Закон шагов
Часть 30 из 42 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
— Трезвость хорошо сказывается на твоих способностях, — сказал Дер Кринби. — Продолжай.
— Слишком много совпадений. Но вокруг жрецов так всегда! — Бонар поднял палец к потолку. — Не сомневаюсь: даже наш Собачник искренне считает себя убийцей. Учитывая возможные сведения от астши насчет смерти Луана, у него был мотив, и сила у него в руках недюжинная безо всякого хьорхи… Но, насколько мне известно — сейчас он неплохо научился себя контролировать; даже лучше, чем… зрячие бойцы. Ты ведь знаешь?..
Дер Кринби оглянулся на защитное хьорхи.
— Будем считать, что мы оба не знаем: командор просил хранить секрет.
Бонар кивнул.
— Я б свиного дерьма плеснул в похлебку твоему командору: но надо отдать ему должное — детские склоки остались в детстве, а друзей он сохранил прежних… Не то, что многие из нас. Он по-своему честный вояка, был и остался. К тому же, известен прецедент суда над Джарой «Поводырем» Баред, когда приговор за убийство — жесточайшее убийство! — был отложен… Собачника ждала бы та же участь; да и удрал он уже, может дальше бежать хоть на Ардж. Какой-нибудь неграмотный глиномес может поверить в то, что Кин Хасо покончил с собой из страха за свою семью перед хьор-командором — а именно в это нас и хотят заставить поверить! — но я не дам за это ломанного гроша. Иргис Саен — не детоубийца. Он ясно отделяет коровью лепешку под подушкой от яда в тарелке, всегда отделял. Я прав, Дер-гьон?
— Я думаю… — протянул капитан Кринби, — что ты думаешь об Иргис-гьоне лучше, чем он сам о себе думает, и, по моему разумению, ты прав.
— Кин Хасо тоже был не понаслышке знаком с командором Саеном. Командора в городе боятся, и правильно делают. Но не настолько, чтобы вешаться… Однако Кин полез в петлю, полез сам: в этом сомнений нет.
Бонар выдержал драматическую паузу; Дер невозмутимо ждал; но, наконец, подался вперед.
— Ну?.. Не тяни!
— Чтобы не протирать зря простынь, я побеседовал тут с доктором, осматривавшим тела — и Кина, и Фарги; и с сестричками, готовившими их к погребению, — сказал Бонар. — Неизвестный в орденском плаще — возможно, том самом! — докинул им деньжат, чтобы с Фаргой все прошло быстро. Док не берется доподлинно утверждать, что раны на голове стали причиной смерти: череп у Фарги был крепкий. Лекарь видал выживших гвардейцев и с худшими травмами кое-какие отметины имел и сам убитый… Фарга был по юности не дурак подраться, и уже то, что его свалили с одного удара, показалось доку странноватым, несмотря на набитый серебром кошель. Сестрички же отметили выступившую из-под ребер печень, позеленевший язык и очень быстрое разложение тела, что тоже показалось им весьма удивительным.
— Иными словами, — прервал капитан Кринби чрезмерно довольного собой Бонара, — вы утверждаете, Мэл-гьон, что Фарга Орто уже умирал, когда шел домой, и умер от яда, пропустив все удовольствие агонии благодаря крепкому удару Рика-Собачника?
— Я не могу ничего утверждать или проверить, — со вздохом признал Бонар. — От Фарги остался только пепел. Но — таково мое предположение… Не командора Саена боялся Кин Хасо, а того, что командор через него выйдет на верный след; чтобы этого не случилось — бедняге Кину попросту приказали покончить с собой.
— Позвольте продолжить, Мэл-гьон. — Капитан Кринби поднял повязку, уставившись на Бонара пустой глазницей. То была игра теней хьорхи, но Бонару казалось — в ней клубилась подлинная тьма. — Как мы знаем — недавно убрать пытались вас: не меня или командора… Противник опасается не нас, но того, что нам может стать известно. По вашему, выходит, что переподчиненная хьор-гвардия — фигура, которой играют в темную.
— Все дороги ведут в Нодаб, — медленно сказал Бонар. — Но некоторые упрямцы едут по ним в обратную сторону.
Дер медленно — невероятно медленно — опустил повязку на пустой глаз.
— Вы спасли мне жизнь, — сказал Бонар. — А я нескоро войду в силу; и у нас в Валкане мало надежных людей; так что я вынужден довериться вашему благоразумию, Дер… И благоразумию командора Саена, если вы посчитаете нужным. Уво Далт узнает об этом и одобрит мой выбор, я надеюсь… Я надеюсь, вы верите в здравый смысл, или, в конце концов, в Солнцеликого Абхе больше, чем в светлый гений леди Анны Нодаб.
Дер промолчал. Его седые волосы казались совершенно белыми в полумраке; почти как у жреца.
— Вам известно про Райнберг? — спросил Бонар. — Вы бывали там?
— Про последнее происшествие — в общих чертах… Нет, не бывал.
— Послезавтра… Нет, лучше завтра помогите мне без свидетелей попасть на склад Фарги и Кина, — сказал Бонар. — Вы знаете основы медицины, а я — крепкая бутылка. Не разобьюсь, даже если уроните.
— Без свидетелей? — переспросил капитан Кринби.
— Только проверенные люди… Ну, вы же не любите, когда потом приходится вешать невинных свидетелей.
— Я просто не люблю, когда кого-нибудь вешаю зря. — Кринби недобро усмехнулся. — Но кто сказал вам, что я сам был невиновен?
Бонар поперхнулся заготовленной шуткой.
— Ну… Дело прошлое; а свидетели нам все одно лишние.
Капитан Кринби спрыгнул с подоконника и бесцеремонно уселся, подвинув лампу, на невысокий прикроватный столик.
— Я был женат на дочери городского пристава, — с ледяным, издевательским спокойствием сказал Кринби. — Любил ее больше, чем вы любите выпивку, Мэл. Но что-то у нас с ней пошло не так. И я сжег заживо ее любовника; который пытался сжечь меня; затрудняюсь припомнить, кто начал первым… Ей, кажется, было все равно, чем окончится дуэль. А вот приставу это все не понравилось, и в особенности, то, что я выжил. Иргис-гьон тогда спас меня; дело было пересмотрено, приговор — смягчен и отложен, а затем и отменен… Шрам теперь навсегда со мной, не вывести; но от привычки доверять людям я избавился.
Бонар сглотнул.
— Даже командору Саену? — спросил он.
— Даже ему, — сказал Дер Кринби. — Иногда я думаю, за этим он меня при себе и держит: я знаю, как опасны женщины. Но, все же, вам еще рано вставать.
— Вчера в город из резиденции прибыл магистр снабжения Дьяр, — сказал Бонар. — Он тот еще боров, но из местных ему — и пока только ему — можно доверять; он поможет все организовать. Прошу вас, Дер-гьон; я все равно не собирался жить до глубокой старости… да и что в ней хорошего? Поглядеть на Зануду Далта — так ничего стоящего.
— С Юином Дьяром я уже имел сомнительное удовольствие познакомиться, — сухо сказал Кринби. — И прочитать письмо от Далта. Видит Солнцеликий, если б вы тут меньше боролись с вином и больше — с контрабандой, сектантами, и жуликами, мы бы сейчас не шарили ощупью в навозе.
— Я так не думаю, Дер. — Бонар непритворно вздохнул. — Тот, с кем ты вчера плечом к плечу боролся с контрабандой, сегодня — сектант с ножом за спиной, а вчерашний пристав — сегодняшний жулик; и лишь добрый собутыльник всегда — собутыльник. Ну и, как, по-вашему, тут не спиться?!
***
Следующим вечером хьор-капитан Мэл Бонар, опираясь на плечо хьор-капитана Дера Кринби, медленно шел вдоль внутренней стены склада «15а». Магистр Юин Дьяр, непристойно ругаясь, жалуясь на больную спину, но подчиняясь приказам Бонара, собирал из углов и с пола пыль сухим платком.
— Я не могу ясно уловить запах: чай, не собака, все же, и не Собачник- тихо объяснил Бонар капитану Кринби. — И все же, что-то такое чудится, слегка. Я ведь служил в Райнберге два года…Сожри меня тени, если это не то, что я думаю! Оно самое. Только зачем?!
-. Если ты налажал в своих догадках, одним кувшином не откупишься! — обойдя не меньше половины склада, Дьяр положил платок на землю и сам отступил на полдюжины шагов назад.
— Если не налажал — кувшин с тебя, и еще два с Зануды: вылью ему на подушку… — прохрипел Бонар. На одежде, прикрывавшей повязку, проступило бурое пятно; пока еще маленькое. Не дожидаясь окончания перепалки, Дер Кринби устроил Бонара у стены и сделал шаг вперед, загораживая валканских магистров; золотой луч сорвался с его пальцев и поджег платок.
Мгновение — и раздался оглушительный хлопок. Сноп ярких искр разлетелся по складу.
— Вот те на, — прошептал Бонар, сам себе до конца не веривший до того мига. — Порох! Все таки это порох!
— Ты был прав… Но как, откуда* И зачем?! — Дьяр в миг растерял всю свою полупьяную беспечность. — Что скажете, Кинби? Уж точно не для праздника фейерверков в Нодабе. Так могло быть записано в накладной; но я-то знаю, что реальные поставки прошли по иным каналам… Достаточная часть поставок, чтоб устроить фейерверки дважды. А теперь еще это.
Хьор-каритан Дер Кринби Был бледнее своих седых волос.
— Все дороги ведут в Нодаб, — сказал он. — Некоторые едут по ним в обратную сторону — возможно, лишь потому, что им отдали такой приказ.
— Тут мы первопричины не отследим, — неохотно признал Дьяр. — Уже пытались. Если узнаем, куда вывезли груз — может, что и поймем… Вот только узнать это посложнее будет, чем разобрать, где какая корова отложила лепешку.
— Известите Зануду Далта, — сказал капитана Кринби. — Я отправлю сйорта к хьор-командору в Нодабе. И помоги нам Солцеликий, чтобы все завершилось наилучшим образом.
— К теням все это дерьмо! — Мэл Бонар скривился от боли. — Дьяр, дай флягу: мне нужно выпить… Я знаю, у тебя есть. Не спорь, тени тебя дери: какая разница, отчего подыхать?
— Не сомневаюсь: веревка тут тоже найдется, — с убийственной серьезностью сказал капитан Кринби. — Но Кин Хасо — плохой пример для подражания, даже хуже, чем я: вам так не кажется, господа?
Магистр Юин Дьяр пожал плечами.
Бонар подумал, что Дер Кринби все же еще отвратительно молод, а он, Мэл Бонар, уже отвратительно стар; но промолчал.
— Будь я проклят, если что-нибудь понимаю! — Кринби сплюнул. Казалось, больше всего на свете в эту минуту ему хочется спалить склад вместе со всеми загадками. — Теперь еще меньше, чем раньше. У леди Анны достаточно мечей, чтобы править Шином, если она пожелает… Зачем ей порох?
— Чтобы возвести отступника Руда Недобитого в Предстоятели Ордена, одних мечей недостаточно, — сказал Бонар. Осушив половину фляжки, он почувствовал себя значительно лучше. В голове прояснилось — И Анна Нодаб, все же, не равно "Руд Нарв", пусть они и пользуются поддержкой друг друга… Пока — пользуются.
— Не только Желтые Платки: оба торговых союза слишком многочисленны и плохо подконтрольны лордам. — Дьяр пожевал губу. — Что, если тут действует третья сила? Кому на Шине нужнее всего оружие?
— Икменскому Хромому и его парламенту нечем расплатиться с рудокопами, — сказал Бонар. — А все же, и эту возможность нельзя сбрасывать со счетов. Похоже, пока этот клятый порох еще где-нибудь не взорвется — мы ничего не узнаем.
— Но тогда может оказаться слишком поздно. — заключил Дер Кринби. — Я предупрежу командора. Будем искать.
Глава 16. Нодаб
Большой словарь поговорок и крылатых выражений, имеющих хождение среди народов острова Шин, страница 359:
[ «С антенский переполох»: путаница, суматоха, имевшая катастрофические последствия.
Третьего числа пятнадцатого года правления Мика в округе Галш среди оседлых и бродяг случились волнения; как выяснилось позже, мятеж произошел при потворстве лорд-канцлера города Сантен и смотрителя Сантенской резиденции Ордена.
Уже седьмого числа отряд переподчиненной хьор-гвардии округа Икмен, направленный в Галш для наведения порядка, вошел в предместья Сантена. Среди заговорщиков началась паника. По свидетельствам выживших, ксен-лорд заподозрил лорда-канцлера намерении сдаться и приказал заключить под стражу. Верные лорду-канцлеру силы обвинили ксен-лорда в сговоре со смотрителем Сантенской резиденции и желании выдать лорда наступающим гвардейцам. В то же время часть служителей Сантенской резиденции, возмущенные склочничеством и бездействием гражданских властей, без ведома смотрителя осуществили попытку захвата канцелярии Порядка. Отдавая противоречивые приказы и атакуя друг друга, за несколько дней заговорщики потеряли большую часть бойцов: люди были дезориентированы, растеряны и сдавались подошедшим гвардейцам без боя. В ночь на двадцатое число хьор-гвардия Икмена получила над Сантеном полный контроль; уцелевшие руководители восстания укрылись в резиденции Ордена. Численность защитников резиденции была велика, тогда как хьор-гвардия, удерживая город, не могла выделить для атаки сколь-либо существенные силы. Однако паника и недопонимание в кругу восставших продолжались, и уже утром двадцать второго числа гвардия взяла резиденцию штурмом. К началу осады за стенами резиденции укрывалось около пятисот человек (включая беженцев, слуг, подневольные отряды государственных бродяг), из которых по окончании штурма в живых осталось менее трех десятков. Восстание было не только дискредитировано, но и жестоко подавлено.]
— Занятный рассказ! — Хьор-командор Иргис Саен захлопнул «Словарь, издание новейшее и дополненное». — На твой взгляд, сколько здесь правды, Заон?
— Даже и не знаю, — сержант Заон Брин почесал неаккуратно выбритый подбородок. Отряд прибыл в Нодаб накануне, поздно вечером, и не все еще успели привести себя в должный вид. — Дело ведь сравнительно недавно было, Иргис-гьон. Так что если и наврано, то, надо думать, не сильно.
— А тут и вовсе не наврано, — сказал с усмешкой Иргис. — Просто половина из того, что важно, не сказана. Так и творится история… А ведь дело было меньше двух десятков лет назад.
— И о чем же…. не сказано? — неуверенно спросил Заон. Он был молод, но уже хорошо усвоил, что тайны обычно не сулят ничего хорошего. Слишком много вокруг командора Саена было тайн!
Иргис взглянул на часы:
— Вечером расскажу вкратце, если хочешь. А сейчас пора выходить — прием скоро начнется.
«Офицерский дом», подаренный ксен-лордом Милтом Нодаб своей хьор-гвардии, находился в дальней от дворца части центрального квартала.
На улицах толпился народ. Через гвалт пробивались разрывы бумажных хлопушек, перезвон и свист от праздничного хьохи, музыка, песни… Хотя в городе уже пошли слухи, что у соседей, в Галше, опять неспокойно — тревога терялась в праздничном многоголосье; только кто-то — и у Иргиса были догадки, кто — оставил в общей гостиной дома «Словарь» и заложил сухим кленовым листом «сантенскую» статью.
— Слишком много совпадений. Но вокруг жрецов так всегда! — Бонар поднял палец к потолку. — Не сомневаюсь: даже наш Собачник искренне считает себя убийцей. Учитывая возможные сведения от астши насчет смерти Луана, у него был мотив, и сила у него в руках недюжинная безо всякого хьорхи… Но, насколько мне известно — сейчас он неплохо научился себя контролировать; даже лучше, чем… зрячие бойцы. Ты ведь знаешь?..
Дер Кринби оглянулся на защитное хьорхи.
— Будем считать, что мы оба не знаем: командор просил хранить секрет.
Бонар кивнул.
— Я б свиного дерьма плеснул в похлебку твоему командору: но надо отдать ему должное — детские склоки остались в детстве, а друзей он сохранил прежних… Не то, что многие из нас. Он по-своему честный вояка, был и остался. К тому же, известен прецедент суда над Джарой «Поводырем» Баред, когда приговор за убийство — жесточайшее убийство! — был отложен… Собачника ждала бы та же участь; да и удрал он уже, может дальше бежать хоть на Ардж. Какой-нибудь неграмотный глиномес может поверить в то, что Кин Хасо покончил с собой из страха за свою семью перед хьор-командором — а именно в это нас и хотят заставить поверить! — но я не дам за это ломанного гроша. Иргис Саен — не детоубийца. Он ясно отделяет коровью лепешку под подушкой от яда в тарелке, всегда отделял. Я прав, Дер-гьон?
— Я думаю… — протянул капитан Кринби, — что ты думаешь об Иргис-гьоне лучше, чем он сам о себе думает, и, по моему разумению, ты прав.
— Кин Хасо тоже был не понаслышке знаком с командором Саеном. Командора в городе боятся, и правильно делают. Но не настолько, чтобы вешаться… Однако Кин полез в петлю, полез сам: в этом сомнений нет.
Бонар выдержал драматическую паузу; Дер невозмутимо ждал; но, наконец, подался вперед.
— Ну?.. Не тяни!
— Чтобы не протирать зря простынь, я побеседовал тут с доктором, осматривавшим тела — и Кина, и Фарги; и с сестричками, готовившими их к погребению, — сказал Бонар. — Неизвестный в орденском плаще — возможно, том самом! — докинул им деньжат, чтобы с Фаргой все прошло быстро. Док не берется доподлинно утверждать, что раны на голове стали причиной смерти: череп у Фарги был крепкий. Лекарь видал выживших гвардейцев и с худшими травмами кое-какие отметины имел и сам убитый… Фарга был по юности не дурак подраться, и уже то, что его свалили с одного удара, показалось доку странноватым, несмотря на набитый серебром кошель. Сестрички же отметили выступившую из-под ребер печень, позеленевший язык и очень быстрое разложение тела, что тоже показалось им весьма удивительным.
— Иными словами, — прервал капитан Кринби чрезмерно довольного собой Бонара, — вы утверждаете, Мэл-гьон, что Фарга Орто уже умирал, когда шел домой, и умер от яда, пропустив все удовольствие агонии благодаря крепкому удару Рика-Собачника?
— Я не могу ничего утверждать или проверить, — со вздохом признал Бонар. — От Фарги остался только пепел. Но — таково мое предположение… Не командора Саена боялся Кин Хасо, а того, что командор через него выйдет на верный след; чтобы этого не случилось — бедняге Кину попросту приказали покончить с собой.
— Позвольте продолжить, Мэл-гьон. — Капитан Кринби поднял повязку, уставившись на Бонара пустой глазницей. То была игра теней хьорхи, но Бонару казалось — в ней клубилась подлинная тьма. — Как мы знаем — недавно убрать пытались вас: не меня или командора… Противник опасается не нас, но того, что нам может стать известно. По вашему, выходит, что переподчиненная хьор-гвардия — фигура, которой играют в темную.
— Все дороги ведут в Нодаб, — медленно сказал Бонар. — Но некоторые упрямцы едут по ним в обратную сторону.
Дер медленно — невероятно медленно — опустил повязку на пустой глаз.
— Вы спасли мне жизнь, — сказал Бонар. — А я нескоро войду в силу; и у нас в Валкане мало надежных людей; так что я вынужден довериться вашему благоразумию, Дер… И благоразумию командора Саена, если вы посчитаете нужным. Уво Далт узнает об этом и одобрит мой выбор, я надеюсь… Я надеюсь, вы верите в здравый смысл, или, в конце концов, в Солнцеликого Абхе больше, чем в светлый гений леди Анны Нодаб.
Дер промолчал. Его седые волосы казались совершенно белыми в полумраке; почти как у жреца.
— Вам известно про Райнберг? — спросил Бонар. — Вы бывали там?
— Про последнее происшествие — в общих чертах… Нет, не бывал.
— Послезавтра… Нет, лучше завтра помогите мне без свидетелей попасть на склад Фарги и Кина, — сказал Бонар. — Вы знаете основы медицины, а я — крепкая бутылка. Не разобьюсь, даже если уроните.
— Без свидетелей? — переспросил капитан Кринби.
— Только проверенные люди… Ну, вы же не любите, когда потом приходится вешать невинных свидетелей.
— Я просто не люблю, когда кого-нибудь вешаю зря. — Кринби недобро усмехнулся. — Но кто сказал вам, что я сам был невиновен?
Бонар поперхнулся заготовленной шуткой.
— Ну… Дело прошлое; а свидетели нам все одно лишние.
Капитан Кринби спрыгнул с подоконника и бесцеремонно уселся, подвинув лампу, на невысокий прикроватный столик.
— Я был женат на дочери городского пристава, — с ледяным, издевательским спокойствием сказал Кринби. — Любил ее больше, чем вы любите выпивку, Мэл. Но что-то у нас с ней пошло не так. И я сжег заживо ее любовника; который пытался сжечь меня; затрудняюсь припомнить, кто начал первым… Ей, кажется, было все равно, чем окончится дуэль. А вот приставу это все не понравилось, и в особенности, то, что я выжил. Иргис-гьон тогда спас меня; дело было пересмотрено, приговор — смягчен и отложен, а затем и отменен… Шрам теперь навсегда со мной, не вывести; но от привычки доверять людям я избавился.
Бонар сглотнул.
— Даже командору Саену? — спросил он.
— Даже ему, — сказал Дер Кринби. — Иногда я думаю, за этим он меня при себе и держит: я знаю, как опасны женщины. Но, все же, вам еще рано вставать.
— Вчера в город из резиденции прибыл магистр снабжения Дьяр, — сказал Бонар. — Он тот еще боров, но из местных ему — и пока только ему — можно доверять; он поможет все организовать. Прошу вас, Дер-гьон; я все равно не собирался жить до глубокой старости… да и что в ней хорошего? Поглядеть на Зануду Далта — так ничего стоящего.
— С Юином Дьяром я уже имел сомнительное удовольствие познакомиться, — сухо сказал Кринби. — И прочитать письмо от Далта. Видит Солнцеликий, если б вы тут меньше боролись с вином и больше — с контрабандой, сектантами, и жуликами, мы бы сейчас не шарили ощупью в навозе.
— Я так не думаю, Дер. — Бонар непритворно вздохнул. — Тот, с кем ты вчера плечом к плечу боролся с контрабандой, сегодня — сектант с ножом за спиной, а вчерашний пристав — сегодняшний жулик; и лишь добрый собутыльник всегда — собутыльник. Ну и, как, по-вашему, тут не спиться?!
***
Следующим вечером хьор-капитан Мэл Бонар, опираясь на плечо хьор-капитана Дера Кринби, медленно шел вдоль внутренней стены склада «15а». Магистр Юин Дьяр, непристойно ругаясь, жалуясь на больную спину, но подчиняясь приказам Бонара, собирал из углов и с пола пыль сухим платком.
— Я не могу ясно уловить запах: чай, не собака, все же, и не Собачник- тихо объяснил Бонар капитану Кринби. — И все же, что-то такое чудится, слегка. Я ведь служил в Райнберге два года…Сожри меня тени, если это не то, что я думаю! Оно самое. Только зачем?!
-. Если ты налажал в своих догадках, одним кувшином не откупишься! — обойдя не меньше половины склада, Дьяр положил платок на землю и сам отступил на полдюжины шагов назад.
— Если не налажал — кувшин с тебя, и еще два с Зануды: вылью ему на подушку… — прохрипел Бонар. На одежде, прикрывавшей повязку, проступило бурое пятно; пока еще маленькое. Не дожидаясь окончания перепалки, Дер Кринби устроил Бонара у стены и сделал шаг вперед, загораживая валканских магистров; золотой луч сорвался с его пальцев и поджег платок.
Мгновение — и раздался оглушительный хлопок. Сноп ярких искр разлетелся по складу.
— Вот те на, — прошептал Бонар, сам себе до конца не веривший до того мига. — Порох! Все таки это порох!
— Ты был прав… Но как, откуда* И зачем?! — Дьяр в миг растерял всю свою полупьяную беспечность. — Что скажете, Кинби? Уж точно не для праздника фейерверков в Нодабе. Так могло быть записано в накладной; но я-то знаю, что реальные поставки прошли по иным каналам… Достаточная часть поставок, чтоб устроить фейерверки дважды. А теперь еще это.
Хьор-каритан Дер Кринби Был бледнее своих седых волос.
— Все дороги ведут в Нодаб, — сказал он. — Некоторые едут по ним в обратную сторону — возможно, лишь потому, что им отдали такой приказ.
— Тут мы первопричины не отследим, — неохотно признал Дьяр. — Уже пытались. Если узнаем, куда вывезли груз — может, что и поймем… Вот только узнать это посложнее будет, чем разобрать, где какая корова отложила лепешку.
— Известите Зануду Далта, — сказал капитана Кринби. — Я отправлю сйорта к хьор-командору в Нодабе. И помоги нам Солцеликий, чтобы все завершилось наилучшим образом.
— К теням все это дерьмо! — Мэл Бонар скривился от боли. — Дьяр, дай флягу: мне нужно выпить… Я знаю, у тебя есть. Не спорь, тени тебя дери: какая разница, отчего подыхать?
— Не сомневаюсь: веревка тут тоже найдется, — с убийственной серьезностью сказал капитан Кринби. — Но Кин Хасо — плохой пример для подражания, даже хуже, чем я: вам так не кажется, господа?
Магистр Юин Дьяр пожал плечами.
Бонар подумал, что Дер Кринби все же еще отвратительно молод, а он, Мэл Бонар, уже отвратительно стар; но промолчал.
— Будь я проклят, если что-нибудь понимаю! — Кринби сплюнул. Казалось, больше всего на свете в эту минуту ему хочется спалить склад вместе со всеми загадками. — Теперь еще меньше, чем раньше. У леди Анны достаточно мечей, чтобы править Шином, если она пожелает… Зачем ей порох?
— Чтобы возвести отступника Руда Недобитого в Предстоятели Ордена, одних мечей недостаточно, — сказал Бонар. Осушив половину фляжки, он почувствовал себя значительно лучше. В голове прояснилось — И Анна Нодаб, все же, не равно "Руд Нарв", пусть они и пользуются поддержкой друг друга… Пока — пользуются.
— Не только Желтые Платки: оба торговых союза слишком многочисленны и плохо подконтрольны лордам. — Дьяр пожевал губу. — Что, если тут действует третья сила? Кому на Шине нужнее всего оружие?
— Икменскому Хромому и его парламенту нечем расплатиться с рудокопами, — сказал Бонар. — А все же, и эту возможность нельзя сбрасывать со счетов. Похоже, пока этот клятый порох еще где-нибудь не взорвется — мы ничего не узнаем.
— Но тогда может оказаться слишком поздно. — заключил Дер Кринби. — Я предупрежу командора. Будем искать.
Глава 16. Нодаб
Большой словарь поговорок и крылатых выражений, имеющих хождение среди народов острова Шин, страница 359:
[ «С антенский переполох»: путаница, суматоха, имевшая катастрофические последствия.
Третьего числа пятнадцатого года правления Мика в округе Галш среди оседлых и бродяг случились волнения; как выяснилось позже, мятеж произошел при потворстве лорд-канцлера города Сантен и смотрителя Сантенской резиденции Ордена.
Уже седьмого числа отряд переподчиненной хьор-гвардии округа Икмен, направленный в Галш для наведения порядка, вошел в предместья Сантена. Среди заговорщиков началась паника. По свидетельствам выживших, ксен-лорд заподозрил лорда-канцлера намерении сдаться и приказал заключить под стражу. Верные лорду-канцлеру силы обвинили ксен-лорда в сговоре со смотрителем Сантенской резиденции и желании выдать лорда наступающим гвардейцам. В то же время часть служителей Сантенской резиденции, возмущенные склочничеством и бездействием гражданских властей, без ведома смотрителя осуществили попытку захвата канцелярии Порядка. Отдавая противоречивые приказы и атакуя друг друга, за несколько дней заговорщики потеряли большую часть бойцов: люди были дезориентированы, растеряны и сдавались подошедшим гвардейцам без боя. В ночь на двадцатое число хьор-гвардия Икмена получила над Сантеном полный контроль; уцелевшие руководители восстания укрылись в резиденции Ордена. Численность защитников резиденции была велика, тогда как хьор-гвардия, удерживая город, не могла выделить для атаки сколь-либо существенные силы. Однако паника и недопонимание в кругу восставших продолжались, и уже утром двадцать второго числа гвардия взяла резиденцию штурмом. К началу осады за стенами резиденции укрывалось около пятисот человек (включая беженцев, слуг, подневольные отряды государственных бродяг), из которых по окончании штурма в живых осталось менее трех десятков. Восстание было не только дискредитировано, но и жестоко подавлено.]
— Занятный рассказ! — Хьор-командор Иргис Саен захлопнул «Словарь, издание новейшее и дополненное». — На твой взгляд, сколько здесь правды, Заон?
— Даже и не знаю, — сержант Заон Брин почесал неаккуратно выбритый подбородок. Отряд прибыл в Нодаб накануне, поздно вечером, и не все еще успели привести себя в должный вид. — Дело ведь сравнительно недавно было, Иргис-гьон. Так что если и наврано, то, надо думать, не сильно.
— А тут и вовсе не наврано, — сказал с усмешкой Иргис. — Просто половина из того, что важно, не сказана. Так и творится история… А ведь дело было меньше двух десятков лет назад.
— И о чем же…. не сказано? — неуверенно спросил Заон. Он был молод, но уже хорошо усвоил, что тайны обычно не сулят ничего хорошего. Слишком много вокруг командора Саена было тайн!
Иргис взглянул на часы:
— Вечером расскажу вкратце, если хочешь. А сейчас пора выходить — прием скоро начнется.
«Офицерский дом», подаренный ксен-лордом Милтом Нодаб своей хьор-гвардии, находился в дальней от дворца части центрального квартала.
На улицах толпился народ. Через гвалт пробивались разрывы бумажных хлопушек, перезвон и свист от праздничного хьохи, музыка, песни… Хотя в городе уже пошли слухи, что у соседей, в Галше, опять неспокойно — тревога терялась в праздничном многоголосье; только кто-то — и у Иргиса были догадки, кто — оставил в общей гостиной дома «Словарь» и заложил сухим кленовым листом «сантенскую» статью.