присмотром тех, кто все это подстроил, разнесут Райнберг по бревнышку — но навряд ли вы это увидите, мой лорд, потому что до того я сам убью вас, болезный вы идиот!»
— Ну…но… раз все так уверены, вы так уверены, — костлявая, желтая, как куриная лапа, рука лорда Бека Ауна потянулась к стопке бумаги.
Случилось невозможное — с четвертого раза пристав все-таки его убедил.
«Браво, Шерпт!» — Вэл искоса посмотрел на пристава — и вздрогнул, встретившись с ним взглядом. Непосредственно к беспорядкам в городе подчиненные пристава, скорее всего, были непричастны: под выбитые Диханом Чедом описания «неизвестных людей в известной форме» никто их настоящих стражников не подходил. Приставскую службу просто подставили. Но старику Шерпту хватало и того, что случилось на самом деле. Его подчиненные — которым он, верный идеалам десяти поколений благородных предков, верил, как себе — крали и сбывали краденное настолько часто, что рейнбегские торгаши считали это обычным делом. А он сам вынужден был нарушать закон, дозволяя пытки, обманывать своего правителя…
На первый взгляд, пристав выглядел как обычно: невозмутим, спокоен, благороден, не по годам бодр — ни дать ни взять, породистый конь на выездке. Но смотрел Шерпт, как загнанная лошадь.
— Вэл-гьон, граф Чед просил передать — у него завтра в полдень встреча в порту со старшинами Желтых Платков, — сказал пристав, когда они с копией только что изданного указа вышли из приемной лорда. — Он считает, вам нужно присутствовать. Но я против; это грубое нарушение субординации.
На заднем дворе городской больницы сейчас лежало около полутора сотен гниющих тел: с каждым днем их поступало все меньше — должно быть, завезенная в город отрава заканчивалась. И, как бы ни было жаль случайных жертв — проблема была не в них
«Представьте себе, лорд Аун: инспектор Дихан не спрашивал у нас, чей это город — наш или его, — подумал Вэл. — И чем проще удобней подтирать зад — городом, Книгой Шагов, или Райнбергсками законами — тоже не спрашивал. Сейчас некогда спрашивать, иначе мы потеряем и город, и законы, и наши жизни. Недавно я чуть не убил вашу младшую дочь, а она считала, что за этим я и пришел. Наш мир и прежде был безумен, а теперь его затягивает в бездну… Люди вроде Шерпта могли бы спасти положение, но лишь усугубляют его свои нежеланием прислушаться к тем. кого должны защищать».
В дворцовом коридоре было пусто — и это была одна из возможностей поговорить, не лучше, но и не хуже других. Не было отговорок, чтобы ее упускать.
— Я думаю, граф Чед прав, и нам с вами следовало бы отправиться с ним, господин Шерпт, — сказал Вэл.
— Это…
«Это невозможно, это не дозволено этикетом, нечего тебе там делать… Найдешь еще с десяток «не»?» — Вэл внимательно посмотрел на пристава.
— Господин Шерпт, служители Солцеликого благодарны вам за добрую волю, за то, что вы сделали для города прежде и делаете сейчас, — сказал он вкрадчиво. — Но Райнберг огромен и многогранен. У обнищавших докеров и рыбаков, у торговцев — другие нужды, чем у служителей или у благородных… Выйдите из своего кабинета, сделайте шаг им навстречу — поговорите с ними, узнайте, что им нужно. Господин инспектор — благородного происхождения, но не чурается говорить с простолюдинами. Быть может, все вместе мы скорее найдем решение.
На мгновение Вэлу показалось, что Шерпт заколебался, но — нет.